Убийца должен быть наказан.
- Да, убийца должен быть наказан, - согласился Хлаш. - Но нигде не
сказано, что его должны наказать именно вы. Кроме того, по вашему закону,
насколько я его знаю, обвиняемый имеет право защищаться. Но ваш
соплеменник умирает от потери крови, он может не дожить даже до утра. И он
точно не вынесет переезда. Даже если вы решите судить его здесь, он не
сможет сказать и слова в свою защиту.
- Он сдохнет, как бы ни отпирался! - качнулся вперед ражий орк, чуть не
на голову выше остальных. - Слова лишь оттянут неизбежное! К ногтю гада!
- Тихо, Гахаш, не рыпайся! - приказал первый орк. - Мы слушаем тебя,
матха.
- Я знаю, что в Гхаш-Хуруме есть большая орочья община, - как ни в чем
не бывало продолжил тролль. - Обоз Всадников направляется туда, для
раненого найдется место на телеге. За несколько дней он придет в себя
настолько, что сможет защищаться, а если умрет - значит, на то воля ваших
предков. Вам же не придется тащить на себе лишний груз. Если же вы
перебьете нас - я говорю "нас" потому, что не останусь в стороне от
схватки - то ярость Всадников обрушится на ваши беззащитные деревни, воины
которых сражаются где-то в чужих краях. Не слишком приятно возвращаться к
пепелищу, пусть даже с победой. Не лучше ли разойтись миром? Что скажешь,
предводитель?
- Он сдернет по дороге в город! - яростно прорычал тот, кого назвали
Гахашем. - Это трюк! Мы должны замочить его здесь и сейчас!
- Заткнись, Гахаш! - неожиданно зло рявкнул на него орочий главарь. -
Тебя не спросили! Просрал поединок - не рыпайся теперь!
- Он победил нечестно! - прошипел Гахаш. - Еще никто не превзошел меня
в честном бою! Я могу хоть сейчас доказать это тебе, Снага, вождь ты наш
самозваный!
Отскочь в сторону, или я тебе кровь пущу!
- Сейчас они покрошат друг друга, и вопрос решится сам собой, -
глубокомысленно заметил Перевой. - Хорошо бы...
Однако Снага уже овладел собой.
- Не время для поединков, - уже спокойно ответил он. - Скажи, матха,
где гарантия, что это предатель попадет куда надо, а не слиняет в кусты по
дороге?
- Моего слова достаточно? - осведомился Хлаш.
- Не знаю, - пожал плечами орк. - Мы должны подумать. Ждите, мы
недолго. - Он гортанным голосом отдал какую-то команду, и кольцо орков
вокруг стоянки рассыпалось. Пришельцы растворились в окружающей тьме.
- Что ты нес? - зло набросился на Хлаша Телевар. - Мы что, тюремщиками
для этого бродяги теперь становиться должны? Дел у нас других нет, кроме
как с орками бездомными возиться?
- Но ведь ты же, уважаемый темник, все равно собирался подобрать его, -
пожал плечами тролль. - А до Тхул-Д'зибара парень на ноги не встанет. Нам
так и так придется искать, кому оставить его в городе - вы вскорости
отправитесь по домам, у меня тоже свои заботы. Я не пообещал ничего
такого, что не получалось само собой.
- Само собой... - проворчал тысячник, остывая. - Уж больно легко у тебя
получилось. И чего это они тебе на слово поверили? Да и не лежит у меня
сердце отдавать бедолагу на верную смерть.
- Ты же не знаешь, что он совершил, - логично возразил тролль. -
Подобными обвинениями просто так не бросаются. Виновен он или нет - решать
не нам, но суды у орков чаще всего справедливые. По крайней мере, по
сравнению с человечьими.
Телевар только махнул рукой.
- Да мне-то, в общем, все равно, - сокрушенно пробормотал он. -
Свалились вы на мою голову... Не поездка на торжище получается, а прямо
игра в войнушку какая-то. Сначала волколаки, теперь вот орки...
- Волколаки? - встрепенулся Хлаш. - Какие волколаки?
- Выли посреди бела дня, понимаешь, - вяло откликнулся Телевар. - На
глаза не казались, но выли. Не к добру все это...
Хлаш внимательно посмотрел на тысячника, но промолчал.
Несколько томительных минут спустя в свете уже затухающих костров
возник одинокий орк.
- Тролль Хлаш Дэрэй и человеческий вождь! - торжественно заявил он. -
Даете ли вы слово, что сдадите этого ублюдка с рук на руки клану Красной
Печи в Тхул-Д'зибаре?
- Даю свое слово, - откликнулся тролль.
- И я, темник Телевар, даю, - нехотя заявил тысячник после мгновенного
колебания. - Доставим и сдадим в лучшем виде, не сомневайтесь.
- Меня это устраивает, - фыркнул орк. - Извиняюсь за наезд. До встречи.
- Он слегка поклонился и исчез.
Несколько минут люди еще лежали в укрытиях, подозревая злую хитрость,
но орки, видимо, действительно не собирались нападать. Первым из-за
тележного колеса поднялся Громобой. Вопросительно взглянув на тысячника,
он махнул рукой Броше и двинулся к лесу.
- Постойте, уважаемые! - окликнул их тролль. - Вместе сходим.
Поколебавшись, Громобой кивнул. Несколько мгновений спустя троица
исчезла в ночном лесу. Люди поднимались на ноги, настороженно оглядываясь
по сторонам, с трудом разжимая затекшие на рукоятях мечей кулаки.
- Вот не было печали! - тысячник с зло пнул ни в чем не повинную
телегу. - Теперь еще и тюремщиками стать пришлось! Все один к одному, как
на ниточку нанизывается... - Он подхватил откатившуюся в сторону от огня
тлеющую ветку и подошел к раненому орку - теперь уже пленнику. Тот хрипло
дышал сквозь стиснутые зубы, вывернутые ноздри надувались как паруса, под
полуприкрытыми веками виднелись белки закатившихся под лоб глаз.
Неподалеку, привалившись к боку волка, посапывала Ольга. "Сильна же
девчонка дрыхнуть!" - поразился Телевар.
Волк приоткрыл один глаз, взглянул на Телевара и сладко зевнул. Тому
вдруг показалось, что зверюга ухмыльнулась ему. Он ошарашено потряс
головой, но волк уже снова дремал, уткнув морду в скрещенные лапы. Пожав
плечами, Телевар отошел в сторону.
До возвращения разведчиков никто не сомкнул глаз. Те не показывались
довольно долго, и Теомир нервно хватался за рукоять меча, вскакивал и
начинал ходить из стороны в сторону, так что на него начинали шикать. В
конце концов он привалился спиной к тележному колесу неподалеку от Ольги.
Ему чудились тихо ползущие сквозь ночь орки с кинжалами в зубах, со всех
сторон целящиеся в него из луков, он то казался себе маленьким и
беззащитным, то вдруг становился могучим воином, без промаха разившим
врагов на глазах у восхищенной девушки. Огромный орк с капающей с клыков
пеной, красными горящими глазами и отблескивающим в смутном отсвете
угольев ятаганом выпрыгнул из травы, бросился на него, замахнулся, ударил.
Теомир волчком крутнулся в сторону, ударился затылком о что-то твердое
и проснулся.
На востоке брезжила заря. Розовый краешек неба понемногу разгонял
темноту, обозначая четкие, будто нарисованные верхушки деревьев. На западе
еще виднелась Голубая звезда, утренний влажный холодок пробирал до костей.
Где-то негромко свистнула ранняя пичуга. Теомир чихнул и с трудом поднялся
на ноги. Болела затекшая за ночь спина. Все уже поднялись, хмурые
невыспавшиеся люди бродили по лагерю, на костре ключом кипела вода. Ольга
склонилась над орком, осторожно обтирая его лицо какой-то тряпкой. Тролль
сидел неподалеку, водил оселком по лезвию длинного кинжала или короткого
меча, казавшегося миниатюрным в его здоровой лапище. Рядом валялась
огромная суковатая дубина, утыканная шипами. С уважением покосившись на
нее, Теомир поздоровался с Ольгой, коротко кивнул троллю в знак
приветствия - чешуйчатый гигант учтиво привстал, склонив голову в ответ -
и отправился в ближайшие кустики. В утреннем полусвете было видно, что
трава вокруг лагеря вытоптана тяжелыми орочьими сапогами. Вернувшись
назад, Теомир ухватил кусок хлеба, но тут набежал тысячник и погнал его
собирать разбредшихся за ночь лошадей.
Когда обоз двинулся дальше, солнце уже наполовину поднялось над
горизонтом.
Смотреть на огромный красноватый шар почему-то было приятно, и Теомир
пялился на него, пока в глазах не заплясали оранжевые круги. Тролль легко
шагал рядом с телегами, хотя обоз двигался по меньшей мере вдвое быстрее
обычного пешехода.
Его чудовищная дубина мирно покачивалась у него за спиной рядом с
небольшой дорожной котомкой. Теомир краем глаза, чтобы не показаться
неотесанной деревенщиной, рассмотрел неожиданного спутника. Впрочем,
ничего такого, что не увидел накануне вечером, он не заметил. Огромный, на
три головы выше Теомира и на полторы - здоровяка Громобоя, одет в зеленую
рубаху и такие же зеленые, под цвет чешуйчатой шкуры, штаны, широко
расставленные глаза, полуприкрытые тяжелыми веками, выдающиеся вперед
тяжелые челюсти с торчащими клыками... Обуви тролль не носил, по всей
видимости, принципиально. Во всяком случае, не было похоже, что его
плоские беспалые стопы знали башмаки. Волк мирно покачивался на телеге
рядом с до сих пор бессознательным орком. Видимо, он вознамерился не
оставлять хозяина ни на миг. Тележник Любоконь иногда подозрительно
косился на него через плечо, но серый зверь с любопытством оглядывал
окрестности, не обращая на возницу никакого внимания. Теомир глазел на
него, пока не вспомнил кое-что из прошлой ночи. Он тронул бока коня
шенкелями и нагнал Телевара.
- Господин темник, а господин темник! - затеребил он тысячника, угрюмо
погруженного в свои мысли.
- Чего тебе, парень? - нехотя откликнулся тот. - Живот прихватило?
- Господин темник, а куда мы сейчас едем? - не обращая внимания на
подковырку, спросил парень.
- Как куда? - удивился Телевар. - В Купчище, вестимо, куда и вчера
ехали. А чего это мы куда-то свернуть должны?
- Ну, как же... - замялся Теомир. - Ночью вот про какой-то Га... Гах...
Гашурум говорили. Ну, орка этого сородичам доставить... А еще этот Хлаш,
ну, тролль который, про Тулибар говорил...
- Ах, это... - повел плечами тот. - Не Гашурум, а Гхаш-Курум, Торговый
Город, значит, по-орочьи. По нашему - Купчище, а по-ихнему - Гхаш-Курум. А
у троллей он Тхул-Д'зибар зовется, Город Базаров. Сами же горожане его
Хамиром кличут, но это уже ничего не означает, просто название. А других
городов, кроме Купчища да нашего Столеграда, здесь, почитай, на сотни
верст окрест нет. Так, землепашские деревеньки...
- А, вон оно как, - разочарованно вздохнул Теомир. - Я-то думал... А
когда мы до Купчища доберемся?
- Ну... - задумчиво пощипал бороду Телевар, - ежели ничего особенного
более не случится, денька через три-четыре доедем. А что, устал уже в
седле бултыхаться?
- Ничего я не устал, - обиженно буркнул Теомир. - Просто не терпится...
Волколаки атаковали, когда обоз почти проехал рощицу, длинным языком
выступавшую от опушки Орочьего Леса. Сначала забеспокоился волк. Он вдруг
вскочил, обернулся назад и глухо зарычал, напряженно покачиваясь на
напружиненных ногах.
Перепуганный Любоконь бросил вожжи и кубарем скатился с телеги,
хватаясь за сулицу. Прочие тележники последовали его примеру. Верховые
обнажили клинки. Обоз встал, и тут же взбесились кони. Оседланные животные
храпели, яростно взрывая копытами землю, так что Всадники с трудом
удерживались на них. Тягловые лошади ломали и выворачивали оглобли, прочие
же рвали поводья, которые привязывали их к телегам, роняя на землю
кровавую пену с рассеченных губ. И тут же на отряд обрушился вой.
Казалось, посмертная тоска всех ушедших водопадом изливалась на людей.
В глазах темнело, руки бессильно опускались, роняя оружие, черный ужас
пленил рассудок.
Испарина покрывала лица, становилась трудно дышать. Низкий вибрирующий
звук вкручивался во все поры парализованного страхом тела. Лошади уже не
храпели, а сдавленно сипели, обессиленно опускаясь на колени, некоторые в
корчах бились на земле. Солнце стремительно таяло в чернеющем небе,
превращаясь в собственный призрак, исходя промозглым холодом, деревья
превратились в скелеты, обвешанные сгнившими прямо на ветвях листьями. Вой
сверлил уши, и казалось, что во всем мире не осталось ничего, кроме этого
жуткого звука да еще предчувствия неминуемой страшной смерти и ужасающего
посмертия.
Волколаки один за другим выходили из-за деревьев, охватывая обоз
кольцом.
Чудовищно огромные - раза в два выше в холке, чем совсем не маленький
орочий волк, с кинжальными клыками в багровых пастях, с горящими безумным
огнем глазами и клацающими на ходу о землю тупыми когтями, они не
торопились. Еще ни одна жертва не уходила от них, парализованная их
мрачной силой. Полуразумные, изредка они оставляли кого-то в живых - чтобы
те разносили по свету свой страх, изгоняя из сердец слушателей сами
помыслы о возможном сопротивлении. И выжившие передавали свой ужас другим,
матери пугали непослушных детей безжалостной смертью от волколачьих зубов,
и специально снаряженные отряды сорвиголов-охотников бежали со всех ног,
едва заслышав этот вой. И сейчас незвери были уверены в легкой победе. Они
могли рвать глотки беззащитным людям и животным, но не торопились,
наслаждаясь каждым мгновением, что их жертвы корчились в судорогах ужаса.
Ногу почти потерявшей сознание Ольги пронзила острая боль. Непонимающе
он взглянула вниз, где на телеге валялся бессознательный орк. Впрочем,
нет. Орк смотрел на нее красными глазами из-под набрякших век, судорожно
вцепившись своими когтями девушке в щиколотку. Из-под когтей текли
тоненькие струйки крови, но Ольга вдруг почувствовала, что ужас потихоньку
отступает, воздух понемногу проникает ей в грудь, а серая пелена перед
глазами чуть отодвинулась. Могучий тролль обессиленно опирался на край
телеги обеими руками, его плечи поникли словно под неподъемным грузом.
- Быстро!.. - прохрипел орк. - Быстро, дура, помогай, пока все не
сдохли!.. - Второй рукой он шарил по поясу. - Найди... амулет! Медный
лист! - Он бурно закашлялся. - Быстро! - боль от когтей стала еще
нестерпимее. Странно, но чем больше когти драли ее кожу, тем слабее
становился наводимый волколаками ужас.
Словно в кошмарном сне, Ольга выдернула ногу из орочьих когтей, сползла
с седла на землю, склонилась к раненому и провела свободной рукой по его
поясу. В разных местах он топорщился - видно, что-то лежало в потайных
карманах - а в одном месте прощупалось что-то твердое, плоско-овальное, с
зубцами. Девушка слабо потянула за клапан, но орк отбросил ее руку и сам
вытащил предмет наружу. Затем он сжал его в кулаке, обессиленно откинулся
на спину и закрыл глаза.
И тут же словно молотом ударило по головам людей. Черепа словно стали
пустыми, гулкими, все эмоции растаяли в свете солнца, которое вдруг
засияло с удвоенной силой. Всадники судорожно хватали ртами воздух, и это
была уже не дань надвигающейся смерти, но жадность затянутого водоворотом
пловца, нежданно выброшенного течением на поверхность. Волколаки все еще
выли, но этот звук отступил куда-то далеко-далеко, он прокатывался по
сознанию словно могучий прибой по гранитным валунам, более не властный над
ним.
Ольга почувствовала, как холодеет ее тело, как подкашиваются ноги от
неподъемной усталости, словно ее жизнь утекала куда-то по невидимому
руслу, но тут же ее подхватила мощная рука тролля, орк оскалился, хватаясь
за Хлаша, и тьма накрыла девушку милосердным покровом.
Она уже не видела, как волколаки, почувствовав неладное, оборвали вой и
одновременно бросились на людей. Теомир заученным движением всадил звезду
в глаз ринувшегося на него незверя, и над дорогой снова раздался вой - но
на сей раз невыносимой боли. Волколак кубарем покатился по земле,
охватывая морду лапами, пытаясь вырвать из нее смертоносное железо, а
Громобой уже принял на копье второе чудовище, третье же рухнуло на землю с
длинным кинжалом Телевара в глотке. Казалось, что вся поглощенная
сиюминутным ужасом сила многократно вернулась в тела отчаянно бившихся
людей. Волколаки привыкли убивать беспомощных, парализованных жертв и
потому проигрывали бой, несмотря даже на размеры и численное
превосходство. Незвери сталкивались в прыжке, вдвоем-втроем пытаясь
напасть на одного человека, катились по земле, исполосованные беспощадной
сталью, но не отступали. Вот свалился под тяжестью нападающего Чеготар -
он запнулся за корень - но, кошкой извернувшись в падении, приземлился
сверху, чудом избежав клыков, и тут же вогнал в смрадную пасть клинок
длинного кинжала. Зубы другого волколака рванули левое плечо Кореша, но
Всадник, упав на одно колено и мотнув головой, уклоняясь от мощных
челюстей, распорол ему брюхо мечом. Массивный тролль ужом крутился между
нападающими, демонстрируя чудеса ловкости, клыки бессильно скользили по
его чешуйчатой коже, а страшная палица методично вздымалась и опускалась,
круша черепа и хребты. Перевой и Броша, чуть в стороне от остальных, встав
спина к спине, отбивались сразу от десятка незверей, четыре тела уже
валялись вокруг.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг