Владимир Наумович Михановский
ТОБОР ПЕРВЫЙ
Картина освещается косыми лучами яростного солнца.
Почва изрыта воронками, словно язвами лицо прокаженного.
Каждая воронка - это кратер с рваными краями, который обра-
зовался на месте падения и взрыва метеорита. Метеоритный ли-
вень и не собирается утихать, и красноватая порода вулкани-
ческого происхождения непрерывно содрогается.
На обзорном экране отлично видно, как взрывы ежесекундно
вспыхивают то тут, то там,- беззвучно, как и все, что проис-
ходит в безвоздушном пространстве. После каждого взрыва
ввысь вздымается великолепный султан, от которого на изра-
ненную безжизненную почву падает длинная черная тень. Затем
потревоженная пыль и мельчайшие осколки породы медленно осе-
дают. И столь же медленно, словно бы нехотя, укорачивается,
сходит на нет тень от султана.
Метеориты, конечно, выстреливаются с определенной законо-
мерностью, но угадать ее нелегко не то что человеку, но даже
мощному ионному мозгу, поднаторевшему в искусстве решения
подобных задач. Да и то сказать, ведь для решения этой зада-
чи отводится не какое-то там спокойное время, достаточное
для того, чтобы обдумать ответ, как студенту на экзамене, а
десятые и сотые доли секунды. И от решения этой задачи зави-
сит не отметка в зачетной книжке и даже не судьба стипендии,
а жизнь. Да, жизнь того, кто теперь преодолевает очередную
полосу препятствий.
Впрочем, еще ведь труднее не только то ли вычислить, то
ли угадать, куда угодит метеорит, но и увернуться от него.
Тут уж необходимы совершенно дьявольская ловкость и быстрота
реакции.
Задача того, кто преодолевает опасную полосу, стала бы
куда проще, будь у него в наличии обычная танкетка на гусе-
ничном или колесном ходу, которыми, как правило, пользуются
космонавты при высадке на новую, неисследованную планету,
или шагающий манипулятор, или - на худой конец - хотя бы
стандартный панцирь, снабженный противометеоритным полем. Но
как быть, если ничего такого у испытуемого не имеется и ему
приходится рассчитывать только на себя, на личные, как гово-
рится, возможности?.. Ничего не попишешь, таков девиз нынеш-
него, заключительного цикла испытаний: аварийные условия.
Именно они составляют суть решающего испытания Тобора, мно-
готрудного экзамена, который должен продлиться более трех
суток.
Люди, сидящие в сферозале, знают: метеоритная полоса, как
говорится, цветочки - главное впереди. В отличие от них То-
бору неизвестно о том, что подстерегает его на каждом после-
дующем этапе... Выскочив без всякой подготовки на метеорит-
ную полосу, он знал только одно: бомбардируемое поле необхо-
димо не только преодолеть, сохранив собственное существова-
ние, но и пересечь егоза максимально короткое время, пос-
кольку каждая секунда промедления сверх расчетной засчитыва-
ется как штрафная.
Сама по себе формула экзамена проста - проще не бывает:
действие происходит, условно говоря, на чужой планете; пред-
положим, что группа космонавтов-изыскателей, и с ними белко-
вый помощник Тобор, отдалилась от материнского корабля и по-
пала в беду, оказалась начисто отрезанной от внешнего мира.
Все средства связи вышли из строя (как показала многолетняя
история освоения далеких планет, такое, увы, подчас случает-
ся, какой бы совершенной ни казалась техника: природа неис-
тощима на выдумки и у каждой планеты свой норов). И вот, по-
ка люди отсиживаются в пещере или каком-нибудь другом слу-
чайно подвернувшемся укрытии, Тобор должен как можно быстрее
добраться до корабля, чтобы сообщить о случившемся и вер-
нуться с подмогой. Промедление смерти подобно - гибели целой
группы. И вот на этом-то своем пути к звездолету Тобор и
должен преодолеть разного рода препятствия - плод хитроумных
выдумок инженеров и техников испытательного полигона, помно-
женный на соответствующие страницы документальных отчетов
космических экспедиций...
Тускло мерцает огромный экран в напряженной полутьме за-
ла. Трансляцию с дальнего полигона ведут бесстрастные прибо-
ры. Там, за десятки километров от уютного сферозала, прохо-
дит испытание, должное дать оценку многолетнему труду много-
тысячного коллектива.
Если Государственная комиссия примет Тобор - рукотворное
создание, в котором соединились, сплавились воедино качества
машины и живого организма, то камеры синтеза Зеленого город-
ка получат как бы образец, матрицу, по которой можно будет
выращивать сотни и тысячи Тоборов - незаменимых помощников
человека и на Земле, и в просторах Солнечной системы, и на
далеких космических путях.
А главное, уже сейчас, когда проходят заключительные ис-
пытания Тобора Первого, готовится звездная экспедиция в ра-
йон Бета Лиры, капитану которой зеленогородцы обещали пре-
доставить помощника.
Потому-то и думать не хочется никому из сидящих в зале,
что испытание может сорваться, окончиться неудачей.
Нынче связь с полигоном, разумеется, строго односторон-
няя. Никаких команд, никаких пояснений и добрых советов не
может сейчас получать Тобор от своих создателей и воспитате-
лей. Ведь все средства связи, согласно сценарию экзамена,
пришли в негодность.
Спешит, торопится Тобор. Путь его далек и труден, чужая
планета коварна, и только на собственные силы и смекалку мо-
жет он рассчитывать.
Гигантский осьминог продвигается резкими прыжками, каждый
раз каким-то непостижимым образом увертываясь от норовящих
ужалить метеоритов.
Влево... зачем-то чуточку назад... вправо... И вдруг,
когда впереди раздался особенно сильный взрыв, Тобор замира-
ет на месте. Идут секунды, бесстрастно-торопливо перепрыги-
вает с деления на деление алая точка на циферблате хрономет-
ра - он здесь же, рядом с экраном, а Тобор неподвижен, слов-
но изваяние.
Ивану чудится, что пауза разрастается снежным комом, ко-
торый катится с горы. "Скорее! Скорее!" - мысленно кричит,
молит, требует Иван, глядя на фигуру, замершую посреди экра-
на.
То ближе, то дальше вспыхивают фонтаны метеоритных взры-
вов, а Тобор все чего-то выжидает.
"Стратегию новую, что ли, вырабатывает?" - мелькнула у
Ивана догадка.
Люди в зале сохраняют спокойствие. Они знают, что Тобор
лишен каких бы то ни было ограничителей и полностью самосто-
ятелен в своих действиях. Для выполнения задания ему даны
определенный отрезок времени плюс полная самостоятельность.
Как распределить и использовать это время - его дело. Так
что сиюминутное поведение Тобора - быть может, вынужденная
пауза, необходимая для того, чтобы правильно оценить конк-
ретную ситуацию, решить, как лучше действовать дальше...
Блюдца-фотоэлементы Тобора настороженно обшаривают кусок
метеоритной полосы, который еще предстоит преодолеть. До
кромки поля расстояние еще изрядное - километра четыре, при-
кидывает Иван. Не слишком ли все-таки медлит Тобор? И к зем-
ле вроде слишком уж прижался. Никогда прежде так не расплас-
тывался...
Иван до боли прикусил губу, и в этот самый момент Тобор,
оттолкнувшись пружинящими щупальцами, прыгнул вперед, в сто-
рону большой, еще дымящейся после взрыва воронки.
Нет, это не могло быть случайностью. Любое движение Тобо-
ра - Иван знал - рассчитано до миллиметра.
Описав крутую параболу, Тобор свалился в горячую, с рва-
ными краями воронку.
Сзади послышались одиночные аплодисменты. Иван, сидевший
в одном из передних рядов, обернулся. Хлопал розовощекий
альпинист, сидевший на самой верхотуре, в последнем ряду.
Увидя, что привлек общее внимание, он смутился и опустил ла-
дони на откидной пюпитр для бумаг. Аким Ксенофонтович, мель-
ком обернувшись, едва удостоил альпиниста каким-то отсутс-
твующим взглядом и снова вперил взор в экран, на который -
Иван мог бы поклясться - смотрел безотрывно с самого утра,
когда Тобор только начал свой путь по условной планете.
- Точность-то прыжка какая-загляденье! Тобор опустился в
воронку, не задев края,- пробормотал альпинист, как бы оп-
равдываясь.
- Все верно, дружище! - неожиданно поддержал его молодой
вестибулярник, подмигнув Ивану.
- И дальность прыжка отменная,- добавил Иван. Альпинист
расцвел от поддержки. Здесь, в компании знаменитых ученых,
он чувствовал себя явно не в своей тарелке.
- В прошлом феврале на Тянь-Шане у нас с Тобором произош-
ла смешная история. Он должен был перепрыгнуть с одного пика
на другой... - начал альпинист, но посмотрел на каменный за-
тылок Акима Ксенофонтовича и осекся.
- Интересно, зачем Тобору понадобилось прыгать в воронку?
- простодушно пробормотал какой-то инженер после непродолжи-
тельной паузы. Ему никто не ответил.
"А вопрос интересный. И совсем не простой", - подумал
Иван. Ведь до сих пор, преодолевая метеоритную полосу, Тобор
избегал воронок. Теперь же путь его искривился, он переме-
щался по ломаной линии, прыгая из воронки в воронку.
До первой остановки Тобора штрафных секунд с утра набежа-
ло, в общем-то, совсем немного. И Тобор оставался - тьфу-ть-
фу! - цел и невредим, одно за другим преодолевая на пути не-
ожиданные для него препятствия.
И все-таки что-то в поведении Тобора в последние минуты
насторожило Ивана. Будто предчувствие беды некоей тенью на-
бежало на широкий экран и уже не оставляло его.
Иван исподлобья окинул зал, проверяя свое впечатление.
Однако все, с мнением которых он считался, были спокойны.
Лицо представителя Космосовета, крупное, словно высеченное
из цельной глыбы мрамора, выглядело непроницаемым. Глядя,
как Тобор осторожно высовывается из воронки перед очередным
прыжком, выискивая следующую, представитель Космосовета нео-
жиданно улыбнулся, отчего сразу утратил значительную дозу
солидности и неприступности, и поправил упавшую на лоб маль-
чишескую челку.
Иван сжал покрепче подлокотники кресла и окончательно ус-
покоился. "Просто лезет в голову всякая чепуха,- подумал он,
сердясь на самого себя.- Переутомился, перенервничал в пос-
ледние недели перед испытаниями Тобора, вот и все дела. Нуж-
но взять себя в руки".
- Что скажете, товарищ Суровцев? - наклонившись к нему,
быстрым шепотом спросил Аким Ксенофонтович, сидевший рядом,
и кивнул в сторону Тобора, который в этот момент ловко при-
землился в очередную воронку.
- Тобор придумал новую тактику,- ответил Иван.
- Значит, по-вашему, все в порядке вещей?
- Думаю, да.
- Гм-гм... Но за счет ломаных путь Тобора удлиняется, -
заметил Аким Ксенофонтович. Иван пожал плечами:
- Зато безопасней становится.
- Пожалуй, - согласился Аким Ксенофонтович. - Но у меня к
вам вопросик один, Иван Васильевич.
- Слушаю...
- Вы обучали Тобора тактике использования воронок от
взрывов?
- Нет.
- Так я и думал! - живо прошептал Аким Ксенофонтович.-
Значит, Тобор самостоятельно дошел до этого, Причем не в
спокойной учебной обстановке, а, можно сказать, в боевых ус-
ловиях, когда времени на долгие размышления нет.
- В боевых условиях? - переспросил Суровцев.
- Именно в боевых! Я не обмолвился.
- Что вы имеете в виду?
- Позже, позже об этом, - махнув рукой, озабоченно про-
бормотал старик.
- Не могу только понять, по какой ассоциации пришел Тобор
к своему решению,- проговорил негромко Суровцев.
Аким Ксенофонтович покосился на него, хотел было что-то
сказать, ио промолчал.
К этому времени Тобор почти преодолел метеоритную полосу:
ему оставалось сделать три-четыре прыжка, чтобы выйти из
опасной зоны. Глядя на посуровевший профиль своего соседа,
Суровцев понял, что старик явно чем-то недоволен. У него
(это знали все в ИСС - Институте Самоорганизующихся систем)
был отличный нюх на всякого рода "неполадки в пробирной па-
латке", если употреблять излюбленное выражение Акима Ксено-
фонтовича. Недаром же руководство назначило его ответствен-
ным за решающий цикл испытаний Тобора Первого.
- Черт знает что! Будто не прямая трансляция, а замедлен-
ная съемка,- буркнул Аким Ксенофонтович, ни к кому не обра-
щаясь, когда Тобор снова замешкался.
- Всего две секунды лишних... - машинально произнес Су-
ровцев.
- Из этих секунд складываются штрафные минуты и часы, -
сказал Аким Ксенофонтович.
- Путь впереди большой. Нагонит! - вмешался в их разговор
вестибулярник.
Суровцев не один год занимался "воспитанием", совершенс-
твованием сложнейшей белковой системы, именуемой Тобором,
или Тобором Первым. Заставлял его усваивать все новую и но-
вую информацию, учил решать разнообразные задачи, исподволь,
основываясь на трудах великих философов, обучал логике, гиб-
кой и в то же время несокрушимой, как клинок дамасской ста-
ли. Не раз Суровцев наблюдал Тобора и в "полевых" условиях -
ведь он бессменно сопровождал своего воспитанника и на все
учебные полигоны Зеленого городка, и на "практику" в откры-
том космосе, и на дальние поиски, которые проводились на
Марсе и Венере. И никогда Иван не переставал любоваться сво-
еобразной грацией движений Тобора, никогда не мог он привык-
нуть к этому захватывающему зрелищу - Тобор в прыжке. От-
толкнувшись всеми щупальцами враз и вытянув их в прыжке
вдоль тела, он ввинчивался в воздух, подобный живой торпеде.
Глядя на экран, Суровцев вспомнил приезжего скульптора, ко-
торый провел в Зеленом городке несколько месяцев в поисках
сюжетов. Из всего, что делают ученые Зеленого, скульптор
больше всего восхищался Тобором и говорил, что непременно
сделает скульптуру для марсианской выставки "Род человечес-
кий", которая, по замыслу, должна была отразить все, чего
достигли люди за всю свою многотысячелетнюю историю. Скуль-
птор рассказывал, что назовет свою работу "Душой исполненный
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг