Вера садится на пол, прислонившись спиной к стене и вытаскивает из
кармана свернутый платок. Катя получает косячок и тоже садится на пол.
После работы хочется пить, и горечь еще больше высушивает рот, но облака
разгораются все ярче, шерсть пламени срывается с них, и земля начинает
течь под стену у ног, ее гонит от солнца неумолимый ветер, будто солнце -
это магнит с обратным действием. Косячок невелик, и Кате не удается
сегодня взлететь, она просто сидит и весело смотрит на ползущую землю, на
Веру, откинувшую рядом голову назад, курчавые локоны ее шевелятся, глаза
наполнены искрами изнутри, совсем как горящие облака. Приходит Аня,
искавшая подруг на простреленных огненным светом лестничных пролетах
бетонных башен, она молча садится рядом, ставит колени перед лицом и
складывает на них руки, а на руки кладет подбородок. Катя поднимает край
своего темно-синего фартука, испачканного цементом, выше колен и смотрит
на свои ноги, вытянутые по полу, стройные, мягкие и сложенные вместе, как
у новой куклы. Ей попеременно кажется, что это ее ноги, и что чужие, но
потом почему-то становится жалко их, словно они сделаны из мокрого песка и
их сейчас смоет волной прибоя. Тогда она поднимает глаза вдаль, на светлые
постройки в траве, и думает о том, что здесь будет не просто завод, а
целый город, маленькая Москва, очень зеленый, весь в садах, которые весной
станут цвести белым, как снег, и будет много фонтанов, и отсюда можно
будет увидеть убегающие вдаль поезда и яркий матерчатый купол цирка.
Розоватые от садящегося солнца парапеты, стремящиеся по плечи в травах
к горизонту, кажутся Кате широкими каменными дорогами, платформами,
готовящимися поддерживать в будущем нечто невообразимое, огромное, чему
необходимо будет идти до самого неба, скоро она увидит, скоро поймет, что
тут строится, как будет выглядеть завтра социализм, увидит и узнает в нем
знакомые черты, контуры стен Вечного Кремля, блики мерцающих рубиновых
звезд, котлованы маковых полей, просторные площади аэродромов. Катя
вытягивает раскрытую руку навстречу солнечному пожару, чтобы увидеть ее
насквозь, ведь это ее собственная рука, которую она чувствует своей, и
вместе с тем эта самая рука наносила сегодня краску на тонкие рейки,
которые будут вставлены в камень и останутся в нем надолго после того, как
Катя уйдет, они останутся в далеком будущем, и другая девочка, папа
которой станет работать на новом заводе через много лет, папа которой не
станет портить чертежи и саботировать социалистическое производство,
потому что тогда, через много лет, не останется уже никаких капиталистов,
никаких врагов, они все умрут и станут немым прахом прошлого, некому и
незачем станет делать зло, так вот эта будущая девочка сможет увидеть те
же стены и окрашенные Катей рамы окон, и в них она увидит руки Кати и ее
счастливые глаза. Кате очень хотелось бы узнать эту будущую девочку и
подружиться с ней, но ей немного страшно, потому что там, в будущем, все
люди станут намного лучше, чем теперь, и там уж точно, например, никто не
станет делать ночью того, что нельзя.
Назад они идут всем отрядом, по широкой степной дороге, разъезженной
колесами грузовых машин. От дороги над травой поднимается пыль, стелется
дымными шлейфами и растворяется в наступающих сумерках. В этой пыли еще не
совсем отошедшей от яркого полусна Кате чудится нечто волнующее и
пугающее, словно в высокой траве таятся те непохожие на обычных людей
существа ее снов. Зачем они здесь, спрашивает себя Катя, какова
предназначенная им роль в рождении нового будущего? Зачем мне нужна
память, почему у человека обязательно должны быть отец и мать? В следующий
раз, когда пойду к ним во сне, это будет последний раз, решает Катя. Я
скажу им: прощайте.
2. Колдуны зла
Ночью дует сильный ветер, такой сильный, какого не было раньше. Он бьет
своим тяжелым птичьим телом в стекла и стены дома, с сухим свистом рвет
траву с земли, даже звезды спрятались от него где-то в небесной черноте,
забрались в свои раковины, сомкнули створки век. Катя бессильно лежит на
кровати, раскинув руки, сон находит на нее волнами, делает ей иногда
страшно, заглядывает своим непонятным, полусовиным лицом в глаза, и снова
уходит, как большая тень от облака, оставляя Катю одну на целой земле. Все
вокруг давно уже спит, несмотря на сумеречное бешенство ветра, словно
решило забыться, провалиться в небытие и так легче пережить наступающую
гибель. В какой-то момент глаза Кати привыкают к темноте и она снова
начинает видеть неясные проблески звезд, размытых беспрерывным движением
ветра, и свет фонаря вытекает из темноты, повернувшись к ней, как часовой.
На лавочке перед домом никого нет. Катя огибает стену и смотрит на
нагнувшийся к траве тополь, теряющий листву, она срывается с веток шурша,
как темное пламя, и улетает вдаль. Она входит в дом, где никогда еще не
была, отец сидит за столом, глядя перед собой, мать стоит у печки, лица у
них желты в отсвете печного огня, кожа стянута, морщинясь на швах, чтобы
сузить черты глаз, изогнуть тонкие носы, изобразить маски сухих листьев
или птиц. Вот они какие на самом деле, думает Катя, теперь я знаю, они
только притворялись другими.
Она стоит на пороге и чувствует, что в комнате еще кто-то есть. В
мазутных тенях по углам, куда не проникает свет огня. Кто-то прячется там
и следит за ней. Кто это? От страха на глазах Кати выступают слезы и корни
волос шевелятся, будто по ним ползают крошечные черви.
- Уходи, - шепчет ей кто-то, так тихо, что нельзя определить, откуда. -
Уходи и больше не возвращайся сюда.
- Кто ты? - спрашивает Катя. Язык начинает неметь у нее во рту.
- Катя, - каплет на нее из подстенной тьмы. - Закрой глаза.
Катя послушно закрывает глаза, нащупывая рукой дверной проем, чтобы
побежать в степь, где холодно и темно, но все равно лучше, чем в страшном
доме. Она понимает, что сейчас это что-то, что ей нельзя видеть, вышло на
свет, она слышит тихий шорох, словно комкается тонкая бумага, она кричит и
просыпается, вжавшись изо всех сил в постель, и шорох кажется ей
существующим на самом деле, но как только она пристально вслушивается,
сразу исчезает и не повторяется больше. Уходи, думает Катя, я не слышала
тебя, уходи, я никому не скажу, только не говори со мной, не видь меня,
забудь, что я есть.
Она боится пошевелиться, потому что тогда ее найдет то, из сна. Оно
здесь, близко, и если оно почувствует Катю, ее ничего не спасет, она может
кричать, но никто ее не услышит, и встать она не сможет, оно придет,
скажет ей закрыть глаза, и когда она их закроет, оно сделает с ней
страшное, страшное. Вот он снова, этот тихий шорох, там за окном. Катя
осторожно, стараясь не шуметь, поворачивается лицом в подушку, чтобы как
можно меньше отличаться от своих спящих подруг.
- Ты слышишь меня? - спрашивает шепот сквозь стену, и камень не в силах
его приглушить. Катя узнает голос, это же девочка из сада. Она
представляет себе ее лицо, покрытое холодными каплями росы. - Не прячься,
я знаю, что ты здесь. Только закрой глаза, и я приду. Ты станешь мной, я
стану тобой.
Хочешь?
- Нет, - беззвучно говорит Катя в подушку.
- Боишься, - тихо шепчет девочка из сада. - Трусишка.
- Уходи, - шепчет Катя. - Ты не настоящая, ты мне только снишься.
- Ты дура, - произносит шепот за стеной, и наступает тишина. Катя
тихонько встает и босиком идет в коридор, нащупывает на табуретке спички,
зажигает одну и поднимается по лестнице на второй этаж, где живут
взрослые. Как маленькое привидение, она тихонько приоткрывает дверь во
вторую комнату слева, и в лицо ей поступает теплая духота, скрипит
кровать, словно пережевывает по-коровьему темноту, сонно и тяжело мычит
Саша, пахнет испарениями человеческого тела и нестиранными носками. Катя
останавливается у порога, притворяя за собой дверь и терпеливо ждет, пока
Саша перестанет мычать. Что-то крепко стукается в ребро кровати, слышен
звук выпущенных газов. Катя морщится и зажигает вторую спичку. На кровати
лежит полузамотанная в одеяло Саша, а на ней - товарищ Ломов, совсем
голый, Саша обнимает его руками, и неуклюжее, раскорячившееся тело Ломова
рывками напирает на нее, словно застрявший в грязи грузовик, от душащей
тяжести потного Ломова Саша и стонет, опустив веки и растопырив пальцы
рук, лежащих у Ломова на спине. При огоньке спички глаза ее сразу
раскрываются, она вскрикивает, закусив губу. Опершись на кровать, товарищ
Ломов приподнимается с ее тела и смотрит на Катю блестящими на неверном
свету глазами, как поднятый из берлоги медведь. Катя тут же гасит спичку,
потому что ее больно стало держать.
- Ты что, Катюша? - спрашивает Саша, натужно дыша.
- Я хотела спросить, - говорит Катя. - Может ли такое быть, чтобы из
сна вышел человек и стал жить на земле?
- Нет, такого не бывает, - отвечает Саша. - Тебе приснилось что-то
страшное?
- Она мне сказала во сне, что придет и поселится во мне, так что я
стану как она, - Катя слышит, как в темноте Ломов встает, пыхтя и ищет
свою одежду. - Но я не хочу быть как она, потому что она не настоящая.
- Не бойся, Катя, она не придет. Если она приснится в следующий раз,
скажи ей, что ты ее не боишься. Она ведь ничего не может сделать тебе, она
не настоящая. Иди ко мне, мы поговорим. Товарищ Ломов сейчас уйдет.
Катя подходит к Сашиной кровати, проверяя руками свой путь. Она не
зажигает спички, потому что не хочет увидеть голого Ломова, который
страшен и неприятен. Ломов пыхтит, видимо, надевая свои дурно пахнущие
носки. Отыскав край Сашиной кровати, Катя садится на нее, а спички кладет
на пол. Белье на кровати теплое, мятое и влажное от пота. Саша садится,
взбивая подушку, из-под одеяла выходит хвостом терпкий запах ее голого
тела, потом она обнимает Катю, прижимая ее к себе, как недавно прижимала
Ломова.
- Давай, ты останешься сегодня спать со мной. Чтобы не было страшно.
Лезь под одеяло.
- Жарко, - говорит Катя, забираясь с ногами под одеяло. Саша вся в
маслянистом поту, кожа ее палит жаром, как обмотанная полотенцем
кастрюлька с картошкой в мундире.
Они молчат, слушая надсадное пыхтение товарища Ломова. Саше душно, она
снимает одеяло со своей груди, пытаясь остыть. Наконец Ломов поднимается с
кровати и уходит. Саша вздыхает.
- Сон - это затмение человеческого сердца, - говорит она Кате. - Когда
воля затихает, может наступить страх. Потому зверь боится в природе всего,
даже когда встречает слабого, тоже сперва боится. А человек победил
зверей, хотя они были сильнее и опаснее его, и не потому, что взял в руки
камень, а потому что у него произошла воля. Она горит в человеке, как
огонь и не позволяет ему бояться, вместо того, чтобы работать и бороться.
Так и Советская власть победила в Гражданской войне против несчетного
множества врагов, потому что у нее есть своя воля: Партия Большевиков,
учение Ленина.
Для такого человека, как Ленин, не существует страшных снов. Он еще в
детстве победил страх одним сознанием, он понял, что сон - это иллюзия
идеализма и заблуждение темного прошлого, как, например, религия. Наука
теперь узнала, что никакого Бога не существует, а раньше все люди боялись
Бога и из-за всяких суеверий умирали раньше, ведь незачем им было бороться
за свою жизнь и за будущее, если все определяет Бог. Такое положение было
выгодно эксплуататорам и священники были их прислужниками. Ленин понял все
это и не стал ходить в церковь, а по ночам спал спокойно, чтобы отдохнуть
и новым днем думать дальше о законах мировой революции. Ты не спишь?
- Нет, - отвечает Катя. - А тебе тяжело было под товарищем Ломовым
лежать, он ведь большой и тяжелый?
- Тяжело, - соглашается Саша. - Но его жалко, у него всю семью
белогвардейцы перебили, он несчастный человек. Его несчастье - настоящее,
а твой страх - нет.
- Я ведь знаю, что она ненастоящая, а страшно все равно.
- А ты подумай, пойми, чего ты именно боишься. Твой сон - это как
кукольный театр, который ты показываешь сама себе. Он очень похож на
жизнь, но это иллюзия, неправда, это просто игра. И если ты захочешь, она
будет такой, как тебе нравится. Это зависит только от тебя.
- Я не хочу, я правда не хочу, чтобы было страшно.
- А что ты хочешь? Не хотеть мало, нужно чего-нибудь захотеть.
- Я хочу домой, - шепотом говорит Катя, и из глаз ее сразу начинают
течь слезы. - К маме.
Рыдание прерывает Катины слова. Она не может больше ничего говорить, а
может только плакать, и она плачет, утыкаясь лицом в голое горячее плечо
Саши, и смывает с него слезами пот. Саша не пытается ее утешить, она
молчит и не верит, что у нее тоже наворачиваются слезы. Катя плачет
сильно, навзрыд, потом долго еще продолжает всхлипывать и шмыгать носом,
вытирая руками глаза. То, что существует вокруг нее на самом деле, -
жаркая живая Саша, душная комната, не ведущая больше никуда, закрытая от
всего неба, спящие в соседних помещениях дети, ночная тишина, вздымающаяся
на рябящихся множественным дыханием волнах человеческой жизни во сне, -
это все обступает Катю, так плотно, что не остается ни единой щели для
страха, совсем ничего ненастоящего, снова становится спокойно, и она может
теперь жить дальше. Катя засыпает и не видит больше никаких снов.
Через шесть дней Никанор Филиппович повесился. Он опаздывает на урок, и
несколько девочек отправляются узнать, не заболел ли учитель. Среди них и
Катя с Верой, но первой в комнату входит отличница Лиза Перекличко, потому
что она самая смелая из всех, и потому что Никанор Филиппович ее больше
всех любит. Но ее смелости не хватает: сначала Лиза громко кричит, а потом
падает в обморок. Катя видит за дверью висящего на стене старика, он в
пижаме и глядит на комод, а на комоде тикают деревянные часы. Язык торчит
у него изо рта, штанины пижамы желтеют от мочи, которая разлита лужицей
под босыми ступнями, вытянутыми к полу. Волосы Никанора Филипповича
растрепаны, его тапки валяются посередине комнаты, а в углу рядом с ним
лежит перевернутый стул, с которого Никанор Филиппович совершил свой
последний прыжок. Старик висит неудобно, как-то скривившись, наверное, ему
больно, давит петля, но он продолжает висеть, и от этой терпеливости Катю
начинает тошнить.
Потом приходят товарищ Ломов и Саша, они снимают Никанора Филипповича
со стены и кладут на кровать.
- Чего собрались, ступайте в класс! - говорит Саша стоящим у порога
детям.
- Тоже хорош, хоть бы дверь запер, сволочь, интеллигенция царская. Все
равно все вымрут, а детей пугать было незачем.
И тогда товарищ Ломов поворачивается и бьет Сашу кулаком в зубы,
наотмашь, так сильно, что она ойкает и, дернувшись головой в сторону,
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг