попадется. Туристов с другой Земли, которые вообще ни при чем.
- Эти сами хотят такой гибели, - она улыбнулась, задумчиво и жутковато,
показав клыки. - Когда мы приходим их убивать, они спрашивают: можно с вами
сфотографироваться на память? Фотокартинку не возьмешь с собой в Страну
Мертвых, они это не понимают.
Демчо мог бы возразить, что иноземные туристы вовсе не хотят гибели, до
несчастных балбесов просто не доходит, что их могут всерьез прикончить - это
же нарушение прав потребителя, влекущее за собой штрафные санкции.
Потребителей не убивают, их стараются привлечь акциями, скидками и бонусными
программами, но поди объясни это кесейской колдунье, ближайшей помощнице
Темного Властителя!
В другой раз он собрался с духом и задал давно вертевшийся на языке
вопрос:
- Наргиянси, вы видели Эфру Прекрасную, Весеннюю Королеву? Какая она
была?
- Не такая, как в глупой человеческой сказке, - фыркнула кесу.
- Она была красивая?
- Да. Не как мы, но нам было приятно на нее смотреть. Умела не
ссориться из-за пустяки и не прощать то, что не надо простить, - это было
наоборот, чем у многих других людей, и это было правильно, для нас понятно.
Когда кьянси Эфра устроила нам хорошую вечеринку с угощением, я тоже
получила достойное любезное приглашение, там было очень незабываемо, всем
понравилось. Когда она ушла в Страна Мертвых, многие знакомые кесу о том
пожалели, и я тоже. А человек, которого я берегла, перед ее могильным камнем
заплакал. Верно, увидел тогда свою собственную тропу, уводящую прочь из
Страна Живых. Мерзавец, ему нельзя было уходить по этой тропе... - наргиянси
сжала унизанные серебряными перстнями пальцы в кулак, ее раскосые глаза
полыхнули багровым отсветом давнего, но все еще не угасшего гнева.
Демчо подумал, что, если она когда-нибудь в неопределенном будущем
повстречает своего бывшего подопечного в Стране Мертвых, тому парню ох как
не поздоровится.
- А когда Темный Властитель ее казнил, кесу не пытались за нее
заступиться?
- Выдуманное человеческое вранье, - Серая Дама снова фыркнула, почти
по-кошачьи. - Наргиатаг кьянси Эфра не убил. Некрасивая легенда, как будто
мозаику цветной камень замазали грязью. Все изменили. Кьянси Эфра была для
Наргиатаг не атхе"ориме, а каннеро"данлаки"сийве - наделенная привилегией
без сожалений отдавать то, что ей не нужно.
- А что это значит?
- Я тебе не скажу, - категоричным тоном заявила кесу. - Ты еще молод,
чтобы объяснять тебе такие вещи.
Демчо не стал настаивать, нет так нет. Пусть наргиянси временами
снисходит до болтовни с контрабандистами, раздражать серую хищницу не стоит.
Он довольно быстро научился улавливать, когда можно приставать с вопросами,
а когда лучше заткнуться.
Тим спустился с веранды в пятнистый от солнца и тени сад, подошел к
поднявшемуся из травы внуку и вполголоса сказал:
- Она мне снилась. Велела пока не приходить. Потом, как все закончится,
позовет, так что гуляй.
- Ясно, - кивнул Демчо, ощущая слабый тоскливый холодок.
Вроде бы ерундовый обмен репликами, но если бы кто-нибудь мог услышать
и понять, о чем речь... О прорыве, который случится в ближайшую пару недель.
Предупреждать об этом никого нельзя, да они и не смогли бы: Серая Дама знает
толк в чарах, и пусть Демчо этого не чувствует, его сознание как будто
запеленуто в кокон, защищающий от проникновения в мысли извне и в то же
время не позволяющий нарушать ее запреты. Клятва клятвой, пусть и Нерушимая,
но ведьма из Кесуана подстраховалась, и при попытке рассказать о прорыве он
или начнет заикаться и задыхаться, или попросту потеряет сознание. Демчо не
знал, что именно случится, поскольку ни разу не проверял. В такие моменты,
как сейчас, он чувствовал себя предателем, и на душе было скверно, хоть сам
себе по роже съезди.
- Демчо, это не наше дело, - дед глядел на него обеспокоенно и
предостерегающе. - Не бери в голову, слышишь? Если б мы на нее не работали -
вовсе бы ничего об этом не знали. От нас ничего не зависит.
Снова кивнул, хотя этот аргумент ни капли его не утешал.
Как-то раз, набравшись смелости, он спросил у Серой Дамы, зачем нужны
прорывы.
- Война, - терпеливая снисходительная улыбка. - Танара будет наша рано
или поздно. Люди сами ушли, бросили Танхалу напрасно. Город многих
воспоминаний, и они там кружатся, как снежинки зимой, как лепестки на ветру
летом: красивые, грустные, смешные, злые, незаконченные... Мы хотим забрать
это себе.
Мама помахала им с крыльца: госпожа Аурелия скоро подойдет за своим
заказом.
Окованный железом дубовый контейнер с приготовленным для нее товаром
стоял в сарае, неприметный среди старого хлама. Демчо отомкнул навесной
замочек, откинул крышку: проверить напоследок, все ли в порядке.
Два отделения, в каждом наглухо завинченная трехлитровая стеклянная
банка, со всех сторон обложенная ватой, словно хрупкие и блестящие елочные
шары в старой заветной коробке. Только содержимое - ничего общего с теми
праздничными украшениями. В одной банке сидит "пурпурный крест" - экземпляр
размером с ладонь, фиолетово-красный в черную крапинку. И жрать ему там
нечего, и дышать нечем, а вполне себе живой, шевелится. Магическая тварь,
неподвластная обычным законам природы. В другой банке скрипожорки, целая
горсть, салатовые, оранжевые, лимонно-желтые фасолины в бахроме черных
ресничек, эти выглядят неживыми, словно пластмассовые игрушки - ага, как бы
не так!
И то и другое можно добыть только в тропиках, далеко-далеко за
Кесуанским хребтом, кто же туда отправится на свой страх и риск? Магам эта
опасная дрянь нужна для волшбы, и они готовы платить, не спрашивая, каким
образом Помойный Тим добывает этакие редкости. Сами небось догадываются, где
и у кого, но держат догадки при себе, чтобы не лишиться источника ценных
ингредиентов.
Аурелия сообщила, что ждет в парке Медных Шаров. Она поддерживала связь
со своими тайными поставщиками через магическую шкатулку, стоявшую в маминой
комнате на трельяже. Выглядела шкатулка так себе: незатейливая работа,
надпись "На счастье!", но если ее открыть, перед тем нажав в особом порядке
на розовые граненые стекляшки, на внутренней стороне крышки можно будет
прочитать сообщение от волшебницы. Если пришло новое послание, шкатулка
начинает наигрывать мелодию "Сансельбийского вальса". Распространенный у
магов способ связи, причем Демчо еще в школьные годы вычитал в популярной
книжке, что за образец они взяли какие-то высокотехнологичные приборы,
изобретенные на Земле Изначальной еще до колонизации Долгой Земли.
Контейнер был не столько тяжелый, сколько громоздкий и неудобный, а
тащить - только пешком: "пурпурный крест", эта мохнатая ползучая загогулина,
когда у него начинается всплеск активности, выводит из строя любую технику в
метровом радиусе. Влезешь с ним в автобус или трамвай, непременно что-нибудь
заест, заглохнет, переклинит. А то еще трамвайные обереги затрезвонят, и
кондуктор тебя взашей вытолкает.
На улице с плохим асфальтом и большими тенистыми тополями какой-то шкет
выкрикнул в спину: "Помойный Демчо!", тут же ушмыгнув в подворотню. Драться
с Демчо соседские ребята побаивались: может отлупить. Безобидный с виду Тим
знал немало боевых приемов и внука за эти два года кое-чему обучил. На
резонный вопрос, почему же он в таком случае никого не бьет, дед ответил:
- Трус я, Демчо. Никуда не денешься, трус, потому и перед Серой Дамой
склонился. Ежели к стенке припрут, и не отболтаешься, и бежать некуда,
покажу зубы, а чтобы просто так - мои зубы дорогого стоят, лучше их
поберечь.
Демчо не все дедовы принципы разделял. Вот наступит осень - пора
строгих нравов, и если хоть одна сука припомнит ему или маме, что он родился
зимой от внебрачной связи, вломит он этой суке по первое число, чтобы сразу
в дежурную травматологию.
В парке Медных Шаров было всего два медных шара - позеленелые и
неприметные, на каменных тумбах по обе стороны от входа. Аурелия сидела на
скамье под акацией возле выцветшей палатки мороженщика и ела эскимо в
серебряной обертке. Демчо с ящиком пристроился на другой скамейке. Госпожа
Аурелия внушала ему не то чтобы неприязнь, а скорее уважительное отторжение.
Высокая, полногрудая, осанистая, она статью напоминала Серую Даму, и этого
было достаточно, чтобы вызвать у него оторопь. Светлые волосы лежат идеально
гладким каре, длинное платье из дорогого переливчатого шелка, золотится на
солнце прозрачный шарф - сразу видно, что служит во дворце.
Пока она с томным наслаждением уписывала мороженое, Демчо едва не
соблазнился: может, тоже взять? Оно здесь высший сорт, вдобавок на нее
поглядишь - самому захочется, словно дразнит. Но лучше после, на обратном
пути. Он отвернулся, и тогда колдунья, мигом расправившись с остатками
эскимо, поднялась со скамьи. Точно ведь дразнила, а как он перестал
смотреть, ей стало неинтересно. Лицо неприступно строгое, как у школьной
директрисы, по виду не подумаешь, что она склонна к таким девчоночьим
фокусам. И лет ей двести пятьдесят, не меньше.
Путь предстоял неблизкий: мимо неистребимо провинциальных тянгийских
кварталов (пусть Тянга вот уже семь долгих лет считается частью столицы, нет
в ней столичного лоску), через запруженный автомобильными пробками и
пестрыми уличными кафе Птичий Стан, по нарядным проспектам и мощенным
розовой плиткой бульварам Касиды. Руки ноют, пот в три ручья, но если сесть
с этим ящиком в машину - финиш машине.
Лестница Лесных Дев. Не протолкнуться от иноземцев, фотографирующих
друг друга при свете заката возле статуй полунагих дриад. Наверху блестит
жидким золотом застекленный щит: изложение легенды о том, как волшебные
девы, запечатленные скульпторами Тартоном, Амфидисом и Криновским, показали
первым колонистам пригодные для человеческих поселений территории, позже
названные островами по аналогии с островами в Мировом океане на Земле
Изначальной. Лапша для туристов. Нет в Лесу никаких человекоподобных дев.
Есть кесу, но те не девы, а демоницы.
На втором марше отставший от Аурелии Демчо едва не отправился считать
ступеньки. Оступился - и с ужасом, с задержкой в секунду, понял, что теряет
равновесие. Самому-то сгруппироваться недолго, но что будет с "пурпурным
крестом" и скрипожорками...
Катастрофы не случилось, его перехватил крепкий русоволосый парень,
поднимавшийся навстречу. Поймал за плечи, развернул и сумел удержать, хотя
его самого садануло чертовым ящиком - это Демчо понял по гримасе своего
спасителя.
Растерянно поблагодарил. Успел заметить, что спутница у парня
фантастически красивая: лебединые плечи, длинные загнутые ресницы, черты
лица такие же изысканные, как у мраморных лесных дев, словно одна из них
тайком спрыгнула с пьедестала, сменила сползающую белую тунику на модный
костюмчик и затесалась в толпу. Наверное, какая-нибудь фрейлина из свиты
Летней госпожи... Они пошли дальше, наверх по лестнице, а Демчо поспешил
догнать Аурелию, так и не оглянувшуюся.
Колдунья жила на улице Мотыльков, в двухэтажном особняке с хороводами
лепных ящериц по карнизам. Как и в прошлые разы, она приглашала Демчо зайти,
выпить чашку кофе, а он рвался поскорей удрать и отнекивался: извините,
нельзя мне, работа, клиенты ждут. Неспроста же настаивает: наверняка начнет
выпытывать, где они с дедом добывают "пурпурных крестов" и других
тропических скрипожорок.
- Я тебя когда-нибудь приворотным зельем напою, - шутливо пригрозила
Аурелия, убедившись, что завлечь его на пресловутую чашку кофе без чар не
получится.
Он отвесил неуклюжий поклон и почти бегом припустил по улице. Не
напугала. Привороты его не возьмут, сама Серая Дама на всякий случай защиту
поставила.
На блистающем витринами проспекте Ясного Месяца Демчо перешел на шаг.
Можно прогуляться, сегодня у него есть свободное время, целый вечер с
хвостиком. За последние два года он отвык от праздношатания и не мог с ходу
придумать, что с этим неожиданным временем делать. Вот если б у него
девчонка была... Но девчонки на второго по крутизне (после Тима)
контрабандиста Кордеи внимания не обращали.
- Зачем ты ввязался, разве требовалось твое участие?
- Парень мог что-нибудь сломать и себе, и другим, на кого налетит по
дороге.
- И надо было по этому поводу играть в хорошего мальчика?
В голосе Эгле звучал тихий упрек, большие лиловато-серые очи феи
глядели с трогательным недоумением ребенка, которому не дали досмотреть
интересное.
- Рефлекс. Условный, - Стах пожал плечами.
- Если бы он не удержался, было бы весело. Я же не подставляла ему
подножку, ни настоящую, ни ментальную, но если само случилось, почему не
посмотреть комедию?
- Не люблю, когда лишние человеческие жертвы, - он скупо усмехнулся,
словно показывая, что говорит не всерьез, а пытается отшучиваться. -
Профессиональное.
- Тебя же целую маленькую вечность назад демобилизовали! Привыкай к
мирной жизни.
- Мирная жизнь - это когда человек кубарем летит с лестницы, сшибая
встречных, и никто ни ухом, ни рылом?
Вышло грубее, чем ему хотелось, но Эгле от его грубости оживилась,
словно поймала прохладное дуновение вентилятора. Или это для нее тоже
"комедия"?
- В мирной жизни все посложнее, чем в вашей лесной пехоте, потому что
мирной она только называется, а на самом деле каждый исподтишка ведет свою
собственную невидимую войну, только не с кесу, а с себе подобными. Болит?
Колено, познакомившееся с ребром окованного железом ящика, и впрямь
болело. Приходилось прикладывать усилия, чтобы не корчить рожи.
- Дай-ка, я еще раз...
Придвинувшись к нему вместе со стулом, скрипнувшим ножками по каменной
плитке, она положила ладошку на невезучий коленный сустав. Боль начала
утихать.
- Так лучше?
- Спрашиваешь... Спасибо.
- Понадобится время. Меньше, чем после встречи трамвая с самосвалом, но
все равно я это делаю не мигом. Взять хоть нас, хоть магов, с этим у всех
по-разному. Кстати, колдун, который лечил лучше и быстрее, чем кто угодно
еще из моих знакомых, был таким немилосердным гадом... Но лечил потрясающе,
мог буквально из агонии человека вырвать. И несмотря на это - скотина
выдающаяся, моральный урод, ублюдок... - прелестное лицо ожесточенно
скривилось.
- Тот самый гад, который ни тебе, ни Инге? - догадался Стах.
Она медленно кивнула и грустным, чуточку театральным тоном попросила:
- Не надо о нем. Здесь так хорошо, еще не хватало всякую мерзость
поминать.
Стах не возражал. К тому же и колено почти прошло. Когда Эгле отняла
руку, он поймал ее запястье, поцеловал тонкие жасминовые пальчики.
- А заведение и правда отличное. Никогда не бывал тут раньше, даже не
знал о нем.
- Это один из тех особенных уголков, которые кому попало не
показывают, - лукаво улыбнулась Эгле.
Они сидели в патио "У Климентины" неподалеку от Летнего дворца. Красное
вино, блюдо с мозаикой холодных закусок, паштеты в хрустящих вафельных
стаканчиках, отменно сваренный классический кофе. Эгле привела его в одно из
своих местечек, других посетителей было раз-два - и обчелся. Иноземный
турист, забредший сюда по чистой случайности, влюбленная парочка - судя по
экзотическим радужным нарядам, смывшаяся на полчасика из дворца. Они уже
сидели здесь, когда Стах с Эгле пришли, а новых, видимо, перестали пускать
после появления небожительницы. Наверняка снаружи на дверях сейчас висит
табличка "Закрыто".
Юные придворные посмотрели на часы в деревянно-золоченом футляре,
ахнули и убежали. Турист потянулся следом за ними.
- Одно из немногих заведений, где мне по-настоящему хорошо, - заметила
Эгле, когда остались вдвоем. - Стах, ты бы не согласился кое в чем меня
выручить? Только имей в виду, это может быть опасно.
"Опять манипулируешь. Прекрасно ведь понимаешь, твое "опасно" для меня
дополнительный крючок".
- Что надо сделать? - спросил он вслух с тем выражением, которое
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг