сторону отходили узенькие - не больше чем для одной телеги - проулки.
Вдоль домов шли деревянные тротуары, по крайней мере на вершок
возвышающиеся над глубокими лужами, а дома были сплошь деревянные
(каменных, вопреки ожиданиям Теомира, почему-то не было), но высоты в два,
три, а иногда и вовсе невиданные четыре этажа. Первые этажи все без
исключения были заняты лавками. Впрочем, дальше в переулках, как
углядел-таки Теомир, дома стояли пониже, а лавок и вовсе не было.
Вдоль тротуаров тянулись аккуратные канавки, по которым струились
куда-то в сторону стены до невозможности вонючие ручьи. Торговля почему-то
была закрыта, огромные окна лавок слепо глядели мощными деревянными
ставнями.
- Выходной, - сказал Теомиру Броша. - Есть у них такой день, один в
седмицу, когда всякая работа запрещена. Только постоялые дворы да трактиры
и действуют.
Вот работнички! Интересно, если бы они коней пасли, то тоже на весь
день их одних бросали бы?
В остальном город мало чем отличался от Столеграда, разве что коновязей
перед входами почти не было. Редкие прохожие, угрюмо закутавшись в плащи,
спешили по своим делам, обращая мало внимания на приезжих. Раз навстречу
попалась странная повозка - большой короб на колесах с завешенными изнутри
окнами, на узенькой дверце красовался какой-то круглый рисунок из колосьев
и кинжалов. Короб волокли четыре лошади, запряженные попарно, над кучером
торчал небольшой навес, а на ступеньке сзади короба стоял человек в
аляповатом красочном одеянии. Над человеком навеса не приделали, и вид у
него был озябший и недовольный. Он мрачно покосился на обоз, сплюнул и
отвернулся.
- Выборный городского совета, - пояснил Теомиру с Ольгой Хлаш,
размеренно вышагивающий рядом с телегами. - Не тот, что сзади висит,
конечно, а внутри.
Повозка его каретой называется, чем богаче украшена такая повозка, тем
важнее человек. Ежели увидите - лучше на другую сторону перейдите, а то
хлестнет кучер кнутом, просто со скуки. Впрочем, конного не хлестнет,
побоится, но конному в городе несподручно, особенно в торговые дни.
Сегодня-то все по домам сидят, поэтому места много, а так на улице толпа...
Теомир поежился, представив, как его ни за что ни про что охаживают
кнутом. С ножом на него тогда, что ли, бросаться? На безоружного, да еще в
чужом городе? А если не бросаться, то так и ходить униженным да
оплеванным? Действительно, лучше перейти от греха подальше. Ну и порядки,
однако!
На первом постоялом дворе места не оказалось. Одни телеги еще
приткнулись бы худо-бедно в разных углах, но вот коней разместить
оказалось решительно невозможно. Хозяин охал и ахал, горестно всплескивал
руками, огорченный, что пожива уходит из рук, но сделать ничего не мог. На
прощание пригласил заглядывать в следующий раз, клялся, что примет как
дорогих гостей, но Телевар лишь вежливо кивал, не произнося ни слова. Та
же история повторилась и на втором, и на третьем дворе, и лишь на
четвертом, с полуразвалившимся забором, приземистым облупленным трактиром
и валяющимися в лужах пьяными, место нашлось.
- Заезжай, коли не шутишь, - пожал плечами хозяин, угрюмый детина
откровенно бандитской наружности. - За лошадь два медяка в день, за
человека - полтора, за телегу - пять. Охрана наша, но один из ваших тоже
может дежурить, для пущей сохранности.
- Дороговато что-то, - в сомнении проговорил Телевар. - Раньше за
человека полмедяка брали, а с лошади - один... Да и место здесь
ненадежное, уведут лошадей - что делать будем?
- Не нравится - валите дальше, - сплюнул детина. - А лошадей у нас еще
ни разу не сводили, и гостей редко обижают, не чета другим дворам. За то и
берем сверху.
- Да у тебя вон и частокол весь развалился, - скроил презрительную мину
тысячник. - Через него не то что лошадь - телегу незаметно увести можно.
Да и грязно-то как, в луже утонешь - и не заметишь. Медяк за человека,
полтора за лошадь, три за телегу.
- Не торгуюсь, - отрезал хозяин. - Не нравится - скатертью дорога. А
про лошадей я уже все сказал.
Телевар вопросительно взглянул на тролля. Тот едва заметно кивнул, и
темник, вздохнув, скомандовал:
- Заводи коней.
Вопреки ожиданиям, стойла оказались крепкими и сухими, а трактир внутри
- довольно чистым и опрятным. Над входной дверью красовалось большое
облезшее изображение позолоченного кубка. На глазах у новоприбывших
здоровый вышибала подхватил под мышки сползшего под стол пьянчужку и без
долгих церемоний вышвырнул его на улицу. В большом камине горел жаркий
огонь, без толку раскаляя толстый чугунный вертел. Немногочисленные
посетители равнодушно взглянули на новоприбывших и опять угрюмо уставились
в свои пивные кружки. Теомир с Ольгой растерянно остановились посреди
зала, оглядываясь по сторонам. Бывалые Громобой с Брошей блаженно
плюхнулись на лавки у камина, жмурясь от удовольствия в потоке тепла. От
их одежды тут же пошел стлаться по комнате тяжелый пар. Ближайшие к ним
выпивохи недовольно взглянули в их сторону, но промолчали.
- Ваши комнаты - с восьмой по тринадцатую, по лестнице на второй этаж,
- сообщил хозяин Всадникам, входя в зал бок о бок с Телеваром. - Ключ от
замка только один на комнату, кто потеряет - заплатит стоимость нового
замка и двери. Кормежка - с поздней зари до полуночи, в другое время на
кухню даже и не суйтесь, прибьют.
Эй, что пес здесь делает?! - неожиданно рявкнул он, заметив
встряхнувшегося у двери Грома. Волк с любопытством осматривался, поводя
носом. - Выкиньте-ка эту шавку на улицу, и чтоб ноги ее здесь не было!
- Потише, уважаемый, - буркнул Заграт, подходя к нему. - Это не пес, а
боевой волк, и как бы он тебя не погрыз за такие слова. Хотя вряд ли,
конечно, не станет зубы марать. И комнаты мне не надо, ухожу я к Красной
Печи, как и обещались за меня. Хлаш, проводишь? - полуутвердительно
спросил он тролля. Тот молча кивнул.
Хозяин лишь пожал плечами и прошел к своей стойке, зазвенел там
железом, похоже, отбирая ключи. Теомир про себя восхитился его
невозмутимости. Орк тем временем повернулся к Телевару.
- Спасибо, уважаемый, что в беде не бросил, - тихо сказал он. - Не
забуду...
если жив останусь. Да не сделают предки нас врагами!
- Да нечего тебе забывать, - так же негромко отозвался тысячник. -
Подумаешь, в телеге место нашлось, великое дело. И нам бы без тебя
несладко пришлось, так что мы квиты. Пусть Отец-Белоконь хранит тебя, иди
с миром. - Он хлопнул орка по плечу и прошел к стойке, вполголоса
заговорив с трактирщиком. Заграт криво усмехнулся, махнул на прощание
Ольге с Теомиром и вышел за дверь. Гром с Хлашем последовали за ним.
Теомир вздохнул. Он надеялся разузнать у орка побольше о колдовстве, но в
дороге как-то не сподобился. А теперь случай был упущен окончательно.
Один за другим вошли тележники, пахнущие лошадьми и потом. Чеготар
волок в охапке копья, Перевоя с Любоконем увешивали мечи, прихваченные из
телег. Хозяин неодобрительно глянул на них. Телевар, закончив разговор,
подошел к общей компании, побрякивая ключами.
- Пошли наверх, устраиваться будем, - сказал он.
На втором этаже, куда поднялись по крутой скрипучей лестнице,
обнаружился длинный мрачный коридор с единственным оконцем в дальнем
конце. По обе стороны коридора шли ряды узких дверей, на которых чем-то
острым накарябали непонятные знаки. Пахло кошачьей мочой и кислой
капустой. Телевар пошел мимо дверей, морща лоб и напряженно вглядываясь в
знаки на них.
- Вот это восьмая комната, - наконец с облегчением сказал тысячник. -
Моей будет. Онка - со мной. Следующие пять - тоже наши, располагайтесь как
хотите, только ключ взять не забудьте. Последняя комната - Хлашу, он
сказал - тоже здесь жить будет, покуда место себе не найдет. Через полчаса
сбор внизу. Поужинаем и завтрашний день обговорим. Мечи и прочее железо с
собой зря не таскайте, не принято это в городе, да и не от кого тут особо
отбиваться. Ножей достаточно, а если что - стражу кликнем.
Теомир выбрал из пригоршни ключей на ладони Телевара один, с двумя
вертикальными черточками на головке. Комната с такими же знаками на двери
нашлась в дальнем конце коридора. На удивление хорошо смазанный замок
открылся с едва слышным хрустом.
Внутри комната оказалась больше похожа на гроб. Косая сажень вдоль,
вполовину уже поперек. Две жестких деревянных кровати с тонкими матрасами,
крохотный столик у затянутого грязным бычьим пузырем окна, больше
напоминающего бойницу своей узостью, да несколько вбитых в стену железных
крючьев составляли все ее убранство. Броша, оттеснив Теомира в сторону,
кинул вещевой мешок под одну из кроватей и вышел.
Теомир бросил под вторую кровать свой походный мешок, пнул его подальше
вглубь, сам лег на кровать, растянулся, прикрыл глаза. Выходило
жестковато, но случалось и хуже. Он мысленно представил себе город, каким
его видел сегодня, с лавками и деревянными мостками, могучую крепостную
стену, ворота, стражу в начищенных кольчугах. Почему-то вспомнился Заграт
с его торчащими клыками и почти поросячьим носом. Заграта было жалко, злые
морды орков и их кривые ятаганы реяли вокруг него, а шаман, связанный и
беспомощный, лишь бессильно рычал. Сбоку выпрыгнул Гром, с оскаленных
зубов капает пена, и постучал в дверь когтями.
Теомир стряхнул сон и с трудом разлепил глаза. Рядом стояла Ольга и
осторожно трясла его за плечо.
- Вставай, засоня, - улыбнулась она. - Все уже собрались в зале, тебя
ждут.
Компания Всадников собралась вокруг длинного стола, основательно
посеченного ножами. На столе располагалось большое деревянное блюдо с
наваленными кусками жареного мяса. Рядом лежали караваи хлеба и стояли
кувшины с каким-то питьем.
Глиняные кружки выпячивали бока с нарисованными зверями и птицами, по
большей части неопознаваемыми из-за буйной фантазии художника.
- Явился... - неодобрительно блеснул на Теомира глазами тысячник. -
Значит, так, други. Как сообщил мне наш гостеприимный хозяин, из трех
рынков, где торгуют лошадей, в городе открыт только один, Южный. Остальные
заперты по причине отсутствия торговцев. Странно это, сколько раз здесь
был - всегда своей очереди неделю-другую дожидаться приходилось. А вот
оружейные лавки прямо-таки забиты товаром... Ну да не суть важно. Важно
то, что завтра встаем с рассветом - и на рынок. Чем быстрее расторгуемся,
тем быстрее до дому вернемся. Онка, - обратился он к травнице, - понимаю,
что денек выдался не из легких, весь день на ногах да в седле, но надо бы
сходить, коней проверить, все ли здоровы, чтобы завтра не оконфузиться.
Сейчас поужинаем да сходим, ладушки? - Ольга молча кивнула. - Броша
остается здесь, телеги караулить, за оставшимися конями присматривать.
Трактирщик уверяет, что сторожа у него - хоть куда, но мне лично домой
пешком добираться не хочется. Все ясно? - он засунул в рот здоровый кусок
мяса и какое-то время усиленно работал челюстями. - Да, вот еще. Всем
говорю и себе напоминаю - нрав свой в крепкой узде держите. Здесь порядки
не те, что дома, да и чужестранцев хватает. Если что - сами и виноваты
окажемся, а виру здесь такую наложить могут, что пешими домой вернемся.
Всадники молча кивнули, не отрываясь от еды. Теомир ощутил бедром ножны
кинжала - уж он-то точно себя в обиду не даст, хоть и чужестранцу, да и
Ольгу обидеть не позволит. Он плеснул себе из кувшина - темно-желтая
жидкость оказалась слабеньким вином из непонятно чего. Впрочем, на вкус
оно казалось не таким уж и скверным, и Теомир, подумав, наполнил кружку до
краев.
Хлопнула входная дверь, потянуло сырым холодным воздухом. Все, как по
команде, повернули головы. Телевар удивленно приподнял бровь. Удивляться
было чему - рядом с Хлашем стоял Заграт, растерянно озираясь по сторонам.
Гром, насмешливо зыркнув на трактирщика - тот лишь недовольно поморщился,
встряхнулся и неторопливо прошел к столу. Ольга потрепала его по загривку
и сунула кость, на которой, как заметил Теомир, было еще порядочно мяса.
Волк благодарно лизнул ее руку, осторожно взял кость, отнес в угол возле
очага и стал неторопливо обгладывать, жмурясь от приятного тепла.
- Клан Красной Печи два дня назад в полном составе покинул город, -
невозмутимо пояснил тролль. - Так что, боюсь, уважаемый темник, мы не в
состоянии выполнить свое обещание по не зависящим от нас причинам.
Телевар лишь пожал плечами и приглашающе повел рукой.
- Присаживайтесь, друзья, еды на всех хватит, - заявил он. - Не судьба
так не судьба, что уж поделаешь. А чего это они все ушли?
- Загадка, - ответил тролль. - Люди, живущие по соседству с Печной
Слободой, утверждают, что все было тихо-мирно, а потом они за утро снялись
и ушли, даже не предупредили никого. Там, кстати, наш знакомый обоз с
печной глиной стоит, Хлопер матерится так, что даже у Заграта уши в
трубочку свернулись. Везли им материал, понимаешь, а что теперь делать?
Долги глиной отдавать?
- Да, не повезло ребятам, - задумчиво проговорил тысячник, прихлебывая
вино. - Да вы садитесь, чего встали?
Кивнув, Хлаш подошел к скамье, чуть ли не силой волоча за собой
подавленного орка.
- Интересно... - почти про себя пробормотал Телевар. - Оружейные рынки
переполнены, горожане копья да мечи как горячие пирожки хватают - это раз.
Конные торжища закрыты, потому как жугличи все куда-то подевались -
два. Орки гурьбой с насиженного места снимаются, будто все их предки за
ними гонятся - три. Интересно, чего я еще узнать не успел?
- Что запасы съестные уже месяца два в цене дорожают, - подсказал
тролль, целиком засовывая в рот приличную краюху хлеба. - Что городские
выборные свои семьи к родственникам на юг отправляют, а иные и сами по
делам неотложным надолго уезжают. Что народ ставни новые, прочные,
мастачит да двери тяжелые навешивает. Что городской совет гонцов во все
стороны рассылает, за войска наемные баснословные деньги сулит...
Продолжить?
- Не стоит, друже, - покачал головой тысячник. - Ох, и попали мы...
Надеюсь, успеем расторговаться, прежде чем город в осаду возьмут. Проку,
правда, чуть будет - оружейное железо, небось, до небес подорожало,
хорошо, если за двойную цену укупим. А кто войной на Купчище идет,
известно?
- Кто говорит - жугличи, кто - орки, кто - харазги, а кто и вовсе на
троллей из Песчаных гор намекает, поди пойми, - пожал плечами Хлаш. -
То-то на меня на улицах косились. Ну, Народ точно к делу отношения не
имеет, а вот за остальных не поручусь.
- Дела-а... - протянул Телевар. - Ладно, завтра думать будем. Утро
вечера мудренее. Заграт, чего голову повесил? Ешь, а то все слопают,
голодным останешься. Что дальше делать собираешься?
Орк лишь пожал плечами.
- Назад, в свое стойбище пойду, - грустно сказал он. - Что еще
остается? Один - как отрезанный ломоть, пропадет ни за грош.
- А тебя там не... того? - осторожно поинтересовался тысячник. - Тебя
же вроде в убийстве обвиняли?
- Да оправдаюсь я, - отмахнулся Заграт. - Это тогда, ночью, меня на
месте порешить могли в горячке, а сейчас разбирательство устроят. Есть в
клане дельные бабы, рассудят. Не идиоты же они верить, что я на самом деле
так глупо подставился. Не первый день на свете живу, знаю, что смерть
вождя похода не отменяет. Другое обидно - своих мне уже не догнать, они
сейчас далеко. А что такое отряд без шамана? До первого же встречного
колдуна, не дальше. Полягут ребята без пользы, вот и все. Добрался бы я до
того говенного подсыла - глотку бы порвал! - Его клыки опасно блеснули,
орк глухо рыкнул. Волк у очага вопросительно взглянул на него, но, увидев,
что хозяин ни на кого не нападает, вернулся к своей кости.
- Ладно, парень, не расстраивайся, - пожал плечами Телевар. - Мы тебя
подбросим на обратном пути, там от развилки до ваших земель пешком два дня
ходу, а на волке, верно, еще быстрее. Вины твоей нет, и дома ты
пригодишься не меньше, чем в походе. Если уж волколаки по лесам рыскать
начали... - Он покачал головой.
- Вот дожил! - сварливо буркнул себе под нос орк. - Уже люди утешать
начали, скоро сопли вытирать станут. Ладно, темник, за предложение
спасибо, не откажусь.
Руки-ноги у меня еще дрожат, так что на телеге лучше, чем на волке.
Обузой не буду, не бойся. Девочка у тебя умница, да только знает маловато,
подучиться ей не мешает. Вот и займусь...
Теомир, с интересом вслушивающийся в разговор, ревниво взглянул на
него. Чтобы какой-то чужак учил Ольгу неизвестно чему!.. Впрочем, почти
сразу он забыл об этом. Война! Настоящая война! Наконец-то он сможет
участвовать в великом сражении наяву, не во сне! Кто знает, вдруг про
него, героя, еще и песню сложат?
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг