семерых. Шесть зомби и один чернокнижник, который командовал ими. Пока я
одним мощным ударом развалил упыря от ключицы до бедра, Данила успел
обезглавить двоих, остальных прикончил вызванный Софоном огненный боец.
- Нам нужно первым делом блокировать мост, по которому может подоспеть
подмога упырям, а затем очистить от них всю башню, включая подвалы. - Я
вклиниваюсь в ряды упырей, рублю мечом направо и налево, краем глаза
отмечая, что мои напарники не отстают. Словно кровь моих далеких предков,
каких-то покорителей степей и лесов, просыпается во мне. Движения
становятся молниеносными и точными. Каждый удар - поверженный под ноги
противник. Шаг за шагом мы расчищаем путь. Клинок мягко вибрирует в моей
руке.
Вот и решетка. Данила отбивает меч противника и наносит удар ногой.
Кощеев гвардеец перегибается через парапет моста и летит вниз, дико крича и
размахивая пикой. Но не стать оружию крыльями.
Стальная решетка со скрипом начинает опускаться, увлекаемая
собственным весом. Острые колья входят в предназначенные для них пазы,
укрепляя решетку на случай применения тарана. Опустив рукоять лебедки,
Данила подходит к небольшой нише в стене и что-то там вращает.
Столпившиеся на мосту гвардейцы орут и в ужасе пытаются забраться на
парапет, зомби мычат и топчутся на месте. Под их ногами раздвигаются плиты,
и они начинают один за другим падать вниз.
- Теперь в подвал, - прикончив последнего упыря, командует Данила.
Мы следуем за ним.
Прыгая со ступеньки на ступеньку, обнаруживаю, что мышцы налились
тяжестью, мои движения становятся все более вялыми. Это везение, что нам не
попался еще один отряд. Всего несколько одиноких упырей, урча глодающих
что-то.
Закрыв ведущую в подвал дверь, мы обменялись рукопожатием. Разумеется,
с Данилой. Все же мы не так разгорячились, чтобы касаться живого огня.
Поднявшись наверх, вы сообщаем Горынычу, что башня чиста и готова к
использованию.
В это время из-за гор начинает медленно выплывать летучий корабль, на
палубе которого растянулась огромная драконья туша, свесив голову и оглашая
окрестности протяжными стонами. Не сильный, но постоянный ветер начал
сносить корабль, не давая ему держать заданный курс. Виной тому зияющие в
парусах прорехи.
Подпрыгнув, Змей Горыныч бросается на помощь небесному кораблю, а мы с
Данилой направляемся вниз - освобождать место для будущей мамы.
Действуя согласованно, на одном порыве, забыв о боли в уставшем теле,
местами кровоточащем - все же мы не столь быстры, чтобы избежать всех
ударов, - мы начинаем освобождать пролет от ненужного мусора. Сквозь
бойницы летят груды металлолома, который успел покрыться толстым слоем
ржавчины, окисла и пыли, трухлявых деревяшек, прелой кожи и прочей не очень
хорошо пахнущей радости старьевщика.
При одном взгляде на мусор, громоздящийся вокруг кучами до потолка, на
ум приходит сравнение с авгиевыми конюшнями. Нам его вовек не убрать.
- А может, как раньше? - предлагает Данила.
Я сразу догадываюсь, о чем это он. Когда-то мы с ним воспитывались в
детском доме "Страна Оз", игрою случая располагавшемся в небольшом,
старинной постройки здании рядом со спецкоттеджем, в котором был
собственный лифтер - это на три-то этажа, а также сторож и дворник в одном
лице, дед Панас, постоянно одетый в тулуп и шапку-ушанку, с вечной
самокруткой, торчащей из беззубого рта. Кроме этого немого дворника еще
один человек смотрел на вечно голодных сорванцов без брезгливой жалости -
маленькая, шустрая, с огромными бездонными глазищами и вечной готовностью к
любой авантюре девочка - наша одногодка - Натка. Так вот, в те хорошие
времена, полные веры, что надежды сбудутся, мы изобрели один неплохой
способ избавляться от мусора во время дежурной уборки помещений. Крупная
фракция, как и положено, отправлялась в мусорное ведро, а мелкая, чтобы не
мучиться, - в подвал. Когда это обнаружилось, было много крику и неделя без
компота из сухофруктов, являвшегося в то время заменой сладостей и
комплексов витаминов.
- Шуму будет...
- Зато быстро. Сказано - сделано.
Упершись плечами, мы сдвинули кучу с места, потом еще и еще, до
лестничного пролета.
- Первый пошел!
Подпрыгивая и громыхая, доспехи и оружие запрыгали по ступеням.
Когда мы наконец-то очистили от старья пролет, лестница была
основательно завалена хламом, делавшим ее совершенно непроходимой.
- Придется кому-то капитально потрудиться, чтобы разгрести этот
завал...
- Но это дело будущего, а сейчас...
- Это мы! - радостно объявили все три головы одновременно.
Протиснувшись внутрь, Горыныч осмотрел помещение и окликнул свою
подружку. Больше о ее статусе сказать ничего не могу - насколько мне
известно, они не венчались в церкви и не посещали Дворец бракосочетаний с
целью создания семьи.
- Гадзилушка, - представил свою дражайшую половину трехглавый.
- Моя осеня приятна, - прищурив глаза, на восточный манер поклонился
я.
- А теперь все прочь! - рявкнула Гадзилушка, поглаживая выпуклое
брюхо.
Мы бросились прочь. Слаженно и дружно. В подобном состоянии женщины
становятся крайне нервными и раздражительными. А уж самка дракона...
Сполоснувшись у колодца, воду в котором слегка подогрел Змей Горыныч,
мы переоделись в свежую одежду, смазали раны и ушибы целебной мазью и
пристроились рядом с трехглавым драконом, чтобы его жаркое дыхание высушило
наши волосы.
- Горыныч, - ероша чуб, спросил я, - а твоя Гадзилушка, случаем, не
дитя Страны восходящего солнца?
- Какого солнца?
- Ее мать не японка?
- Не знаю, - неуверенно ответила средняя голова, вопросительно
посмотрев направо и налево.
- Просто у нее имя похоже...
- Обычное русское имя, - уверенно возразила правая голова.
- Угу, - поддержала ее средняя. А левая пояснила:
- Когда мамаша Гадзилушки откладывала первое свое яйцо, из которого
позже вылупилась моя красавица, ее папанька (если мамаша не ошиблась в
подсчетах) сунулся к ней и, советуя, как лечь да как, что и откуда,
поинтересовался именем, которым они назовут своего первенца, тут уж она ему
ответила, сверкая вылезшими на лоб глазами и с трудом сдерживая рев:
- Задушу, гад!
- Вернее наоборот: "Гад, задушу!" А ему сквозь стоны почудилось, будто
она произнесла заветное имя - Гадзилушка, ну он и полетел на радостях с
товарищами-приятелями хмельные ягоды есть да по травушке-муравушке
кататься.
- Это такая чудесная трава, - мечтательно призналась средняя голова. -
Покататься в ней - наипервейшая забава молодых драконов. Согреешь ее своим
огненным дыханием - аж дымок пойдет - и катаешься, катаешься... а потом
пирушка, как положено, по быку печеному, по десятку коз-овец разных...
- Понятно, - кивнул Данила, - откуда потом трехглавые драконы
берутся...
- Ладно. - Приглаживая пятерней торчащие во все стороны волосы, я
поднялся. - Нужно идти. Кощей, поди, все дальше уходит.
- Удачи, - пожелал Горыныч, - полетел я... у меня там башня с яйцами -
охранять нужно.
- И тебе удачи!
Глава 36
БРЕДУЩИЕ МЕЖДУ НЕБОМ И ЗЕМЛЕЙ
Совместный труд для моей пользы - объединяет.
Кот Матроскин
- Так вот ты каков... вход в Чертоги Мрачные, - глубокомысленно изрек
кот Василий и принялся подбирать рифму для очередного великого
произведения: - Мрачные - злачные - смачные.
- Тяжелый случай, - констатировал голос из-за моего правого плеча.
- Поскольку все вы выразили желание сопровождать меня в этом походе,
но из-за непонятного мне каприза природы эти чертовы врата могут пропустить
всего шесть человек, то мне придется выбрать из вас пятерых. Поверьте, это
не самый легкий выбор... многое нам пришлось пережить вместе, каждый не раз
доказал свою отвагу и мужество... поэтому бремя выбора я возложу на судьбу.
Беру восемь одинаковых веточек - по одной на каждого из вас - и у пяти
обламываю кончики. Теперь они короче. Кому они достанутся - тот идет со
мной. Так будет справедливо.
Перемешав веточки, я зажал их в кулаке, оставив торчать наружу равные
кусочки - сантиметров по пять.
- Ну, кто первый?
Крякнув, Потапыч выступил вперед:
- Попытаю долю.
Он осторожно вытянул ближайшую к себе веточку. Короткая.
- Так-то оно лучше, - улыбнулся он.
- Следующий.
Кэт и Данила потянулись одновременно, и каждый продемонстрировал
короткую веточку.
- Теперь я, пропустите меня, - подпрыгивая, протиснулся вперед кот
Василий.
- Ну, тяни... Длинная.
- Так нечестно, я должен попробовать еще раз.
Не обращая внимания на его крики - он всегда такой, - я протянул
зажатые в кулаке веточки остальным желающим.
Ната вытащила короткую, зато тянувшим следом Владигору и Софону
достались длинные.
- Это твоя, - протянул я оставшуюся веточку Прокопу, скромно стоявшему
за спинами остальных.
- Отдай мне, а? - попытался ухватить ее кот-баюн. Но домовой
отрицательно покачал головой и изобразил фигуру из трех пальцев, которую и
сунул под нос коту.
- Ах вот ты как!
- Не шуми.
Баюн прекратил шуметь, пробубнив что-то о свободе слова.
- Решили. - Поправив перевязь меча, я с тревогой и надеждой
одновременно посмотрел в темный провал, ведущий в Мрачные Чертоги. - Со
мной идут: Ната, Кэт, Данила, Потапыч и Прокоп. Остальные ожидают нас в
замке. Заодно пособите Далдонову войску навести порядок в Кощеевом замке.
Теперь-то, задним числом, я понимаю, почему городничий решил сдать
замок мне. Не нашего крохотного отряда он испугался - дозорные наверняка
успели сообщить ему о приближающемся войске Далдона, которое запросто взяло
бы его штурмом, учитывая разброд в рядах защитников. Вот городничий и
поспешил выбрать из двух зол меньшее. Он посылает ко мне послов - сдать
город. Я соглашаюсь. И подоспевшая по прошествии нескольких часов армия
Далдона, возглавляемая воеводой Кондратием, знакомым мне со времен поединка
с Чудом-Юдом, входит не как завоевательница, а как союзница против
ненавистных Кощеевых прихвостней. Теперь он может не опасаться массовых
казней и погромов. И должность свою он, пожалуй, сохранит...
- Мы будем ждать вас здесь, - сказал Владигор. - Возвращайтесь
всемером.
Ступив под своды пещеры, делаю шаг сквозь слабо мерцающий полог завесы
и оказываюсь по другую сторону. За мной идут остальные. Замыкающий нашу
группу Потапыч подходит к завесе, заносит ногу, но она упирается во что-то
материально осязаемое. С выражением недоумения на лице он трогает завесу
рукой. Она вибрирует под его пальцами, переливается разными цветами, но
сопротивляется, не пропуская его.
- Кэт, может, ты ошиблась с количеством?
- Нет. Сам посмотри - еще один кристалл мерцает. Смотрю в направлении,
указанном ее рукой, и вижу цепочку вкрапленных в камень пещеры кристаллов.
Один из них мерцает.
- Пропустите!
Задрав хвост трубой, с дико горящими глазами к нам несется кот-баюн.
- Осторожно! Разобье...
Предостережение опаздывает. Загребая всеми четырьмя лапами, Василий
влетает в пещеру и, ткнувшись мне в колени, дурным голосом орет:
- Я с вами!!!
- Хорошо.
Потапыч лишь недоуменно разводит руками.
И я хотел бы понять - почему завеса не пропустила перевертыша, а
пропустила кота? Может, все дело в массе тел... ограничение какое-то.
- Идемте.
Мы следуем узким извилистым туннелем, стены которого усеяны крохотными
светлячками, дающими достаточно света для того, чтобы держаться
протоптанной дорожки и вовремя наклоняться и переступать, избегая
столкновения со сталактитами и сталагмитами.
- В глубокой шахте который год, - заводит баюн, - таится
чудище-зверь...
- Тихо.
Он послушно замолкает. Крутой поворот - и мы выходим к свету.
- Что это?!
Это трудно просто описать, а уж понять сущность... Этого просто не
может быть, по крайней мере в мире, где действуют законы земного
притяжения.
Скальный массив, прорезанный туннелем, по которому мы движемся,
заканчивается отвесной стеной. Словно древний титан ударом своего топора
рассек земную твердь и, оставив одну часть, забросил вторую неведомо куда.
Небольшой уступ, а затем длинная каменная лестница, каскадом уходящая ввысь
и вдаль и там теряющаяся среди густых клубов тумана, в равной степени
могущих оказаться и рваными облаками. Я заглядываю за край уступа, но земли
не видно - лишь лениво клубящиеся облака грязно-серого цвета и серого же
оттенка туман, окутывающий все обозримое пространство плотной пеленой.
Поднимаю голову вверх - картина та же. Не видно даже солнечного диска -
только играющие по краям облаков полоски света.
- Насколько я понимаю, - озираясь по сторонам, говорит Ната, - дилеммы
с выбором направления не предвидится?
- Ага, - соглашается баюн, - ассортимент, конечно, богатый, но выбрать
не из чего.
Поставив ногу на первую ступень, почти стершуюся от времени, я
неуверенно переношу на нее вес своего тела. Лестница держит. Хотя должна
была бы развалиться под собственным весом. Лестницей я называю это
искусственное сооружение (или - кто знает? - противоестественное
образование) лишь из-за наличия ступеней, поскольку внешне это мало похоже
на то, к чему мы привыкли в своих небоскребах. От уступа отходит каменный
отросток метров десять в диаметре. Камень покрыт выбоинами и трещинами,
большая часть которых, несомненно, имеет естественное происхождение -
дожди, холода и ветра, если таковые здесь бывают, - но некоторые отметины
нанесены явно человеком. Вот отчетливая царапина, оставленная железным
предметом, волоком протянутым по ступеням. Следы частично затерты подошвами
людей, прошедших позже, но местами металлический блеск еще виден.
Лестничный пролет тянется на полсотни метров и упирается в небольшую
каменную площадку, густо поросшую по краям деревьями и кустарником. Этакий
крохотный оазис среди безмолвного пространства. Дальше еще один пролет, и
следующий оазис, и так до бесконечности... Если эти площадки-оазисы раньше
и имели опору - колонны, соединяющие их с землей, то теперь от них не
осталось и следа. А сооружение уцелело, застряв между небом и землей.
Невероятное зрелище, мечта декоратора любого фантастического фильма.
Наглядная демонстрация победы человеческого или скорее даже нечеловеческого
разума над природой.
- Пойдемте, чего ждать...
Сперва робко, но затем все увереннее мы переступаем со ступени на
ступень, стараясь все же держаться середины лестницы.
Наташа, идущая за мной, начала что-то напевать себе под нос. Смутно
узнаваемая мелодия. Из тех, которые точно слышал, и не раз, но узнать не
можешь...
- Что это?
- Лестница в небо.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг