заинтересовало. Кто такой? Что ему тут нужно?
Через некоторое время выходит...
Теперь для меня стало ясно, что он определенно что-то утащил. Замечаю:
несет бережно в руках какой-то белый предмет, которого я не видал у него
раньше.
"Ну, - думаю, - это тебе не удастся!.."
"Гражданин! Ни с места!" кричу я зычным голосом и бросаюсь вперед.
Он - от меня. Я - за ним.
Погоня, должен вам сказать, была очень своеобразная. Гул от топота
наших ног стоял невероятный... Темно... Рук своих не видно; только изредка
замечаю, как что-то черное мелькает перед окнами. Он - по лестнице вниз. Я -
за ним. Расстояние между нами постепенно сокращается. Теперь я от него уже
сравнительно близко.
В этот момент оба мы попадаем в длинную полосу лунного света. И мне
удается наконец рассмотреть предмет, находившийся у него в руках. Удивило
это меня совершенно невероятно. Ну, как вы думаете, что это оказалось?
Лейтенант посмотрел на нас загадочно и принялся закуривать новую
папиросу.
Никто не отвечал на его вопрос. Все с любопытством глядели на
рассказчика, погруженного в облако табачного дыма. Не дождавшись ответа,
лейтенант продолжал:
- "Удивительное дело, - думаю: - зачем ему это нужно? Почему бы не
бросить? Ведь бежать-то ему весьма неудобно".
К сожалению, долго думать мне не пришлось: на повороте я,
поскользнувшись, падаю на пол.
Поднимаюсь. Злоба нарастает ужасная. Стрелять нужно было, что ли?.. Эх,
черт! А тут, слышу, хлопнула выходная дверь. Это, значит, убегающий выскочил
наружу. Ну, я, конечно, за ним. Только какое там может быть преследование!
Сразу начинается густой парк. Луну окончательно заволокло тучами. В общем -
удрал!
Постоял я немного. Послушал. Ничего не слышно, кроме шума деревьев и
тиканья метронома... Оставалось только выругаться и запереть дверь с помощью
подпорки из найденной тут же деревянной доски.
Да, неужели я не рассказал вам, что за предмет утащил этот тип?
Представьте себе... несколько кусков стекла от разбитых плафонов!
"Что такое? - думаю. - Зачем они ему?.."
Слушатели, улыбаясь, переглянулись.
- Да... - продолжал лейтенант. - Просыпаемся мы, значит, утром и идем с
Петей, чтобы осмотреть, так сказать, место ночного происшествия. Поднимаемся
на второй этаж.
"Может быть, он целый плафон украл?" говорит мне Петя, разглядывая
черепки, лежащие на полу.
Нужно сказать, что я именно здесь впервые заметил, каким необыкновенно
серьезным стал мой Петя. Стоит, разглядывает осколки с глубокомысленным
видом.
"Умозаключения строит, - думаю я. - Вроде Шерлока Холмса. Ну что же,
дело интересное. Я и сам, признаться, люблю такие вещи. Пускай себе..."
Однако Пете, видно, скоро надоело копаться в мусоре. Мы подошли с ним к
окну, откуда был виден упавший накануне самолет.
"Знаешь что? - говорит мне Петя неожиданно. - Я, пожалуй, пойду
посмотреть на подбитый "Юнкерс" вблизи. Не хочешь ли со мной пройтись?"
"Да ну его! - отвечаю я. - Зачем он мне нужен! Иди, если хочешь..."
Петя уходит, а я остаюсь один. Продолжаю смотреть в окно. Стою и
вначале ничего особенного не замечаю. Проходит некоторое время; по моим
расчетам, Петя должен был уже подойти к самолету. Присматриваюсь... и не
верю своим глазам. Ошибки никакой быть не может. У самолета находится тот
самый тип, за которым я гнался сегодня ночью. Узнаю его по фигуре, по
манерам. Ходит очень торопливо вокруг самолета и как будто что-то
высматривает.
Вот, вижу, поворачивается ко мне боком и тычет пальцем в хвостовое
оперение... Что тут будешь делать!
Дальнейшее поведение этого субъекта стало уж совсем подозрительным. То
ли он увидел приближающегося Петю или по каким-либо другим побуждениям -
только, вижу, заметался от хвоста к винтомоторной группе и обратно. Я даже
не сразу сообразил, что он делает. Оказывается... понимаете!.. меряет,
подлец, самолет рулеткой. Торопливо как-то тянет ленту вдоль фюзеляжа. Вот
странное дело!
Ну, а Петя, естественно, показался наконец на виду и идет к самолету.
"Вот незадача! Чем бы его предупредить?" думаю.
Вы легко поймете мое беспокойство, если вспомните, что диверсантов и
шпионов засылали к нам в то время в изрядном количестве.
Бежать к Пете на помощь, что ли?
Но вот вижу: Петя уже совсем близко у самолета. Остановился. Смотрит на
манипуляции, производимые этим типом. Последний, заметив Петю, тоже
остановился. Некоторое время глядят друг на друга. Затем...
В соседней комнате резко зазвонил телефон. Лейтенант извинился и
поспешил к аппарату.
- Ну, и что дальше? - нетерпеливо спросил один из присутствующих, когда
лейтенант возвратился.
Рассказчик медленно уселся на свое место и неторопливо осмотрел
слушателей.
- Пока что ничего страшного и не произошло, - продолжал он спокойно. -
Этот самый субъект неожиданно и очень быстро удалился. А Петя еще некоторое
время походил вокруг самолета и возвратился в институт.
"Знаешь ли ты, кто это был? - спрашиваю я его. - Это ведь тот самый, за
которым я гнался сегодня ночью!"
"Не может быть!" отвечает Петя.
Вижу, что мое сообщение произвело на него сильное впечатление.
"Что ты на меня с таким удивлением смотришь?" спрашиваю.
"Да так, знаешь, все это очень странно... Мне кажется, что..."
Вижу, Петя запнулся и чего-то не договаривает.
"Опять строит умозаключения", думаю.
"Ты что-нибудь заметил?" спрашиваю.
Молчит, представьте себе, и смотрит уныло.
"Ну и черт с тобой! - думаю. - Тоже сыщик!"
В этот день вечером, когда уже стемнело, но зажигать нашу фару было еще
рано, Петя неожиданно с очень серьезным видом обратился ко мне.
"Не думаешь ли ты, - спрашивает он, - что между аварией фашистского
самолета и порчей наших плафонов существует какая-то связь?"
"Очень возможно, - отвечаю, - что плафоны лопнули от взрыва,
произошедшего на самолете".
"В том-то и дело, - продолжает Петя, - что на самолете никакого взрыва
не было. Я это точно установил. Весь запас его бомб был израсходован, по
видимому, раньше, или бомб у него вообще не было, а зенитный огонь, как ты
помнишь, перед его падением отсутствовал".
"Ну, так отчего он мог погибнуть? - спрашиваю. - Наших самолетов в
воздухе тоже не было - я их прекрасно узнаю по звуку, - один немецкий
летал".
"Знаю, - говорит Петя, - что не было. Я много думал и все взвешивал и
наконец пришел к совершенно твердому убеждению".
Он посмотрел на меня внимательно и говорит:
"Здесь существует какая-то тайна... Все это не просто так: и этот
необыкновенный взрыв, слышанный нами, когда полопались плафоны, и гибель
немецкого самолета, и появление человека, интересующегося даже осколками
этих плафонов".
Этот разговор оставил у меня тогда тягостное впечатление.
Стою и думаю: "Что это он за несуразные вещи говорит?" А у самого
какое-то беспокойство появляется...
Лейтенант задумался, как бы что-то вспоминая.
- Обстановка сильно влияет, - продолжал он, зажигая потухшую
папиросу. - Представьте себе... Находимся мы только вдвоем в огромном
пустующем здании. Темнота и мрак кругом. Ветер на дворе продолжает выть...
Мне начинает казаться, что наверху опять кто-то ходит. Я, конечно, ничего не
боюсь, но, безусловно, подвержен влиянию внешней обстановки, как всякий
живой человек. Помню, что тогда от всего этого стало мне как-то очень не по
себе. Однако не надолго. "Надо, - думаю, - перебить настроение".
"Знаешь что? - говорю я Пете. - Что это ты мне голову морочишь? Ничего
таинственного здесь нет. Все это ерунда. Если человек и украл черепки, так
просто в силу обыкновенного хулиганства!"
В общем, принялся его отчитывать.
Кончилось это дело тем, что Петя обиделся и перестал со мной
разговаривать.
Однако, представьте себе, немного позже произошел опять подозрительный
случай! Ну, конечно, если принять во внимание все то, что было у нас раньше.
Дело было вот как.
Запускает Петя свой электрограммофон, видно от скуки, и давай
прослушивать коллекцию пластинок с этими самыми взрывами. Особенно он
нажимает на последнюю запись и гоняет ее, можно сказать, беспрерывно.
Слушать все это мне было безусловно противно. Но чтобы окончательно не
рассориться с Петей, я все это терплю и делаю вид, что отношусь безразлично.
Немного погодя решил я подойти к окну и посмотреть, какая на дворе
погода - в смысле возможности налета. С этой целью отодвинул чуть-чуть
светомаскировку и выглядываю осторожно в образовавшуюся щель, так, чтобы
свет из комнаты не проникал наружу.
К своему удивлению, вижу: торчат у окна три каких-то силуэта.
Прислушиваются. Когда я пригляделся, то, представьте себе, в числе
прислушивающихся узнал опять этого самого сутулого типа. А главное -
интересуется он, видно, больше остальных тем, что происходит у нас в
комнате, так как ближе всех пододвинул к окну свою физиономию.
"Эге, голубчик! - думаю. - Опять появился!"
Выхватываю из кармана электрический фонарик и направляю на него луч
света.
И вот на черном, ночном фоне вижу я это самое знакомое мне лицо,
показавшееся в то время, ввиду моего нервного состояния, страшным и
неприятно как-то оскалившим зубы. Смотрит на меня в упор неподвижным
взглядом сквозь свои большие роговые очки.
Все это, конечно, продолжалось одно мгновение. Лицо сразу исчезло.
Выскакиваем мы с Петей наружу. Тщательно обыскиваем все кругом - никого
нет. Да, собственно говоря, в этом нет ничего удивительного. В таком парке,
как у нас, каждый легко может спрятаться даже днем.
В общем, в эту ночь мы не спали. Я вызвал несколько человек охраны и
расположил их в засаде у разных дверей здания. Сам же караулил в коридоре,
поглядывая то и дело в окно. Но все это оказалось совершенно напрасным.
Никто не появлялся, и ничего особенного в эту ночь не произошло.
Но вот по прошествии нескольких дней начинаю я замечать, что с Петей
творится что-то неладное.
Стал он мрачный, как черт. Куда-то надолго исчезает и даже иногда не
ночует дома. Сразу видно, что чем-то весьма озабочен.
"Все продолжает изображать из себя сыщика, - думаю. - Вот чудак!"
Однако свои обязанности он несет исправно. Придраться не к чему.
Просыпаюсь я как-то ночью по неизвестной причине. Прислушиваюсь...
Тревоги, кажется, нет - метроном стучит медленно. Но за последнее время у
меня уже выработалась привычка: прислушиваться ночью к различным шорохам. И
вот слышу: откуда-то издалека доносятся знакомые звуки. Начинаю соображать,
что это через репродуктор передается граммофонная пластинка. Даже шипение
иголки иногда слышно - видно, старая.
Но что же это за пластинка? "Неужели, - думаю, - еще кто-нибудь, кроме
Пети, занимается тем, что записывает звуки бомбежки?" Слышу - запись точно
как у Пети. Кончилась одна пластинка. Поставили вторую такого же содержания.
Ветер доносит звуки порывами - то тише, то громче. Начинаю будить Петю.
"Послушай, - говорю я ему, - какую музыку передают".
Но здесь, как нарочно, все стало затихать.
"Ничего особенного", отвечает мне Петя.
"Звукозапись, - говорю я ему, - точно такая же, как у тебя. Только что
доносилась издалека".
Приподнялся Петя, протер глаза руками и говорит мне встревоженным
голосом:
"Не может быть! Откуда такая, как у меня? Тебе, наверно, послышалось".
Сидели мы с ним еще некоторое время и ждали, но больше так ничего и не
услышали.
Наутро - не помню, по какому случаю - ищу я глазами Петин чемоданчик
для хранения граммофонных пластинок и не нахожу его нигде. А раньше он стоял
всегда на видном месте.
Это меня заинтересовало. Принялся я искать чемоданчик и скоро убедился
в том, что его решительно нигде нет!
"Куда он мог деваться?" спрашиваю Петю.
"Вот уж не знаю. Непонятное дело!.." отвечает он.
Нужно вам сказать, стал я постепенно не на шутку беспокоиться.
Петя ушел по своим делам, а я остался один.
Первый раз за все это время я тут по-серьезному задумался о всех этих
событиях. Внутренне начал соглашаться с Петей, что во всем этом существует
действительно какая-то тайна. Охватило меня беспокойство. Тут погода еще
мерзкая, осенняя. Туман на дворе такой, что в десяти шагах ничего не видно.
Хожу один по коридору - так себе, просто безо всякого дела. Все теперь
кажется мне подозрительным. Даже в гуле собственных шагов, отдающемся по
коридору, слышится мне что-то неестественное.
"Что все это значит? - думаю. - Кому понадобились ерундовые Петины
пластинки и кто это вздумал заводить их ночью? Что это за шутки?.."
Хожу я, значит, часто останавливаюсь, прислушиваюсь, присматриваюсь к
разным предметам. Одним словом, нервы стали не совсем в порядке.
А вот вечером, представьте себе, напало на меня, наоборот, боевое
настроение.
"Обязательно разберусь с этим делом, - думаю я. - Разберусь, если даже
для этого придется задержаться с отлетом. Может быть, здесь действительно
серьезное вредительство какое-нибудь готовится. Но сейчас даже неудобно
обратиться куда-либо за помощью. Еще засмеют. Надо собрать более серьезные
факты. Поймать бы мне этого сутулого в очках! Чего ради он все время возле
нас крутится? Я бы тогда сразу узнал, в чем дело..."
Выхожу в парк.
С безразличным видом гуляющего человека начинаю бродить, осторожно
присматриваясь к окружающим зданиям.
А вокруг, куда ни взглянешь, - большие корпуса, принадлежащие другим
институтам, всевозможные лаборатории, мастерские и даже маленькие заводы.
В некоторых из них кипит работа. У нас в Ленинграде во время блокады
использовали малейшую возможность для производства вооружения и вообще всего
необходимого для фронта. Но много было и пустых корпусов с эвакуированным
оборудованием. Выглядели они безжизненными.
Долго я ходил таким образом, стараясь ко всему внимательно
присматриваться.
Начинало темнеть.
Скоро завыли сирены воздушной тревоги. Метроном переменил свой ритм и
стал постукивать быстро.
Я уже начал было сомневаться в целесообразности моих наблюдений и решил
вернуться к себе, как вдруг заметил в глубине парка трех человек, торопливо
идущих по аллее.
"В бомбоубежище, верно, спешат", подумал я.
На всякий случай направился к ним напрямик через заросли парка.
Нужно сказать, что здесь мне явно повезло. Не успел я приблизиться на
такое расстояние, чтобы по-настоящему их рассмотреть, как почувствовал, что
в их числе находится этот самый щупленький, сутулый субъект, встречи с
которым я именно и искал.
Расстояние между нами все уменьшается...
Он самый! Идет между двумя другими. Что ты тут будешь делать! Их
все-таки трое, а я - один. Ничего не остается, как только следовать за ними.
Осторожно, прячась за деревьями и кустами, иду, не упуская их из виду
ни на одну секунду.
Мешают проклятые кусты! Бьют своими ветками по лицу.
Куда они идут? Вот проходят мимо корпусов химико-технического
института. Дальше - корпуса физико-технического. Еще дальше - какие-то
полуразрушенные бомбами мастерские. Сворачивают во двор - я за ними.
Вскоре все трое подходят к дверям маленького, одноэтажного здания и
исчезают внутри.
Начинаю обследовать здание. Обхожу его кругом, держась на почтительном
расстоянии, чтобы не заметили.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг