И тут я разозлился. Что я, собственно, скулю. Даже если я сейчас на
самом деле отдыхаю в уютной кроватке специального лечебного заведения и
просматриваю навеянный мне бред, вряд ли мне будет хуже, попробуй я бредить
более активно. В конце концов я не могу допустить, чтобы затраченные на
меня транквилизаторы, или как там эта гадость называется, пропали в пустую.
Бредить так бредить. И пусть мой бред будет ярок и незабываем!
Я вскочил со своей табуретки, склонился над столом и удивительно
натренированным движением метнул шарик по касательной к кольцу из крошек.
Даже не удивившись тому, что. шарик, как привязанный, быстро побежал по
дорожке из хлеба, я с нетерпением ждал результатов своего смелого
эксперимента.
Шарик мчался вокруг запыленной бутылки, и сквозь сероватое стекло было
видно, как мое драгоценное вино замерцало, выдавливая из себя быстрые
серебристые пузырьки. Вместе с ними из бутылки потянулась слабая мерцающая
ленточка багрового тумана, которая быстро загустела и стала подниматься над
поверхностью стола. Через несколько мгновений, упираясь нижним краем в
кольцо хлебных крошек, стол накрыла переливающаяся багровая сфера. Я, плохо
соображая, что делаю, каким-то рефлекторным движением протянул к ней руки и
коснулся знакомого, пронзительно холодного огромного стакана, наполненного
пустотой.
"Так, куда же нам заглянуть?" - мелькнула в голове первая спокойно
трезвая мысль. И сразу, как будто из подсознания, пришел ответ - на фирму,
в офис. Я живо представил себе парадный вход в нашу контору, и в мерцающей
полусфере появилось вначале размытое, а затем все более четкое изображение
ярко освещенных стеклянных вращающихся дверей и маячившей за ней фигуры
Сереги - охранника, дежурившего сегодня ночью, Я слегка отодвинул
изображение и оглядел все четырнадцать темных окон нашего офиса, выходящих
на фасад. Ну что, заглянуть в наш зал, посмотреть, что творится на моем
столе. В принципе я уже получил максимальный результат - получалось, что я
мог пробить и поддержать туннельное окно. Рассматривать пустые темные
комнаты у меня особого желания не, было. Разве что заглянуть в святая
святых - кабинет нашею шефа и, конечно, в его легендарную комнату отдыха. В
нее не допускался ни один из сотрудников фирмы, и про ее убранство и
оснащение ходили самые поразительные слухи. Лихо будет, если мне удастся
добыть самые достоверные сведения и в дальнейшем ввернуть их как-нибудь в
разговоре с шефом. Я представил себе его физиономию и так развеселился, что
чуть не потерял контроль за окном.
Эта дельная мысль должна быть немедленно реализована. Поехали. Я
прикрыл глаза и постарался наидетальнейшим образом представить себе
приемную шефа. Открыв глаза, я увидел, что между моих разведенных рук
повисло изображение огромного секретарского стола, за которым обычно
восседают по очереди Ирочка или Верочка - наши прелестные секретарши.
Сейчас стол был темен и пуст. Компьютер бельмом выключенного монитора
уставился в синевший переплет окна. Я повел изображение к входу в кабинет
шефа, но у самых дверей, неожиданно для самого себя, развернул изображение
и окинул взглядом вею темную приемную. Было тихо и темно. Я уже собирался
просочиться сквозь запертую дверь кабинета, и в этот момент в щель под
входной дверью впрыгнул тоненький лучик света.
Вначале я решил, что мне показалось. Ну кто и зачем может бродить по
темным коридорам закрытого охраняемого офиса. Но, отметая мои сомнения, за
дверью послышался легкий скрежет, и через мгновение дверь приоткрылась и
пропустила темную расплывчатую человеческую фигуру. Вошедший прикрыл дверь
и, немного постояв на месте, неслышным шагом двинулся в мою сторону. Он
быстро подошел вплотную к границе сферы, и я увидел, что это был мужчина,
одетый в черную облегающую одежку, напоминающую хорошо пригнанный
комбинезон. Его лицо было прикрыто слоем темной краски, на фоне которой
посверкивали внимательные глаза. На запястье его левой руки болтался
небольшой темный мешочек, а в руке посверкивал тонкий лучик лазерного
фонарика.
Нажав на ручку и толкнув дверь кабинета, черный человек понял, что она
заперта. Он наклонился и заглянул в замочную скважину. Затем он как-то
странно тряхнул правой рукой, и в его пальцах появилась металлическая,
странно изогнутая проволочка. Он сунул эту проволочку в замочную скважину,
прижавшись левым плечом к двери, нажал на ручку и дважды повернул свою
отмычку. Замок тихо щелкнул, и дверь начала медленно открываться. Мужчина
каким-то змеиным движением скользнул в кабинет и тихо затворил за собой
дверь. Я, не ожидая от себя такой прыти, успел протолкнуть свое окно следом
за скользкой черной фигурой и, сразу отодвинувшись - к дальней стене
кабинета, стал наблюдать за дальнейшим развитием событий.
Теперь мне уже было не до комнаты отдыха шефа. Я, похоже, становился
свидетелем чрезвычайно любопытного происшествия. Как и в приемной, мужчина
на секунду замер около входной двери, а затем бесшумно и уверенно двинулся
к стене за письменным столом. Подойдя к ней, он быстро снял
благодарственный диплом, выданный нашей конторе московским правительством
за благотворительную деятельность. Под дипломом оказалась стальная дверца
маленького сейфа. Похоже, этот сейф был еще большим секретом шефа, чем даже
его пресловутая комната отдыха. Я с интересом наблюдал, как черная фигура,
зажав фонарик сквозь маску зубами, вытащила из мешочка резиновые трубочки
стетоскопа, приладила его к ушам и, прижав металлический кружок к дверце
сейфа левой рукой, правой принялась спокойно и методично пощелкивать
рукояткой цифрового замка. Буквально через несколько мгновений замок
щелкнул, и взломщик осторожно распахнул дверцу сейфа. Похоже, это был
настоящий профессионал.
Посветив фонариком внутрь сейфа, он засунул туда правую руку и вытянул
толстую зелёную папку. Затем темная фигура бесшумно метнулась к столу и,
подсвечивая себе фонариком, принялась быстро перебирать содержимое папки.
Отдельные листы и целые сколки бегло просматривались и разделялись на две
абсолютно неравные стопки.
Я приблизился к столу, заглянул в разложенные документы и похолодел.
Мама родная, это же была святая святых нашего шефа. В маленькую стопку
ложились списки потенциальных заказчиков из Сибири и с Дальнего Востока,
перечень сотрудничающих с нами федеральных и местных чиновников и суммы
выплачиваемых им гонораров, ряд весьма конфиденциальных договоров,
принципиальная схема развития агентской сети по всей территории страны и
еще несколько документов, столь же секретного содержания. Даже я,
находившийся по своему служебному статусу достаточно далеко от финансовой
деятельности фирмы, прекрасно понимал, что, если некоторые из этих бумаг
обнародовать, нам очень здорово не поздоровится. Да что там - пахло крупным
скандалом, а возможно, прокуратурой и судом.
Во вторую, значительно более пухлую стопку, перекладывались документы
того же плана, но их можно было назвать сопровождающими. Эти бумаги,
конечно, можно было бы восстановить, и они не несли в себе серьезной угрозы
для фирмы, однако из их содержания было совершенно ясно, какое продолжение
должны были получить намеченные здесь действия.
Разложив бумаги, взломщик вытащил из стола пластиковый конверт и
вложил в него тоненькую стопку, остальные бумаги он небрежно сунул обратно
в папку. Затем он влез на стол и, достав из своего мешочка какой-то
инструмент, начал отворачивать шурупы, удерживающие вентиляционную решетку.
Я решил, что он будет уходить через вентиляционный короб, поскольку тот был
достаточно широк, но не мог понять, каким образом ему удастся протиснуться
в люк - решетка была очень мала. Я вспомнил, что этот воздуховод провели по
личному требованию шефа. Корень обожал курить у себя в кабинете вонючие
сигары, это было одним из немногих его отступлений от западного образца
бизнесмена, но позволяло говорить ему, что он в бизнесе идет своим
собственным путем, присущим "русской почве".
Между тем преступник отвернул решетку, но не стал забираться внутрь,
а, взяв конверт с документами, аккуратно положил его внутрь короба. Затем
он быстро поставил решетку на место и бесшумно спрыгнул со стола.
Оглядевшись вокруг, он взял папку с оставшимися документами и, протерев
стол рукавом, направился к выходу. Сейф закрыть он и не подумал. Я,
естественно, направился за ним, и думать позабыв о каких-то там комнатах
отдыха.
На секунду задержавшись перед дверью кабинета, он черной тенью
выскользнул в приемную, быстро запер дверь и метнулся к дверям, ведущим в
коридор. Здесь он приостановился, прислушался, а затем, приоткрыв дверь,
выглянул в коридор и боком протиснулся наружу. Я со своим окном просто
проехал сквозь стену. Черный силуэт крался по коридору, прижимаясь к стене.
Вот он дошел до поворота на лестничную клетку и, на минуту застыв
расплывшейся кляксой на фоне темной стены, скользнул по лестнице вниз.
Мне было интересно, зачем и куда он потащил украденную папку с
документами, и через минуту я получил ответ. Мой "черный человек" спустился
на второй этаж и, быстро прошмыгнув по коридору, остановился у дверей в
зал, занимаемый "творческими работниками" - художниками, текстовиками,
иногда музыкантами. Поковыряв секунду своей отмычкой в замке, он скользнул
за дверь. Я снова протаранил стену и увидел, как мой подопечный безошибочно
подошел к моему столу, выдвинул средний ящик и, приподняв лежавшие там
бумаги, сунул папку под них. Я остолбенел от изумления - на моих глазах из
меня делали промышленного шпиона, подлеца и продажную сволочь.
Облагодетельствовав таким образом мое рабочее место, этот "доброхот"
аккуратно задвинул ящик и быстро двинулся к выходу. Я не размышляя двинулся
за ним.
Он снова проскользнул в коридор и, заперев за собой дверь, двинулся
почему-то в сторону коридорного тупика, в котором обычно собирались наши
курильщики. Там он дернул обычно забитую старую дверь, ведущую на черную
лестницу, и дверь бесшумно открылась. Выйдя на лестничную площадку, он
залез на какой-то ящик и, подсвечивая себе узким лучом фонарика, начал
копаться в пучке проводов, тянувшихся под потолком. Мне почему-то
подумалось, что он восстанавливает отключенную сигнализацию. Наконец он
спрыгнул с ящика и, наклонившись, достал из него короткую трубку мобильного
телефона. Набрав номер - к сожалению, я несколько растерялся и не сумел
уследить за его пальцами, бегавшими по кнопкам, - он приложил трубку к уху
и после паузы глухим голосом пробормотал: "Товар на месте, мина заложена, я
ухожу".
После этого он выключил телефон и сунул трубку обратно в ящик, а затем
начал быстро спускаться по лестнице.
Насколько мне было известно, эта лестница не имела выхода на улицу.
Старую железную дверь, через которую во времена монархии ходили дворники,
кухарки, молочницы и прочий черный люд, давно сняли, а проем заложили
кирпичной кладкой. Но местный ниндзя уверенно перебирал ногами стертые
ступеньки, убегая все ниже и ниже. Скоро он оказался в довольно
захламленном подвале. Обходя какие-то ящики, мешки, кучи хлама, он
приблизился к дальней стене, возле которой из-под куска старой мешковины
достал маленький рюкзачок и моток веревки. Не успел я удивиться - это куда
же он собирается дальше при помощи веревки уходить? - как парень, успевший
закинуть свой рюкзачок за спину, подцепил валявшимся рядом железным прутом
чугунную крышку канализационного люка и сдвинул ее в сторону. Под ней на
глубине трех-четырех метров можно было рассмотреть тускло поблескивающую
грязь на дне коллектора. Парень натянул на голову небольшую шапочку и начал
проталкиваться в люк, спускаясь по торчащим из стены железным скобам. Вот
его голова скрылась в темном круглом отверстии, но из него тут же
показались руки, которые сноровисто сдвинули на место тяжелую чугунную
крышку.
Я отлепил ладони от светящейся темно-бордовой сферы, которая тут же,
слабо затрещав, погасла, и устало опустился на пол рядом со столом. Еле
освещенная кухня показалась мне несколько нереальной В глазах стояла черная
крадущаяся тень, похожая на какого-то огромного сказочного тарантула, с
зажатым во рту коротким карандашом фонарика.
Я страшна устал, спину ломило от напряжения, глаза сами собой
закрывались, нестерпимо хотелось растянуться прямо на полу и спать, .,
спать... спать. Однако я заставил себя поднять свое (Непослушное тело и
потащился в спальню. Последним осознанным движением, которое я запомнил,
был короткий тычок пальцем в кнопку электронного будильника, установленного
на шесть часов. Мое подсознание твердо знало, что на работе завтра мне
необходимо быть раньше всех.
6. PRAEMONITUS PRAEMUNITUS
...Очень жаль, что в наших школах не преподают латынь. Удивительный
язык. Его краткость и точность поразительны, его образность изысканна и
прекрасна. Например, Praemonitus praemunitus. Каково...
Проснулся я мгновенно, как от удара прямого солнечного луча по
закрытым векам, и тут же, открыв глаза, уперся взглядом в зеленые
немигающие цифры будильника - 05:58.
Это было удивительно. Обычно мое самостоятельное, без участия
электронных или механических средств, пробуждение протекало плавно и
неторопливо. Мое ленивое сознание медленно поднималось из глубин сна к
мерцающей полудреме. Оно как бы ощупывало неподвижное тело, раздумывая,
стоит ли в него возвращаться или лучше еще побродить по невнятным полянам
сновидений. Тут тело предательски открывало глаза и сознание со вздохом
разочарования ныряло в черепную коробку, в отместку обездвиживая мои
конечности еще на несколько минут переходного расслабления. Только после
этого я мог сказать, что окончательно пробудился. Именно пробудился, а не
проснулся, поскольку просыпался я только после двадцатиминутного душа и
первой чашки чая.
Если же меня вырывал из сна сигнал будильника, мое тело,
бессознательно выключив сей инквизиторский механизм, дожидалось возвращения
сознания в сидячем положении, и потом достаточно долго эти две мои
составные части вспоминали, каким образом они должны взаимодействовать.
Но сегодня, как я уже отметил, все было совершенно иначе. Я проснулся
и тут же открыл глаза, чувствуя себя отлично отдохнувшим. Голова была
ясной, разум готов к решению поставленных перед ним задач.
Я автоматическим движением выключил сигнал будильника и, прихватив
спортивный костюм, отправился в ванную. Душ и прочие гигиенические
процедуры заняли у меня не более пятнадцати минут, а через полчаса я уже,
стоя у плиты, помешивал в кастрюле свою любимую манную кашу. Нарезав
аккуратными ломтями почти, целый батон, я намазал его маслом, разложил кашу
поровну в две тарелки, налил две кружки крепкого чая, выставил на стол
сахар и сыр. Затем я положил на кухонный диванчик две подушки, а сам уселся
напротив, на свою табуретку, и громка позвал:
- Гаврила Егорыч, прошу к завтраку!
В шкафу под раковиной что-то грохнуло, шпингалет, закрывавший его
дверку, отщелкнулся, дверка немного приоткрылась, и в образовавшуюся щель
выглянул любопытствующий голубой глаз. Через секунду дверца распахнулась
настежь, и в проеме шкафчика, рядом с мусорным ведром, появился вчерашний
мой знакомец в динамовских трусах. Окинув взглядом кухню, он с
поразительным достоинством выбрался из шкафа, аккуратно прикрыл за собой
дверцу и быстро вскарабкался на раковину. А потом, к моему величайшему
изумлению, он открыл кран горячей воды и начал полоскать свои ручонки под
ударившей в раковину струей. Вымыв ручки, он тщательно вытер их о кухонное
полотенце и быстро переместился на приготовленные, мной подушки. Оглядев
стол, он ловким движением выхватил из трусов подаренную мной ложку, а
другой рукой схватил кусок намазанного маслом хлеба и начал молча уплетать
кашу. Я наконец пришел в себя и тоже приступил к завтраку. Каша удалась, и
мы с ней быстро справились. Уже прихлебывая чай, который он сдобрил
четырьмя ложками меда, Егорыч остренько взглянул на меня и между двумя
шумными хлебками буркнул:
- Ну, чего звал?
- Проблема у меня, может, вы что-нибудь подскажете?
- Э-хе-хе. Думаешь, у меня проблемы нет. Я же к тебе с ней не лезу. Да
ладно, давай выкладывай свою проблему.
Я коротко рассказал, как ночью, следуя его совету, тренировался в
магии, и что при этом увидел.
Выслушав, он помолчал, а затем отодвинул от себя чашку и недовольно
пробурчал:
- Чем же я могу тебе помочь? Я вон где, а ты работаешь вон где. А я из
дома никуда не пойду!
- Это я понимаю. Но, может, совет какой дадите. Может, у нас на фирме
можно с кем-то из ваших знакомых связаться?
- Да нет там у меня никаких знакомых. Я и не бывал никогда на Таганке!
- Он почесал свою лысину.
Я огорченно помолчал, соображая, как же мне теперь быть, и вдруг
домовой пробормотал: "Помолчи-ка", - и откинулся на спинку диванчика,
прикрыв глаза.
Так он просидел, не шевелясь, минут десять. Я уже начал волноваться,
когда он снова открыл свои синенькие глазенки и довольно заговорил:
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг