совпадения, которых он либо не видит, либо просто не может понять. Не в
человеческих силах мгновенно пробуждать весь объем своей жизненной памяти и
свободно оперировать ею. Но зачем тогда изобретены компьютеры?
Более логичного, рационального и беспристрастного судьи, чем
электронная система, оперирующая исключительно фактами, он не знал.
Психология Диброва предполагала, что он доверится скорее вердикту машины,
которой неведомы амбиции власти или совести, чем пространным суждениям
психологов и мудреным тестам, которые при желании всегда можно обойти.
Заглушка наконец выскочила, со стуком упав на пол.
Он посмотрел на таймер, притаившийся в нижнем углу экрана. Прошло семь
минут.
Пальцы Диброва переместились на сенсорную клавиатуру ввода.
Либо я сумасшедший, думал он, набирая первую командную
последовательность, либо я нормален, а вокруг творится нечто неадекватное,
не укладывающееся в рамки привычной логики.
В сложившейся ситуации существовал только один способ проверить свою
вменяемость - вырвать при помощи компьютерных программ наиболее яркие
фрагменты того бреда, что угнездился в его сознании, а затем оцифровать и
проанализировать их, используя информационные ресурсы мировой компьютерной
сети.
Данный процесс мог показаться простым только малосведущему человеку.
На самом деле Дибров рисковал очень многим, и в первую очередь - своим
психическим здоровьем, потому что единственная программа, при помощи
которой информация, снятая с очагов возбуждения коры головного мозга, могла
быть преобразована в оцифрованный видеоряд, предназначалась для
расследования несчастных случаев и работала с мертвым мозгом.
В программный пакет бортового компьютера космического корабля "Янус"
входила автономная система "Virtdead". Обратиться к ней мог только старший
офицер, обладающий полномочиями доступа.
Дибров прекрасно понимал, что передача командования от него к Лори -
процесс сложный. Она уже получила с Земли необходимый пакет с высшими
управляющими кодами бортового компьютера, но все второстепенные программы,
не имеющие реального значения для навигации, по-прежнему замкнуты на него.
Пальцы Андрея слегка дрожали.
Он нахмурил лоб, ощутив натянувшейся кожей множество датчиков, которые
были прилеплены к его наголо обритой голове.
Должно сработать.
Программа " Virtdead " - активация.
На мониторе ноутбука возникла пульсирующая строка:
"Введите код доступа".
Дибров набрал его и коснулся сенсора "Ввод".
Сервисная оболочка послушно отреагировала, разворачивая виртуальную
секцию управления.
Он начал быстро манипулировать ею.
Переключение диагностической аппаратуры. Перехват управления
программой "виртуальный мертвец". Синхронизация функций. Тест сигнала.
На мониторе возникло новое сообщение:
"Внимание! Объект, подключенный к программе, обладает активным
метаболизмом!"
Проигнорировать!
За что Андрей любил машины - они не мучались сомнениями и никогда не
задавали лишних вопросов.
Каждый волен сам выбирать свой способ отбытия в ад, но Дибров понимал,
что наивное неведение - для него не выход. Он уже поймал себя однажды на
том, что привычка мыслить логически - это одно из наиболее уязвимых мест
его психики. Все, что случилось с ним на протяжении двух последних отрезков
сверхглубокого сна, разрушающе действовало на разум, резко выпадая из рамок
обычной логики. Смысл его видений граничил не то с чудом, не то с
сумасшествием, и ему в данной ситуации оставалось сделать небогатый, но
крайне сложный выбор: либо признать себя психом, либо раздвинуть рамки
известных ему законов и понятий, с тем чтобы те смогли описать, вместить в
себя новые явления.
Вынести вердикт самому себе и действовать дальше, сообразуясь с ним, -
вот к чему стремился Дибров.
Он установил таймер работы " Virtdead " на пять минут и закрыл глаза,
пытаясь восстановить в памяти видения, которые преследовали его на
протяжении трех недель, проведенных в гибернационной ячейке.
Ввод.
Он не ощутил ничего.
Чернота перед плотно смеженными веками просвечивала розовым. В первые
секунды ему не удавалось сосредоточиться - сказывалось влияние
циркулирующих в крови снотворных препаратов, потом из мрака под волевым
усилием психики начал формироваться уже знакомый по видениям ландшафт
желто-коричневой пустыни, над которой царили острые, иззубренные пики
горной цепи, и Дибров понял, что этот ракурс показывает город, врезанный в
толщу кратерного склона, каким видел и запомнил его Кайл, покидая шлюзовые
ворота в составе обоза.
Еще... Еще... Еще...
Мозг прорезала внезапная вспышка боли.
Что-то чуждое, черное и холодное облизывало его разум, словно внутри
черепной коробки медленно перемещался липкий осязательный орган неведомой
твари, в висках сконцентрировалось жжение, перед смеженными веками
замельтешили цветные искры, но он уже тонул в своем желании видеть этот
мир, он звал его, и странные, не укладывающиеся в рамки сознания картины
поплыли, наслаиваясь друг на друга, пока тонкий писк таймера не расколол
слух, прорвав своей трелью проекционный полог черноты.
Он судорожно схватил перекошенным ртом загустевший воздух отсека...
***
Несколько минут Дибров лежал, не в силах открыть глаза, а когда смог
разлепить подергивающиеся в нервном тике веки, то увидел, что вокруг ничего
не изменилось, лишь на мониторе ноутбука в среде сервисной оболочки
"Virtdead" появилось несколько расплывчатых, нерезких картинок.
Он смотрел на них, едва смея поверить собственным глазам.
Получилось!
Это были кадры чуждого мира, вырванные из его подсознания!
Сохранение!
Светодиод на панели ноутбука судорожно заморгал.
Соединение. Внешняя сеть. Использовать доступный марсианский узел.
Выход через канал личного коммуникатора. Оплата со счета абонента.
Кредитная карта номер 3987564 банка Евросоюза.
Сеть. Вход в виртуальное пространство.
Поиск.
Базовый алгоритм: визуальное изображение.
Ссылка на файлы.
Светодиод продолжал судорожно моргать, и в такт ему в отсеке экипажа в
каюте капитана Диброва тонко запищал мобильный коммуникатор.
Никто не слышал этой прерывистой трели.
Сигналы летели через тысячи километров пустоты.
Сеть разворачивалась перед ним. На экране ноутбука, сменяясь с
неуловимой для глаза скоростью, мелькали кадры автоматического поиска
доступных аналогов.
Дибров закрыл глаза. Он ощущал себя выжатым как лимон. Казалось, что
нет сил даже для того, чтобы думать.
Минуты медленно утекали, он лежал, покрытый бисеринками пота, а на
маленьком плоском мониторе, вмонтированном в откинутую крышку кейса,
продолжали мелькать кадры - это система, соединившись с Сетью, искала
реальные аналоги расплывчатых стоп-кадров, экспортированных из сознания
отстраненного от должности капитана Диброва.
Когда тонко и торжествующе-тревожно пискнул сигнал окончания поиска,
на мониторе, разделившемся на два оперативных окна, остался только один
кадр.
"Выполнен поиск по совпадениям. Обнаружен один аналог заданного
видеоснимка".
Андрей открыл глаза, впившись в экран мутным взглядом.
Мрачный пейзаж лавовой пустыни. Слегка подернутое лиловой дымкой, не
черное, как привычно глазу, а темно-фиолетовое небо, в котором сгорает
одинокий болид падучей звезды... Иззубренная линия скал - вероятнее всего,
кратерный склон, от которого
на поверхность лавовой пустыни ложатся угольно-черные, словно
обрезанные ножом, тени.
Андрей смотрел на материализованную компьютером картинку из своего
бреда, понимая, что самым примечательным в стоп-кадре был не пейзаж. В
монолите скал, под выступающим каменным козырьком располагалось какое-то
искусственное сооружение. Длинный ряд подсвеченных изнутри овальных окон
убегал вдаль, сливаясь у границ монитора в сплошную череду огоньков.
Посреди изображения виднелись огромные двустворчатые шлюзовые ворота, из
которых выходила вереница крохотных фигурок в непонятных одеяниях.
Это была базовая модель выполненного поиска.
Дрожь медленно ползла по телу Диброва, поднимаясь щекотливой змейкой
от поясницы к затылку.
Он взглянул на второе изображение, найденное поисковой системой в
базах данных всемирной компьютерной сети.
Опять унылый мертвый пейзаж, но небо над ним на сей раз черное, звезды
яркие, как карбункулы. Та же лавовая пустыня, на которой лежат резкие тени
от скал, но города нет.
Дыхание Диброва стало неровным. Он долго и напряженно всматривался в
полученное в результате поиска изображение, пока не осознал, что линия
естественных, как казалось бы, гротов, прорезающих склон скальной гряды,
напоминает те самые овальные окна со стоп-кадра, только теперь исчезли
стекла и их оправа, осталась лишь череда искалеченных временем, кое-где
обвалившихся каменных столбов да угольная чернота за ними...
Второй снимок был реальным.
Поясняющая надпись под ним гласила:
"Луна. Фрагмент кратера Коперник. Снимок сделан в 2004 году
автоматической беспилотной станцией".
Далее следовала ссылка на архивы НАСА и РНАА.
***
Андрею понадобилось несколько минут, чтобы оправиться от шока, который
испытал его разум.
Он хотел решить проблему своей вменяемости... и вот он ее решил!..
Капитан Дибров был нормален. Он лежал, пристегнутый ремнями к узкой
койке, на его коленях косо застыл ноутбук, дисплей которого хранил прямое
доказательство материальности его бредовых видений, мышцы дрожали от
бессознательного напряжения, а стерильная простыня липла к телу, влажная и
холодная от пота.
Иная цивилизация...
Сознание Кайла не принадлежало человеку - это Андрей понял со всей
очевидностью.
Следующая мысль, шарахнувшаяся вслед за первой, была о Луне.
Великая Селена...
Аналогия казалась слишком очевидной, чтобы он мог проигнорировать ее,
а разница в ударении выглядела лишь мелочью, искажением, приобретенным за
многие тысячи лет новейшей истории.
Все древние народы Земли называли Луну не иначе как Селеной!
Таймер, расположенный в углу экрана, неумолимо отсчитывал секунды,
сокращая и без того скудный лимит времени, отпущенный ему Джоаной Лори...
Мысли в голове Диброва сплетались в змеиный клубок. Он ухватил конец
какой-то ниточки, потянул за нее и... перед ним внезапно разверзся целый
сонм вопросов, на которые он должен был ответить спокойно и вдумчиво, чтобы
не запутаться и не спугнуть истину, прячущуюся глубоко под пологом
тысячелетий... если не миллионов лет...
Такого внутреннего морального напряжения он не испытывал с тех пор,
как много лет назад сдавал свой первый выпускной экзамен по астронавтике.
Ты псих, внезапно напомнил ему внутренний голос. Низложенный с
должности капитана псих, которому через десять минут придут сделать укол.
Взгляд Диброва вернулся к дисплею ноутбука.
Реальный снимок лунной поверхности и фрагмент сновидения.
Чем внимательнее он всматривался в контур кратерного склона, тем
больше убеждался: они не просто похожи. В двух оперативных окнах системы
было запечатлено одно и то же место. Неизвестное Диброву количество времени
пронеслось над этим кратером, изменив детали, но общий контур остался тем
же - иначе и быть не могло, ведь снимок найден компьютером, который
оценивал именно идентичность рельефа. Мелкие изменения деталей, иной узор
светотени, отсутствие рукотворных построек не играли в данном случае
решающей роли.
...Как маленький камушек, покатившийся по склону горы, может вызвать
оползень, камнепад или лавину, так и обнаруженный Дибровым факт совпадения
между бредовым видением и реальностью дня сегодняшнего неизбежно влек за
собой обвальную цепь очевидных выводов.
Андрей чувствовал - еще немного, и он действительно начнет терять
рассудок.
Первое: его сны не могли более расцениваться как бред.
Второе: Мари Лаймер, спавшая в соседней с ним камере, не может
отождествляться с Беат физически - на ее теле не было никаких
металлизированных пятен, а уж тем более ее организм не содержал имплантов,
иначе Диброва предупредили бы об этом медики с Земли еще перед стартом.
Третье: желтые сигналы на терминале жизнеобеспечения ее камеры,
очевидно, свидетельствовали, что мозг Мари был возбужден, он боролся с
процессами торможения, она также видела сны...
И наконец последний, но самый главный вывод:
Дибров стечением обстоятельств вовлечен в непонятный процесс,
связанный с далеким прошлым. Возможно, он был единственным из ныне живущих,
кто получил первую реальную информацию о чуждом разуме.
Перед этим тускнело все, чем он жил до сих пор, теряли свою остроту
все неприятности, казались смехотворными любые переживания и жизненные
планы.
Будь Андрей другим человеком - более мягким или же менее логичным, он
вряд ли решился бы на какие-то действия, но вся предыдущая жизнь Диброва
была связана с космосом - его психологически готовили к тому, что
существует вероятность встречи с иным разумом, и он действительно впитал в
себя ту долю ответственности, которую смогли внушить ему как офицеру и
астронавту.
Дибров не был знаком с Майлером фон Брауном.
Он не задумывался над тем, что, кроме его образа мыслей, описывающих
крайность служения идеям космополитизма, человечеству в целом, существует и
иная, противоположная крайность - служение своему идолу, ослепление
властью, презрение к людям как к стаду, прозябающему на более низкой
социальной ступени.
Истина крылась где-то между, она была многолика, изменчива и
неуловима, путь к ней лежал через разрушение крайних ценностей, но Дибров в
этот момент не мог мыслить так широко: он по-прежнему лежал, пристегнутый к
койке, и на табло хронометра истекали последние минуты его относительной
свободы выбора.
Личная судьба, борьба за рушащуюся карьеру или безумный рывок за
истиной?
Доля здорового цинизма была присуща ему, как любому человеку,
обладающему жизненным опытом и реально оценивающему события. Он достаточно
пожил, чтобы понимать: многие ценности и понятия условны. Джоана Лори,
например, точно не станет гнаться за истиной и расценит его действия как
лишнее доказательство невменяемости. Вместо того чтобы писать встречный
рапорт, ты полез в Сеть, Дибров? Тем хуже для тебя. Пара снимков лунной
поверхности еще не свидетельствует о том, что ты вменяем. Не пытайся меня
надуть, капитан, - вот примерный список ее реакций на откровенный рассказ о
событиях.
Мари... Почему она оказалась на борту "Януса"? С какой целью летела на
Марс? Чем вызвана ее сопротивляемость процессам сверхглубокого сна, и не
она ли явилась невольным катализатором его собственных видений?
Мари Лаймер... Беат... Все опять замыкалось на ней, и Дибров слишком
хорошо понимал, что не сможет жить дальше, не повидав ее.
Значит, ему следовало попасть на Марс.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг