и продолжал: - По-моему, счастье, что Тобор не погиб сегод-
ня, свалившись в вулкан. А завтра испытания еще похлеще. Так
следует ли подвергать его ненужному риску? Вы не хуже моего
знаете стоимость этой белковой системы.
- Я категорически против прекращения испытаний, - негром-
ко, но веско произнес Петрашевский.
- А если Тобор погибнет? - сощурился представитель Космо-
совета.- Вы представляете, чем рискуете?
- Знаете, уважаемый коллега, без риска не было бы прог-
ресса,- сказал Аким Ксенофонтович.- Землю до сих пор населя-
ли бы стаи обезьян, перепрыгивающие с ветки на ветку. Да и
при таких прыжках приходится рисковать, вот ведь какая штука
получается-то!..
- Ценю ваше остроумие, академик, но мне кажется, в данном
случае оно неуместно,- сказал представитель Космосовета и
побарабанил пальцами по подоконнику.
- Ну, почему же неуместно? - возразил Петрашевский.- Меж-
ду прочим, без риска Юрий Гагарин не взлетел бы в космос 12
апреля 1961 года.
- Я требую прекратить демагогию!.. - покраснев, высоким
фальцетом прокричал представитель Космосовета. - Властью,
данной мне, я прекращаю дальнейшее проведение испытаний!
- Хочу вам напомнить, коллега, что мне тоже дана кое-ка-
кая власть,- сказал Петрашевский.
Они стояли друг против друга, словно два петуха, готовые
к бою.
Первым опомнился оппонент Петрашевского.
- Ох, Аксен, Аксен, горячая головушка,- произнес предста-
витель Космосовета, и в его устах прозвище, данное академику
изобретательным Тобором, прозвучало настолько неожиданно,
что Суровцеву показалось, будто он ослышался.- Мы сколько с
вами знакомы, Аким Ксенофонтович? - продолжал представитель
Космосовета.- Лет тридцать? Да, пожалуй, никак не меньше.
- Пожалуй,- согласился Петрашевский.
- И всегда, сколько помню, вы голову готовы сунуть под
топор.
- Готов, если этого требуют интересы дела,- упрямо боднул
воздух Аким Ксенофонтович.
- Интересы дела! - повторил представитель Космосовета.-
Можно подумать, что я,- ткнул он себя пальцем в грудь,-
только о собственном благе пекусь.
- Не знаю, не знаю, дорогой коллега,- пробурчал Аким Ксе-
нофонтович.
- Кстати сказать, зря вы меня, милый мой Аксен, "дорогим
коллегой" честите. Право, я этого не заслужил.
- Зря так зря,- охотно согласился Петрашевский.- Так что,
проводим завтра завершающее испытание Тобора?
- Боже, ну до чего вы настырны, академик,- досадливо по-
морщился представитель Космосовета. Он уже не казался Суров-
цеву таким моложавым, как в полутьме сферозала, а выглядел
постаревшим и обрюзгшим.
- Под мою ответственность,- сказал Петрашевский.
- Господи, ну до чего человек неразумный,- покачал голо-
вой представитель Космосовета и величаво оглянулся, словно
призывая в свидетели всех, кто безмолвно слушал их спор.-
Мне ли говорить, во сколько обошелся государству Тобор? Его
стоимости достаточно, чтобы выстроить целый городок в пусты-
не... Ну зачем вам, друзья, горячку пороть? Разберетесь со-
обща, в чем там дело, устраните неполадки, доработаете мо-
дель и тогда выходите снова на испытания, милости просим!
- Тобор конструктивно исправен, и мы завтра же докажем
это,- отрезал Петрашевский.
- Слова, слова... - протянул представитель Космосовета. -
А знаете что, друзья мои? Давайте-ка оставим вопрос открытым
до утра. Я вновь просмотрю все материалы, прикину... Вы уж
мне все материальчики подкиньте,- обратился он к Петрашевс-
кому. Тот кивнул с озабоченно-просветлевшим лицом.
На улице было сыро. Осенний ветер гнал по асфальту опав-
шие листья. Вечерело, и разноцветные пластиковые дорожки,
бегущие к дальним куполам зданий, начинали наливаться све-
том.
- Какая роскошь - открытый мир!.. - пробормотал вестибу-
лярник, плотнее запахиваясь в плащ.
Люди двигались плотной озабоченной гурьбой, над которой,
казалось, незримо витало облако усталости, разочарования и
недоумения.
Суровцеву асфальта не хватило, и он шагал прямо по увяд-
шей траве, влажной от поздней свинцовой росы.
Альпинист шел молча, не вступая в разговор, временами
становившийся общим. Наконец, улучив момент, он нарушил вне-
запно возникшую паузу:
- Прошу извинить... Я, конечно, не специалист, в биоки-
бернетике мало чего смыслю... Но, по-моему, никто еще не
сказал о главном в сегодняшних испытаниях!
Все обернулись к говорившему, и альпинист, преодолевая
смущение, пояснил:
- Вы только о недостатках Тобора толкуете... А как он че-
рез вулкан перепрыгнул?! Это ж додуматься только!
- Такая уж наша доля, молодой человек, изъяны выиски-
вать,- вздохнул представитель Космосовета.
- А Тобор и впрямь интересно прыгнул,- вступил в разговор
молчавший до сих пор инженер.- Вы так запрограммировали его,
Иван Васильевич? - обернулся он к Суровцеву.
- Отнюдь, - покачал тот головой.
- Значит, это сам Тобор на ходу придумал? - восхитился
альпинист.- Прыгать с грузом, с тем чтобы потом отбросить
его?..
- Не совсем так,- сказал Суровцев.- Прыжок с тяжестями
знали и несколько тысячелетий назад, им пользовались легко-
атлеты древности. Я узнал об этом, когда побывал в Греции, в
местах, где некогда проводились древние Олимпиады... Нес-
колько дней и ночей бродил, как зачарованный, среди руин,
храмов и стадионов, рассматривал на мраморных плитах полус-
тертые временем надписи... Представьте, они мне поведали не-
мало. Скажем, легендарный грек Тилон пролетел в прыжке,
пользуясь гантелями, более шестнадцати метров и навсегда во-
шел в историю спорта землян.
- А потом прыжок Тилона повторил кто-нибудь?
- Никто не сумел, хотя пытались многие,- сказал Суров-
цев.- Я специально изучал летописи всех Олимпиад, начиная с
самых древних, и протоколы всех крупных соревнований.
- В чем же, по-вашему, дело? - спросил представитель Кос-
мосовета.
- Трудно сказать,- пожал плечами Суровцев,- мнения расхо-
дятся. Думаю, для прыжка с грузом необходима была особая,
великолепно отточенная техника, которая была впоследствии
утеряна. Но одно могу сказать совершенно точно: у Тилона был
замечательный тренер... Вот такого тренера, знающего, как
прыгают с грузом, мы отыскать для Тобора не смогли.
- Как же Тобор все-таки догадался прыгнуть с грузом? -
спросил кто-то.
- Что ж, Иван Васильевич,- усмехнулся Петрашевский,-
раскройте товарищам секреты воспитания Тобора.
- Я передал Тобору всю информацию, связанную с техникой
прыжка. Всю,- подчеркнул Суровцев.- И предоставил ему воз-
можность самому разобраться в ней. Ну, а результат вы видели
сегодня на экране.
Постепенно от группы идущих откалывался то один, то дру-
гой.
- Так я не прощаюсь. Жду протоколы учебных поисков,- ска-
зал представитель Космосовета, сворачивая на тропинку, веду-
щую к крохотной, с воробьиный нос, гостинице, выстроенной в
форме подсолнуха. Теперь диск его был обращен в сторону не-
мощно угасающего заката. В этой же гостинице остановился и
Суровцев.
- Я сам занесу их вам,- сказал Петрашевский.
- Хорошо, заходите. Поковыряемся вместе. Авось и отыщем
"недостатки в пробирной палатке",- съязвил представитель
Космосовета.
Суровцев пошел проводить Петрашевского. Аким Ксенофонто-
вич на время испытаний Тобора поселился в коттедже, самом
последнем в ряду. ("Моя хата с краю",- не преминул он пошу-
тить по этому поводу.) Сразу за виниловым домиком начиналась
тайга.
Они остановились у тускло мерцающего крылечка.
- Последний парад наступает,- проговорил Петрашевский, и
Суровцеву показалось, что голос у старика дрогнул.- Но ниче-
го, мы еще побарахтаемся, черт возьми!.. - Аким Ксенофонто-
вич махнул рукой, молодо взбежал на крыльцо и хлопнул
дверью.
Суровцев постоял с минуту, прислушиваясь к хищной, насто-
рожившейся тишине. Больше других времен года он любил осень.
В памяти сами собой выплыли знакомые с детства, заученные из
хрестоматии строки:
Вновь ты со мною, осень-прощальность,
Призрачность тени, зыбкость луча,
Тяжеловесная сентиментальность
Добропорядочного палача.
Посвист разбойного ветра лихого,
Вихри гуляют, клены гася.
Стынет в устах заветное слово,
Лист ниспадает, косо скользя.
Падай же, падай, листьев опальность,
Медь под ногой шурши, горяча.
Жги мое сердце, осень-прощальность
И стариковская ласка луча.
Он шел, осторожно отводя от лица ветви, словно тянущиеся
к нему руки. Пахло хвоей, прелым листом, еще чемто, от чего
тревожно и сладко защемило душу.
В глубь леса Суровцева вела тропинка, робкая, почти неп-
риметная в разом прихлынувших сумерках.
Вскоре он сбился с пути и зашагал не разбирая дороги. Из
головы не шел Тобор, его странная, ни с чем не сообразная
медлительность, которая непрерывно и неотвратимо нарастала в
течение всего нынешнего дня испытаний. Что с того, что с То-
бором прежде ничего подобного не бывало? Тем хуже!.. Неужели
где-то допущентаки конструктивный просчет и вся грандиозная
работа зеленогородцев пойдет насмарку?
Спелые звезды висели низко, над самыми макушками кедра-
чей, загадочно мерцая.
...Аксен, видно, неспроста не пригласил его в гостиницу,
к своему старинному знакомому, который приехал от Космичес-
кого совета принимать Тобора. Свои у них, видимо, счеты -
научные, по всей вероятности. Антиподы они в биокибернетике.
Как говорится, "лед и пламень". Три десятка лет знакомы - а
все на "вы". И надо же - теперь вот схлестнулись. Видно, Ак-
сен наедине решил с ним поспорить, защитить позиции институ-
та. Что ж, все закономерно. Пусть хоть до утра разбирается!
Суровцев на ходу с ожесточением потер набрякшие веки. А
вот он сейчас просто, вульгарно отдохнет, отдышится как сле-
дует. Выдохся ведь от бесконечных тренировок Тобора, неисся-
каемой его активности, бесчисленных расспросов. Белковому-то
что: ему усталость ведь неведома, машина - она и есть маши-
на. Люди при нем трудятся в четыре смены - и то с ног валят-
ся, а Тобору как с гуся вода.
А, черт! Суровцев налетел в темноте на ствол лиственницы,
ругнулся. Бредя на ощупь дальше, осторожно попробовал на лбу
вспухающую шишку. Кое-как пригладил всклокоченные волосы,
усмехнулся. Хорош теперь, наверно, если в зеркало глянуть!
Сфотографироваться - и хоть сейчас в Марсоград, на выставку
"Род человеческий". Куда-нибудь там поближе к питекантропам.
Стояло новолуние, и тьма в лесу сгустилась, стала почти
осязаемой.
Он все шел и шел, и саднящее чувство досады не проходило.
Если завтрашние испытания отменят - не полетит Тобор на Бета
Лиры. Недавно из этой звездной системы были получены зага-
дочные сигналы, которые и заставили землян в срочном порядке
готовить космическую экспедицию.
Как знать, подумалось Суровцеву, быть может именно там
земляне встретят наконец, как некогда выспренне выражались,
"братьев по разуму". Полученные сигналы, до сих пор не рас-
шифрованные, не отрицают такой возможности...
Возможно, разумные существа с далекой звезды прилетали
когда-то на Землю. И бродили здесь, где он бродит сейчас.
Слушали шум вековечной тайги, восхищались Байкалом, в ту по-
ру еще безымянным...
А теперь земляне готовят ответный визит!
Каким помощником был бы Тобор при первых, самых важных
контактах с инопланетянами!.. Сумел же он наладить дружеские
отношения с семьей дельфинов на Черном море во время учебно-
го поиска. А совсем недавно расшифровал язык медведей, бар-
суков...
Но что толку сокрушаться по-пустому! - рассердился на се-
бя Суровцев. Все решится завтра.
Из-под ног с пронзительным криком выпорхнула какая-то
ночная птаха. Иван вздрогнул и остановился. "Куда же это я
забрался?" - подумал он. В сознание разом ворвались ночные
шорохи, запахи. Упоенно шелестели не успевшие опасть листья,
одуряюще пахло осенней мятой, вдали размеренно ухала выпь.
Суровцев зябко передернул плечами, глянул на светящийся
циферблат часов: ничего себе, половина второго! Напряжение
понемногу спадало, он двигался теперь совсем медленно и
вдруг подумал, что очень похож на Тобора к концу сегодняшних
испытаний.
Почва пошла под уклон, потянуло спереди сыростью. "Реч-
ка",- больше догадался, чем увидел Иван. Тысячу раз пролетал
он над этой речушкой, направляясь из дому в институт и об-
ратно, но только сейчас вот довелось спуститься "с небес на
землю".
Берег был топким, каждый шаг отдавал чавканьем. Тонень-
кий, еле прорезавшийся серп луны пролил неверный свет на
быстрые речные волны. Они напомнили Ивану огненную магму,
колыхавшуюся на дне кратера, через который предстояло переп-
рыгнуть Тобору. И ведь перепрыгнул же, черт побери. Да еще
как! Стоп! Кажется, он опять начинает заводиться.
Суровцев долго стоял, прислушиваясь к тихому плеску реч-
ной воды. Ему вдруг ужасно захотелось выкупаться, хотя от
одной мысли о ледяных волнах мурашки побежали по коже.
От поймы к речке вел довольно крутой спуск. Иван двинулся
вниз, придерживаясь за кусты и ежесекундно рискуя сломать
себе шею.
Он небрежно бросил одежду на какие-то торчащие ветки и
шагнул в воду. Холодная влага обожгла тело. Речка была не
такой уж маленькой, как казалось сверху. Во всяком случае,
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг