полет" и изображать она будет Тобора в прыжке...
Последний точный прыжок - и метеоритная полоса остается
позади. "Жаль, нет сейчас в сферозале скульптора, - подумал
Суровцев. - Такой прыжок наверняка вдохновил бы его". Тобор
прыгнул по всем правилам сложной и тонкой легкоатлетической
науки - под углом в сорок пять градусов, чтобы пролететь
максимально возможный отрезок, и уже в полете сумел увер-
нуться от раскаленного болида - на обзорном экране этот уве-
систый обломок оставил прерывистый тающий трек.
Суровцев вытер взмокший лоб. Еще одно препятствие преодо-
лено. И даже запас штрафного времени на последних прыжках
Тобор умудрился преуменьшить. Почему же начальник испыта-
тельного цикла продолжает хмуриться?..
Люди в зале задвигались, зашумели, как всегда бывает пос-
ле длительного напряжения.
- Вот теперь мы можем вернуться к нашему разговору,- ска-
зал Аким Ксенофонтович Суровцеву.
- Насчет цепочки ассоциаций Тобора?
- Да. Я понял, как Тобор догадался прыгать из воронки в
воронку. Но начну по порядку. У нас в клубе шел недавно
фильм времен последней великой войны.
- Исторический?
Аким Ксенофонтович покачал головой:
- Не исторический, а старый. Он вышел сразу после войны,
в пятидесятые годы прошлого века. Об обороне города на Вол-
ге. Я смотрел его дважды в институтском клубе. И вам советую
посмотреть, Иван Васильевич. Духоподъемный, я сказал бы,
фильм.
- Я видел его.
- Ах, вот как. А Тобору показывали?
- Нет. Мне показалось, что фильм для него неинтересен. Не
несет нужной для него информации,- счел необходимым пояснить
Суровцев, бросив взгляд на Акима Ксенофонтовича.
- Мне вот так не показалось,- произнес Аким Ксенофонто-
вич,- и я попросил киномехаников прокрутить фильм специально
для Тобора. И считаю, что исправил вашу ошибку. Только что
мы убедились в этом, следя, как Тобор преодолевает метеорит-
ную полосу.
- Не понимаю...
- А вы подумайте.
- Постойте-ка! - осенило вдруг Суровцева.- Эпизод контра-
таки?..
- Ну да.
Суровцев мигом припомнил документальные кадры старинного
фильма, взволновавшие его.
...От города остались одни руины. В небе висят тысячи са-
молетов, поливая их смертью. Не верится, что среди обломков
может сохраниться жизнь.
В воздухе носятся клочья черной сажи. Позади пылает Вол-
га. Фашисты опрокинули в нее несколько десятков цистерн с
нефтью и подожгли горючее, чтобы сбросить защитников города
в океан пламени.
Тракторный завод. Солдаты идут в контратаку под артогнем
противника. Они прыгают в свежие, еще дымящиеся воронки от
мин и снарядов... Инстинкт подсказывает бойцу: маловероятно,
чтобы снаряд дважды угодил в одну точку...
- Молодчина Тобор! - вырвалось у Суровцева.
- Цыплят по осени считают, Иван Васильевич, - произнес
негромко Аким Ксенофонтович, перевел взгляд на экран и доба-
вил: - Давайте-ка проследим за следующим этапом.
Что-то явно беспокоило старика, но Суровцев не стал его
расспрашивать: знал по собственному опыту - это бесполезное
занятие.
Метеоритная полоса, которую, в общем, успешно, если не
считать нескольких штрафных минут, преодолел Тобор, предс-
тавляла собой имитацию поверхности планеты, лишенной атмос-
феры, - вроде Луны.
Организаторы испытаний, обсуждая проект полосы препятс-
твий, которую предстояло преодолеть Тобору, стремились к
контрастным эффектам, к максимальному "перепаду условий"
между двумя соседними участками экзаменационной трассы. Чем
сильнее, чем неожиданнее для Тобора эта разница физических
условий, тем труднее ему придется...
Вакуумный участок отделялся от соседних силовым полем,
которое не давало просачиваться снаружи воздуху: в атмосфере
метеориты сгорали бы, не достигая поверхности.
В последнем прыжке Тобор с налета протаранил невидимую
силовую стену, которую загодя, метров за пятьдесят - шесть-
десят, нащупали его локаторы, и метеоритный дождь за его
спиной, как по команде, прекратился.
...В первый миг Тобор замер от неожиданности: из царства
безмолвия он без всякого перехода попал в царство оглушающих
звуков - грома, треска, свиста, грохота.
По замыслу испытателей, этот участок имитировал молодую
планету, снабженную мощной, к тому же еще не устоявшейся,
атмосферной оболочкой. Здесь Тобора подстерегали передряги
другого рода - грозы, вихри, ураганы, буйство газовых пото-
ков, непрерывно пронизываемых электрическими разрядами.
Люди в зале оживились. Ведь именно такие физические усло-
вия ожидались на предполагаемой планете, которая, согласно
расчетам астрофизиков, вращалась вокруг Бета Лиры. Именно
туда должен был полететь первый Тобор вместе с экипажем лю-
дей...
- Не многовато ли нагрузки для одного дня?.. - бросил
кто-то реплику.
- С утра это уже девятый этап! - подал голос представи-
тель Космосовета.
- Думаю, что нет, не многовато,- произнес Аким Ксенофон-
тович.- А вы что скажете на сей счет, товарищ Суровцев? -
обратился он к Ивану.
- Потенциал Тобора до сих пор точно не определен,- сказал
Суровцев.- Но, во всяком случае, потолок его возможностей
чрезвычайно высок, и нечего опасаться, что мы его достигли
или хотя бы приблизились к нему... Тобор способен за день
выполнить и втрое, и вчетверо больший объем работы.
- Откуда это видно, Иван Васильевич? - спросил представи-
тель Космосовета.
- Перед нынешними испытаниями мы проводили контрольные
тесты,- ответил Суровцев.- Тобор находился в непрерывном
напряженном действии более двенадцати суток...
- Непрерывном? - переспросил представитель Космосовета и,
когда Суровцев кивнул, сделал какую-то пометку в блокноте,
который в течение всего времени испытаний лежал перед ним
раскрытый на пюпитре.
- Без отдыха... - вздохнул альпинист.
В зале заулыбались.
- В горах мы с Тобором всегда устраивали привалы,- доба-
вил альпинист, поняв, что опять сморозил что-то не то.
- Видите ли, дорогой товарищ, как ни крути, Тобор - маши-
на, - снисходительно пояснил пожилой усатый инженер, до сих
пор молчавший. - А машина не ведает усталости. Привал, види-
мо, был необходим вам, но отнюдь не Тобору.
- Иногда и металл устает,- возразил ему альпинист, вдруг
обуянный бесом противоречия.
- Значит, это плохой металл,- отрезал Аким Ксенофонтович
резко.
...Солнца на экране не видно - лучи его бессильны про-
биться сквозь низкие, стремительно бегущие куда-то плотные,
как войлок, облака. Изредка из них брызжут косо летящие по
ветру дождинки. "Набухшие тучи, как груди волчицы, по хмурой
сентябрьской земле волочатся, тяжелые капли спокойно ложат-
ся, и чудится: осень на землю сочится",- припомнились Суров-
цеву строки с детства любимого поэта.
Тобор уже освоился с новой обстановкой, приспособился к
ней и уверенной, спорой трусцой продвигался вперед.
Путь ему преградил шумливый широченный поток. Берег -
приборы-трансляторы показали его крупным планом - был топ-
кий, болотистый, щупальца Тобора увязали в нем почти цели-
ком, так что оттолкнуться для прыжка он никак не сумел бы.
Порывы ураганного ветра рябили и лохматили тяжелые мета-
новые волны, которые с грохотом перекатывали валуны.
Тобор подошел к самой кромке пенящейся пузырчатой жид-
кости и, снова выдержав - в который раз за сегодняшний
цикл!.. - томительную паузу, бросился в поток. Он плыл слов-
но угорь, избегая столкновений с каменными глыбами и ствола-
ми деревьев.
Когда Тобор, подняв целое облако брызг, выпрыгнул на
противоположный крутой берег, инструктор по плаванию. ма-
ленький тщедушный человечек, оглянулся и, не в силах скрыть
ликующую улыбку, победоносно оглядел зал. С самого утра, в
ожидании этого мгновения, он не проронил ни слова, и все
разговоры и споры ученых шли как бы в стороне, не задевая
его сознания. Теперь наступил и на его улице праздник.
Как-никак это именно он ведь обучал Тобора плаванию, он, и
никто другой, передал, привил ему сложное искусство баланси-
рования в бегущей, неверной жидкости, так и норовящей пере-
вернуть тебя щупальцами кверху... И теперь инструктор по
плаванию наслаждался своим законным триумфом, как победитель
древней Олимпиады - лавровым венком. Глядя на счастливую
улыбку инструктора, альпинист позавидовал ему в душе.
Берег был усеян острыми камнями. Легко миновав их, робот
стал подниматься по крутому каменистому склону. Он полз
по-пластунски, используя малейшие неровности почвы.
Завывал ураган, в ослабленном виде доносимый в зал дина-
миками, стихия пыталась оторвать Тобора и швырнуть его вниз,
на разнокалиберные клыки скал.
Как только предоставлялась возможность, Тобор перемещал-
ся излюбленным своим способом - огромным прыжком. Кто-то из
ученых заметил, что на этом участке Тобору сподручней было
бы передвигаться с помощью гусеничного хода, и его реплика
сыграла роль спички, поднесенной к сухому валежнику: в сфе-
розале тотчас разгорелся спор. Точнее сказать, это был отго-
лосок и продолжение прежних споров, которые возникли в дав-
ние времена. Тогда обсуждался вопрос, какой способ перемеще-
ния предоставить юному Тобору, только что покинувшему мате-
ринское лоно - камеру синтеза. Одни предлагали поставить То-
бора на гусеницы, другие - на колесную площадку.
Академик Аким Ксенофонтович Петрашевский, бессменный ко-
ординатор гигантского проекта "Тобор", тогда же веско зая-
вил, выслушав предварительно все мнения, все доводы "за" и
"против":
- Шаги, шаги и только шаги! Бег - пожалуйста! Прыжки -
превосходно! Природа за миллионы лет эволюции не придумала
колеса, и это неспроста. Будущее за шагающими и прыгающими
механизмами.
...Суровцев припомнил, как четыре года назад он пересту-
пил порог Института самоорганизующихся систем.
- К чему вообще Тобору ползать по земле? Дадим ему
крылья - и пусть летает!.. - предложил тогда вгорячах юный
бионик, только что окончивший биофак МГУ и получивший - жут-
ко ему повезло, просто сказочно, весь курс завидовал! - наз-
начение в Зеленый городок.
- Летать-то мы его научим, коллега,- махнул рукой Аким
Ксенофонтович и обстоятельно пояснил: - Это от нас не уйдет.
Белковый, как правило, неплохо ориентируется в пространстве
и перемещается в нем. Тем более белковый такого класса, как
Тобор. Куда труднее научить его ходить по земле, да так,
чтобы никакие преграды не были ему помехой. Без такого уме-
ния пользы от нашего Тобора будет на грош - что на грешной
Земле, что в дальнем космическом поиске.
Уши Суровцева пылали от неловкости и стыда, а Петрашевс-
кий, вроде бы не замечая неловкости, продолжал размеренным
тоном свою импровизированную лекцию. Ее слушали все, кто был
в биолаборатории, окружив их плотным кольцом.
- Видите ли, коллега, для того, чтобы выполнять нужную
для человека работу, Тобор прежде всего должен уметь прилич-
но ходить, а не перепархивать с места на место на манер ба-
бочки... - сказал Аким Ксенофонтович.
- Перелетать с места на место проще, чем пройти, - пы-
тался защищаться Суровцев.
- Не всегда, коллега,- улыбнулся Петрашевский.- Кроме
того, прошу учесть, что некоторые планеты, которые предстоит
осваивать, лишены атмосферы. Как на них Тобору летать прика-
жете?..
- Можно срастить модель с реактивным двигателем.
- Здравая мысль,- согласился Аким Ксенофонтович.- Предс-
тавьте, коллега, мы тоже думали об этом. Такие двигатели,
наверно, понадобятся небольшому проценту Тоборов. Точно так
же, как и крылья. Но это все потом, потом... Сначала Тобор
пусть научится ходить. Это для него - самый главный способ
передвижения.
...Вот они и учили Тобора - изо дня в день, из года в
год. И не только ходьбе, разумеется, но и многому, многому
другому.
А ту первую лекцию, которую прочел ему в присутствии би-
оников института академик Петрашевский, Суровцев запомнил
надолго. Вероятно, навсегда. Его почему-то уязвило словечко
"коллега", хотя тон Акима Ксенофонтовича был безукоризненно
вежлив.
Впоследствии Суровцев много общался с Петрашевским. И
чем больше узнавал его, тем большей симпатией проникался.
Бывали у них и споры, и размолвки, но если Петрашевский бы-
вал неправ - случалось и такое,- он публично признавал свою
неправоту. Человек нелегкой судьбы, Аким Ксенофонтович про-
жил большую жизнь, сохранив, однако, юношескую живость и не-
посредственность характера. И как-то так уж получилось, что
с течением времени Петрашевский все реже именовал Суровцева
"коллега".
Ивану это было приятно: он понял, что ядовитым "коллега"
Петрашевский именовал всех выскочек от науки, которых всегда
сурово осаживал, хотя и наживал на этом врагов.
Ныне Суровцев не мыслил себя без Зеленого городка. Здесь
он пустил, как говорится, корни, женился, защитил кандидатс-
кую диссертацию и теперь подумывал о докторской. Ни в Моск-
ву, ни в Марсоград он не стал переезжать, хотя получил нес-
колько заманчивых предложений. А ведь работать ему тут ох
как непросто: все время под требовательным, беспощадным оком
академика Петрашевского - директора Института Самоорганизую-
щихся систем...
Тобор уже заканчивал очередной участок испытательной
трассы, в зале снова обрадованно оживились, а альпинист даже
решился снова поаплодировать, но Суровцев не выказал особых
эмоций: беспокойство Акима Ксенофонтовича передалось ему.
Путь Тобора уперся в почти вертикальную скальную плос-
кость, взметнувшуюся ввысь. Инженеры испытательного полигона
и тут не ударили лицом в грязь - каменная скала выглядела
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг