осторожно баюкая подвешенную к шее руку. - Странная, однако, у вас
компания... И вид - как будто волки рвали.
- Волколаки, - хмуро поправил его Телевар, подъезжая поближе.
- Чего? - удивился десятник, изумленно воззрившись на Всадника. - Какие
еще волколаки? - Солдаты за его спиной озадаченно переглянулись.
- Обычные волколаки, серые, - все так же хмуро пояснил тысячник. - С
когтями да клыками вершковыми. Две лошади погибли, сами чудом уцелели,
спасибо колдуну, - он мотнул головой в сторону Заграта.
- Ну и ну! - покачал головой караульный, уважительно взглянув на
шамана. - Волколаки, это надо же! Сколько времени слыхом не слыхивали...
Странные, однако, дела творятся подле Хамира в последние месяцы... - Не
договорив, он махнул рукой, но тут же спохватился. - Да, уважаемый, так
откуда едете и куда направляетесь?
- Я - отставной тысячник Телевар, из Всадников, - терпеливо пояснил
Телевар. - Едем в Хамир, своих лошадей торговать да вашими товарами
запасаться. Да ты что, Серет, не узнал? Мы, чай, с тобой не в первый раз
видимся. Помнишь, пять лет назад ты моих ребят из трактира повыбрасывал за
буйство хмельное? Я тогда тебе еще...
- Помню, помню, - поспешно прервал его десятник, бросив опасливый
взгляд на солдат за спиной. - Да только проверить не мешало. Чудные
времена настали...
- Что за времена? - вмешался в разговор Хлаш. Десятник Серет бросил на
него неодобрительный взгляд, но ответил:
- Ну... Разное случается. Орки вон в Орочьем лесу, говорят, в поход
готовятся, шалят. Из людей, кажется, еще никто не пропадал, но бабы с
ребятишками в лес соваться боятся, даже ягоды на опушке собирать
опасаются. Жугличи на востоке да на севере, опять же, балуют, по степи
носятся, пахарям на нервы действуют. А давеча восточной заставе морок
привиделся: вроде едут по дороге люди, и кони в точности на ваших
смахивают, а подъехали поближе - фр-р-р, и стая воронья в стороны
разлетелась. Пахом в тот день заставой командовал, так аж заикаться начал,
пока в трактире пивом не отпоили.
- Пить меньше надо! - фыркнул в ответ Телевар. - Нахлестались ваши
караульщики на посту, вот и чудится разное. Службу - ее блюсти надо, а не
воздух пинать.
- Не говори о чем не знаешь! - обиделся десятник. - Пахом в карауле
хмельного сам в рот не берет и ребятам заказывает. Чисто девица красная!
Если и примерещилось ему что, так с не с перепою. Ну да это пустяки все,
бабы треплются, у них языки без костей...
- Без костей, говоришь, уважаемый? - ехидно поинтересовалась снова
севшая в седло Ольга. Она тряхнула головой, и ее русые волосы, скрученные
в узел на затылке, рассыпались по плечам серебристой волной. - А мне
почему-то кажется, что иные мужики пуще баб языком молотят, только шелуха
по сторонам летит... А вот я тебя пикой, чтобы болтал поменьше!
Караульный ошарашено уставился на нее, судорожно сглотнув. Солдаты,
переглянувшись, заухмылялись во весь рот. Несколько мгновений десятник
беспомощно переводил взгляд с них на девушку, затем махнул рукой и сам
загоготал.
- Ну, подловила ты меня, девка! - отсмеявшись, сказал он. - Совсем
забыл, что у Всадников бабы, ровно мужики, на конях ездят да пикой
орудуют, да еще и одеваются так, что от парней не отличишь... Ладно,
извини за грубое слово, будет мне впредь наука. Так о чем это я? Ну да. На
южных границах тоже неспокойно, соседи - харазги да жугличи - дозоры
тревожат, бывают, и стрелы пускают.
Кое-кого поцарапали, но до смерти никого не убили. А воевода городской
отвечать не велел, чтобы не злить их понапрасну. В общем, вроде и ничего
особенного, но неспокойно как-то, камень на душе лежит. Совет вот тоже
наемников скликает на всякий случай, налоги подняли, лавочники недовольны,
но пока помалкивают.
Слушай, темник! - внезапно оживился он. - А ваши ребята не хотят
деньжат подзаработать? Нам верховых патрулей не хватает, все пешком
топаем, а у жугличей кони хоть и плоше ваших, да все лучше своих двоих.
Воевода наш от пары-тройки сотен Всадников на службе не отказался бы,
точно говорю. Лютые - оно хорошо, но мало их, только обозы охранять и
хватает. А?
- Не знаю, Серет, - качнул головой Телевар. - Не мне такие вещи решать,
да только сдается мне, что наш конязь не согласится. Не любим мы в чужие
дела соваться, а деньги ваши нам ни к чему. Сейчас вот железом да тканями
затоваримся - и нашей общине на год-другой хватит. Ладно, недосуг с тобой
разговаривать, солнце уже к закату клонится, а до города еще пилить и
пилить. Да и на ночлег устроиться - не минутное дело. Бывай, десятник, в
городе свидимся, там и поговорим. - Тысячник поворотил коня. Серет
поглядел ему вслед, странное выражение мелькнуло у него на лице. Затем он
махнул рукой, отступил на обочину, и тут же караван с глиной пришел с
движение. Маленький обоз всадников двинулся за ним. На прощение Ольга
ехидно подмигнула Серету и высунула язык. Тот широко ухмыльнулся и показал
ей большой палец. Теомир почему-то сразу преисполнился к говорливому
десятнику неприязнью.
Галазир явно был не в духе.
- А, явился - не запылился... - буркнул он Тилосу вместо приветствия. -
Ну, что на сей раз скажешь плохого?
- Грубый ты, воевода, - пожаловался тот, без приглашения бухаясь в
кресло.
Кресло было дубовым, с высокой прямой спинкой, лишь сиденье обшили
мягкой материей. Сидеть в нем - сущее мучение, но посланник развалился как
на пуховой перине. - Грубый, никакого тебе этикету, ниже хотя бы
"здравствуй". И как тебя выборные терпят?
- А они и не терпят, - объяснил воевода. - Они ко мне без особой
надобности не суются, а какая у них может быть надобность? Деньги мне
казначей платит, дело свое я и без них знаю. Ко мне только этот гусь...
как его... Дребодан!.. и заглядывает раз в полгода. Морщится, но
помалкивает. И то: назвался головой - полезай в шапку. А ты чего явился?
- Пожрать есть чего? - осведомился Тилос, зевая во весь рот. - Четыре
дня на ногах, хлебом да водой да всякой дрянью питался. Воров у вас в
тюрьме и то лучше кормят...
Галазир с размаху врезал ладонью по заваленному всякой канцелярской
всячиной столу. От могучего удара стол затрещал, часть документов
свалилась на пол.
Галазир подумал и смел остальные пергаменты туда же. На полу получилась
неопрятная куча, зато стол засиял первозданной, но вусмерть исцарапанной
полировкой. В приоткрывшуюся дверь просунулось испуганное лицо слуги.
- Эй, ты, как тебя там... неважно, дуй на кухню и тащи сюда, что от
обеда осталось, - заявил ему воевода. - А ежели все сожрали, пусть
приготовят чего на скорую руку. Сейчас перекусишь по-быстрому, а потом все
равно ужин будет, - объяснил он Тилосу. Дверь захлопнулась, по коридору
раздался дробный перестук босых пяток мальчишки-прислужника. - Ну, с чем
пожаловал?
- Да все с тем же, - снова зевнул Тилос. - Ох, извини, на ходу засыпаю,
а уж в кресле... Серый Князь все еще предлагает договор, условия прежние.
- Ну, а ко мне чего явился? - сердито спросил воевода. - Я - лицо
наемное, что мне скажут, то и выполню. К этому... дохлый кот, опять забыл!
К Дребодану тебе и надо, он у нас главный по чужеземным сношениям.
- Кончай дурака валять, - поморщился посланник. - Ломаешься словно
девица красная. Сам знаешь, что сделают по твоему слову. Почешут в
затылках и сделают.
Ну так что?
Какое-то время Галазир сосредоточенно сопел, уставившись в окно, потом
шумно выдохнул воздух и повернулся к посланнику.
- Навязался ты на мою голову, - пробурчал он недовольно. - Слушай,
Тилос, ты меня знаешь. Я против тебя лично ничего не имею, да и против
хозяина твоего - тоже. Много чего я про него слышал, ну да это понятно кто
рассказывает. И условия не самые плохие, и Совет убедить можно, и даже
выгоду мы из того извлечь сможем. Но...
- Но тебе не нравится ходить под кем-то еще, - спокойно закончил за
него Тилос.
- Свою волю предпочитаешь, хоть бы и в цирке бродячем, но хозяином. А
тут еще всякие-разные воду мутят. Хороший предлог для Совета, хвалю. Но
ситуации это не меняет. Ты что знаешь... - Дверь распахнулась от пинка
ногой, и посланник осекся. В дверь, тяжело пыхтя, просунулся мальчишка,
нагруженный огромным подносом с половиной поросенка и двумя жареными
гусями. Его сопровождала толстая повариха в почти белом переднике,
держащая в одной руке кувшин с легким вином, а в другой - корзинку с
хлебом.
- Больше не было, - виновато пропищал слуга, с трудом помещая поднос на
стол. - Дядя повар сказал, что вечером можете хоть обожраться, а сейчас -
и не просите, нету. - Он шагнул к двери, посмотрев на прощание на гуся
голодными глазами.
- Стой, - приказал Тилос. - Есть хочешь?
Мальчишка кивнул, сглотнув слюну. Тилос ухватился рукой за гусиную ногу
и дернул, затем протянул вырванный кусок мальчугану. Тот схватил мясо и
тут же впился в него зубами, мгновенно вылетев из комнаты. За ним,
притворив дверь, выплыла повариха, неодобрительно качая головой.
- Не кормите вы их, что ли? - пробормотал Тилос, с жадностью поглощая
кусок поросенка. - Как в голодный год, честное слово...
- Да их корми хоть по пять раз на дню, все мало будет, - отмахнулся
воевода.
-Что ты там говорить начал?
- Жугличи движутся к границе, - с набитым ртом ответил посланник. -
Слушай, дай поесть спокойно, а? Небось не помрешь от любопытства?
- Жугличи? - пожал плечами воевода. - Эка невидаль. Они уже второй год
наши заставы на дорогах тревожат. Молодежь балуется. Не убили никого - и
ладно.
- Оштрелилиы, - пробормотал посланник, почти не жуя проглатывая
огромный кусок гусятины. - Тьфу. Говорю, подстрелили бы парочку озорников
- сразу утихомирились бы...
- Ну да, утихомирились! - не согласился воевода. - Как раз бы и напали
со злости-то.
- Если бы просто со злости напали, вы бы их быстренько потрепали и
назад загнали, - мотнул Тилос головой, не отвлекаясь, впрочем, от еды. - А
если они нападение готовят, то пусть лучше не до конца подготовленными
нападут, вам же проще. Но сейчас я не про то. Два дня назад они все в вашу
сторону двинулись, целыми таборами. Женщины, дети, стада...
- Что? - удивился воевода, аж привставая в кресле. - Это что,
переселение?
- Уф, - Тилос откинулся на спинку кресла и сделал солидный глоток прямо
из кувшина. - Вроде нажрался. Спасибо за угощение, воевода. Нет, это не
переселение. Это война, Галазир, самая натуральная война.
- Да ты-то откуда знаешь? - возмутился Галазир. - У них основные
кочевья в двадцати дневных переходах отсюда. Птицей ты летаешь, что ли?
- Может, и птицей, - пожал плечами Тилос. - Давно не в двадцати,
кстати, в семи-восьми. И уж лучше бы тебе в это поверить. Я когда-нибудь
обманывал?
- Нет, - нехотя ответил тот. - Но все когда-то случается впервые.
- Но не сегодня, - ласково улыбнулся ему посланник. - Пошли людей по
селам, чтобы добро закапывали, а сами в леса уходили, иначе перебьют
многих. И готовься к осаде. Долго они тут сидеть не будут, не вы им нужны,
а западные степи...
- Там же Всадники! - изумился воевода, но тут же спохватился. - Да не
верю я тебе! Сколько времени бок о бок жили. Ладно бы мор у них случился
или бескормица, а то ведь все тихо-мирно...
- Вот пастбища Всадников им и нужны, - фыркнул Тилос. - Те
перекочевывают с западных пастбищ, растянуты на много переходов. Их сейчас
голыми руками брать можно. Ближайшие к вам степи уже восстановились, самое
время, чтобы на них коней да скот пускать. А вы у них на пути стоите, и
обходить несподручно, еще встревожатся Всадники, к войне подготовиться
успеют.
- Складно врешь, - мрачно буркнул Галазир. - Да только чем докажешь?
Ежели я сейчас гонцов по селам пошлю, как ты велишь, да в тебя пальцем
ткну, как в советчика, что, думаешь, со мной сделают? Хорошо, если просто
с должности вышибут...
- Ты воевода, тебе и придумывать, - отмахнулся посланник, поднимаясь из
кресла.
- Ладно, недосуг мне. Надо еще с Дребоданом, индюком этаким,
поговорить, а то обидится за невнимание и начнет на весь город вонять. Где
меня искать ежели что - знаешь. В Золотой Чаше, если забыл...
- Погоди ты! - рявкнул во весь голос Галазир. - Да скажи хоть, с чего
бы им со Всадниками связываться? Это тебе не прогулка по травке, чай!
- Майно, - пожал плечами Тилос, взявшись за ручку двери. - У него
спроси.
- Майно!.. - ошеломленно прошептал воевода, оседая в кресле. - А
этому-то они чем не угодили?
- Много будешь знать... - покачал Тилос головой. - Одно помни: пойдешь
под руку Серого Князя - он тебя от жугличей прикроет, побаиваются они нас.
Нет - сметут кочевники и Хамир, и Всадников, и даже, может, Песчаные Горы.
Бывай, воевода, и не забудь: время твое на исходе. - Он вышел из комнаты и
аккуратно прикрыл за собой дверь.
Воевода сидел за заляпанным жиром столом и невидящим взглядом смотрел
на обглоданные кости.
- А про Разрушителя-то он откуда знает? - наконец пробормотал Галазир
себе под нос.
Первым делом Купчище поразил Теомира стенами из настоящего камня.
Стены в нижней их части сложили из твердых серых глыб с вкрапленными
блестками - всезнающий Хлаш Дэрэй пояснил, что он называется гранитом. В
свое время валуны за большие деньги привезли с дальнего юга, из
каменоломен Кряжистых Гор.
Впрочем, камень поднимался невысоко, поверху шли толстые деревянные
бревна, пропитанные от огня каким-то колдовским составом и утыканные тут и
там острыми стеклами. И стекло, и гранит были Теомиру в новинку,
стеклянная посуда у Всадников стоила безумно дорого - конь за два кубка,
так что ее хранили для столеградских пиров с важными иноземными гостями.
Что же до гранита, то он не шел ни в какое сравнение с песчаным камнем, из
которого тролли возводили легкие аванпосты и на развалины которых Теомир
изредка натыкался, присматривая за табунами на дальних пастбищах. Он с
уважением потрогал твердый серый камень, покрытый ледяной влагой недавнего
дождя. Каменный холод, казалось, обжигал.
Украдкой оглянувшись по сторонам, Теомир незаметно вытащил из ножен
кинжал и ковырнул один из гранитных блоков. Камень украсился недлинной
белой царапиной, а на железном клинке осталась небольшая зазубрина.
Уважительно качнув головой, парень спрятал кинжал и вернулся обратно к
обозу, застрявшему на въезде в город.
Караван с кирпичной глиной уже давно втянулся в ворота, Боршугал
помахал на прощанье и тоже уехал, на доклад, как объяснил, а Телевар с
начальником караула по-прежнему орали друг на друга, багровея лицами и
энергично размахивая руками.
Стражник, кажется, доказывал, что такой мизерной пошлины не берут
больше нигде в мире и торговаться по этому поводу значит оскорблять духов
своей скупостью.
Телевар огрызался в том смысле, что городская стража одному духу
молится - алчности, и что, действительно, этот дух, обратившись в жабу, за
каждый недополученный грош может и удавить ночью в постели. Впрочем, оба
уже выдыхались, и собравшаяся неподалеку кучка зевак начала постепенно
рассасываться. Привязанные к телегам кони нервно размахивали длинными
неподрезанными хвостами, храпели, дергали поводья, роняли на утоптанную
дорогу дымящиеся яблоки, в которых уже копались какие-то мелкие серые
птицы. Хлаш назвал их воробьями. Наконец, стражник плюнул, сердито махнул
рукой и принял от тысячника небольшой звякающий мешочек, после чего не
оглядываясь ушел в караулку. Сразу успокоившийся Телевар, слегка
ухмыляясь, вернулся к обозу.
- Тронулись! - скомандовал он. - А все-таки городские, хоть и купцы
через одного, торгуются с каждым разом все хуже и хуже. Чуть не вполовину
меньше заплатил, чем рассчитывал. Ну, ну, не спите, вперед! - Последняя
реплика относилась к Теомиру с Ольгой, которые таки загляделись на могучие
ворота, обитые кованой сталью и чуть было не отстали.
От ворот вела довольно широкая улица, от которой время от времени в
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг