- Подходящая тема.
- Подумаешь, - скривился кот Василий, - я тоже так могу.
Спустя полтора часа, достигнув энного по счету оазиса, я объявил
привал. Нужно перевести дух и дать отдых ногам. Расположившись в тени
невысокой, но ветвистой яблони, мы опустились на землю, Натка же согнала
дремлющего на замшелом пне ворона. Сердито стуча клювом и хрипло каркая, он
перелетел на ближайшее дерево и пристроился там, сверля злым взглядом
усевшуюся на его место девушку.
Несколько минут все молчали, поглощенные своими мыслями, затем Наташа
ойкнула.
- Что случилось?
- Руки деревенеют...
- Разомни пальцы, - посоветовал я, - мне всегда помогает.
- Не могу.
- Поколет и перестанет.
- Шевелить не могу, они по-настоящему деревенеют! - дергаясь,
прошипела она.
- Наташа! - бросившись к ней, мы обнаружили, что ее руки стали
деревянными, сросшись с пнем.
В карканье ворона появились нотки злорадного смеха.
- Что это? - осторожно касаясь одеревеневшей руки, спросил я.
- Не мешай! - отмахнулась Катарина, делая резкие пассы руками и
выкрикивая заклинания.
Данила схватил камень и запустил в ворона, который проворно увернулся
и перелетал на соседнюю ветку, не прекращая режущего слух карканья.
Ведьма закончила свои манипуляции, и, откинув с вспотевшего лба
волосы, сообщила:
- Я остановила распространение заклятия, теперь непосредственной
опасности для жизни нет, но полностью отменить его действие не могу.
- Что же делать?
- Лично я знаю три способа, - сказала ведьма. - Может, ты больше?
Я покачал головой:
- Нет. Знаю, что проклятие может снять наложивший его, или оно само
развеется с его смертью. Других способов не знаю.
- Еще может помочь наложение рук лешего. Пускай это и человеческое
проклятие, но все-таки связано с растительностью. А здесь он полный хозяин.
Еще может помочь живая вода, но...
- Баба Яга говорила, что у нее есть пузырек, - вспомнил я.
- ...но этот способ оставим на самый крайний случай, поскольку он
довольно болезненный и длительный - не меньше недели пройдет, пока новые
руки отрастут.
- Не нужно из-за меня задерживаться, освободите на обратном пути, -
сказала Ната.
На ее предложение ворон ответил серией криков и щелканьем клювом.
- Одну оставлять тебя нельзя, - поглядывая на ворона, решил я. -
Значит, кто-то должен остаться. Данила, ты. А ты, Кэт, отправишься назад и
какими угодно посулами, желательно без применения грубой физической силы,
уговоришь лешего помочь нам.
- Идите дальше - спасайте царевну, - топнула ногой Натка.
- Призрак, - обняв подругу, я поцеловал ее в щеку, - я тебя люблю.
- Я тебя тоже. Идите.
- Уже идем. Данила, Кэт, вы знаете, что нужно делать. Снимете -
догоняйте. До встречи.
С Прокопом и Василием мы пошли дальше.
Кот, павший было духом, успокоился, повеселел и принялся делиться
своими соображениями по поводу размера вознаграждения, которое нам следует
запросить за истребление врага рода человеческого:
- Собственным царством мы уже обзавелись, теперь займемся разведением
коров. Представляешь: просыпаешься - а тебе молоко парное, сливки отборные,
сметанка жирная. А на обед сырники со сметаной и топленым молоком, а
вечером...
- А вечером пиво... с молоком, - прервал я его мечтания.
- А может, не будем его убивать?
- Кого его? - Мне не сразу удалось ухватить ход кошачьей мысли.
- Да Кощея же. Поймаем, посадим в клетку и отвезем в твой мир. Там за
него любой музей такие деньги отвалит... или лучше будем сдавать напрокат
голливудским режиссерам для натуралистичных съемок фильмов ужасов и
исполнения каскадерских трюков. Это же бездонный кладезь...
- Заткнись! - в один голос посоветовали мы с Прокопом.
- Молчу-молчу. А вы подумайте...
Глава 37
НА ПЕРЕКРЕСТКЕ ТРЕХ ДОРОГ
Как она идет! Восторг в адрес женщины
Как он стоит! Восторг в адрес мужчины
- Передохнем? - спрашивает Василий, расположившийся на моей шее на
манер мехового воротника.
- Еще немного, - отвечаю я. - Прокоп, осилишь?
- Сдюжу, не то что некоторые...
Баюн делает вид, что не заметил камушка в свой огород:
- И перекусить не мешало бы...
Бурчанием пустого желудка организм поддерживает данное заявление. Вот
только мы не в турпоход собирались и провизией не запасались. Из съестных
припасов в моих карманах отыскалась маленькая жменька сухих хлебных крошек
и два кусочка сахара, которые я прихватил, чтобы дать Урагану, но
запамятовал. Сдув крошки, я угощаю спутников.
Внимательный домовой, заметив, что мне кусочка не досталось,
предлагает свой или хотя бы половину.
- Не хочу, - отказываюсь я.
- Правильно, - говорит кот-баюн, - зубы надо беречь. Они даются нам
раз в жизни, не считая молочных, и жевать ими надо так, чтобы потом не было
мучительно больно....
Закончить свою мысль он не успел, потому что путь нам преградил
раскрашенный в черно-белую полоску шлагбаум, предостерегающе опущенный.
Коснувшись его рукой, я удостоверился в том, что это мне не почудилось.
Изготовленный из цельного ствола дерева, от времени рассохшегося и
потрескавшегося, с осыпающимися чешуйками облупившейся краски, шлагбаум
совершенно реален и, следовательно, является предупреждением об опасности,
грозящей всякому, кто нарушит запрет и проследует дальше. Если бы я просто
гулял, то, вполне возможно, просто отказался бы от намерения проникнуть
дальше в этот загадочный мир, но выбирать не приходится: Кощей прошел здесь
- и я пройду. Однако для начала попытаюсь узнать, что же это за опасность,
которая подстерегает путника.
- Э-ге-гей! Пройти можно?
- Видишь же, никого нет, - говорит баюн.
- Вижу... но кто-то же шлагбаум опустил.
- Время, оно, знаешь ли, безжалостная штука, - философски замечает
Василий. - Что хочешь опустится, и чего не хочешь - тоже. Особенно если
ждать, пока придет добрая тетя и все за тебя поднимет. Возьми дело в свои
руки, и смело вперед.
- Ты это о чем?
- Подними, и пойдем дальше!
- Может, лучше не трогать? Может, осторожненько подлезем и тихонько
дальше пойдем.
- Да нет же никого...
Домовой, видимо устав следить за нашей полемикой, подошел к шлагбауму
и, подпрыгнув, ухватился за противовес. Полосатое бревно со скрипом
качнулось и начало медленно переходить из горизонтального положения в
вертикальное, открывая дорогу.
Воздух по ту сторону шлагбаума заискрился, и из придорожной пыли
восстало привидение... или призрак... а может статься, и фантом. Кто их
разберет. Судя по голографическому изображению, при жизни он был весьма
крепким мужчиной: широкие плечи, плотно обтянутые короткой кожаной курткой,
сильные ноги, обутые в кирзовые сапоги, шлем-шишак на голове, из-под
которого торчат соломенные волосы, и мощная челюсть, покрытая недельной
щетиной. Не очень приятная внешность, а если добавить сюда нездоровый
синюшный оттенок кожи, отсутствие осмысленности в стеклянных глазах и явную
нематериальность тела... Я немного испугался.
- Стой! Кто идет?
Кот-баюн мигом сориентировался в ситуации и, обвиснув на моей шее,
изобразил то ли глубокий обморок, то ли воротник из натурального кота.
Домовой, чьи ноги едва выглядывают из-за массивного блина противовеса,
просто затих.
- Э... это вы мне? - слегка заикаясь, спрашиваю я, делая небольшой
шажок назад.
- Что надо? - рокочет призрак, не разжимая губ.
- Пройти бы... - Я делаю еще один шаг назад.
- Прохода нет, - категорично заявляет призрачный стражник, смещаясь в
моем направлении.
- А если очень нужно?
- Прохода нет, - остановившись под поднятым шлагбаумом, повторяет он.
И тут Прокоп разжал пальцы, и крашенное в косую черно-белую полоску
бревно начало возвращаться в привычное горизонтальное положение. Его
траектория пролегла там, где в данный момент находилась голова призрака,
произошло вытеснение нематериального материальным, и призрак с отчетливо
слышимым "Пук!" лопнул, оставив витающие в воздухе клубы пыли.
- Ловко ты его, - мгновенно придя в себя, похвалил домового баюн.
Потирая ушибленный при падении зад, Прокоп довольно улыбнулся.
- Все это, конечно, замечательно, но как мы пройдем?
- Сейчас. - Прокоп вскакивает и повисает на противовесе.
История повторяется с точностью до паузы в репликах. Только кот-баюн
на этот раз не притворяется воротником, а орет мне на ухо с пафосом:
- Кто пойдет на нас, тот от шлагбаума и погибнет! "Пук!" - и очередной
призрак оседает пылью на камень ступеней.
- Давайте сделаем по-моему, - предлагаю я.
- Давайте, - соглашается Прокоп.
- А как? - интересуется кот Василий.
- Не поднимая шлагбаума.
- Ты будешь лупить призраков по голове мечом... жаль, весла нет.
- Мне кажется, что призрака вызывает поднятие шлагбаума, а если
осторожно подлезть под него, то можно будет спокойно пройти дальше.
Ссадив с плеч кота, я поднырнул под полосатое бревно, стараясь не
задеть его ни спиной, ни головой, а затем сделал несколько шагов туда-сюда.
Пыль заклубилась под моими ногами, но призрак не появился.
- Давайте.
Кот миновал границу без проблем, а вот Прокоп, едва переступив
заветную черту, широко и сладко зевнув, опустился на землю и громко
захрапел.
- Э-э-э... Прокоп! - Я потрепал его по плечу.
Но он только засопел и перевернулся на другой бок. Обеспокоенный, я
поднял его на руки. Он тотчас распахнул глаза:
- Что такое?
- Ты заснул.
- Почему?
- Устал, наверное, - сказал я, опуская его на землю. - Перенервничал.
Но как только волосатые ноги домового коснулись дороги, его глаза сами
собой начали закрываться, он упал мешком и, растянувшись, сладко захрапел.
Подняв его на руки, я посоветовал коту держаться поближе ко мне и
отправился в путь. Оторвавшись от земли, Прокоп тотчас утратил сонливость.
- Это, наверное, наказание, - предположил он. - Ох, не послушался я
вас, хозяин, простите меня неразумного.
- Ну, будет тебе... Ведь ничего страшного не случилось, правда?
- Да как же я вам помогать в бою-драке супротив Кощея злобного буду,
коли лишь ногами на землицу стану - тотчас без задних ног дрыхну, аки сурок
какой? Этакий я вам в тягость, ярмом на шею... Ох-хо-хохушки...
- Не тужи, выше голову держи.
- Как же мне не тужить не горюниться, коли пользы от меня ни на грош?
Как же дальше жить, горемычному? Век с ветки на ветку прыгать, словно
глупому пингвину?
- Не переживай, беда твоя - дело временное. Пройдет.
- А скоро?
- Мне думается так, что беда твоя связана с местом. Вот воротимся
назад, за шлагбаум полосатый, так хворь твою как рукой снимет.
- Так оставьте меня здесь, а будет на то воля ваша, на обратном пути
подберете.
- А ты меня бросил бы в беде?
- Нет, но... я ведь всего-навсего домовой, а вы волхв великий.
- В дружбе, Прокоп, не размеры важны. Дружба, она взаимности требует,
иначе это не дружба, а глупость с одной стороны и мерзость - с другой.
Домовой притих, видимо раздумывая над моими словами. Против
обыкновения молчал и четвероногий поэт. Так, в полном молчании мы и вышли к
очередному оазису, значительно превосходившему ранее встреченные как
величиной, так и характером местности.
Едва покинув лестницу, я по пояс утонул в густых папоротниках, среди
которых, извиваясь юркой змеей, затерялась тропинка. Широколистные зеленые
побеги густой и упругой массой сопротивляются напору моих ног, превращая
каждый шаг в противоборство. Пришлось взять на плечи и кота-баюна. Он хоть
и из семейства кошачьих, но уподобиться дикому коту не в состоянии. Он не
может лазать по деревьям и прыгать с ветки на ветку - мешают солидное
брюшко и хилость лап, привыкших к балалайке.
- Внимательно смотрите по сторонам, - предупредил я кота и домового. -
В таком лесу очень просто устроить засаду или ловушку. Времени у Кощея было
предостаточно.
- Может, кота вперед пустить? - предложил домовой. - Как наименее
ценного бойца. Если Бессмертный засаду устроил, то он нас предупредит,
его-то не заподозрят - ну шныряет котяра по кустам, и пускай его, а коли
лиходей подлянку придумал... невелика потеря.
Разобиженный кот-песенник презрительно повернулся к домовому хвостом и
сделал вид, будто вообще его не замечает.
- Я бы сам пошел, - развел Прокоп руками, - да только вот... а
опасности и нет вовсе - кто на кота внимание-то обратит?
- На простого - никто, я же - кот-баюн, очень редко встречаюсь в
природе, и всяк сразу догадается, что я на особо секретном задании.
- Будешь помалкивать - не догадаются.
- Вот она, человеческая благодарность! - патетически воскликнул баюн.
- Мы его, можно сказать, на свалке нашли, вымыли, в люди вывели, а он
нам...
- Эх, Василий, Василий, не к месту ты применяешь различные
литературные приемы. Они должны подчеркивать, акцентировать внимание или
приукрашивать, но не искажать правду до неузнаваемости. Ты же поэт, а не
историк.
- Ну немного приукрасил. С кем не бывает?
- Немного? Во-первых, при чем тут человеческая благодарность? Он же
домовой. Во-вторых, нашли его не мы, а я, поскольку некоторые перебрали
пива и валялись в придорожных кустах, да и не на свалке совсем, а на
пепелище.
- А разница?
- Разница? - удивился домовой. - Разница та, что пчела мед дает, а оса
только жалит.
- В-третьих, - добавил я, - это не мы его отмыли и вывели, а он тебя
до дома довел и отмыл, дабы не шокировать вашу тонкую творческую душу, не
буду напоминать чем...
- Да я пошутил... - оскалился кот. - А хотите загадку?
И, не дожидаясь нашего согласия, выпалил:
- Во глубине сибирских руд хранит он гордое молчание?
- Это и не загадка вовсе, - возразил я. Что-то из школьной программы
все же осело на дне серого вещества, спрятанного глубоко под черепной
коробкой. - Это про декабристов.
- Да какие там декабристы? - отмахнулся кот. - Они вон какие
голосистые были - Герцена разбудили. Думайте...
- Не знаю, - признался я. Мало ли разных "врагов народа" обрели там
вечное молчание со времен покорения Сибири Ермаком?
- Прокоп?
- Трубка мобильной связи, - сказал домовой, подтвердив мои
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг