что я наконец-то вышла замуж по-настоящему.
- Хорошо, только мы едем не в Танхалу, а в Соррену, к Ганне. Если
хочешь, я туда к тебе маму привезу. В Танхале сейчас работает сумасшедший
аттракцион под названием "Оглядись вокруг и найди побольше врагов".
Потом погода испортилась, началась весенняя буря с градом и шквалистым
ветром.
То, что было до этого, я помню отчетливо и во всех подробностях, словно
рассматриваю картину с массой тщательно прорисованных деталей. А дальше все
смазанное, затемненное. Наверное, так и должно быть, потому что мы с Эфрой
оказались в пограничной области между жизнью и смертью, и я вернулся оттуда
в мир живых, а ее унесло в противоположную сторону.
Сперва небо заволокло, потом поднялся ветер - такой, что Лес гудел,
словно расстроенный потусторонний орган. В воздухе бесновались вихри
цветочных лепестков, лианы хлестали по стволам, как оборванные веревки. Даже
толстые, как дворцовые башни, тысячелетние гиганты начали стонать и
раскачиваться, что уж говорить о других деревьях - то там, то здесь
какое-нибудь не выдерживало и с треском падало.
Один из наших вьючных грыбелей взбесился и убежал, другому перебило
хребет рухнувшим стволом, и я его пристрелил.
Какое дерево в следующую минуту сломается - заранее не угадаешь, и в
Лесу негде было укрыться, но в той местности, где мы находились, было много
суслажьих нор, и одну из них я заприметил незадолго до того, как разыгралась
непогода. Мне удалось найти это место. Грыбелей в нору не затащишь, поэтому
я снял с двух оставшихся поклажу и привязал их возле необъятного старого
елажника, а мы с Эфрой, продрогшие, исхлестанные, исцарапанные, спрятались в
земляных катакомбах. Воздух был затхлый и слегка едкий, но не настолько,
чтобы отравиться. На всякий случай я сделал из шарфов защитные повязки,
смочил их водой из фляги, и мы стали дышать через мокрую ткань.
Вскоре хлынул ливень с градом. Внутрь потекла вода, потом вход в нору
обвалился, и нас тоже чуть не завалило, мы едва успели отступить вглубь.
Пару сумок я успел схватить, в одной из них лежали фонарики на батарейках,
так что свет у нас был.
Мне показалось, что откуда-то из соседних ответвлений земляного
лабиринта доносятся человеческие голоса. Эфра тоже услышала. Встретить людей
в глубине Леса, на таком расстоянии от островов - это почти невероятно: либо
они из каравана Трансматериковой компании, либо какая-то экспедиция, либо
лесная пехота.
Я пошел посмотреть, кто там. Это оказались Высшие. Среди них были
Инга - та самая, что "логично и разумно" объясняла Инаре разницу между сном
и явью. Пещеру, в которой они находились, озаряли повисшие в воздухе
световые шары.
Я потихоньку ретировался. Они меня наверняка заметили (на то и
Высшие!), но преследовать не стали. Я вернулся к Эфре, и мы пошли по
извилистому коридору искать другой выход. Было холодно. Из влажных стен
выпирали корни, одни толще моей руки, другие тонкие, похожие на заскорузлое
кружево.
Дышать стало труднее, Эфра пожаловалась на плохое самочувствие. У нас
начали слезиться глаза. Я приподнял повязку: воздух нестерпимо едкий, надо
поскорее найти лаз наружу. Эта отрава сама по себе не смертельна, но, если
потеряешь сознание, потом не очнешься, и сердце может не справиться с
нагрузкой, а у Эфры оно работало за двоих.
Приняв решение, я повел ее в ту пещеру, где видел Высших. Глухие
голоса, вдали брезжит свет. Они все еще были там и, похоже, не испытывали
никаких неудобств из-за ядовитых испарений, хотя ни противогазов, ни даже
повязок у них не было. Трое мужчин и две женщины, считая Ингу.
- Пожалуйста, помогите нам, - попросил я, поддерживая Эфру под руку. -
Нам нужно срочно отсюда выбраться.
- Кто вы такие, чтобы рассчитывать на нашу помощь? - спросил худощавый
парень с удлиненным лицом, в расшитой галунами куртке фехтовальщика.
- Она ждет ребенка, - объяснил я.
- И ты считаешь, это достаточная причина, чтобы мы помогли ей,
соучастнице Мерсмона, и тебе, не вставшему ни на чью сторону? -
поинтересовалась Инга с такой интонацией, словно говорила со сцены. В
отличие от прошлого раза, сейчас в ней не было ничего истерического - только
холодное превосходство, никаких других эмоций. - Надо сначала доказать, что
ты достоин нашей помощи!
Скоро я понял, что никуда мы с этой мертвой точки не сдвинемся, а Эфре
становилось все хуже и хуже. Тогда я попросил хотя бы показать, где выход.
- Сам ищи, - сказал мужчина, показавшийся мне самым старшим в этой
компании - невысокий, с молодым лицом, проседью в волосах и глазами
проницательного старика. - Человек должен сам решать свои проблемы.
- Вы никогда никому не помогаете, - прохрипела Эфра, пошатнувшись. -
Когда надо мной издевались на Мархене, я молилась, чтобы мне кто-нибудь
помог, а вам было наплевать. И сейчас то же самое... Будьте вы прокляты!
Инга рассмеялась холодным театральным смехом, невысокий к ней
присоединился. Остальные смотрели на нас отчужденно и равнодушно.
Мне стало ясно, что мы только время даром теряем, тогда я подхватил
Эфру и потащил в коридор. Без них найдем выход.
У нее заплетались ноги, она чуть не упала.
- Залман, мне больно... Господи, как больно... Живот...
- Потерпи, - я испугался, но старался этого не показывать. - Выберемся.
Назло им выберемся.
Она застонала, а потом пробормотала обрывающимся голосом:
- Залман, у меня все потекло... Это выкидыш!
Меня самого трясло, но я все-таки сумел, обвязав фонарик шарфом,
закрепить его у себя на голове на шахтерский манер, взял Эфру на руки и
быстро пошел, почти побежал по извилистому земляному коридору. Главное -
добраться до выхода. Кажется, я мысленно обращался к Лесу и просил его не
брать жизнь Эфры, это ведь не она, а я ему задолжал, я водил караваны,
которые продирались сквозь его живую плоть, убивая все, что не успевало или
не могло уступить дорогу.
- Залман, не бросай меня, - хрипло попросила Эфра. - Ох, как больно...
Пожалуйста, не бросай меня здесь...
Как будто я мог ее бросить! Дышать становилось все труднее, даже сквозь
тряпку чувствовалось, до чего едкий воздух.
Этот бесконечный бег по земляному лабиринту снится мне почти каждую
ночь. Эфра умерла у меня на руках до того, как я нашел выход, и в каждом из
этих снов я заново переживаю ее смерть".
* * *
- Я тоже! - Залман оторвался от листков и поднял взгляд на Сандру. - Я
часто видел этот сон и думал - обыкновенный кошмар, ненастоящий, а он
оказался настоящий...
- Так часто видел, что запомнил? - уточнила Сандра. - Ты мне об этом не
говорил.
- Я не знал, что надо сказать. Ты не спрашивала.
- А сейчас тебе что снится? Ну, в последнее время?
- Всякая ерунда про Лидию.
- Какая ерунда? - она заинтересовалась. - Интимные сцены?
- Нет, что ты... Она во сне рассказывает, как что-то не то выбросила, и
говорит, что мы вместе должны пойти это искать, потому что надо найти, -
Залман беспомощно развел руками. - Вот такая ерунда... Наверное, это на той
помойке за "Изобилием-Никес", где их главный супермаркет. Знаешь, там
мусорные баки стоят на огороженной площадке? Но это все во сне...
Сандра еще на середине начала нетерпеливо хмуриться и, едва он сделал
паузу, потребовала:
- Читай, сегодня ты должен закончить.
Залман снова перевел взгляд на машинописный текст. В груди у него
слабо, но болезненно ныло.
* * *
"Дальше - затемнение. Я нашел выход и сидел возле него, рядом с мертвой
Эфрой. Кажется, до следующего дня. Потом выбрался наружу. Вокруг бурелом,
стволы деревьев облеплены цветочными лепестками. Я не хотел закапывать ее в
мокрую землю, кишащую червями и личинками, а хвороста для костра не было.
Помню, куда-то пробирался, взвалив ее на плечо, и все видел размыто, потому
что плакал, а потом сидел около нее посреди сырой поляны и убивал любую
тварь, которая пыталась к ней подойти, от личинок-падальщиков до саблезубых
собак.
Наверное, я так бы и умер на той поляне от истощения, если бы не отряд
кесу. Не из тех, с кем я лично знаком, но они знали про нас с Эфрой. Чем-то
напоили меня из фляги, тогда я почувствовал себя лучше и все им рассказал.
Кесу натащили мокрых веток, посыпали каким-то порошком, сверху положили
Эфру, и вспыхнул погребальный костер. Дыма почти не было, и пламя странное,
бледно-розовое - кесейское колдовство. Сгорело все очень быстро. Пепел они
собрали в кожаный мешочек, на котором вышиты магические символы, и сказали,
что отвезут в Кесуан, чтобы Весеннюю Королеву похоронили там по
человеческому обряду.
Предлагали ехать с ними, я отказался. Я еще тогда решил, что сделаю
дальше, и надо было вернуться в Танхалу, чтобы выяснить некоторые вещи. Кесу
дали мне оседланного грыбеля, немного еды и дюжину патронов для револьвера,
а то у меня ничего не осталось.
До Кордеи я добирался долго. Грыбеля по дороге сожрали саблезубые
собаки - стая была большая, и я залез на дерево, а его спасти не смог.
Патроны у меня к тому времени закончились. Путешествие помогло мне прийти в
себя, хотя нельзя сказать, что я исцелился. Это как с моими шрамами: рана
заросла, но на ее месте остался рубец.
В Танхале все по-прежнему. Антимерсмонианская коалиция распалась на
несколько фракций, которые воюют между собой. Единодушны они только в том,
что надо покончить с Темным Властителем, из-за всего остального идет
жестокая грызня. Поливают друг друга в газетах и листовках - тут и серьезный
компромат, и нелепые оскорбительные стишки, и карикатуры, я каждый день
выгребаю из своего почтового ящика на калитке целую кучу этой
свежеотпечатанной пакости. Случаются между их сторонниками и вооруженные
стычки. В Кесуане обстановка была... культурней, что ли? Хотя там, конечно,
цитадель зла, а здесь - считается, что "оплот добра". Во всяком случае, они
называют себя поборниками добра, но даже если тысячу раз назвать осла
кошкой, он все равно не замяукает, что бы ни утверждал тот древний политик с
Земли Изначальной.
Написал в дневнике крамолу - теперь меня есть, за что арестовать.
Несколько раз звонили из компании, но на проспект Ста Созвездий я не
пошел, у меня другие планы. Я должен рассчитаться за Эфру.
Нельзя сказать, что я ненавижу Высших. Мое отношение к ним скорее можно
определить, как отсутствие уважения.
Похоже, они истово соблюдают одну-единственную заповедь: не помоги.
"Делай что угодно и будь кем угодно, только не помогай тем, кто об этом
попросит - никогда, ни под каким видом. Если кому-нибудь поможешь, от тебя
сразу убудет!"
Проклятие Эфры все-таки их достанет, хоть они и смеялись. Я об этом
позабочусь. Моя месть будет бескровной, никто не умрет, но я уничтожу то,
что они ценят превыше всего. Как и предсказывал Кирсан, я сделаю то, чего
они больше всего на свете боятся.
Вчера приходила Вир, мы с ней подрались.
Вначале она спросила, где я был, и я сказал, что бродил по Лесу,
охотился, отдыхал от города. Потом Вир начала, как обычно, превозносить
Высших, глядя на меня с затаенным вызовом, и тогда меня прорвало. Я изложил,
что о них думаю.
- Да ты перед ними просто щенок, понял? - возмутилась Вир. - Все мы
против них слепые щенки!
- Нет, Вир. Насчет себя думай, как хочешь, тебе виднее, а я - человек.
Перед кем угодно. И я знаю, кто такой на самом деле Ушлеп.
- Что? - она сперва не поняла, недоверчиво сощурила свои
светло-ореховые глаза.
- Ты слышала, что я сказал? Я в курсе, кто такой Ушлеп.
- Откуда ты знаешь?
- Осведомленные люди рассказали. И я в грош не ставлю всех тех, кто
подобен Ушлепу.
Глядя на меня пристально и яростно, она потянулась к кобуре. Я позволил
ей достать пистолет, а потом его выбил. Вир меня ударила, но я швырнул ее в
другой конец комнаты, на бордовый плюшевый диван, подобрал пистолет,
разрядил и бросил к ее ногам.
- Забирай и уходи отсюда.
Она схватила оружие, сунула обратно в кобуру и снова кинулась в драку.
Я не бил, только блокировал удары. Скрутил ее и потащил к выходу. По
лестнице мы спускались с грохотом. Сандра, делавшая уроки, выскочила из
своей комнаты, увидела, что происходит, и обрадовано завопила. Она даже
забежала вперед и распахнула перед нами входную дверь, облегчив мою задачу.
Вир пыталась вырваться или двинуть мне коленом в пах и вовсю ругалась, но я
дотащил ее до двери и вышвырнул во двор.
Упав, она сразу вскочила, словно на тренировке, посмотрела на меня,
повернулась, ничего не сказав, и пошла к калитке. Открыла ее пинком, со
стуком захлопнула за собой.
Вообще-то, я как чувствовал, что рано или поздно мы с ней продеремся
из-за Высших. Не из-за того, что у нее завелся другой парень или у меня
другая девушка, а именно из-за Высших. Давно к этому шло.
- И не появляйся у нас больше! - крикнула с крыльца Сандра. Кстати, ей
уже одиннадцать лет.
Завтра на рассвете отправляюсь в путь. Опять по рекам на глиссере, его
доставят на место те же самые контрабандисты. Дневник спрячу дома, в
тайнике. Вначале хотел сжечь его в камине, потом передумал. Вдруг
когда-нибудь пригодится".
* * *
- Все? - спросил Залман.
- Все, - подтвердила Сандра. - Последняя запись. Это был наш мир,
который в одночасье исчез. Они даже из Танхалы всех поголовно выселили и
распихали по другим городам и поселкам, хотя народа там жило полтора-два
миллиона, судя по косвенным данным - так считает большинство исследователей.
От Темной Весны уцелела в нетронутом виде только лживая легенда Мерсмона и
Эфры. Ты помнишь прочитанное?
- Да.
До чего это странно - помнить длинную-предлинную историю со всеми
именами, рассуждениями, подробностями. Он ведь привык к тому, что в памяти у
него почти пусто, что никакой памяти словно бы и не существует.
На душе было тягостно. Читая, он как наяву увидел поляну, усыпанную
черными обломанными ветками и мокрыми лепестками, и посреди поляны - мертвую
Эфру. Жутковатый продукт воображения или давным-давно потерянное
воспоминание?
- Хорошо, что ты не бросил дневник в камин. У меня после тех трех лет в
твоем доме осталась куча загадок, и я думала, что никогда не узнаю ответов.
Например, однажды вечером к нам домой приходил важный пожилой господин,
одетый, как правительственный чиновник высокого ранга. Его облаяла одна их
тех бездомных собак, которых я прикармливала, а за углом его ждал лимузин,
блестевший в желтом свете фонаря. Он спросил Дэниса Кенао. Я подкралась,
спряталась за одеждой в прихожей и стала подслушивать. Гость валялся у
Дэниса в ногах, рассказывал о какой-то крупной растрате и оправдывался, что
взять эти деньги его вынудили обстоятельства. Он просил Дэниса его спасти,
потому что за такую кражу Властитель его казнит, отдаст на съедение кесу. Я
не понимала, каким образом Дэнис может кого-то спасти от Темного Властителя?
Чиновник плакал и говорил о своей семье, как им без него будет плохо, и не
соглашался встать с колен, но потом пришел ты и, недолго думая, поднял его
за ворот шубы - знаешь, такая длинная шуба с большими золотыми пуговицами,
на которых была, по-моему, эмблема какого-то министерства. Ты крикнул маме,
чтобы она принесла валерьянки, а после заметил меня и выгнал, но вы еще
долго о чем-то тихо разговаривали втроем. Не знаю, чем закончилась история с
этим несчастным казнокрадом. Видимо, в верхах знали об истинном раскладе
личных отношений в Весеннем дворце, и он приходил просить Дэниса о
заступничестве. А дом наш в Танхале недавно снесли. Жалко, хотя он все равно
бы рано или поздно развалился.
Залман этот дом не помнил. Только описание из дневника: большой,
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг