Теомир судорожно сглотнул. В словах Тилоса было что-то неправильное, но
возразить ему было нечего.
- Кроме того, - неумолимо продолжал посланник, - если следовать твои
словам, ты сам не имеешь право на существование. У ваших детей есть игра в
свинку. Помнишь ее?
Разумеется, Теомир помнил. Несколько ребятишек оседлывали своих
товарищей, бегающих на четвереньках по земле, и гонялись за "свинкой",
которая, также на четвереньках, уворачивалась от наездников, старающихся
огреть ее хворостиной.
Иногда "свинка", в свою очередь, пыталась протаранить "лошадей" так,
чтобы те вместе с наездниками свалились на землю. Парень удивленно кивнул.
- Еще полтора века назад вы, ныне называющие себя Всадниками, мало чем
отличались от жугличей, - в голосе Тилоса захрустел щебень. - Вы так же
незваными захватчиками пришли на эти земли, и так же вырезали племена, что
жили здесь до вас. Любимой забавой ваших воинов тогда было подрезать
жертве - женщине или ребенку, мужчины гибли в боях - пяточные сухожилия и
пустить ее на четвереньках бегать по двору. Сами же они соревновались, кто
быстрее сможет ее подколоть копьем, сидя на стреноженной лошади. Особенно,
я слышал, любил эту игру ваш герой Теомир, чье имя ты носишь. Тебе это
ничего не напоминает?
Теомир растерянно оглянулся. Заграт отвернулся, а Хлаш слегка кивнул
головой, подтверждая слова посланника. Ольга, сжав на груди руки,
огромными от ужаса глазами смотрела на Тилоса.
- Но... - запинаясь, проговорил Теомир, - но это же было давно...
- Если жугличи победят, да еще и осядут на земле, то через век-другой
их нравы тоже смягчатся, - пожал плечами Тилос. - Подумай над этим,
парень. - Он отвернулся. - Надо идти дальше. Есть два пути - в обход
деревни и открытых мест либо вдоль, по берегу. Первый путь длиннее, второй
короче, но опасней. Кто как думает?
- Только не через деревню! - горячо запротестовала Ольга. Труп женщины
притягивал ее взгляд как магнитом. - Там же... там же...
- Трупы, знаю, - откликнулся Тилос. - Но наша задача - самим не стать
такими же мертвецами в ближайшее время.
- Вряд ли деревня опасна, - задумчиво произнес Хлаш. - Жугличей там
нет, темно, а приречные откосы наверняка заросли высоким бурьяном, так что
издали нас не заметят даже совы. А крюк давать - того и гляди напоремся.
- Да что мы, мертвяков не видели? - недовольно проворчал Заграт. -
Птенчики пусть привыкают, им на пользу пойдет. Я за деревню.
- Я, пожалуй, тоже, - согласился Тилос. - Значит, ребята, придется вам
поменьше глядеть по сторонам.
Ольга с Теомиром переглянулись, затем обреченно кивнули головой.
- Мы как вы, - нехотя сообщил Теомир.
- Отлично, - подбадривающе улыбнулся им Тилос. - Значит, идем через
деревню. Не пугайтесь так, к трупам быстро привыкаешь. Значит, опять
спускаемся к урезу воды и топаем вдоль него. Надо не забыть набрать воды
во фляги, ниже по течению вода наверняка отравлена трупными ядами.
Вопреки опасениям Тилоса, выжженное дотла поселение миновали без
приключений.
Изуродованных трупов попадалось немного, но один особо потряс Ольгу.
Это было тело девушки, почти девочки, лишь немного младше ее самой,
распятое на плетне. В свете занимающейся зари было видно, что кисти
скрюченных рук, нос и уши были обрублены, на изуродованном лице застыл
немой вопль ужаса. Ее ноги судорожно поджались, пытаясь избежать
маленького костерка, да так и окостенели. По лицу ползали крупные
призрачно-синие мухи, они заползали в рот и дыру на месте носа, а в
глазницах уже начинали копошиться черви. Ольга попыталась отвернуться, но
чудовищная картина поневоле приковывала ее взгляд. Запах гари и разложения
и труп девушки - эту картину она запомнила навсегда.
- Будь ты проклята, война! - беззвучно шептали ее губы. - Будьте вы все
прокляты...
В тяжелом молчании отряд миновал деревню и снова углубился в приречные
заросли.
Несколько верст спустя устроили очередной привал. Тилос, с сомнением
оглядев свой заплечный мешок, раздал мясо и лепешки, однако, сам не взял
ничего.
- Тихо! - остановил он протестующего Хлаша. - Знаю, что делаю. Я
свободно могу голодать трое суток. И жуйте тщательнее, еды мало. Придется
подтягивать пояса.
Вскоре снова двинулись дальше. Местность понемногу стала холмистой,
река начала петлять и отклоняться к югу, и Тилос, изредка советуясь с
Хлашем, принял решение уйти от берега и углубиться в степи в надежде, что
все более частые рощи дадут им необходимое укрытие. Когда почти совсем
рассвело, отряд остановился на дневку на поляне в одном таком березовом
леске, достаточно густом, чтобы скрыть от посторонних глаз. Поляна по
краям поросла высоким иван-чаем и оказывалась совершенно незаметна уже с
нескольких шагов. К несчастью, лесок оказался довольно сырым - одна из
речных проток располагалась не далее чем в ста шагах, и развести бездымный
огонь не удалось.
- Ладно, - философски заметил Хлаш. - В конце концов, жил же Народ до
того дня, как научился использовать огонь. Ну, и люди тоже, - быстро
поправился он. - Вот и сейчас проживем. Ничего, солнышко согреет.
- Это точно, - согласился с ним Заграт. - Ладно уж, дрыхните все. Мы с
Громом покараулим.
Во сне Теомира с Ольгой мучили кошмары.
С того момента, как Каол Трейн пришел в себя после разговора с хозяином,
он преобразился. Его впалые глаза загорелись лихорадочным блеском, а в
движениях появилась порывистость. Телохранители из личной гвардии Майно
старались держаться в тени и не попадаться лишний раз ему на глаза, а
жугличи вообще шарахались от него как от злого степного духа Краганга.
После того, как посланник чуть не убил одного из жугличских вождей,
посмевших противоречить ему, остальные выполняли его указания чуть ли не с
подобострастием, хотя и бросали вслед злобные взгляды.
Уже к полуночи Каол разыскал нескольких участников прорыва на восточном
участке.
После долгих допросов они сошлись на том, что конных Всадников было
семеро, один из которых, похоже, являлся немалым командиром. На месте боя
обнаружили части тел, куски одежды и кольчуг, принадлежащие пятерым или
шестерым Всадникам.
Очевидно, одному или двоим удалось бежать, при этом один явно был
искомым тысячником - его труп на месте боя не обнаружили.
Чуть позже лекарь, наконец, привел в сознание Мелиандра Красило. Шпион
прятался на одном из постоялых дворов, когда туда ворвалась банда
захватчиков. Несмотря на то, что барду сильно попало по голове саблей - к
счастью, плашмя - он успел выбросить перед собой руку с таньгой, и потому
остался жив. Его кровоточащую голову перевязали какой-то тряпкой, и было
видно, что он с трудом держится на ногах, то и дело осторожно ощупывая
темя. Впрочем, ясно, что боль являлась не единственной причиной гримасы на
его лице - он искренне ненавидел тех Всадников.
О причинах он не упомянул, но Каол решил, что бард явно поцапался с
кем-то из них. Вскоре нашлась и причина - когда Мелиандр рассказывал про
девушку, он зло сплюнул на пол. Каол про себя усмехнулся - девчонка явно
обломала Красило, чего этот бабник, разумеется, не простил. Может, и бока
ему намяли - бард заметно охранял свою правую руку. В любом случае, память
на лица у шпиона была отменной, и писец долго записывал подробные приметы
девки, тысячника и еще одного парня, ошивавшегося с ними. Упомянул бард и
тролля с орком, но как-то неуверенно. По всей видимости, в нелюдях
Мелиандр разбирался плохо и так и не понял - шастали здесь одни и те же
орк и тролль или же разные. После допроса бард затребовал у Каола коня,
денег, прихватил свою чудом уцелевшую гитару и исчез в неизвестном
направлении. У Каола возникло сильное желание на всякий случай заковать
мерзавца в кандалы и оставить при себе, но, памятуя указания хозяина, на
такое он не решился.
Вскоре после того, как Каол пообещал награду за сведения об орках и
троллях, виденных в городе, нашлись свидетели, видевшие тролля с тюком на
плече на восточном участке прорыва. Один из жугличей даже утверждал, что
тролль тащил на плече человека, но кого - непонятно. Каол решил, что
тролль прихватил с собой одного из своих товарищей-Всадников, возможно, и
самого тысячника. То, что человека тащили на плече, говорило за его
ранение. Посланник внутренне порадовался - калеку легче искать, чем
здорового, да и свободу передвижения тролля это явно ограничит.
Другая группа жугличей рассказала, что видела орка, и с ним еще двоих,
возможно, людей, в месте, известном как Краснокирпичная Слобода. В этом не
было бы ничего удивительного - местечко населяли исключительно орки, но
Каол самолично посылал тем гонца с предупреждением от родичей. Разумеется,
он шел на риск - город мог взбудоражиться раньше времени, но, с другой
стороны, это лишь подкрепило бы давние слухи о надвигающейся войне. Кроме
того, гибель сородичей от руки союзников могла внести раскол в ударную
южную группировку, чего следовало избегать любой ценой. Поэтому орков
предупредили, и те заранее покинули город.
Разумеется, какой-нибудь отщепенец мог и остаться, но Каолу в это не
верилось.
Кроме того, в руках орка успели разглядеть какую-то длинную палку,
возможно, посох. Это сильно поднимало шансы на то, что тот - шаман, насчет
которого Каол получил приказ разыскать любой ценой. Остальных двоих
рассмотреть не успели, но, судя по деталям, это были недостающие члены
отряда - парень и девка. Все трое успели запереться во дворе и исчезнуть
раньше, чем жугличи выломали калитку. Для очистки совести Трейн послал
одного из своих телохранителей вместе со свидетелем на то место для
тщательного обыска, и тут случилась неожиданная удача. На месте сгоревшего
амбара обнаружился распахнутый люк в тайный схрон. Погреб оказался
покинут, но на кирпичной глине, наваленной рядом и спекшейся от огня,
нашлись совсем свежие царапины и сколы. Это означало, что орк со
спутниками прятался здесь какое-то время и лишь совсем недавно, очевидно,
не ранее сумерек, покинул это место. За считанные часы он не мог уйти
далеко, так что массовое прочесывание местности могло дать хорошие
результаты. К несчастью, практически все жугличи, опившись захваченными в
городе пивом и вином, вповалку храпели на улицах. На облаву посылать
оказалось некого. Приходилось ждать утра, а то и полудня. Посланнику
насилу удалось заставить ближайшего вождя отправить нескольких гонцов на
дальние заставы, но те, шатаясь от вина и недосыпа, кое-как вскарабкались
на лошадей, отъехали на полсотни саженей, свалились на землю и безмятежно
задрыхли. От бессильной ярости Каол кусал ногти, но оставалось лишь
смириться. В конце концов, менее чем за ночь он выяснил, кого надо искать.
Повелитель будет доволен. А утром... утром он будет действовать
убеждением, подкупом и запугиванием. От массовой облавы беглецам не уйти.
Измученные ночными переходами, Ольга с Теомиром проспали почти до самого
вечера.
Видимо, остальные решили дать им отдохнуть, потому что на дежурство их
не разу не разбудили. Когда это дошло до Теомира, он страшно разозлился.
- Успеешь еще, надежуришься, вся жизнь впереди, - спокойно ответил ему
Хлаш, помешивая в маленьком котелке аппетитно пахнущее варево. Видимо,
где-то удалось найти сухих сучьев, и тонкая струйка дыма не поднималась
выше чем на аршин от земли. Рядом валялась огромная суковатая дубина,
видимо, выломанная взамен пропавшей в городе. Заграт крепко спал, слегка
похрапывая, Тилоса и волка отсутствовали. Заспанная Ольга какое-то время
ощупывала свои спутанные волосы и почесывала бока, потом обратилась к
троллю:
- Хлаш, а ничего, если я до речки сбегаю, причешусь-помоюсь? А то все
тело свербит... Я мигом, и тихо, как мышка!
- Давай уж, стрекоза, - улыбнулся ей своей жутковатой зубастой ухмылкой
тролль.
- Только не в одиночку. Теомир, пригляди за ней, да и сам рожу помой, а
то мятая она у тебя, словно с недельного перепоя. И не задерживайтесь.
- Мы мигом! - легкомысленно пообещала обрадованная Ольга и, дернув
Теомира за рукав, исчезла в кустах. Позевывая, Теомир удостоверился, что
кинжал, как ему и полагается, висит на поясе, и поковылял за ней.
Вода оказалась довольно теплой и затхлой, течения почти не было. На
вкус она сильно отдавала тиной. Теомир сделал пару глотков и решил больше
не рисковать.
Мало ли какая зараза может здесь таиться...
- Темка, отвернись и не поворачивайся, пока не разрешу! - сказала ему
Ольга. - Я только быстренько окунусь. А обернешься - по башке получишь,
вот!
Теомир ухмыльнулся, но качнул головой в знак согласия. За спиной
послышалась возня, потом что-то сильно бултыхнулось, и по зеленоватой воде
пошли круги.
- Не оборачивайся, понял? - еще раз предупредила его девушка.
Какое-то время Теомир сонно смотрел прямо перед собой на медленное
течение, вслушиваясь в всплески и бултыхание за спиной. Вечернее солнце
приятно пригревало спину, где-то вдалеке звенел одинокий комар. Всплески
кончились, на какое-то время стало тихо.
- Можешь оборачиваться, - наконец разрешила Ольга. Она сидела, поджав
ноги к груди и завернувшись в кафтан, по которому рассыпались ее мокрые
русые волосы.
Штаны, рубаха и сапоги лежали на траве чуть поодаль. - Сейчас вот
просохну, и пойдем назад.
Теомир сорвал травинку и принялся ее жевать. Кафтан не полностью
укрывал длинные ноги девушки, и он почувствовал какое-то странное
волнение. Скрывая смущение, он отвернулся.
- Темка, - тихо сказала Ольга. - Как ты думаешь, мы еще вернемся домой?
Хоть когда-нибудь?
- А почему нет? - удивился Теомир. - Ты же слышала, что говорили.
Обойдем с севера и все такое...
- Слышала, - печально согласилась девушка. - Только почему-то не верю.
Наш поселок, наверное, уже захвачен и сожжен, и вообще там война. А вдруг
наших победят?
- Нас нельзя победить! - не совсем уверенно произнес Теомир. -
Отец-Белоконь не допустит этого. Мы еще никогда не проигрывали битву, и
сейчас справимся. Ты, главное, не плачь, ладно? Хлаш знает, что говорит, и
Заграт тоже.
- Ты хороший, Темка, - серьезно сказала Ольга. - Утешить вот хочешь...
Но я все равно не верю. Знаешь, я все думала о тех, кто был здесь до нас.
Наверное, у них был свой Отец-Белоконь или какие-нибудь духи предков, как
у орков, и они тоже думали, что непобедимы. И где они сейчас? Видишь, мы о
них даже не слышали! А вдруг и Всадникам суждена та же участь? - Она
уткнула лицо в колени и замолчала.
Теомир посмотрел на нее, и вдруг ему стало ее жалко. Он осторожно
придвинулся к ней и приобнял за плечи. Внезапно Ольга напряглась и
окаменела.
- Что-то не так? - испуганно спросил ее Теомир. - Онка, что с тобой?
- Ох, Темка, все нормально, - поспешно откликнулась она. - Просто...
знаешь, я вспомнила ту девчонку. Помнишь, которую на заборе распяли? Я
вот... думаю, она ведь была не старше меня, и уже мертва. А вдруг и мы
погибнем?
- Мы не погибнем, - твердо сказал Теомир. - Мы не одни, да и сами за
себя постоять можем. Обещаю, что с тобой ничего не случится.
Внезапно Ольга решительно вскинула голову.
- Знаешь, я не хочу гадать об этом! - твердо заявила она. - Может, мы
не доживем до завтрашнего утра. А я хочу узнать все, прежде... прежде... -
Она не закончила.
Ольга резко повела плечами, и кафтан свалился на землю, оставив ее
обнаженной.
Она повернулась к изумленному Теомиру, щеки и уши которого заалели как
маков цвет.
- Я хочу любить тебя! - твердо заявила девушка. - Прямо сейчас! -
Теомир не мог оторвать взгляда от ее небольшой крепкой груди. Его сердце
колотилось как бешеное, в ушах бухала кровь. - Иди ко мне! - Она прильнула
к нему и неумело поцеловала в губы.
Опрокидываясь на спину, Теомир увидел Грома. Волк, напружинившись,
стоял у кромки кустов. Теомир мог бы поклясться, что зверь почти
по-человечески подмигнул, прежде чем исчезнуть из виду.
Кусты раздвинулись, и на поляну бесшумно вышел Тилос. Хлаш отложил в
сторону палочку, которой помешивал в котелке, достал из-за пазухи ложку и
осторожно попробовал варево.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг