Русская фантастика / Книжная полка WIN | KOI | DOS | LAT
Предыдущая                         Части                         Следующая
осенних дождей, заполненное отупелым пьянством и танцами в сумеречных
коридорах, но не может вспомнить, что чувствовала тогда, и поэтому
воспоминание не утешает, а лишь углубляет скорбь Наташи в омертвевшее
прошлое.

Она плачет долго, пока не кончаются слезы в глазах, а потом встает, чтобы
идти по следам Сони до конца земли. Она спускается от избушки на берег, у
которого растет в воде шуршащий каплями дождя сухой тростник. Ступни ее еле
слышно ступают по размокшей песчаной почве и бугоркам сгнившей травы.
Однако даже этого, почти мертворожденного, звука достаточно для того, чтобы
седой усатый партизан по прозвищу Упырь почуял поблизости присутствие
чужого человека.

Остатки отряда пришли сюда по пометкам, оставленным на ветках товарищами.
Пропавшие опоздали к месту сбора на сутки, и Медведь знал, что они уже не
вернутся никогда. Только гибель могла заставить его непобедимых воинов
нарушить приказ. Ведя оставшихся на неописуемо кровавую месть, Медведь с
ужасом, впервые проснувшимся за многие годы войны, думал о том, что
приближается последний бой.

Упырь нападает на Наташу сзади, отделившись от бревенчатой стены, и его
тяжелое, мокрое и зловоное тело сбивает ее с ног животом на траву. Прижав к
земле руку женщины, намертво стискивающую топор, Упырь нажимает лезвием
ножа своей жертве под ребро и сипло приказывает ей не двигаться. Однако
Наташа с неожиданной для него силой выворачивается под ним на бок и
оглушительно стреляет из пистолета Упырю в живот. В ответ на это широкий
армейский нож пропарывает Наташе бок. Невзирая на боль, она с силой бьет
врага локтем в рыло и, освободив руку с топором, ползет в сторону, чтобы
иметь простор для замаха. Упырь хватает ее за ногу и снова наваливается
сверху, с хрустом выкручивая Наташе руку, держащую топор. Наташа пытается
выстрелить еще раз, но патроны уже кончились, и пистолет, направленный
партизану прямо в звериные глаза, только бессильно щелкает.

Из-за древесного ствола беззвучно появляется грузная туша Медведя, поросшая
на нижней части лица спутанной длинноклокой бородой. Он как-то странно
чавкает, и Упырь, злобно скалясь, отползает в сторону, оставляя Наташу
лежать на месте схватки. Она встает на четвереньки, держась за распоротый
бок. Медведь смотрит на пятна крови, покрывающие наташину блузку в тех
местах, где милицейские пули вошли в ее тело. Его заплатаная гимнастерка
темна от воды, потому что отряд только что преодолел реку вплавь.

- Как зовут? - спрашивает он глухо и морда его, заросшая волосом, словно
вытягивается вперед. Он больше похож не на медведя, а на огромную обезьяну.

- Наташа, - отвечает Наташа, поудобнее ухватывая топор и готовясь к
смертной битве.

- Кто стрелял в тебя?

- Легавые.

- За что?

- Людей много убила, вот и стреляли.

- Сколько?

- Не считала.

- Зачем убила?

- Потому что ненавижу.

- Так ты никак партизанка, - обрадовался Упырь, держащийся за простреленный
Наташей живот. - А я тебя чуть не зарезал.

- Хрен ты меня зарежешь, - зло отвечает Наташа, поднимаясь с земли. - Был
бы еще патрон в пистолете, мозги бы тебе вышибла.

На берегу появляются еще двое партизан, один из них одноноглазый, по кличке
Крыса, а второй - темноволосая женщина в побуревшей от дорожной грязи
косынке, которую зовут Аленой по прозвищу Оспа. Крыса тащит на спине ручной
пулемет для особо свирепого боя, на груди Оспы висит автомат, а на поясе -
три гранаты. Они редко расстаются, хотя при жизни не выносилм друг друга, а
вот смерть принесла им любовь, не требующую ни поцелуев, ни прочей половой
ласки.

- Наши тут пропали, - говорит Медведь. - Не слыхала их?

- Ваших не слыхала, - отвечает Наташа. - Или это они на том берегу стреляли?

- Я стреляла, - говорит Оспа. - Девчонка среди деревьев почудилась.

- Говорил тебе, нечего поганки было жрать, - хрипло смеется Крыса,
показывая сгнившие зубы.

- У меня ж глаза волчьи, - с обидой говорит Оспа. - Настоящая фашистская
девчонка, светловолосая и рожа у нее немецкая. Далеко только было, так я по
ней очередью. Как сквозь землю провалилась. Выходит, не было ее на самом
деле. Иначе б, дрянь, от меня не ушла...

- Я знаю эту девчонку, - перебивает ее Наташа. - Это не простая девчонка.
Это страшная сволочь, настоящая фашистская гадина. Я ее сама убить хочу.

- Судить суку надо, - рявкает Упырь. - Медь в глотку заливать.

- Куда она шла, в какую сторону? - обращается Наташа к Оспе, морщась от
боли в боку.

- Туда, - Оспа машет рукой на север. - Там скоро лес перестает расти и
начинаются немецкие поля.

- Ее надо догнать, - злобно решает Наташа.

- Обожди землю топтать, - говорит Медведь. - Сперва надо наших найти. В
этой избе у них место схода было.

- Славная здесь была битва, - говорит Оспа. Кругом сгоревший лес лежит.

- Танки, - рычит Крыса. - Танками подавили.

- Брось чепуху молоть, - рявкает на него Медведь. - От танков бы в лес
ушли. Это, знать, новые немецкие машины без крыльев, которые в воздухе как
облака висят.

- Вертолеты, - подсказывает Оспа выпытанное ею однажды у одного
гитлеровского мальчишки слово. Оспе пришлось отрезать тому мальчишке четыре
пальца, пока он не выдал военную тайну, и она очень гордилась своим
терпением.

- Ох ты, мразь поганая, - ругается в темное небо Крыса.

- Может кто хоть ушел, - мрачно говорит Медведь. - Может хоть Сова.

Из зарослей тростника с хрустом выползает последний пятый партизан по
прозвищу Леший. Его жесткие рыжие волосы длины и спутаны, как верблюжья
грива. Ростом он мал, а позвонком крив.

- Там на песке у воды следы волчьи, - говорит он Медведю. -Трое наших в
реку прыгали. И рыба вареная в траве позастревала.

Медведь стягивает с головы свалявшуюся ушанку. Партизаны молчат. Где-то
вдалеке слышен шум уходящего поезда.

- Патроны у вас для пистолета есть? - нарушает тишину Наташа, осматривая
кровавые ладони. Ей никто не отвечает, потому что отряд охвачен горем по
погибшим товарищам.

Прочесав территорию, партизаны находят остатки одежды и темное место на
земле, где упал Мешок, кровь которого оставила по стене избы вытянутое вниз
пятно. Возле него они собрались в круг.

- Товарищи бойцы, - обращается к партизанам Медведь, обводя взглядом их
суровые нечеловеческие лица. - Поклянемся перед нашими геройски погибшими
товарищами до последней капли крови сражаться против поганого фашизма, как
сделали это они. - он поворачивается к Наташе. - Эту девушку, грудь которой
вместо любви встретила вражеские пули, мы примем в наш отряд. Она встанет
на место бойцов, павших за свободу Родины.

- Спасибо, - говорит Наташа.

- Завтра станешь комсомолкой, - решает Медведь. - Оспа, выдай новому бойцу
Наташе обрез.

Соня спускается в овраг, припадая на раненую ногу. Оспа была от нее далеко
и стреляла очередью по ногам, стремясь лишить жертву способности
передвигаться. Только одна пуля попала в цель, но этого было бы достаточно,
не сделайся Соня прозрачной как холодный воздух ночи. Соня могла исчезать
полностью только в неподвижности, и пока Оспа осматривала кровавый след на
траве, стоя всего в двух шагах от Сони, сидящей под деревом на опавших
листьях, ей приходилось терпеть противную боль и зажимать рану на голени
ладонью. Партизанка долго и молча изучала местность, пробуя кровь пальцем
на вкус и водя дулом автомата по веткам деревьев. Когда она наконец ушла,
матерясь и тяжело ступая сапогами в листву, Соня отпустила кровь спокойно
стекать на землю, закрыв от боли глаза. Она не знала, сколько еще партизан
движется в ночном лесу и чувствовала себя усталой и несчастной. Она думала
о том, что было бы, если бы она попала под один из ударов Маши и золотые
эмальные звезды навсегда остановились бы в ее глазах.

- Тебе, наверное, все равно, кто тебя хранит, - шепотом обращатилась она к
талисману, согревающему под кожей ее детское сердце. - Ты такой же
жестокий, как все, ты не умеешь любить меня.

Самое трудное для Сони то, что она не может подняться над вершинами
облетевших деревьев и лететь на север, не деформируя свой путь из-за их
прочно вбитых в почву стволов. То ли погода нелетна, то ли Соня истомилась
до предела выниманием из пространства огненных колес, как бы то ни было, ей
приходится идти пешком, несмотря на хромую ногу и необходимость по
возможности скорее убраться подальше от вражеского походного пути. На самом
деле Соня мучается зря, потому что не знает истории партизанского движения
края, иначе была бы спокойна, ведь партизан осталось всего пятеро и
движутся они в противоположную сторону, тщетно силясь отыскать в дебрях
времени своих испытанных боевых товарищей.

На дне оврага, где струится морозный ручей, холодно и сыро. В ручье Соня
находит заснувшую до весны лягушку и ест ее, согревая кусочки во рту прежде
чем глотать. Она отламывает острый сучок и вытаскивает из ноги пулю,
прошедшую голень почти насквозь и засевшую у самой кожи с другой стороны.

Соня выходит из оврага и идет долго, так долго, что лес начинает редеть,
будто устав изобретать перед глазами Сони новые деревья. Она снова
чувствует на коже лица дыхание ветра и скоро проваливается в простор
убранных комбайнами полей. Ступая босиком по отвердевшей от холода
перепаханной под озимые земле, Соня думает о своем одиночестве во
Вселенной, где отсутствует нежность настоящей жизни. Она думает об вымерших
цветах, чьим бутонам уже не раскрыть навстречу солнцу своей крастоты, и об
улетевших птицах, которым уже некуда возвращаться. Дождь кончился, из
разрыва туч является луна, освещая поле и дерево, одиноко ростущее у обрыва
времени, и ржавый трактор, погрузший колесами в нейтральную полосу между
небом и землей.

Колхозный тракторист Федор Петухов отъездил на своей сельскохозяйственной
машине двадцать пять лет. Трактор он любил как родную мать Евдокию
Алексеевну, которая померла от душевного расстройства, когда Федор, по
пьяни лежа в поле, попал под сенокосилку и лишился обеих ног. В городской
больнице Федору выдали вместо ног костыли, на которых он мог ходить, но не
водить тяжелую технику. Федор сразу начал пить самогон, не давая отдыха
ослабевшему от казни телу, и очень быстро допился до бешенства, начал бить
жену и детей, а под Новый Год даже дал по морде председателю колхоза
коммунисту товарищу Гурину, когда тот пытался образумить Федора в отношении
семейной жизни. По причине такого скотского поведения от Федора ушла жена,
а прочие колхозники сторонились озлобившегося тракториста, который был
вечно пьян и страшен в безудержном буйстве.

Однажды, когда надравшись по своему обыкновению до состояния злой свиньи,
Федор ковылял летним вечером по околице деревни и нечленораздельно ревел
пахабную песню, его внимание вдруг привлекли звезды, рассыпавшиеся над
крышами почерневших в наступающей темноте изб. Федор замедлил свое
шкандыбание и вытаращился на светила, разинув рот, и тогда ему в глотку
сильным толчком вдруг вошла бесовская сила безногого героя Великой
Отечественной войны летчика Мересьева. Осатанело заревев, Федор поскакал на
костылях по капустному полю, мотая мордой и плюясь из разинутой пасти,
словно пытался избавиться от вселившейся в него чертовщины. Посередине поля
он совершил особенно длинный прыжок и, не удержав равновесие, с разгону
повалился наземь, бросил костыли и пополз, загребая руками и отталкиваясь
культями от почвы.

Но сила мертвого летчика не оставила Федора, и он окончательно озверел,
поселился на просторах полей и забыл свои костыли, а для перемещеня в
пространстве ипользовал способ перекатиполя, достигая такой скорости, что
ни на комбайне, ни на тракторе угнаться за ним было невозможно. Питался
Федор дождевыми червями, которых выкапывал рылом из пашни, а также давил
катящейся массой кур, которых никто у него не решался отобрать, и он
пожирал их сырыми, лежа в поле под днищем списанного заржавевшего трактора,
который стал ему теперь домом. Правда, однажды колхозный зоотехник Григорий
пытался пристрелить взбесившегося тракториста из берданки, но пуля Федора
не взяла.

Когда хромая Соня появляется на лесном горизонте, окаймляющем ареал Федора
с юга, он только что вылез из-под трактора и валяется на меже, радуясь
окончанию долгого дождя и наступлению летной погоды. Луна освещает его
смешанные с землей волосы и ветер бьет с неба в лицо. Оскалившись, Федор
раскидывает мозолистые руки наподобие крыльев, и темнота земли сливается
для него с темнотой неба, как бывает всегда, перед тем как он отправляется
на своем ржавом тракторе в боевой вылет. Кругом стоит чистая, омытая
дождем, смертельная тишина осени. Федор летит, один, свободный от тяжелой
военной машины.

Соня останавливается над ним, отбрасывая почти прозрачную тень от плывущей
в небе луны.

- Куда летите, дяденька? - тихо спрашивает она, чтобы не очень помешать
парению безногого человека. - К звездам?

Федор отсутствующе смотрит на нее.


Предыдущая Части Следующая


Купить фантастическую книгу тем, кто живет за границей.
(США, Европа $3 за первую и 0.5$ за последующие книги.)
Всего в магазине - более 7500 книг.

Русская фантастика >> Книжная полка | Премии | Новости (Oldnews Курьер) | Писатели | Фэндом | Голосования | Календарь | Ссылки | Фотографии | Форумы | Рисунки | Интервью | XIX | Журналы => Если | Звездная Дорога | Книжное обозрение Конференции => Интерпресскон (Премия) | Звездный мост | Странник

Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг