-- 411.70! -- немедленно раздалась прибавка.
-- Сколько у вас акций? -- раздался среди общего ажиотажа голос.
-- Двадцать пять тысяч штук!
-- 412!
-- 412.50! -- раздался бас "Стандарт-Ойля".
-- Беру десять тысяч по 416! -- крикнул местный железнодорожный король.
-- Четыреста двадцать! -- побагровел "Стан-дарт-Ойль", -- беру всё!
Дельцы разом смолкли. Железнодорожный король вытер платком лоб,
перекусил сигару и, махнув рукой, отошёл от стола.
-- Гип-гип! -- заорал рыжий, как бы подтверждая совершение сделки.
"Стандарт-Ойль" пододвинул стул и вынул доверенности и чековую книжку.
Почтительная тишина на две минуты (случай, небывалый на американской бирже)
воцарилась в зале.
-- Прекрасно! -- раздалось контральто Ирены и к потолку снова взвились
шляпы. Трое фотографов беспрестанно щёлкали аппаратами.
* * *
-- Вы берёте "Уимблей-Коппер", мисс?
-- Да, беру! -- не поднимая головы, отвечает Ирена, пишущая что-то в
блокноте.
-- Я с предложением!
Ирена видит тонкие руки, охватившие край столика, серый клетчатый костюм
и, переведя глаза выше, встречает спокойное лицо Генри Пильмса.
Лёгкий румянец вспыхнул на её лице. Пильмс закусывает губу.
-- Здравствуйте... победительница! -- роняет он.
-- Здравствуйте! -- Ирена протянула руку, он просто пожал.
-- Сколько штук? -- деловитым тоном обращается Ирена.
-- Около двух тысяч!
-- Цена?
-- Курсовая... Восемьдесят два!
-- Сделано! -- Ирена размашисто подписывает чек.
-- Алло! Даю "Уимблей-Коппер"! -- протиснулся член правления общества.
-- Мне достаточно, -- холодно смотрит на него покупательница.
-- Довольно странно! -- роняет член правления.
-- Ничего тут нет странного, мистер! -- яростно вскрикивает на него
Пильмс. -- Пожалуйста, не рассуждайте...
Тот пятится...
Ирена встаёт и быстрыми шагами идёт к выходу. Вдруг останавливается и
осматривает зал и, заметив Генри, провожающего её взглядом, манит его к
себе.
-- Будем знакомы, мистер Пильмс! -- вторично протягивает ему руку Ирена.
-- Я необыкновенно рад этому, мисс Ла-Варрен! -- восклицает Генри.
-- Дружеский вопрос, мистер Пильмс!
-- Пожалуйста.
-- Сколько у вас осталось теперь... после битвы со мной?..
-- Я уверен, что это не коварство, мисс, -- немного более двухсот
тысяч...
-- Вы намереваетесь продолжать играть?
-- О, да! Я ещё скрещу оружие с вами!
-- Ого! Я бы вам посоветовала укрепиться у дела!..
Разговаривая, они подошли к автомобилю.
-- Смотря у какого.
-- Там, где и я. Вы обещаете подумать?
-- Обещаю!
-- Купите пай в "Нью-Таймс-Эдишен-Тресте"...
21. Лейт-мотив, найденный в бутылке
Ковбоев приналёг и заготовил материал на три номера вперёд. Телеграммы и
хроника не страшная штука, можно втиснуть живо.
"Нью-Таймс-Эдишен-Трест" празднует выпуск тысячного номера своей газеты.
По напыщенному заявлению Ковбоева настал момент, когда надо оглянуться на
пройденный путь и заглянуть в глаза неизвестному будущему.
Каждый член "Нью-Таймс-Эдишен-Треста" получил собственноручную повестку
от мистера Ковбоева:
1. Обед со взаимными приветствиями.
2. Выпивка.
3. Доклады общего характера.
4. Выпивка.
5. Доклады индивидуального характера.
6. Выпивка.
Пятнадцатого мая в 6 часов вечера началось это необыкновенное торжество.
За овальным столом в зале главной конторы восседает шумная расфранченная
компания.
Между почтенными лысинами Самуила Кудри и Реджинальда Хоммсворда
виднеется прелестная белокурая головка Ирены Ла-Варрен. Джон Ковбоев таращит
свои жёлтые глаза на Пакки О'Пакки; новички -- Луиджи Фамли-Дука и Генри
Пильмс -- сидят рядом. Несколько минут общество слушает радиопередатчик,
исполняющий торжественные мотивы. Движением руки Кудри выключает аппарат,
откупоривает шампанское и среди общей тишины наполняет бокалы. Шестеро
мужчин встают и, глядя на Ирену, пьют по возглашённому Кудри тосту:
-- Королеве нашего треста первый бокал и вечное внимание!
Генри пьёт, не сводя глаз со смущённой девушки; выпив, ломает ножку
бокала и бросает его на пол. Все следуют его примеру.
Обед начался.
22. Оргглава
-- Предлагаю произвести полную реорганизацию треста! -- неожиданно
заявляет Ирена.
-- В чём будет состоят реорганизация? -- спрашивает покорным тоном
Ковбоев.
-- Я попрошу разрешения предварительно предложить обществу финансовую
отчётность, затем летучую анкету присутствующих!
-- Это будет великолепно!
-- Браво!
Ирена пригласила Хоммсворда прочесть отчёт.
Реджи достаёт бумагу, скатанную трубочкой и перевязанную розовой
ленточкой. Улыбки и смех не смущают Хоммсворда:
-- "История расцвета треста "Нью-Таймс-Эдишен"".
Повальный хохот. Реджи успевает хватить рюмочку.
-- Внимание... "Десятое марта... Состав треста: четыре человека, --
имущество: газета стоимостью полтораста тысяч, семьдесят тысяч
подписчиков... Касса -- пятнадцать тысяч... Реорганизация управления"...
-- Обратите внимание! -- многозначительно вставляет Ковбоев.
-- Тише! -- буркает Кудри.
-- "Двадцать второе марта, -- продолжает Реджи, -- вступление О'Пакки,
передача всего финансового аппарата в руки мисс Ла-Варрен, наличность -- 366
тысяч долларов"...
-- Это с газетой! -- не унимается Ковбоев.
-- Да, это с газетой, -- объявляет Реджи, -- без газеты наличность --
двести шесть тысяч...
-- Из которых сорок сейчас же выброшены обратно клубу русских
эмигрантов, чтоб не связывать газету обязательством с этой публикой, --
скороговоркой просыпал Ковбоев.
-- ...чтоб не связывать газету с этой публикой... -- повторяет Реджи, --
таким образом, на двадцать пятое марта -- наличность 166000...
Реджи сморкается.
-- Опуская мелкие подробности, возьму сразу данные на сегодняшнее число.
Во-первых, газета с 180000 подписчиков, затем наличный капитал в 10950000
долларов и семь участников...
-- Гип-гип! -- заорал Ковбоев.
-- Тише, сэр! -- оборвал его Самуил Кудри, -- нельзя так спешить.
-- По просьбе мисс Ла-Варрен, опубликовываю данные о денежном пае
каждого участника: Кудри, Ковбоев по 25 тысяч, Хоммсворд 100, (пятнадцать
тысяч назад получены), О'Пакки -- полтораста тысяч, пай синьора Дука,
внесённый мистером О'Пакки, 50 тысяч и, наконец, мистер Генри Пильмс --
двести тысяч; следовательно, паевой капитал состоит из 550 тысяч долларов.
Это всё.
-- А мисс Ла-Варрен?
-- Мисс Ла-Варрен, стенографистка треста, переведена десятого марта на
отдел финансовых операций, представлена своей работой по составлению плана,
давшего 10400000 долларов. По товарищескому соглашению, каждый член треста
может распоряжаться 50% доставленных им тресту сумм, не говоря уже об
остальных 50%, где он также является участником...
-- Так! -- задумчиво роняет Генри.
-- Джентльмены! -- обратилась Ирена, -- в силу создавшихся обстоятельств
я имею гегемонию в нашем тресте. Мне не нравится то обстоятельство, что
может родиться мысль, будто я проявлю деспотическое отношение к общим
капиталам, -- этого быть не должно... Так как я поглощена сейчас
претворением в жизнь одной идеи, то прошу внимательно отнестись к моему
предложению о реформации нашего треста и проведению летучей анкеты. Вы
согласны?
Она обвела глазами присутствующих. Каждая из шести мужских голов
утвердительно упала нэ жилет.
-- Мистер Самуил Кудри! -- начала Ирена, -- краткие сведения!
-- Гмкх! Сорок два года. Американец. Доктор медицины по образованию.
Лёгкая подагра... Партия Лафолетта.
-- Достаточно... Вы!
-- Реджинальд Вильбур Хоммсворд. Сорокалетний холостяк, так же, как и
Кудри. Американец. Люблю сигары и души Шарко. Специальность -- торговля
зерном; теперь, как и Кудри, секретарь редакции. Родился в Солт-Лейк-Сити...
-- Мистер О'Пакки!
-- Ирландец. Тридцать два. Родился на фабрике рыболовных крючков в
Лимерике. Холост.
-- Специальность?
-- Родился на фабрике рыболовных крючков.
-- Благодарю вас... Мистер Ковбоев!
-- Иван Сметанин, русский. Ныне Джон Ковбоев, правильно Джон Каубойз, но
Ковбоев лучше... Студент-математик и бывший эс-эр. Теперь сменовеховец, --
новая секта, но это не важно. Холостяк. Редактор "Нью-Таймса". Тридцать пять
годов копчу небо... Могу заверить, что русская водка -- наилучший напиток...
-- Мерси... Мистер Пильмс... Пожалуйста!
-- Генри Пильмс... Двадцать шесть лет. Спортсмен. Бывший миллионер.
Абсолютно свободный человек.
-- Теперь не откажите вы, синьор Дука.
-- О, мадонна! С удовольствием. Луиджи-Мария-Фамли-Дука. Родился в
Неаполе целых тридцать три года назад и до сих пор не женился... Инженер...
Две европейских академии... изобретатель-конструктор... Авиатор. Инженер для
поручений при тресте.
-- Мерси... Теперь угодно обо мне? -- и Ирена, очаровательно покраснев,
сообщила компаньонам:
-- Парижанка... Студентка Сорбонны, кончить не удалось, материальные
затруднения... знаю три языка. Отец -- офицер зуавов, убит на Марне. Матери
нет. Возраст... двадцать два года, здесь деловая компания...
-- Гхкм!
-- Мм!
-- Угу!
-- Very well!
-- Divina!
-- Рекорд на бирже! В таком возрасте! -- вскричал Генри.
Ирена смеясь выпила свой бокал.
-- Ещё один вопрос, джентльмены! Обладает ли кто-либо из вас
каким-нибудь крупным, ну, скажем, свыше пятидесяти тысяч, капиталом на
стороне?
-- Нет! -- шесть раз прозвучало вокруг стола, и особенно искренно это
заявил Фамли-Дука.
-- Итак, моё резюме. Организация полноправного товарищества между нами,
синдиката семи холостяков -- людей общего кармана и общей совести, на
капитале в 11 миллионов при газете, с полным уничтожением внесённых паёв.
Ирена следит за произведённым её словами эффектом.
-- Как вы сказали? -- спрашивает Кудри.
-- Я говорю -- полное уничтожение паевого капитала и учреждение полного
товарищества. Вы согласны?
Кудри с полминуты смотрел на Ирену, затем вздохнул и утвердительно
уронил голову.
Поспешно кивнул головой и Реджи Хоммсворд, Ковбоев и О'Пакки шумно
чокнулись в знак своей солидарности. Фамли-Дука покраснел, как рак, и
залепетал:
-- Я... право... никакого капитала не вложил... Тут почти...
филантропия... я... не могу!
-- Вы верите в ваши изобретения? -- строго спросила Ирена.
-- О, да!!! -- горячо воскликнул итальянец.
-- Это ваш пай. Вы согласны?
-- Да. -- И Фамли-Дука дрожащей рукой налил себе стакан.
Глаза Ирены встретили серьёзный взгляд Генри Пильмса. Юнец, бывший две
недели назад самостоятельным миллионером, сделался положительно игрушкой в
руках этой девушки. В минуту предложения об образовании синдиката всё его
существо выражало протест. Он чувствовал, что может натворить глупостей,
вскочить из-за стола и, трахнув дверью, выйти окончательно из этой безумной
и авантюрной компании.
Ирена видела по выражению его лица, по горькой складке у губ, что Генри
скажет сейчас "нет" с полным сознанием произносимого слова. В одно мгновение
в её головке мелькнула жгучая мысль и, поймав самую себя на каком-то новом
ощущении, Ирена, чуть склонив голову набок, шевельнула губами, как бы
произнося:
-- Ну!..
Он уловил это слово, беззвучно порхнувшее с её губ, кивнул головой и
чуть слышно промолвил:
-- Я... тоже... согласен! -- и выдернул салфетку из-за ворота.
Синдикат был образован.
О'Пакки, выпивший сегодня больше, чем за всю свою полную воздержания
жизнь, схватив обеими руками вазу из-под крюшона, зычно прокричал:
-- Предлагаю записками избрать директора и секретаря, и немедленно!
-- Браво! -- похвалили его предложение.
В напряжённой тишине было написано семь записок; после недолгих
препирательств Луиджи Дука был вынужден прочесть результаты голосования.
Шесть голосов на должность директора получила Ирена Ла-Варрен. Один
голос имел Самуил Кудри. В секретари пятью голосами прошёл Ковбоев и два
голоса получил О'Пакки.
После того, как прокричали гип-гип и принесли поздравления, директор
синдиката подняла руку и, обращаясь к Ковбоеву, приказала:
-- Джон, немедленно составьте протокол настоящего собрания и соберите
подписи организаторов синдиката.
23. В когтях азарта
В комнате пятеро.
Самуил Кудри близоруко щурится на яркий свет стоячей лампы, мешающий ему
читать газету. Он сегодня устал, очень устал.
Строчки газетных столбцов, кривясь, убегают вбок, и выпученные глаза
Кудри ретиво гоняются за ускользающими буквами.
За столом Реджи, О'Пакки, Генри Пильмс и Дука играют в покер.
-- Покупаю две, -- говорит Генри.
-- Ого! К масти или к покеру? -- спрашивает Кудри.
-- Что выйдет.
-- Куплю одну, -- заявляет итальянец и в ту же секунду: -- а, ч-чорт!..
-- Нет коронки? Жаль, жаль... -- сочувственно вздыхает Кудри.
-- Без замечаний, старик! -- обрывает его Реджи.
-- Масть! -- объявляет Пильмс, собирая ставки.
-- Рискованно докупаетесь! -- удивляется ирландец.
-- Я бы охотно бросил, джентльмены, -- говорит Реджи: -- поздно и
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг