что ж, имя, псевдоним, скорее всего.
- Курить разрешаю, - сказал наконец Тарханов, удобно устраиваясь на таком
же жестком деревянном кресле. В мягкое он садиться не хотел: еще в сон клонить
начнет. - Прочее - либо позже, либо никогда. Я понятно изъясняюсь?
- Вполне, - кивнул террорист. Акцент едва заметен.
- Как интересно, - изобразил искреннее удивление полковник. - Ткнул
пальцем в первую попавшуюся спину и попал в образованного человека. Хотя я и не
уверен, что бандит и подонок может считаться образованным человеком. Обратная
теорема тоже верна. Но из этого ничего не следует. Никакие конвенции на вас не
распространяются, - счел нужным пояснить Тарханов, - хоть вы и объявили себя
какой-то там Армией, для меня это не имеет значения. Я вижу перед собой
бандита, взятого с оружием в процессе совершения уголовного преступления,
карающегося по законам государства Российского смертной казнью. И вправе
принимать решение, исходя из целесообразности. Это понятно?
- Понятно, - снова кивнул тот, - однако можно и поспорить...
- Спорить - только на том свете, с Аллахом или с уполномоченными им
лицами. Мне - отвечать на вопросы, имея в виду, что решение о твоей дальнейшей
участи буду принимать только я. Единолично. Итак, имя, должность, состав
вторгшейся в город банды, цель рейда.
Пленник молчал, пока не докурил папиросу до конца. Тарханов не
препятствовал его размышлениям. Пусть. Чем дольше человек размышляет о своем
положении и отходит от горячки боя, тем сильнее ему хочется жить.
Как правило.
- А если я все же предпочту умереть, но не отвечать? У меня ведь могут
быть соответствующие убеждения, ради которых я воюю?
- Могут, - не стал спорить Тарханов. - Только шли вы сегодня в Пятигорск
не умирать за убеждения, а выполнить некое задание, которое представлялось вам
не слишком рискованным, но прибыльным. Сейчас ситуация коренным образом
изменилась. Но даже если ты собрался геройски умереть, я не позволю.
Посмаковав последний глоток коньяка, Сергей размял папиросу.
- Геройски умереть не позволю, - пояснил он, выдержав паузу. - Психологию
вашу мусульманскую я знаю, обычаи тоже. Умрешь так, что на рай с гуриями
рассчитывать не придется. Погано умрешь. - Заметил Некое движение лицевых мышц
пленника, тут же ответил на невысказанное: - А ежели скажешь, что ты - человек
культурный, светский, турок, возможно, и в такие сказки не веришь, то и это не
беда. Смерть твою я сумею сделать настолько неприятной, что в какой-то момент
говорить тебе непременно захочется, и расколешься ты до донышка... Так стоит ли
провоцировать этот утомительный для всех процесс?
Пленник вздохнул, кривя губы в гримасе, смысл которой был Тарханову не
вполне понятен.
- А как же... Вы же, судя по всему, тоже вполне цивилизованный человек.
Неужели...
- Не тоже, а только! - резко оборвал его Тарханов. - Ты - свинячье дерьмо!
Как все твои родственники, мать, отец, дети, поганые предки...
И, правильно рассчитав, поймал Фаридбека в момент, когда тот попытался
изобразить из себя взвившуюся из кресла пружину.
Вытянутыми и твердыми, как гвозди, пальцами левой руки Тарханов ткнул
террориста в печень, а кулаком правой от души засветил в глаз. И потом добрую
минуту наблюдал, как недавний герой стонет, икает, сдерживая рвотные позывы,
корчится на ковре.
- Нормально? Вставай, сволочь. Помнишь Чехова? "Эх, Каштанка, насекомое ты
существо! Ты, собака, супротив человека, что плотник супротив столяра".
Налил себе еще рюмочку. Сделал глоток.
- Я тебя, падаль, замордую до того, что свою родную шлюху-мать рад будешь
задушить, чтобы гяур-полковник, шариата не знающий, тебя больше не бил!
Просверк глаз "курда" ему не понравился, и еще одним рассчитанным ударом
Тарханов заставил его снова повалиться на пол. Теперь уже того по-настоящему
вырвало вонючей желчью.
- Так. Встать, утереться. Продолжим наши игры или будем разговаривать по
делу? Водички хочешь?
Бандит, морщась и отводя глаза, кивнул, постанывая сквозь зубы.
Тарханов сунул ему в руку пластиковую бутылочку.
Сел в кресло, вытянул ноги так, чтобы в случае чего успеть ударить еще
раз.
И начал рассуждать спокойным, менторским тоном:
- Ты же, придурок, с чего вдруг вообразил, будто имеешь дело с европейским
гуманистом? Я - кавказский офицер. Двести лет мы рядом с вами живем и постоянно
воюем. Кое-что друг о друге поняли. Сосуществуем, можно сказать. И тут вдруг
такие, как ты, появляются. По Европам и Англиям поездили, Сандхерсты (1)
закончили, разные книжки, не шевеля губами, читать научились, сопли рукавом
публично не вытираете, бывает, даже зубы чистите. И вообразили, что если
Толстой Лев Николаевич на старости лет "Хаджи Мурата" написал, так мы сразу
прониклись.
Хрен вам. Вы, значит, при всей цивилизованности, за собой право на
первобытно-общинные инстинкты оставляете, а мы с вами должны "эгалите, либерте,
фратирнете" соблюдать...
1 Сандхерст - высшее военное училище в Англии, где традиционно обучались
представители элиты аборигенов британских колоний.
Сергей сбился с мысли, почувствовал, что поначалу сымитированная ярость
охватывает его на самом деле.
Это, кажется, дошло и до бандита.
- Вот так-то, Фаридбек. Сообразил, что почем? Или скажешь мне все, что я
спрашивать буду, или...
Произнесенное имя, пожалуй, поразило террориста сильнее, чем физическое
воздействие,
- Спрашивайте, - шумно дыша носом, ответил он, неверной рукой нашаривая
кресло. - Только прошу все же иметь в виду, что ничего, выходящего за рамки, мы
не совершили... Нормальная войсковая операция...
- Захват мирного города и полутысячи заложников - войсковая операция?
- Каких заложников? Мы захватили вражеский, в нашем понимании, город,
заняли эту гостиницу под свой штаб. Все. О заложниках речи не шло. Просто мы
предложили постояльцам до поры не покидать свои комнаты. .. Для их же блага.
- Пусть так. А расстрелы ?
- Не знаю ни о каких расстрелах. А если что и было - естественные эксцессы
исполнителей. Можете наказывать их в обычном порядке.
- Брось, - доверительно сказал Тарханов. - Я не судья и не адвокат. У тебя
единственный шанс сохранить жизнь, а то и свободу - ответить мне на все вопросы
и подписать обязательство стать моим личным агентом. Знать об этом,
естественно, будем только мы. Все остальные варианты... Запомни хорошенько,
ваша Хиджра отсчитывается от седьмого века, кажется? Так вот степень моей
европейской цивилизованности сейчас тоже примерно на этом уровне. Но она может
возрастать в меру твоей сговорчивости... - Сергей демонстративно цыкнул зубом.
В дверь резко и громко постучали.
Тарханов выдернул из кобуры пистолет.
- К стене, живо! Подошел к двери.
- Кто?
- Капитан Кабанец. Откройте, полковник.
Сергей повернул задвижку.
Нет, этого чернявого высокого офицера с висящим поперек груди автоматом он
не помнил. Да и то, сколько лет прошло. Впрочем, Неверов, возможно, с ним и
встречался.
И капитан наморщил лоб, вспоминая, с этим ли человеком он тренировался в
одной команде.
Чтобы рассеять сомнения, Сергей сунул ему к глазам удостоверение. И
фотография, и соответствующий текст.
- Так...
- Спокойно, ни слова. Позовите сюда бойца. Пусть посторожит вот этого. Но
- оружие на изготовку, ближе шести шагов не подходить, в разговоры не вступать.
Если нужно - бить безжалостно, но живым он должен остаться в любом случае. В
любом...
- Понял, господин полковник.
В кабинете они отошли в утолок, где не могли их слышать отдыхающие юнкера.
- У вас ко мне вопросы? Кстати, чем все закончилось в городе?
- Нормально закончилось. Кто бежал - бежал, кто убит - убит.
Знакомое училищное присловье времен еще первой кавказской войны.
- На улицах полсотни трупов, два десятка пленных мы взяли, полиция
удержала позицию, отделение МГБ разгромлено бандитами, из банка ценности
вывезти они не успели. Но дело не в этом. В ближайшее время сюда должны прибыть
регулярные войска и представители округа. Наверняка возникнут вопросы, что
делаете здесь вы. Разве Северный Кавказ - зона ответственности Московской
Гвардии?
- Разве эта тема - ваша компетенция? Я думаю - даже и не моя. Там, - он
указал пальцем в небо, - разберутся.
- Вы меня не поняли, полковник. - Капитан даже ладонь прижал к сердцу. -
Вы - не Неверов, что бы там ни было написано. Арсения я знал очень хорошо. Вы -
Тарханов. Это старшие младших плохо помнят, а молодые на вас смотрели снизу
вверх и запоминали ваши манеры, шутки, "подвиги"... Тем более - Арсений Неверов
целых две недели муштровал нашу роту перед парадом в честь столетия училища. А
я был старшиной линейных. Забыли?
"Да, не совсем ловко получилось, - подумал Сергей. - Ну а с другой-то
стороны..."
- А если и так? Служба есть служба, не нам судить, что и зачем.
- Так ведь и я о том же! Я вас уважаю, я вами восхищен. И не хочу, чтобы у
вас были неприятности. А если понаедет сейчас начальства да разборки
начнутся... Знаете, как здесь к московским относятся?
-Догадываюсь. И что?
- Уходите, полковник. Всем лучше будет...
Тарханов понял ход мысли капитана.
Если он уйдет, вся слава достанется именно Кабанцу.
Кто же поверит, что один человек, был ли он или вообще не был, перебил
полсотни боевиков, практически очистил гостиницу и преподнес юнкерам победу на
блюдечке.
А так нормально, получив приказ, капитан двумя ротами уничтожил банду,
освободил город...
- Что ж, может, так и лучше будет. Богу богово... При случае я вспомню
твое ко мне доброе отношение. В Москве надежные парни пригодятся. Как?
- Да я бы... Надоело в училище, и перспектив маловато.
- Договорились. Только того, кто там, я заберу с собой. Дашь бойца
проводить до места?
- Какие вопросы. Забирайте. Хлопот меньше.
- А там, в городе, среди пленных ничего интересного?
Капитан развел руками:
- Хрен поймешь. По-моему - шелупонь. Если кто серьезный был, так только из
тех, кто МГБ брал. А там мы никого не нашли. Не наших, ни тех...
- То есть?
- Какое "то есть"? Все перевернуто, шкафы и сейфы выпотрошены, подвальные
камеры внутренней тюрьмы пустые. И - никого. Даже следов крови нет. Значит,
цель была именно там. Кого им нужно, освободили и уехали, может, в первые же
полчаса. А остальное - либо маскировка, либо просто автоматическое развитие
процесса...
- Ну, может, и так, командир. В общем, вся слава тебе, а я забираю
клиента, свою невесту и поехал.
- Какую невесту? - слегка оторопел капитан.
- Так ты что же думаешь, я тут вправду спецоперацию проводил? Я в отпуск
приехал, невеста у меня в интуре работает. Вчера все нормально было, потом она
в ночную смену заступила, я пообещал ее утром с работы встретить. А тут это...
Ну, и пришлось немного пострелять, чтобы девушку выручить.
- И?..
- Так выручил же! Хочешь, пойдем познакомлю.
- Что, только поэтому? - Кабанец выглядел совершенно ошарашенным.
- А ты думал? Я просто не люблю, когда мне поперек дороги становятся.
Капитан, кажется, поверил ему, только когда Тарханов действительно
представил ему Татьяну. А также и буфетчицу Марину, в первую же секунду его
покорившую. Да и странно было бы, если иначе. Капитан тут же начал за ней
ухаживать в лучших традициях горно-егерского корпуса.
Девушка вроде и не отвергала знаков внимания, но в коротких взглядах в
свою сторону Тарханов улавливал нечто большее, чем благодарность человеку,
сдержавшему слово.
Разумеется, немножко выпили коньяка из особого шкафчика.
- Пятидесятилетней выдержки. Изготовлен в Эривани в честь юбилея
добровольного присоединения Армении к России. Называется - "Навеки вместе".
Отпускается особо важным гостям по личному распоряжению хозяина. Но под это
дело спишем...
Марина была сама любезность, и мимолетно Тарханов пожалел, что он сейчас
вроде бы как не свободен...
Похоже, и Татьяна что-то такое чувствовала.
Пригубив действительно изумительный напиток, она начала расспрашивать
Сергея (то есть Арсения, конечно) о подробностях случившегося.
- Когда поднялась настоящая стрельба и взрывы, мы тут вообще обмерли... Я,
честно, думала, ну как один человек в такой заварухе выжить может... А ты вот
сумел... Не представляю даже...
- Вы, Танечка, зря так думаете. Мы с господином полковником вместе
учились. - Кабанец правильно делал, переводя разговор в плоскость гусарского
трепа. - Для горного егеря полсотни абреков - тьфу! И не такое видали.
Он щедро плеснул себе и Тарханову юбилейного коньяка, словно бы это была
обыкновенная водка.
- Нет, я больше не буду. Мне еще ехать. Далеко. Ты мне того юнкера,
Плиева, в распоряжении пока оставь. Я его отпущу, когда за город выеду. Хорошо?
- Да какие вопросы. Хочешь, он тебя до Ставрополя сопроводит, а там ты его
возле училища высадишь? А что, хорошая мысль.
- Договорились. А из Москвы я тебе позвоню. Глядишь, что-нибудь и
сладится.
Все-таки еще с полчаса они вместе посидели. Как-то не получалось
расстаться сразу и, возможно, навсегда. У Марины с Татьяной, пусть и давно
знакомых, возникли какие-то новые отношения, что и не удивительно, и капитан
Кабанец будто боялся вдруг остаться с понравившейся ему девушкой наедине
раньше, чем образуется настоящий контакт.
- Знаешь, Паша, - сказал ему Тарханов, когда все они выпили на брудершафт,
- пошли-ка ты кого из ребят за моей машиной. Чего я буду по городу таскаться?
Вот адрес, вот ключи. Если хозяин вернулся, пусть скажут, что дочки его мне
позволили остановиться. Те, что вам записку мою продиктовали. Если нет - сосед
Николай наверняка нарисуется. Ему тоже привет. "Мерседес" пусть к дверям
подгонят, а мы потом спустимся...
И в полном приятствии они провели следующие полчаса.
Когда Татьяна вдруг встала, не то собираясь в туалет, а может быть, чтобы
дать повод Тарханову выйти вслед за ней, Сергей поступил именно так.
- Тань, ты со мной поедешь? - спросил он, нервно разминая папиросу.
Она улыбнулась несколько растерянно.
- Куда, в каком качестве? Это ты мне руку и сердце, что ли, предлагаешь?
Или - что?
Смешно, но Тарханов тоже не до конца понимал, что он делает.
Дружил с девушкой полтора года, точнее - по два дня в месяц на протяжении
полутора лет. Им было хорошо. И гулять, и разговаривать, и в постели. Расстался
десять лет назад.
Снова встретился с ней в другой совершенно роли.
Что она чувствует теперь, уставшая ждать рыцаря на белом коне и капитана
на алых парусах? Верит, что вправду встретилась с двойником старого друга? Или
- делает вид, что верит?
Кабанец вот сразу его узнал.
- Знаете, Таня, - вновь перешел на "вы" Тарханов, - я предложил бы вам
руку и сердце прямо сейчас, но...
- Но - боитесь, - подсказала Татьяна.
- Именно. Боюсь. Мне тридцать два года, я старый холостяк и человек не
самой спокойной профессии. Вы это видели только что. Привык отвечать только за
себя. Но вы мне очень нравитесь...
- Хорошо. Я, возможно, тоже сумасшедшая. Не знаю почему, но я готова
принять ваше предложение. И все же хотела бы знать, на что именно я
соглашаюсь...
Так вдруг Тарханова потянуло напомнить ей хотя бы о об одном из вечеров
далекого девяносто третьего года, но снова он сдержался. Потом, может быть, и
скажет. Но не сейчас...
- Жалованье полковника. Доплаты за ордена и звание Героя России. Очень
приличная квартира в Москве...
- Какой вы циник, Арсений. Ну хоть что-нибудь о чувствах вы могли бы
сказать...
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг