занимаются врачеванием, изготовлением полезных амулетов, исследованием
лесных феноменов (на фото - громадное складское здание и несколько
амулетов).
У людей, переселившихся на Долгую Землю, в новой среде обитания
произошли генетические сдвиги, вид Homo sapiens разветвился на три подвида.
Подвид А - ускоренное созревание организма, стремительное старение, весь
жизненный цикл укладывается в 20-25 лет. Подвид В - никаких отличий от
людей, живущих на Земле Изначальной, жизненный цикл составляет 70-90 лет.
Подвид С - замедленное созревание организма, первые признаки старения
появляются в возрасте 300-320 лет, жизненный цикл занимает около 350 лет.
Около 75 процентов населения принадлежит к подвиду В, около 20 процентов - к
подвиду С, около 5 процентов - к подвиду А.
Политический строй - конституционная монархия, должность верховного
правителя выборная. Осенью и весной правят Властители, поскольку это сезоны
перемен, требующие мужской предприимчивости, зимой и летом - Властительницы,
так как это сезоны стабильности, и здесь уместнее женский консерватизм. Срок
правления - восемь лет. В долгом году 59-ом Весенний Властитель Мерсмон
узурпировал власть, разогнал парламент и объявил себя единоличным и
бессрочным Властителем Долгой Земли, но был свергнут спустя три года, а
период его правления вошел в историю как Темная Весна.
Отвратительная черно-белая фотография, на ней плохо различимый субъект
неприглядной наружности - очевидно, Мерсмон. Дальше четыре красочных
рисунка: Осенний Властитель в зубчатой золотой короне и парадном одеянии в
багряных, древесно-коричневых и золотисто-оранжевых тонах, Зимняя
Властительница в белом с серебром платье, отороченном белоснежным мехом,
Весенний Властитель, одетый в серебристое, голубое, нежно-зеленое, Летняя
Властительница, слепящая буйством ярких красок.
В Лесу живут кесу - хищная туземная раса, обладающая зачатками
примитивного разума. Об их образе жизни известно немного: родоплеменной
строй, матриархат, охота, собирательство, изготовление простейших орудий
труда. Кесу очень агрессивны, людоеды, нападают на караваны и человеческие
поселения. Картинка: в кустах прячутся покрытые серой шерстью красноглазые
страшилища, вооруженные короткими кривыми мечами, ножами и луками.
Лесная пехота охраняет принадлежащие людям острова и периодически
проводит зачистки в окрестностях. Фотографии: вербовочный пункт, бравые
лесные пехотинцы на параде, палаточный лагерь на побережье.
Все здоровые молодые люди, принадлежащие к подвидам В и С, проходят
военную подготовку в Гражданском ополчении, под руководством кадровых
офицеров и унтер-офицеров. На снимке - мальчишки-новобранцы на учениях.
Высшие - это одна из загадок Долгой Земли. Достоверно известно только
то, что Высшие - бывшие люди. Они бессмертны и неуязвимы, намного
превосходят людей в интеллектуальном отношении, обладают сверхъестественными
способностями. Возможно, это просто еще один подвид помимо А, В и С.
Превратиться в Высшего может лишь тот, кто обладает особыми, крайне редкими
качествами. Определить, есть ли у человека нужные качества, могут только
сами Высшие, а для того чтобы стать одним из них, такой человек должен
пройти посвящение, но в чем оно заключается - тайна. Здесь никаких
фотографий, да и раздел коротенький, всего на четверть странички.
На форзаце карта: четыре тщательно прорисованных архипелага -
Кордейский, Лаконодийский, Сансельбийский и Магаранский - разбросанных среди
изумрудно-зеленого пространства terra incognita. Трассы караванов обозначены
красным пунктиром. Кордея, самый крупный из островов, напоминает кляксу.
В книжку был вложен цветной комикс "Про храброго щенка Тешу" с
подзаголовком: "Приложение к журналу "Пламенный легионер", для самых
маленьких. Автор - Вир Одис".
Залман комикс тоже пролистал. На первой странице смешной лопоухий щенок
Теша с восторгом смотрит на Бесстрашных Псов, которые охраняют собачьи
города от порождений Тьмы. На второй странице он просится в игру к щенкам
постарше, а те его прогоняют: "Ты слишком маленький". На третьей - из
Темного Леса выползают мерзкие твари, и щенки-подростки убегают, поджав
хвосты, один только Теша храбро рычит на чудищ. На четвертой монстры со всех
сторон окружили Тешу и готовы растерзать, но на пятой откуда ни возьмись
появляются Бесстрашные Псы, и начинается битва, а на шестой чудища с
оборванными щупальцами удирают в свой Темный Лес, под крыло к Мерсмону. И,
наконец, на седьмой странице выстроились в шеренгу Бесстрашные Псы, а вместе
с ними в хвосте шеренги - маленький Теша, и на нем залихватски заломленный
пятнистый берет, такой же, как у пламенных легионеров.
Пока Залман рассматривал картинки, зверопоезд замедлил ход, проводник
крикнул: "Станция Танхала!"
Туристы зашевелились, Залман тоже потянулся за своей сумкой.
Вокзал находился в восточной части полуострова Танара, и перрон был
затоплен тенью, падавшей от береговой стены. В зале ожидания висели плакаты,
предупреждавшие о близости Гиблой зоны, призывавшие к осторожности и
бдительности. У туристов это вызвало прилив энтузиазма, и они стали щелкать
друг друга на фоне плакатов, а Залман, не задерживаясь, вышел на
привокзальную площадь.
Танхала начиналась сразу же за береговой стеной: позолоченные косыми
лучами солнца пустынные улицы, уходящие вдаль, за край мира, заброшенные
здания причудливой архитектуры, совершенно не похожие на типовые постройки
Птичьего Стана, Тянги или даже Касиды. Размах, от которого сосет под
ложечкой. Погруженное в вечный сон прошлое - или, скорее, сон о прошлом:
ведь это город, которому две с лишним тысячи лет, бывшая столица, после
Темной Весны приговоренная к сносу.
Глава 6
На площади перед зданием вокзала несколько десятков солдат отскабливало
и отмывало брусчатку. Не желая мешать им, Залман свернул в боковую улочку с
каналом.
Набережная, одетая в растрескавшийся красновато-бурый камень. Над водой
торчали наклонные рамы, затянутые проржавевшей металлической сеткой - мало
ли, что оттуда полезет (впрочем, полезть-то оно может и по сетке), вода
напоминала прокисший суп. Кое-где рам не хватало, словно кто-то их выломал.
Дочерна загорелый мужчина в грязной потрепанной одежде ловил сачком водяниц,
приносящих удачу, они в такой среде превосходно себя чувствуют. Возле его
ног стояла заскорузлая сумка и пара стеклянных банок.
Залман направился к гостиничному комплексу. Единственный жилой квартал
в мертвом городе, там есть магазинчики, котельная, кафе, поблизости
находятся казармы лесной пехоты. Но все это дальше, сначала надо миновать
обветшалые здания в чернильных лохмотьях волчьего бархата, оккупированные
птицами, ящерами и перекидниками, наблюдающими за одиноким прохожим из
оконных проемов.
Залман неплохо ориентировался в Танхале, как это у него получалось - он
сам не понимал. Возможно, Сандра права, и когда-то он действительно здесь
жил. Он повернул за угол, зная, что теперь его отделяют от обитаемого
квартала всего два поворота. В просвете снова открылся вид на привокзальную
площадь. Слева покосившийся каркас какого-то строения, под ним громоздятся
обломки бетона и куски помутневшего стекла (обрушилось само, не дожидаясь
запланированного сноса), а справа, в медово-золотом закатном свете, вереница
стрельчатых арок, и под одной из них кто-то стоит...
Мостовая качнулась под ногами. Ощущение потери опоры. Знакомый силуэт
под аркой оставался неподвижным, как будто вырезанный из темного картона.
"Разве из Страны Мертвых возвращаются?.. Наш план сорвался из-за меня.
Если бы я тогда не опоздал..."
Эти невесть откуда взявшиеся мысли кружились в голове у Залмана, пока
он медленно и неуверенно, словно только вчера научился ходить, шел к
ожидавшему его человеку. На периферии мелькнула еще одна мысль: не надо было
сюда приезжать.
Солнце било в глаза. Уходящая к горизонту пустая улица, заспиртованная
в этом вечернем свете, показалась Залману таким же наваждением, как до боли
знакомый силуэт под аркой.
А в следующий момент наваждение рассеялось, и он оторопело уставился на
худенькую невзрачную девушку лет шестнадцати-восемнадцати, которая, в свою
очередь, испуганно смотрела на него. Мелкие черты бледного личика заурядны и
невыразительны. Прилизанные светло-русые волосы. На ней были джинсы и
форменная курточка юного менеджера, манжеты подвернуты, выставляя напоказ
дистрофически щуплые запястья. Залман никогда раньше ее не видел.
- Я вас не знаю, - пробормотал он, чувствуя, как замедляются удары
сердца.
- Я вас тоже не знаю.
У нее и голос был слабый, невыразительный. Никакого повода для тревоги,
а он-то принял ее за... За кого?..
- Извините, обознался.
- А, понятно... Ничего, - она вежливо кивнула в ответ.
Инцидент был исчерпан, и Залман направился к гостинице. Всего гостиниц
тут шесть или семь, но в одной из них, самой фешенебельной, все окна
распахнуты настежь, и персонал носится, как угорелый: там готовят
апартаменты к завтрашнему прибытию Летней госпожи со свитой. Из окна на
верхнем этаже выпало ведро, грохнулось о тротуар, отскочило, кувыркаясь.
Мыльная вода расплескалась темными кляксами с оборками пены. Наверху - взрыв
ругани, кто-то кого-то распекал. Обычная неразбериха, какую можно обнаружить
с изнанки любого торжественного мероприятия.
Залман обошел опасную гостиницу стороной (вдруг в следующий раз оттуда
вывалится не ведро, а уборщица?), миновал два зловеще декорированных отеля в
стиле Темной Весны, с лепными черепами по карнизу (в этих заведениях не
протолкнуться от туристов с Изначальной), и солидное, без затей, здание, где
селились командированные чиновники, ведавшие планомерным разрушением
Танхалы. Его целью была самая скромная из гостиниц, на отшибе, окнами
смотревшая в неширокий переулок, где асфальт взломан скрюченными мохнатыми
растеньицами, напоминающими эмбрионы, а дома на противоположной стороне
оплетены узловатым ведьминым плющом. Залман и раньше там останавливался.
Даже здесь царила суета. В холле, рядом с парадным портретом
Властительницы в усыпанном самоцветами кокошнике, вешали семейный портрет:
Летняя госпожа в юности, с матерью, отцом и сестрой.
Сестру тоже звали Сандрой, словно у родителей не хватило фантазии на
другое имя. Элесандрина Янари принадлежала к подвиду В и умерла от старости
в возрасте девяноста восьми лет. Сандра-первая вспоминала о ней с досадой, а
однажды призналась: "Вообще-то, я несправедлива к Элесандрине, но я все не
могу простить ей того, как она у нас появилась. Хоть и понимаю, что она в
этом не виновата". "У твоей мамы были трудные роды?" - предположил Залман.
"Да какие там роды! Если б она родилась, как полагается, я бы ничего не
имела против. Откуда она взялась - это я расскажу как-нибудь в другой раз".
Один из тех разговоров, которые почему-то застряли в памяти. Залман был
лишен любопытства, и все же эти загадочные обмолвки Сандры насчет того, что
ее сестра появилась на свет не так, как у всех появляются братья и сестры,
вызывали у него слабое беспокойство.
Возне с портретом конца не было видно, и он настроился на безропотное
ожидание, но тут его заметили и проводили в номер. Лакированная мебель
темного дерева, старое трюмо, с потолка смотрят белоглазые лепные маски.
Горничная предупредила, что после наступления сумерек открывать окно не
следует, и что она еще зайдет позже, чтобы запереть решетчатые ставни.
- С туристами беда! - бросила она уже с порога. - Нарочно все отворяют
нараспашку, из интереса. И Мерсмона к ночи поминают, не сплюнув, тьфу, тьфу,
тьфу... Одно слово, иноземцы, что с них взять. Подать вам к чаю шоколадных
Залмана с Эфрой, господин Ниртахо?
- Подайте, - согласился Залман.
Ночью в окно что-то скреблось, противно царапая коготками по стеклу. Не
вытерпев, Залман встал с кровати, подошел и постучал по решетке. Там
затихли. Он отдернул занавеску, но заметил в лунном свете только мелькнувшую
гроздь мохнатых членистых ножек. Один из тех ночных упырей, за которых
туристы с Земли Изначальной готовы платить, не торгуясь, как за экзотику
высшей пробы, в то время как жители Долгой Земли с радостью бы всю эту
экзотику под корень извели.
К тому часу, как Залман проснулся, гостиница словно вымерла - все ушли
на привокзальную площадь, чтобы не пропустить прибытие Летней госпожи и
парад, организованный по этому случаю начальством Танхалийского гарнизона.
Он решил, что остался здесь один, но потом обнаружил две живых души в
буфете: за стойкой сидел погруженный в полудрему буфетчик, неподвижный и
пухлый, словно матерчатый мешок, набитый ватой, а по эту сторону, спиной к
залу, стояла девушка в серых плиссированных шароварах, какие вошли в моду с
середины лета, и голубой трикотажной майке с тонкими бретельками, и
сосредоточенно рылась в сумке.
Залман тоже остановился у стойки и рассеянно озирался, ожидая, когда
буфетчик поднимет набрякшие веки и обратит на него внимание. Торопиться
некуда, а в этом маленьком зале, обшитом рассохшимися деревянными панелями,
так солнечно и уютно... Разве что девушка ему не нравилась. Она слегка
сутулила худенькие, с выступающими косточками плечи, а ее жидкие
тускло-русые волосы были собраны на затылке в хвост, открывая тонкую шею.
Кожа белая, как у водяницы, и вдобавок покрасневшая, местами шелушится -
расплата за не увенчавшуюся успехом попытку загореть. Плечи лоснятся от
крема. Людям с такой кожей ультрафиолет противопоказан, но летом все девушки
хотят быть золотисто-бронзовыми, как Летняя Властительница.
Она никак не могла найти то, что искала, и выкладывала на стойку все
новые и новые предметы. Потрепанный блокнотик, никесовская фирменная
авторучка, зеркальце в треснувшей эмалевой оправе. Светло-зеленые с черным
тиснением корочки - удостоверение подтвержденного психиатрической
экспертизой и официально зарегистрированного носителя МТ. Сиреневая
расческа, оранжево-голубое удостоверение юного менеджера, черная бархатная
косметичка, расшитая блестящим черным бисером. Отпечатанный на гербовой
бумаге сертификат об окончании курсов машинописи, стенографии и
делопроизводства на имя Лидии Никес. Дешевые часы без ремешка, льготный
проездной билет со штампом: "Активный участник антимерсмонианского движения,
прошлая жизнь", овальная бирюзовая пуговица...
- Вот, за подкладкой застрял... - пробормотала она, доставая кошелек, а
все остальное смахнула обратно в дешевую серую сумку. - Мне, пожалуйста,
кофе-глясе и булочку с изюмом.
Лидия Никес. Девушка из стеклянного супермаркета. То-то она ему сразу
не понравилась!
Это было еще не все. Когда она взяла свой заказ у очнувшегося буфетчика
и повернулась от стойки, Залман узнал ее: это она стояла вчера под аркой
неподалеку от вокзала. Что за мысли кружились у него в голове, когда он ее
увидел - уже не мог вспомнить, но остался осадок чего-то горького,
тревожного... нежелательного.
- Чашку кофе и любые бутерброды, две штуки.
Он ушел завтракать к себе в номер, подальше от Лидии Никес, а потом
отправился на прогулку. Не к вокзалу (Сандры он, что ли, не видел?), а куда
глаза глядят, по заросшим бурьяном проспектам и заваленным обломками кривым
переулкам.
Облезлые щербатые колонны. Под иззелена-белыми кляксами птичьего помета
угадывались остатки лепных карнизов и барельефов. Ветхие балконы дожидались
только случайного прохожего, чтобы наконец-то обвалиться.
Сандра считает, что современные кордейские города по сравнению с
Танхалой выглядят безнадежно провинциальными - странная точка зрения...
Хотя, наверное, она имеет в виду не птичий помет, а что-то другое.
И почему она так уверена в том, что ее воспоминания не расходятся с
истиной? Ведь когда было последнее сражение, и Мерсмон применил свое адское
оружие, отшибло память у всего населения Долгой Земли - об этом даже в
школьных учебниках написано. Через некоторое время память у людей
более-менее восстановилась (у всех, за редкими исключениями вроде Залмана
Ниртахо), но отдельные воспоминания могли потеряться или перепутаться,
поэтому кто-то может пребывать в убеждении, что помнит некие факты, а на
самом деле ничего подобного не было. Сейчас каждый из переживших Темную
Весну считает, что уж он-то запомнил все, как есть. Сколько там противоречий
и вопиющих несовпадений - достаточно полистать многочисленные мемуары, чтобы
утратить всякое доверие к свидетельствам очевидцев. Об этом тоже написано в
учебниках. Пожалуй, единственная история о Темной Весне, относительно
которой все пришли к согласию - это незатейливая сказка про Залмана-героя,
Эфру Прекрасную и Темного Властителя. Так что Сандра со своим любимым
"раньше" наверняка во многом заблуждается, как и остальные горе-очевидцы.
Шорох штукатурного крошева. Шаги человеческие, и человек этот на
соседней улице один - такие вещи Залман определял моментально, хоть и не
знал, как это у него получается. Это было сродни его умению лазать по
деревьям.
Сандра рассказывала, что солдаты Танхалийского гарнизона ловят в
развалинах всякую странную мелюзгу на продажу туристам. Вероятно, это
солдат. Поравнявшись с боковым переулком, Залман повернулся на звук.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг