Вдруг как-то сразу битва замерла. Тяжело дыша, покрытые своей и чужой
кровью, люди настороженно смотрели на чудовищ, кольцом окруживших телеги.
Впрочем, нападать вторично они не решались - их осталось едва половина,
полтора десятка серых тел валялось окрест. Впрочем, люди хоть и не
потеряли никого, но почти все с трудом держались на ногах. Кореш кривился
от мучительной боли, зажимая прокушенное плечо. Теомир в падении ударился
о телегу головой и теперь оглушенно оглядывался по сторонам. Телевар
тяжело опирался о телегу, не в силах поднять налившиеся свинцовой тяжестью
руки. Даже тролль выглядел не лучшим образом, изорванная одежда болталась
на нем тряпкой, обнажая глубокие, сочащиеся голубоватой кровью царапины.
Один из волколаков снова завыл, но тут же разочарованно осекся. Орочий
волк, весь исполосованный зубами врагов, повернул к нему морду и
насмешливо щелкнул зубами.
- Вот так съездили на торжище за гостинцами, - просипел тысячник
пересохшим горлом. - Правду Броша сказал, не к добру все это... Ну что,
други, хотя бы умрем достойно!
С чавканьем три сероперых стрелы вонзились в изготовившихся к новому
броску волколаков. Незвери, подвывая от боли, закружились на месте, щелкая
зубами в воздухе, а с другой стороны ударило еще три лука. Два волколака
свалились на землю, остальные, мгновенно приняв решение, прянули в заросли
падуба, оставляя на колючках клочья серой шерсти.
Из-за деревьев не спеша выехало семеро всадников в странной одежде. На
шестерых были кованые нагрудники, стальные наручи и поножи, серебристые
кольчуги спускались почти до колен. Каждый был вооружен длинным черным
луком, у пояса висели длинные узкие мечи, а за спиной - колчаны и
небольшие круглые щиты. На головах воины носили полушлемы со стрелкой,
спускающейся на нос.
- Мир вам! - поднял руку седьмой, с длинной седой бородой и в
долгополом халате колдуна. - Мы рады, что успели вовремя.
Теомир обессиленно опустился на землю. Перед глазами плыли черные
пятна, ныла разбитая голова. Из рассеченной на затылке кожи текла струйка
крови. Страшно хотелось закрыть глаза и уснуть. Остальные Всадники
последовали его примеру, лишь Телевар да Хлаш остались стоять на ногах.
- Мы благодарим вас за нежданную помощь, - поклонился Телевар. Только
сейчас он почувствовал саднящую боль в боку и левой ноге. Краем глаза он
заметил, что от голенища сапога остались одни клочья. Тысячник пошатнулся
и был вынужден опереться на тролля. - Вы спасли наши жизни, мы ваши
должники. Я - Телевар, темник Всадников, а это мои люди. Идем с обозом в
Хамир, ведем лошадей на продажу. Кто вы и как оказались в этих местах?
- Я - Боршугал, боевой маг по найму города Хамира, - приложил руку к
сердцу колдун. - Это мой эскорт из Лютой Сотни, - он обвел пришлых
всадников рукой, и те коротко кивнули. - Приезжие рассказали, что варги
объявились в этих краях.
Вижу, они не ошиблись. Через ваш Столеград в Хамир идет большой обоз с
кирпичной глиной, и городской совет отрядил нас навстречу, чтобы усилить
охрану. Мы услышали охотничий вой варгов и поспешили на помощь нашему, как
мы думали, каравану. Но скажите мне, доблестные Всадники, как вы смогли
противостоять воплощенному злу в образе этих чудовищ? Я не вижу среди вас
ни одного мага. Да и немногие ваши маги, не в обиду будь сказано, вообще
способны на такое.
- Нам помог подобранный по дороге раненый орк-шаман, - ответил Хлаш,
осторожно поддерживая Телевара под локоть. - В момент нападения он пришел
в себя и нашел силы защитить нас от черного колдовства волколаков. Сейчас
он, боюсь, снова без сознания, как и помогавшая ему целительница.
- Воистину говорят - делай добро, и оно окупится, - пробормотал
Боршугал. - А ты, могучий тролль, как я вижу, наемник? С каких это пор
гордые Всадники нанимают ваших бойцов для защиты обозов?
- Я - Хлаш Дэрэй, уважаемый Боршугал, - поклонился тролль. - Я продаю
свои услуги за деньги, но сейчас просто иду в Хамир со случайно
встреченным обозом.
Так уж получилось.
- Случай - рука Судьбы, - улыбнулся маг, - и уже тебе ли об этом не
знать, доблестный Хлаш Дэрэй! Думаю, без тебя твоим попутчикам пришлось бы
худо, да и ты в одиночку не выстоял бы. Судьба свела вас вместе и тем
самым спасла. Еще бы знать - зачем?.. Но нам пора, уважаемые. Я бы
порекомендовал провести с убитой нечистью необходимые ритуалы до заката.
Впрочем, времени еще много, и вы вполне успеете передохнуть. Чуть к северу
отсюда я видел ясеневую рощу. Но прощайте, храбрецы, нам пора. Могу дать
бесплатный совет: дождитесь нашего обоза здесь, вместе безопаснее. Он
должен подойти еще до ночи. - Маг по найму снова прижал руку к сердцу,
повернул коня, и спустя минуту цокот копыт хамирского отряда затих вдали.
Оскальзываясь в волколачьей крови и опираясь на Хлаша, тысячник с
трудом добрел до ближайшей телеги и несколько секунд неподвижно стоял,
ожидая, пока утихомирится бешено стучащее сердце.
- Хлаш, - тихо сказал он. - Взгляни, пожалуйста, что там с девочкой...
и с орком. Похоже, мы им по гроб жизни обязаны. Если бы не они...
Следующие несколько часов отряд отходил после битвы. Ольга так и не
пришла в сознание. Ее устроили на телеге, завернув в одеяло и влив в рот
укрепляющее зелье из голубой глиняной бутылочки. Остальным же пришлось
лечиться, полагаясь лишь на собственный опыт да на указания тролля и
орочьего шамана Заграта Тргахи.
Последний, казалось, чувствовал себя заметно лучше и, очухавшись, снова
терять сознание не собирался.
- Не особенно полагайтесь на нас с Загратом, - чуть виновато пояснил
тролль. - Я - боец, не лекарь, могу лишь перевязать рану, а в травах да
настоях не разбираюсь и колдовством лечить не умею. Заграт же хоть и
колдун, но стихийный, волшба тела ему недоступна. Придется ждать, пока не
очнется ваша целительница.
- Или не подойдет обоз, о котором тот маг-наемник упомянул, - проворчал
шаман. - Только сдерет тамошний лекарь, если там такой есть, с вас три
шкуры не хуже волколаков. Купцы мягкосердием не страдают, обдерут как
липку. - Левую руку ему крепко прибинтовали к груди, правой же орк
осторожно ощупывал шкуру своего драгоценного волка. Тот повизгивал, но
даже позы не менял, глядя на хозяина преданными глазами. - Не рассчитал я,
слишком много сил у девчонки взял, моя вина. Ну да к завтрашнему утру
оклемается...
Наконец кровь с грехом пополам остановили, раны промыли и перевязали
чистым тряпьем. Громобой с Теомиром, как наименее пострадавшие, поковыляли
собирать порвавших привязи и разбежавшихся коней. Хлаш отправился к
ясеневой роще за кольями. Лошадей пострадало на удивление мало. Лишь
Длинногривая валялась на земле с порванным горлом, да Рыжик, тяжеловоз,
сломал себе шею, когда бился в оглоблях. Труп коня выпрягли, но оттащить
его в сторону сил уже не было. Вскоре вернулись охотники за лошадьми,
нескольких они вели в поводу, другие вышколенно сами трусили за ними.
Кое-где шкуры животных покрывали царапины, но Телевар, бегло осмотрев их,
махнул рукой - мол, заживет до продажи. Учуяв мертвых волколаков, лошади
снова начали храпеть и косить глазом, так что пришлось тратить остатки сил
на то, чтобы передвинуть обоз вперед на полверсты, под сень небольшой
дубовой рощицы. Затем несколько Всадников вернулись на место битвы, где их
уже ждал тролль с огромной охапкой ясеневых кольев, и тщательно
пригвоздили к земле тела мертвых волколаков.
- Не оживут за ночь-то? - озабоченно осведомился Теомир, пробуя рукой,
крепко ли сидит кол. Тело болело, как избитое дубиной, но хотелось сказать
что-нибудь умное, взрослое. - Вон какие здоровые...
- Ничего, - сплюнул Телевар кровавую слюну. Кровь из рассеченной губы
не унималась, надо было копаться в котомках, искать травы, а целительница
до сих пор лежала без сознания. От трупов, пронзенных добрым деревом,
поднимался тонкий дымок, отвратительно воняло паленой плотью. - До
завтрашнего полудня точно не оживут, а там вороны о них позаботятся. Надо
бы знак рядышком вкопать - теперь место долго нехорошим будет. Ну да конь
с ним, со знаком, сил никаких нет, на ногах еле стоим... Место неудобное,
на ночевку народ здесь не встанет, а днем неопасно. И вообще, собачьи это
сказки про оживающую пакость. Поехали отсюда.
На ночь тысячник хотел было выставить двойные посты, но Хлаш отговорил
его.
- Не надо, - сказал он. - Волколаки ошиблись, не напав внезапно. Даже
днем они могли бы легко разделаться с нами, но понадеялись на легкую
победу и проиграли.
Во второй раз они нападут внезапно, и тут уже неважно, стоят на часах
трое или никого. Нас порвут в клочья прежде, чем мы поймем, что происходит.
- Так что же теперь, не защищаться? - окрысился на него тысячник. -
Лапки кверху и ждать, пока нами не поужинают?
- Не придут они больше, - вмешался орк со своей телеги. - Разве ты сам
не чувствуешь, вождь?
- Не чувствую чего? - буркнул Телевар, рассерженный, что ему указывают,
как поступать.
- Птицы. Ветер. Деревья, - нетерпеливо пояснил орк. - Позволь миру
войти в себя, сам поймешь.
И в самом деле, тягостной тишины предыдущих дней не было. Пичуги весело
щебетали в дубовых кронах, где-то стрекотала белка, монотонно бубнила под
нос кукушка.
Свежий ветерок ерошил волосы, пробираясь под одежду, тихо шелестя
листьями и постукивая ветвями. Огненный закат раскинулся на полнеба,
окрасив багряно-желтыми цветами редкие перистые облака, огромное красное
солнце медленно уходило за горизонт. На западе над деревьями уже мерцала
Белая звезда, мирно плывущая навстречу заходящей Красной. По травяному
ковру степи пробегали легкие волны, и старый тысячник внезапно
почувствовал странное умиротворение. Все дурные предчувствия минувших
суток растаяли в этом великолепии, и Телевар махнул рукой.
- Ладно, уговорили. Обычные посты, по двое. - Он критически окинул
взглядом потрепанных обозников. - Да-а... Кореш, освобождаешься от
дежурства, от твоей покалеченной руки все равно проку мало. Броша, Чеготар
- первая смена, Перевой с Теомиром - вторая, Любоконь с Громобоем -
третья, ну, а мы с тобой, брат Хлаш Дэрэй, последние.
- Что значит "проку мало"?! - вскинулся Кореш. - Я и левой рукой саблей
машу неплохо!
- Тихо! - оборвал его Телевар. - Хлаш, ты как, согласен? Ты не наемник,
не Всадник, я тебе приказать не могу.
- В отряде должен быть старший, - пожал плечами тролль. - Ты опытный
воин, я с удовольствием буду повиноваться тебе... до Тхул-Д'зибара.
- Вот и ладушки, - кивнул Телевар. - Еще вот что. Заграт, твой волк
может караулить? С его носом да глазами вернее врага обнаружим...
- Громом его зовут, - буркнул орк. - Он боевой волк, не собака цепная,
брехать попусту не приучен. Меня, впрочем, охранять будет, я на него Слово
наложил, а насчет вас сомневаюсь. А Слово лишь к хозяину верность дает,
остальных он разве что терпеть будет, не более.
- То есть про волка можно забыть, - подытожил тысячник. - Ладно,
переживем...
- Почему - забыть? - забывшись, пожал плечами орк, и тут же скривился
от боли. - Тиксё агга'ххаш! И как той скотине в меня ночью на ходу попасть
удалось, да еще из арбалета корявого? Не иначе колдовством помогал... Да,
о Громе. Он - зверь умный, сам себе голова, если попросить его хорошенько,
может, и согласится?
- Попросить? Согласится? - удивился тысячник. - Ты о чем, шаман? Он
разве человечью речь понимает, чтобы его просить?
- Насчет человечьей не знаю, - скривился Заграт. - Вот меня понимает,
зуб даю.
Это тебе не простой волчара, в чащобе за хвост пойманный. Мы с нашими
волками столетиями бок о бок рядом живем, чем можем друг другу помогаем.
- Ну да, помогаете... заклятьями верности, - насмешливо отмахнулся
тысячник. - Тут хочешь-не хочешь, а поможешь.
- Не рассуждай о вещах, которых не понимаешь! - пришел черед орка
обижаться. - Слово указывает, с кем волк в паре будет, кого на себе
повезет, да за кого драться будет. Звери они все-таки, не орки, им все
четко растолковывать надо, для того Слово и служит. А орку такое Слово без
надобности, он и сам знает, кто ему в товарищи попался. Не рабы они нам,
на такое только люди способны. Друг и раб - разные вещи!
- Ладно, друг так друг, - миролюбиво пожал плечами Телевар. - Не
хватало нам еще из-за волка ругаться. Да и прав ты, я думаю. Не появятся
сегодня волколаки.
Сейчас ужинаем - и на боковую. Всем досталось, всем передохнуть надо. -
Он махнул рукой, завершая разговор. - Темка, лежебока, волколак тебя
раздери, где костер? Полчаса назад сказал огонь разжигать!..
Сумерки уже почти превратились в ночь, когда вдали послышался стук
копыт и громыхание деревянных колес.
- Эй, уважаемые! - весело окликнул их знакомый голос. - Как дела? Не
съели вас еще злыдни серые?
- Приветствую тебя, маг Боршугал, - устало откликнулся Телевар, с
трудом выдираясь из дремы. - Живы пока твоими заклятьями. Что скажешь
хорошего?
- Мой обоз цел, вы на себя, похоже, всех чудищ в округе стянули, -
рассмеялся наемный маг. - Мне хорошо заплатят почти ни за что, спасибо
вам. Доберемся до Хамира - с меня угощение да выпивка. Скажи, темник, есть
тут где местечко усталым путникам притулиться?
- Ох, да располагайтесь где хотите, - широко зевнул Телевар. - Места
невпроворот, тут десять таких обозов поместится. Телеги только закрепите
получше, а то за ночь под укос скатятся. Вода неподалеку, наши часовые
покажут.
А про Хамир завтра поговорим...
Свет факелов метался по черным каменным стенам. Откуда-то тянуло сырым
сквозняком. У Каола засвербело в носу, и он громко чихнул. Эхо испуганно
заметалось по коридорам, накладываясь на тяжелый стук подкованных железом
сапог конвоя. Трейн злился, его раздражали бутафорские факелы в ржавых
железных канделябрах, прибитых к влажным стенам, сами стены этих дурацких
коридоров, по которым ползали специально завозимые с болот мокрицы, и
вообще весь этот по-фиглярски мрачный замок, выстроенный - он знал точно -
исключительно для компостирования мозгов окрестным дикарям. Во всяком
случае, за последние полтысячи лет ни один враг не осмеливался даже
приблизиться к границам Закатной Бухты, не говоря уж о том, чтобы напасть
на Замок Теней самого Майно - Созидателя, Несокрушимого, Вечного. Впрочем,
враги называли его господина Тираннозавром - Каол не знал, что означает
это слово, и никто не знал, но Майно приходил от него в бешенство. Кое-кто
даже поплатился жизнью за неосторожный язык. Иногда Каолу доставляло
удовольствие называть своего господина именно так.
Про себя, разумеется, и не в Его присутствии: кому, как не верному
слуге, знать, насколько хорошо Майно умеет читать мысли по выражению лица.
А может, и не только по выражению...
Предводитель стражи подошел к могучей двери, ведущей из холла в
приемный зал, и трижды размеренно ударил по ней бронированным кулаком.
Дверь отозвалась глухим гулом. Трейн недовольно поморщился. Возможно, на
иных гостей ритуал и действовал подавляюще, но Каол лишь досадовал о
бесцельно потерянном времени. Это надо же - срочно сдернуть его с задания
и на секретной летучей бочке ночью тащить сюда, чтобы ломать эту дурацкую
комедию!
Выждав приличествующую случаю паузу, двери, тяжело грохоча железом по
камню, раздвинулись в стороны, пропуская посланника в зал. Караул остался
за порогом, чему Каол тайно порадовался. Если бы солдаты прошли в зал за
ним, это означало бы арест, темницу или даже казнь за неизвестно какие
провины. Впрочем, провинностей, за которые Майно мог бы казнить Трейна,
хватало, и повелитель, безо всякого сомнения, про них знал. Знал, но в ход
знание не пускал, предпочитая, видимо, держать в загашнике до поры до
времени.
Каол сделал несколько шагов вперед, опустился на одно колено и замер,
склонив голову. Каменный пол неприятно леденил ногу сквозь штанину.
- Можешь встать, мой верный слуга, - наконец разрешил ему Майно.
Повелитель сидел на тяжелом золотом троне, освещенном сотней холодных
факелов, стража в червленых панцирях неподвижно застыла вокруг, ее доспехи
отбрасывали сияющие зайчики, режущие глаза. Неугасимое Пламя в центре залы
отбрасывало багровые отсветы на скрытые в полумраке гобелены. Каол
поднялся на ноги и еще раз поклонился.
- Мой господин, - произнес он.
Майно тяжело встал с трона и со вкусом потянулся. Было слышно, как
хрустят его суставы.
- Пошли, - сказал он, сделав приглашающий жест рукой. - Разговор есть.
- Он осторожно спустился по узким крутым ступеням трона, покрытым ковровой
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг