- Нет, мы пойдем лесом! - перебил деда Данила. Тот внимательно на него
посмотрел, а затем, неожиданно для меня, согласно кивнул.
- Тогда с того места, где вы вчера встретили Соню, пойдете точно на
восток, - лучинка побежала по бумаге, - часа через два выйдете к старой
рябине. Она одна стоит на большой поляне, мимо не пройдете. От нее
начинается заметная тропинка, по ней к вечеру доберетесь до Лоста. - Дед
уперся в меня внимательным взглядом, помолчал, а затем продолжил: - Там вы
найдете постоялый двор "Три копыта" и передадите от меня привет его
хозяину, трехликому Вару. Трактир его находится на окраине города, но,
правда, вам придется пройти через весь город. Вар устроит вас на ночлег,
накормит и соберет чего-нибудь в дорогу. Оттуда вы пойдете к реке, к
Нароне, вот, гляди...
Навон снова вернулся к своему чертежу.
- Здесь имеется хорошая дорога, но можно попробовать снова пройти лесом...
- Он на мгновение хмуро задумался, а потом добавил: - Правда, лес этот
имеет очень дурную славу...
- Что за слава? - сразу заинтересовался я.
- Нет, это не то, что ты думаешь, никаких исчезновений. Просто в этом лесу
уже достаточно давно орудует волчья стая. А предводитель у них белый
волк-оборотень. Нет, не человек, перекидывающийся волком, это просто и
привычно, и такие волки на людей не нападают. Это истинный волк, имеющий
способность растворяться в чужом сознаний и подчинять его. Человека он,
конечно, полностью подчинить не может, разве что маленького ребенка, а вот
зверье ему подвластно практически любое. На него уже не раз объявлялась
большая охота, только все бесполезно - он всегда знает, что ему
приготовили, и всегда уходит, прикрываясь другими животными. Самое
большое, что удавалось, - это перебить часть его стаи, только через
некоторое время он снова собирал ее. Поэтому идти лесом от Лоста до Нароны
очень опасно. И лес этот прозвали Дохлым... - Он снова внимательно
посмотрел на меня. - Но решать, каким путем идти, будете в Лосте. Может,
Вар что посоветует. Я не знаю, как вы переправитесь через реку, но на
другом берегу Нароны вам любой подскажет, как добраться до Черной скалы.
Там власть Многоликого незыблема, а порядок и закон поддерживаются
железной рукой. - Он вдруг улыбнулся.
Дед сложил карту и протянул ее мне. Затем посмотрел на Данилу и сказал:
- Тебе, молодой человек, для путешествия надо сменить одежку. Твоя не
годится для наших лесов.
Он подтянул к себе небольшой сверток и развернул его. Это оказался уже
знакомый комбинезон из плотной темно-бурой ткани с большими накладными
карманами. В него были завернуты короткие сапожки со срезанными наискосок
голенищами и мягкий берет. Я посмотрел на Данилу и увидел, что он с
удовольствием разглядывает предложенное платье.
- Давай переодевайся... - подвинул Навон одежду Даниле.
Тот сгреб ее с верстака и отправился в дальний угол сарая, а дед
повернулся ко мне:
- Тебе мы предложить, к сожалению, ничего не сможем - все, что нашли, тебе
будет не по росту. Поэтому свою одежку прикроешь вот этим. - Он протянул
мне кусок темной ткани, оказавшийся недлинным широким плащом, с широким
отложным воротником, застегивавшимся большой круглой пряжкой белого
металла с зеленоватым, непрозрачным камнем. В центре камня тлел непонятным
внутренним светом короткий завиток. Из-под воротника на спину опускался
широкий, свободный капюшон.
Я накинул плащ на плечи, замкнул пряжку, и он сразу скрыл меня под своими
крупными, мягкими складками. И хотя плащ доходил мне лишь до колен, старик
одобрительно кивнул.
Затем он двинул в мою сторону по верстаку небольшой мешочек, скорее
котомку.
- Здесь дочка собрала вам в дорогу поесть. Там мясо, хлеб, немного пирогов
и сухарей. До Лоста точно хватит, а там Вар что-нибудь придумает... - Он
вдруг замолчал, а затем, понизив голос почти до шепота, проговорил: - Ты,
Белоголовый, прислушивайся к тому, что твой мальчишка говорит. Он,
по-моему, видит будущее...
В этот момент к нам вернулся переодевшийся Данила. Комбинезон пришелся ему
в самый раз, а лихо заломленный на затылок берет напомнил мне наших
доблестных морпехов. Притопнув каблуками, он звонко доложил:
- К выходу готов!
Мы с Навоном улыбнулись, но дед быстро стер улыбку с лица.
- Теперь самое главное. - Он сделал паузу и значительно произнес: -
Оружие... У нас в округе его практически нет. Вам повезло, что в свое
время мне довелось служить в гвардии Многоликого. Вот-, смотри. - Он начал
разворачивать тот самый сверток, который достал из-под пола.
Первой из-под откинутого угла большого плотного платка появилась длинная
шпага в потертых коричневых кожаных ножнах. Дед ласково провел своей
морщинистой рукой по всей длине клинка и протянул его мне.
- Сталью-то, поди, владеешь? - дрогнувшим голосом произнес он. Я принял
упрятанный в ножны клинок и внимательно его оглядел.
Простую гнутую рукоять обвивал шершавый кожаный шнур, мездрой наружу.
Гарда была простая итальянская, с перекрестьем. Но вместо обычной витой
корзинки руку укрывала глубокая стальная чашка. С нее плавно стекали три
узкие стальные ленты, охватывая руку прорезной полусферой и смыкаясь под
граненым шариком противовеса. Вся поверхность чашки была симметрично
рассверлена, и, приглядевшись, я понял, что каждое отверстие располагалось
в маленьком индивидуальном углублении, таким образом, что если острие
вражеского клинка вонзалось в чашку, оно неминуемо соскальзывало в одно из
отверстий и застревало в нем. Да, мастер, изготовивший клинок, хорошо знал
фехтование.
Я обнял пальцами шероховатую рукоять и медленно извлек жало клинка из
ножен. Узкая, чуть больше дюйма, полоска стали длинно и матово
перечеркнула полумрак сарая. Сразу стало ясно, что за клинком любовно
ухаживали. Положив ножны на верстак, я сделал шаг в сторону, встал в
боевую стойку и привычно повел правой кистью. Длинный, тяжелый, прекрасно
сбалансированный клинок ответил изящным и легким движением. Тут краем
глаза я заметил восхищенный взгляд Данилы и вспомнил, что он тоже начал
заниматься фехтованием. Вернувшись к верстаку, я аккуратно вложил оружие в
ножны и, несколько смущаясь своей наглости, проговорил:
- По-моему, к этому клинку должна быть пара. Мне кажется, это была дага...
Навон приподнял седую бровь и спокойно ответил:
- Очень может быть... Только у меня такой пары нет и никогда не было. А
шпагу мне подарил Многоликий после одного дела... - Он улыбнулся своим
мыслям.
Я кивнул и, еще раз осмотрев ножны, обратил внимание, что в двух местах их
охватывают широкие, плоские, похожие на серебряные, полосы, причем верхнее
было снабжено такой же петлей. Расстегнув на джинсах ремень, я вставил его
в петлю, и через мгновение гарда шпаги спряталась у меня под плащом.
Навон развернул сверток до конца, и перед нашими глазами предстал
небольшой арбалет с коротким ложем из темного дерева, стальной дугой лука
и витой тетивой из конского волоса, зацепленной за один конец лука и
обвитой вокруг ложа. Дед вопросительно взглянул на меня, и я взял арбалет
в руки. С таким оружием я еще не встречался, но несколько минут
внимательного осмотра дали мне возможность не только понять его устройство
и принцип действия, но и оценить оригинальность конструкции. Я откинул
пару собачек и разложил на столе части разобранного оружия.
- Я думаю, носить его лучше в таком виде. Старик улыбнулся и протянул мне
небольшую сумку с кармашками для каждой части арбалета.
- Только вот стрел маловато. Всего шесть. - Навон выудил из платка
маленькую связку коротких стальных болтов, оперенных заточенными
металлическими лепестками. Я развязал бечевку и, внимательно осмотрев
стрелы, аккуратно вложил их в предназначенные узкие кармашки оружейной
сумки. Затем она заняла свое место на моем поясе.
И тут старик повернулся к Даниле.
- Я думаю, нам нельзя оставлять молодого человека без оружия, - произнес
он с задумчивой улыбкой. - Как ваши руки, юноша, достаточно крепки?
Данила молча кивнул, а дед выудил из кармана своего комбинезона два
одинаковых ножа с короткими деревянными рукоятями и обоюдоострыми лезвиями
длиной в две ладони.
- Тогда позвольте вам предложить эту удивительную пару. - И он протянул
ножи Даниле. - Они имеют особенность летать только острием вперед, правда,
только в том случае, если отправлены в полет достаточно твердой рукой.
Данила взял по ножу в каждую руку и внимательно на них посмотрел, словно
оценивая, а затем крутанулся на одной ноге, резко наклонился вперед и
взмахнул правой рукой. В полумраке сарая словно сверкнула беззвучная
молния, и в следующее мгновение в стену сарая, метрах в пяти от Данилы, с
тупым стуком вонзился коротенький клинок.
Старик с удивлением посмотрел на Данилу, а затем отправился к пострадавшей
стене, выдернул нож и, вернувшись, протянул его мальчику. Тот молча принял
клинок и вложил оба ножа в карманы своего комбинезона, расположенные на
бедрах.
Навон еще раз осмотрел нас, вздохнул и произнес:
- Вот вы и готовы. Но почему мне так тревожно... Словно я что-то забыл. -
Он помолчал. - Ну что ж, в путь! А перед дорогой я хочу сделать один
подарок тебе. - Навон положил свою ладонь на белобрысый затылок Данилы.
- Ты не веришь в то, что человек способен принимать облик животных. В
твоем мире этого не было. Ты не веришь и поэтому не можешь этого сделать.
Не можешь сделать первый шаг. Может быть, мой подарок поможет тебе сделать
этот шаг...
И он протянул Даниле уже знакомый мне маленький серебряный свисток,
покачивающийся на витом шелковом шнурочке.
- Когда тебе очень захочется стать каким-нибудь зверьком, свистни в него,
возможно, к тебе придет вера и у тебя получится. Только когда тебе
действительно очень захочется...
Он надел шнурок Даниле на шею и заправил свисток за ворот его комбинезона.
- Вот теперь все... - И старик двинулся к выходу из сарая. Мы пошли за ним.
Соня сидела там же, где мы ее оставили. Рядом с ней стояла ее мать. Когда
мы появились в воротах сарая, Соня вскочила с травы и вместе с Лайтой
подошла к нам. Я поклонился и, вспомнив, как нас приветствовали,
торжественно произнес:
- Благодарю тебя, двуликая Лайта, и тебя, двуликая Соня, за приют и пищу,
которыми вы поделились с нами. Пусть вам сопутствуют счастье и удача, а мы
вас всегда будем вспоминать с благодарностью.
Они обе тоже поклонились. Дед стоял рядом и с улыбкой наблюдал за нами, не
участвуя в нашем прощании. После взаимных поклонов Соня вдруг бросилась ко
мне, и я подхватил ее на руки.
- Илья, ты еще придешь к нам? - жарко зашептала она мне в ухо, щекоча его
своим дыханием. - Приходи, я тебе сову покажу. Я теперь совой стану,
знаешь, такая большая птица, по ночам все видит...
- Я очень постараюсь, Сонюшка, - прошептал я ей на ухо и опустил ее на
землю. Она тут же ухватила Данилу за руку и, оттащив его в сторону,
принялась что-то ему настойчиво нашептывать, а тот согласно кивал ей в
ответ. Наконец они закончили секретничать и вернулись к нам. Я взял Данилу
за руку. Соня отошла к матери и ухватилась за подол ее платья. Деда уже не
было рядом с нами, он как-то незаметно исчез. Мы с Данилой немного
помолчали, прощаясь с нашими хозяйками одними глазами, а затем повернулись
и пошли к воротам. Поворачивая за угол дома, я еще раз оглянулся. Лайта
подняла Соню на руки. Они продолжали смотреть нам вслед.
8. ДОРОГА
Помните, Владимир Высоцкий советовал проверять друга на прочность горами?
По-моему, дорога - это тоже серьезная проверка для человеческих качеств.
Если, конечно, вы не катите в СВ или не слушаете гул двигателей в салоне
аэробуса, а топаете собственными ногами по Матушке Земле...
* * *
Покинув деревеньку, мы быстро пересекли небольшое поле и углубились в лес.
Однако, как только густые ветви деревьев скрыли нас в лесной прохладе,
Данила остановился и, словно прислушавшись к чему-то внутри себя,
пробормотал:
- Дядя Илюха, давай немного подождем... - и, встав за стволом высоченной
сосны, начал наблюдать за дорогой, пересекающей деревню. Я присоединился к
нему. Так мы простояли минут пятнадцать, и я уже собирался предложить
двигаться дальше, как вдруг за последним домом, скрывавшим поворот дороги,
показалось слабое облачко пыли, и через насколько секунд на деревенской
улице появилось четверо всадников. Лошади у них были разномастные, да и
держались в седлах они недостаточно уверенно, однако все четверо были
вооружены пиками или легкими копьями, а у поясов посверкивали эфесами
короткие палаши. Одеты они были в одинаковые коричневые камзолы и желтые
штаны, . заправленные в темные сапоги, и эта своеобразная форма показалась
мне странно знакомой. Только я никак не мог припомнить, где я ее встречал.
Передний остановил лошадь и неловко спустился на землю. Потоптавшись, он
передал повод остановившемуся рядом всаднику, подошел к воротам крайнего
дома и что-то крикнул, но из ворот никто не показался. Он снова что-то
прокричал и с тем же результатом, однако на этот раз у своих ворот
появился четырехликий Навон и неторопливо подошел к приехавшим.
Спешившийся энергично начал что-то говорить старику. Тот внимательно
слушал, а затем согласно закивал и показал рукой в сторону другого конца
деревни, одновременно что-то объясняя. После очередного вопроса он
отрицательно замотал головой, а затем повел расспрашивавшего мужчину к
себе во двор.
Данила рядом со мной вдруг судорожно вздохнул. Минут через десять они
снова появились на дороге. Навон остался стоять в воротах, а его гость
быстро взобрался на свою лошадь, и всадники, пришпоривая лошадей, рванули
дальше по дороге. Старик долго смотрел им вслед сквозь облако поднятой
пыли, а когда она почти осела, повернулся в сторону леса и замер, приложив
ладонь козырьком ко лбу.
- Можно идти, - тихо проговорил Данила, и мы медленно углубились в чащу.
Минут пятнадцать мы шли молча. Утренний лес, полный солнца, птичьего
щебета, обычных шорохов и шелеста, настолько был похож на наш
подмосковный, что поневоле успокаивал и даже веселил. Если бы не шпага у
пояса и не арбалет в сумке, постукивающей по ноге, могло показаться, что
мы в пяти-шести десятках шагов от воронинской дачи и сейчас услышим, как
Светлана зовет нас обедать. Но мы шагали и шагали, а никакого зова не было
слышно. Постепенно мы втянулись в размеренное движение; подлесок почти не
препятствовал ему, и тогда я негромко спросил:
- Слушай, Данилка, а откуда ты знал, что к нашим хозяевам заявятся гости?
Данила вполне оправился от вчерашних приключений и вел себя как вполне
нормальный восьмилетний мальчишка на лесной прогулке. Другими словами, он
передвигался бесшумным "индейским" шагом, прячась за встречавшимися
кустами, приседал, пристально всматриваясь в заросли, и поминутно клал
руку то на один, то на другой карман, со зловещим видом ощупывая свои
великолепные ножи. После моего вопроса он возник справа от меня и, блеснув
глазами из-под надвинутого берета, спросил в свою очередь:
- Какие гости?
Было понятно, что ему неинтересно отрываться от своей сложной игры из-за
какого-то "взрослого" разговора.
- Я имею в виду тех четверых всадников, которые подъехали после того, как
мы ушли.
- А я и не знал, что кто-то приедет. - Он пожал плечами.
- Но ты как только проснулся, сразу заторопился уходить.
- А... Это мне во сне мама сказала, что нам надо уходить как можно
раньше...
- Как это - мама сказала? Ну-ка, объясни поподробнее.
Он посмотрел на меня, не понимая, что меня так заинтересовало.
- Да просто мне ночью приснилась мама и сказала, что как только утром мы
проснемся, надо будет быстро уходить из Сониного дома, а то плохо будет и
нам, и Соньке, и ее родным. Вот я и сказал, что надо уходить пораньше.
- И часто тебе такие сны с советами снятся?
- Почти каждую ночь.
- И что же, тебе каждую ночь снится мама?
- Нет. Иногда Ирина Алексеевна снится, это когда она меня к доске
собирается вызвать. Она всегда ночью мне говорит, ну, во сне, что будет у
меня спрашивать. Иногда Андрей Федорович, особенно если я тренировку
пропустил. Иногда папа, но чаще всего мама снится. Она мне всегда
что-нибудь рассказывает. Ну из того, чего еще не было, а только должно
произойти. - Он немного помолчал и несколько недовольным тоном прибавил: -
Она всегда рассказывает, что мне на день рождения подарят, а потом
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг