только надо прикинуть, как лучше устроить.
- Как проще, так и лучше. Мысль мудрая, не так ли?
...Подумав перед раскрытым баром, Максим Петрович налил себе стакан
до краев, медленно выцедил. Белые фестоны занавесей закрывали от него день,
который уже начался.
Он отдал все необходимые распоряжения. После того как через военного
коменданта Южно-Уральского округа был поднят из гостиничной постели и
посажен в самолет на одном из аэродромов под Оренбургом инженер-полковник
Бусыгин, Максим Петрович вышел на своих людей в Генштабе и командование
специальной воздушно-десантной бригады особого подчинения.
Все действительно оказалось несложно. Он сделал все сам, по
собственной воле, так как уже имел случай убедиться, что бывает, когда
темный тягучий голос Романа навязывает ему свою.
Глава 36
вспышка - цветы - дорога - зеленый газон - вспышка ТЫ СЛУЖИЛ ДОЛГО И
ЧЕСТНО, ТОБОЙ БЫЛИ ДОВОЛЬНЫ. ЧТО ПРОИЗОШЛО С ТОБОЙ? ТЫ КАК БУДТО ЗАБЫЛ ВСЕ,
ЧЕМУ НАУЧИЛСЯ, ЗАБЫЛ, ЧЕМ ЭТО МОЖЕТ КОНЧИТЬСЯ ДЛЯ ТЕБЯ И НЕ ТОЛЬКО ДЛЯ
ТЕБЯ.
ТЫ СТАЛ СЛИШКОМ САМОСТОЯТЕЛЬНЫМ, Я НЕ МОГУ БОЛЬШЕ ПРИКАЗЫВАТЬ ТЕБЕ,
КАК РАНЬШЕ, НЕ МОГУ НАПРАВИТЬ. ТЕПЕРЬ ВСЕ ЗАВИСИТ ТОЛЬКО ОТ ТЕБЯ САМОГО, ОТ
ТОГО, ВЕРНО ЛИ ТЫ РАСПОРЯДИШЬСЯ ЗНАНИЕМ, КОТОРОЕ ТЕБЕ ДАНО.
ВЫДЕРЖИШЬ ЛИ ПОСЛЕДНЕЕ ИСПЫТАНИЕ. вспышка - цветы - дорога - зеленый
газон - вспышка.
Он спросил: "Что с вами?" - обыкновенным человеческим голосом, и все
они забегали, как растревоженные муравьи, и многие из них были с оружием,
которое со страху наставили на него, но самый главный из них приказал не
трогать его, и они вынуждены были подчиниться своему главному, но ведь он и
так не боялся их, это они его боялись, хотя их и было много, гораздо
больше, чем он думал. На это не стоило обращать внимания, и постепенно он
успокоился. Тут подоспело время лететь. А их главный так и не заговорил с
ним больше и не захотел быть рядом,
...Михаил устроил себе сиденье в проеме кабины между правым и левым
креслами, чуть позади, сцепив привязные ремни от пилотских кресел. Оба
пилота не поворачивались к нему. На них были черные шлемы, скрывающие лица.
- Теперь курс двести пятьдесят, доворот десять! - приказал он, одной
рукой прижимая к горлу ремешок ларингофона, другой придерживая на коленях
клавиатуру. По экранчику компьютера ползла карта. Снаружи ничем не
отличающийся от своих собратьев-тружеников на заштатных линиях, "восьмой"
имел бортовое оснащение, как какой-нибудь "С-72" улучшенной модификации.
- Идешь так двадцать минут! Скорость сто восемьдесят!
Он пролез обратно в бочкообразный фюзеляж с ребрами-шпангоутами. По
скамьям вдоль бортов сидели четверо, двое дремали, один смотрел наружу,
один, неслышно насвистывая, демонстративно ковырялся в затворе
"Калашникова". Михаил споткнулся об него. Парень нехотя подобрал длинные
ноги в огромных ботинках на рифленой подошве.
Время дружеских бесед кончилось, и от него не собирались это
скрывать. Однако автомат был только у одного, это Михаил отметил.
Он наклонился к иллюминатору в дверце. "Алуэтт", мерно помаргивая
красным и зеленым проблесками, шел, не отрываясь, на сотню метров вниз и
вправо. Андрей Львович держал слово, находился в прямой видимости.
Длинный нос делал силуэт вертолета похожим на хищное злое насекомое,
а вообще-то он очень напоминал "летающий банан" американских копов. Земля
внизу была еще темной. Промелькнула чуть более светлая полоска шоссе в
просеке. Они заходили большим кругом, давая Бате и остальным возможность
приготовиться. Там должны были уже давно слышать шум.
Михаил внезапно появился между пилотами.
- Вниз!
Двадцать минут только начались, и первый удивленно вскинулся, но дал
штурвал от себя, одновременно снижая обороты и тягу. Видимо, им были отданы
четкие распоряжения подчиняться и не рассуждать. Темные кляксы леса в
нижнем фонаре поплыли навстречу.
Второй пилот дернул его за рукав, указывая на три столба дыма, и
Михаил показал - туда. Что-то очень они густы и разнесены для тех трех
костров, о которых они с Павлом договаривались...
Строящиеся дачи открылись сразу. Расположенные чуть в низине, куда не
доставали пока первые лучи восходящего солнца, они были освещены с трех
сторон. Горели три дома в разных местах поселка. Сверху было трудно понять,
что там происходит, и он вновь показал - туда и ниже, ниже. Командир повел
машину к среднему дыму.
Они упали возле нужного дома, где была подходящая поляна. От него,
пригибаясь, бежали почему-то двое с носилками. Михаил успел только
распахнуть дверцу и увидеть сквозь дым, как хищная тень второго вертолета
закладывает разворот вокруг места посадки "восьмого". Потом его оттеснили
направо от двери. Ногам мешал короб с лебедкой.
- Что с ним? Почему носилки?
- Черт его знает, - выдохнул Павел, тяжело дыша и отдуваясь, будто
носилки с Зиновием Самуэлевичем были неподъемными. Для Паши-то Геракла!
Гоша, втиснувшийся сзади, и то выглядел бодрее.
- Пошли мы сигнал ставить, час назад примерно. Мусора натащили три
кучи, соляром полили, только зажигалку поднеси. Он спросил, зачем, я
ответил. Тут вы. Зиновий вдруг посинел, свалился, я думал - сердце или что.
И вдруг загорелось. Само по себе загорелось, и сразу в трех местах. Там не
было никого, точно. Понимаешь? А носилки в доме нашлись. Может, для работы
понадобились, может, еще нужны будут.
Говоря так, Павел не забывал изображать одышку и безмерную усталость
в сочетании с растерянностью. У него получалось очень натурально. Он даже
плюхнулся, вроде бы не оглядевшись, на ближайшее откидное сиденье.
Михаила отпустили, дверь захлопнули. Когда Батя произносил слово
"работа", они на короткий миг встретились глазами, и Михаил чуть
отрицательно качнул головой.
Один из четверых деловито поднял веко Зиновию Самуэлевичу, закатал
рукав. Вонзил полевой инъектор. Большой и указательный пальцы сжали мягкое
пластиковое тельце, жидкость перетекла в вену. При необходимости такой
штукой можно просадить двойной десантный комбинезон. Сказал что-то, за
ревом и свистом винта неразборчивое. Переспросить Михаил не успел.
- На связь! - гулко квакнул динамик над головой, пришлось снова
перебираться к кабине. Пол дрогнул, надавил на ступни.
"Похоже, этот Андрей собирается меня перегнать", - подумал Михаил.
Это показалось забавным. Он качнулся, едва не упал на того, с автоматом,
заставив его повернуться и опять убрать ноги. Теперь это было сделано
послушно и с большей готовностью. И смотрел тот вниз, как бы палец ему не
оттоптали.
Второй уступил свое "место болвана", протянул гарнитуру с одним
повернутым наушником.
- Что произошло? - проскрипело в наушнике. - Ваш человек в порядке?
- Нормально. Что-то с сердцем. Помощь уже оказали.
- Не понял.
- Ему сделали укол, спасибо!
- Доктора благодарите.
- Надеюсь, это не яд. Вы подтверждаете свое слово?
- Конечно. Будем на месте через час. Передайте связь пилоту.
Михаил постучал себя по уху, указал на тумблер. Черный шлем кивнул. В
правом полушарии носового фонаря плыл лохматый лес. Над ним виднелся тонкий
светлый штрих под мерцающим кругом - легкая машина теперь указывала путь.
"Алуэтт" Андрея Львовича был вызывающе белого цвета.
Оглядев панели над собой и сбоку, Михаил пожал плечами. Час - это
много. Выбравшись из кресла, ушел из кабины. По дороге опять чуть было не
свалился на автоматчика, в последний момент выбросив руку, чтобы упереться
в борт. Выругался громко и внятно.
Глава 37
Когда наркотик подействовал и глаза Елены Евгеньевны закатились,
девушка Нюта ослабила хватку, а Ната выдернула иглу из шеи потерявшей
сознание женщины. Втроем - Артур помогал - снесли Елену Евгеньевну вниз, по
гулкой решетчатой лестнице.
"Стальной комнате" был придан жилой вид. Продольные скамьи заменены с
одной стороны широкой софой, с другой - столиком с парой кресел.
Полированные стальные стены завешены гардинами, тканью. Охранник притащил
изящный торшер и примостил на стене бра.
- С проводами что делать? Так и бросать через порог?
- Так и бросать - через порог, - огрызнулся нервничающий Артур. - И
сделай так, чтоб можно было в два счета разнять и внутрь пихнуть, а дверцу
захлопнуть.
Артур не имел разрешения от босса на все в этот момент происходящее.
Он действовал на свой страх и риск, по приказу совсем других людей.
Он проследил, как Елену Евгеньевну уложили, поправил легкий плед.
Наверху, в столовой, отослал охранника и прошел в комнату, служившую на
даче кабинетом. Здесь была сосредоточена вся связь, но Артур не собирался
пользоваться ею.
Бездумно уставившись перед собой, он сидел у темного, с мерцающими
точками экрана. Лена, на которую он такое продолжительное время оставался
настроенным, словно бы исчезла из его восприятия. Превратилась в размытое
образование, которое едва теплилось. Четкие штрихи и детали уступили место
невнятному пятну, похожему на дрожащие пульсации неисправной газовой
трубки. Не в состоянии загореться, она лишь мелко подрагивала лиловатыми
намеками на свет и сразу замирала.
Но вот сквозь этот первый слой начали появляться новые образы.
Тяжелые рушащиеся плиты, пласты темного камня и грунта. Стены, которые
медленно опадали внутрь себя, на их место вставали другие и опять
складывались, рассыпаясь в падении. Невидящий взгляд выхватил стройный
шпиль, который склонялся, склонялся и наконец грохнулся, ударился оземь...
нет, об асфальтовую площадь, нет - о брусчатку, разлетелся на тысячу
кусков. Сполохами пламени озарилось колышущееся черное море человеческих
голов до самого горизонта. Вспученная и застывшая стоп-кадром водяная гора
над россыпью крыш ненастоящего игрушечного города. А над всем этим, в небе
цвета гноя - нечто... Твердое облако. Свернувшееся чужое пространство.
Кокон. Громадное надколотое яйцо. Оно в широких трещинах, но трещины не
расходятся, а наоборот, сужаются, втягивая в свои ломаные зевы дома,
деревья, людей, машины, воздух, свет...
Дыхание Артура затруднилось, на лоб упала потная прядь. Он оттянул, а
потом резко рванул ворот рубашки.
Части целого. Кусочки головоломки. В детстве у него был брелок в виде
шарика, который разбирался на неправильные фрагментики, и его было нипочем
не собрать снова.
Но эти готовы собраться, соединиться, слиться друг с другом. Каждый
из них опасен, но не подозревает об этом. То, что они знают о себе, -
только верхушка айсберга. Чужие, они несут в себе что-то такое, что может
стать началом гибели для всех и вся, близких и далеких.
Ими управляет, их ведет тот, чьего имени нельзя называть. Он... или
она? оно?.. неумолим, не знает отдыха и сна, непобедим и беспощаден. Они
приближаются. Они вот-вот будут здесь.
Мучительная судорога пронзила все мышцы Артура, каждую его клеточку,
каждый нерв. Инстинктивным усилием, последним рывком утопающего он выскочил
на поверхность, изгнал невыносимый образ. Спасся из цепких смертельных
объятий. Надолго ли?
Тело вздрагивало, липкая испарина леденила кожу. Дрожащей рукой он
попытался водрузить на место свалившиеся очки, но из этого ничего не вышло.
Нет, это невозможно выдержать. Пусть кто угодно, только не он.
Недаром Роман и другие не захотели иметь к этому никакого касательства. Но
как же выдерживает он, тот, чьего имени нельзя называть, на которого через
почти потухшую Лену краем Артур вышел сейчас? Неужели Андрей так слеп и не
понимает, с кем он связался?
- Там гости.
Девушка Нюта стояла в дверях. Солнце, бьющее в витраж у нее за
спиной, делало почти прозрачным легкий сарафан, и она, конечно, знала это.
- Какие гости?
- Привезли какого-то, говорит, он ее муж. Рвется.
- Какой еще муж? Что городишь? - Артур окончательно стряхнул с себя
наваждение. - Постой, их что, на воротах пропустили?
- Я же говорю. Там при нем еще трое, у них пропуск от Большого дома.
- Ч-черт! Этого не хватало... Я в толк не возьму, какой муж, зачем
муж? Почему через голову босса?
- Ой, Артурчик, ну откуда мне знать? Ты бы пошел посмотрел сам, а то
их Солдатик наш в подвал не пускает, уже за огнемет свой любимый схватился.
Из нижнего холла действительно слышались голоса. Артур шагнул к
двери, Нюта, повернувшись в проеме, загородила дорогу бело-розовым
сливочным коленом, уперев его в косяк. Подтянула подол до самого паха.
Провела пальцем по внутренней стороне бедра.
- Артурчик, мы с Наткой по тебе соскучились. Что так долго не был?
Только из-за этой профуры и приехал. Солдатика мы уже в полный кисель
уходили. Прячется от нас, бедный.
- Пусти, Нютка, не до вас. Видишь, что творится.
- Ой, да пускай творится, что хочет! А мы соску-учи-лись...
Она придвинулась вплотную. Горячая ладошка скользнула за ремень на
его джинсах. Груди лезли из-под сарафана.
- Подожди ты, Нюта...
Ладошка пробралась, нащупала, сжала сперва ласково, потом изо всех
сил, ноготки воткнулись в нежную кожицу. Артур охнул, вырвался, оттолкнул
круглую голую ногу.
- Паскудина... Что ж ты делаешь? Нюта и Ната, оказавшаяся здесь же, в
коридорчике, обидно расхохотались.
- Приходи, нам втроем веселее будет. Ната обняла Нюту и смачно
поцеловала взасос. Артур никак не мог разогнуться.
- Приходи, наш зайчик, мы тебе вавочку залижем...
- Н-ну, сучары...
Прижимая ладонь к саднящему месту, Артур, горбясь, торопливо вышел в
холл. Четверо приезжих, среди которых выделялся седеющий крупный мужчина с
породистым лицом, стояли навытяжку спинами к стеклянной стене, а перед ними
Солдат поигрывал черным толстоствольным огнеметом. Баллон со смесью,
торчащий наподобие раздутого магазина, описывал плавную дугу от одной
крайней фигуры до другой.
- Я полковник Бусыгин, где моя жена? - Вспотел породистый явно не от
жары.
- Подойдите один, остальные на месте. Пропусти, Солдат.
- Что с моей женой, где она? Я требую провести меня к ней. Вас разве
не предупредили? Кто старший? На КПП, или как у вас, никаких вопросов не
возникло.
- Они должны были как минимум позвонить сюда. - Артур просмотрел
документы, пропуск, распоряжение и узнал подписи. Он стал врать
напропалую: - Видите ли, ваша супруга нездорова...
- Я знаю, меня поэтому и вызвали. "Вызвали?" - подумал Артур.
- Вы ее начальство? - с непонятным ожесточением спросил породистый.
- Н-нет, нашего... руководителя нет сейчас, он вскорости должен
прибыть.
- Где Еленочка... Елена Евгеньевна? Проводите меня к ней. Немедленно.
Артур безуспешно пытался что-то "прочесть" в этом муже-полковнике.
Энергия и напор Бусыгина мешали ему сосредоточиться. К тому же он просто
растерялся. От недавнего потрясения раскалывались виски. Страшно саднило в
промежности, плавки намокали.
- Хорошо, - сдался он, - пойдемте. Она в специальной барокамере, -
торопливо соврал первое попавшееся, - не удивляйтесь. Солдат, выведи
остальных за ворота, и пусть пришлют кого-нибудь еще.
"Боже, как все один к одному! Надо срочно связаться с Романом. И где
носит босса, хотел бы я знать?! В этот раз я очень плохо понял, но,
кажется, он тоже на пути сюда. Беда только, что не он один. Боже, что она
мне там ободрала, как будто всю кожу сняли! Садистки, лесбиянки чертовы!"
Воздух за лесом расколол рев, какого здесь еще не слыхали. Все
непроизвольно посмотрели туда.
Над ровными зелеными верхушками сосенок плыл толстобрюхий тяжелый
самолет. Его набрякшие крылья походили на крылья громадного коршуна, когда
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг