- Да... Возможно...
- А что, если в длительном симбиозе вирус стал необходим? Представь,
что он выполняет какие-то жизненно важные функции!
- Энзим?
- Возможно. Клетка заставила работать паразита! Он стал домашним
животным! Что, невероятно? Природа выкидывает и не такие фортели...
- Иван! Ты что, уснул? Чуть акулу не переехал! - Костя вернул меня к
действительности. - Я ему минут пять рассказываю, а он как в трансе! Ты что,
все со своим вирусом не можешь расстаться?
Я попытался было высказать кое-какие предположения на этот счет, да он
замахал руками;
- Катализаторы! Диалектический переход! Этим ты мне все уши прожужжал
еще утром. Пощади! Я ведь поминутно не лезу к тебе с атомами тяжелых
металлов, а в этой области дело посложней. Не спорь! Старик сказал, что мне
попался твердый орешек... Стой! Полный назад!
Сделав четыре выстрела, Костя сел рядом.
- Представь, вчера в двадцать три десять меня вызвала Вера, - сказал
он, стараясь скрыть смущение. - Смотрю, улыбается из "видика".
- Поздравляю! В двадцать три десять! Не каждая девушка рискнет на такое
позднее свидание.
- Не язви. Был деловой разговор. Мы договорились, что будем
информировать друг друга обо всех важных событиях. Вчера у них пошел
мимозозавр - так они назвали новый вид мимозы. Представляешь, что за
открытие! Найдено переходное звено от растения к животному. Сенсация!
Сегодня весь мир уже говорит об этом. Вот это открытие! Не то что у нас. Она
еще на "Альбатросе" завела разговор на эту тему. Но тогда это была еще
научная тайна. Много неясностей. И вдруг они стали ходить! Она мне
показывала одного заврика... Очень удачное название. С виду такое неказистое
растеньице, совсем пустяковое. Вот такое, - он показал руками, какое оно
маленькое, - не больше двадцати сантиметров высотой. Листья тонкие,
глянцевитые и масса усиков, похожих на воздушные корни. С виду ну ничего
особенного. Но стоит только изменить условия... Вера закрыла от него свет,
и, представь себе, усики - ноги или, если хочешь, называй их руками -
уперлись в землю, корень вылез из земли, и оно поползло! На свету корень
ушел в землю. Ну, не здорово ли! Теперь мне понятно, почему Мокимото не
хотел ехать на остров, а, очутившись под нашим гостеприимным кровом, через
день удрал. Просто ему не хотелось обидеть нашего старика. Но самое
интересное я тебе еще не сказал. Знаешь, почему все-таки мимозозавр стал
ползать? Повторился классический случай. Произошла ошибка, отклонение от
методики опыта. Вера работает у Мокимото с первого курса, и еще тогда она
посадила в землю несколько драгоценных зерен. Просто у нее кончились все
горшки, не было под руками, она взяла да воткнула их в нормальную землю
возле оранжереи. И забыла. А вспомнив, решила - пусть растут. Что получится?
Между прочим, Мокимото строго-настрого приказал соблюдать разработанную им
методику. Никаких посторонних влияний не допускалось. Особенно боялся он
излучений Сверхновой. Мокимото один из первых открыл их влияние на рост и
развитие растений. Думал, что лучи спутают все расчеты, расстроят
наследственный механизм, который от поколения к поколению работал в
рассчитанных пределах. Получилось все наоборот: заврики поползли. И только
эти, в нормальной земле. Остальные продолжают развиваться по методике.
Шевелят усиками, упираются в землю, а пока ни с места! Знаешь, что сказал
Мокимото? "Какая гениальная небрежность! Только старайтесь не повторять ее
слишком часто. Подобные казусы случаются раз в сто лет".
Костя выстрелил и промахнулся.
Протей приплыл с дротиком во рту. Отдав дротик Косте, он сказал:
- Ты начинаешь стрелять, как Иван, Петя и Ки.
Это был явный укор.
Костя протер глаза:
- Брызги... Сейчас, Протейчик, ты увидишь, как надо стрелять!
И снова промах.
Костя стал вертеть в руках ружье, недовольно поморщился, потом
улыбнулся:
- Отвлекли мимозозавры...
Я стал объяснять причины его неудачных выстрелов.
Костя, Осадив дротик в акулу, с улыбкой смотрел на меня. Когда я
закончил анализ его душевного состояния, он махнул рукой:
- Все это ерунда, милый мой, - и твои проприорецепторы, и идеальная
согласованность нервных импульсов, и их временный разлад. Я никогда не
увлекался стрельбой, и никакие навыки во мне не закрепились и не
разлаживались. Просто отвлекли ходячие кустики... Видишь, опять попал. Если
хочешь знать, у меня врожденный талант к этому атавистическому занятию. Один
из моих отдаленных предков был охотником и участником многочисленных войн.
Дед Степан, ты видел его изображение. Он чем-то напоминает нашего старика,
несмотря на бороду. Какая-то особая уверенность и ожидание чего-то во
взгляде. Ты заметил, что Мефодьевич все время чего-то ждет?
- Он очень стар... И человек ли он в полном смысле?
- Пусть что-то у него не так, какие-то детали заменяют органы, но мозг
у него человека или дельфина, никакая электронная схема еще не обладает
такой гибкостью мышления. И знаешь, что самое странное в нем?
- В нем все странно. Непонятно.
- Да, по самое главное, что он в чем-то моложе нас с тобой, только
поумней и помудрей. Они с моим дедом смотрят вперед, через века, и ждут...
Я давно выключил двигатель. Пассат стих. С юга шла крупная мертвая
зыбь. Ракета медленно двигалась по инерции вразрез волне. Дельфины уплыли на
поиски акул.
Помолчав, Костя сказал:
- Я тоже чего-то жду. Иногда тревожно, иногда радостно. А ты?
- Естественно. Мы всегда чего-нибудь добиваемся в жизни и ждем конечных
результатов. Наш труд, решение общественных и личных проблем, все это не
происходит мгновенно. Сейчас весь мир ждет, когда вспыхнет Сверхновая. Что
она принесет нам? Биата боится, что все человечество вымрет, как гигантские
рептилии в каменноугольный период.
- Все это временные явления. Эпизоды. - Он поморщился. - Видишь ли, я
думаю несколько иначе. Вообще о жизни как о большом ожидании чего-то. Не
знаю, понимаешь ли ты меня.
Я не понимал его. Костя опять раскрывался для меня вдруг как-то
по-новому. Я никогда не считал его способным к отвлеченному мышлению, не
связанному с повседневными интересами.
- Да, да, - проронил я неопределенно. - Как понимать твое "чего-то"?
- По-разному. И в области познания, и конечной цели существования
разумной жизни. - Он улыбнулся и сразу стал прежним Костей и уже совсем в
своем стиле внезапно перескочил на новую тему. Давясь от смеха, стал
рассказывать: - Сегодня утром я встретился с Герой, женой Нильсена. Она
забавная. Гуманитарий. Прилетела на неделю. На нас смотри г. как на древних
героев и боготворит своего Карла. Мы с ней купались. Протей сразу проникся к
Гере нежностью, а она смотрела на него со страхом, но держалась с
достоинством. Все-таки, когда Протей назвал ее по имени, ей чуть не
сделалось дурно. На суше она призналась, что никак не может убедить себя,
что эти рыбообразные существа разумны и чем-то совершеннее нас. Я, говорит,
безнадежно отстала, мне стыдно перед Карлом и перед всеми вами. В то же
время я ничего поделать с собой не могу и ужасно боюсь их. Она египтолог и
перевела папирус, кусок летописи о небесных явлениях, и представь, в нем
упоминается о вспышке Сверхновой...
В гидрофоне раздалось бульканье, характерные щелчки, затем раздался
голос:
- Говорит Тави. В западном секторе нет больше акул без флажков.
- Ищите лучше, - сказал Костя. - У меня еще десять дротиков.
Направляйтесь к востоку. Мы ждем на отмели.
- Приказание принял.
Под нами на глубине десяти метров раскинулась коралловая отмель. Смутно
обозначалось дно в пятнах солнечного света.
Костя разделся, достал маску, взял гарпун и сказал:
- Что-то я весь высох под палящими лучами, и как-то взгрустнулось. Надо
изменить среду обитания. Помимо восстановления нервного тонуса и нормальной
влажности, меня влекут здешние, глубины. Однажды мы тут прогуливались с
Протеем и Хохом. Какой коралловый лес и водоросли! Жаль, что не захватили
тогда съемочную камеру. А ты? - Не дожидаясь ответа, он прыгнул за борт.
Мне не хотелось вставать с удобного кресла, из-под струи охлажденного
воздуха. И еще показалось, что Косте хочется побыть одному. У Кости какой-то
внутренний разлад. Я давно это наблюдаю. Его увлечение стрельбой дротиками -
не больше не меньше, как желание отвлечься от чего-то, что не дает ему
покоя.
Я снизил температуру кондиционера еще на три градуса и прибавил обороты
вентилятора. Как хорошо думается в приятной среде! Ракета ритмично
покачивалась на зыби. Когда ракету поднимало на гребень волны, я видел белый
корабль-рефрижератор, один из флотилии, обслуживающей наш остров.
Рефрижераторы ежедневно увозили продукты моря, вырабатываемые нашими
заводами. Где-то в небесной голубизне просвистел воздушный лайнер. Все это
немного отвлекло меня от мыслей о моем друге. Мне вначале казалось, что я
думаю исключительно о нем, но наши интересы так тесно переплелись, все, что
касалось его жизни, в такой же степени относилось и ко мне, и сейчас больше
чем когда-либо чувствовалась эта тесная связь.
Вот сейчас он рассказывал о Верином мимозозавре - открытии, которое на
какое-то время затмит Сверхновую, - но придал этому событию какой-то
интимный характер, будто рассказал семейный анекдот. Специально для меня. И
как будто огорчился, не заметив во мне сверхинтереса к событию и Вере.
Почему он хочет, чтобы я относился к ней иначе? Ах, да! Ведь он уверен,
что с Биатой у нас все кончено и что он стал одной из причин нашего разрыва.
Хочет компенсировать утрату. Милый мой друяанце!
Пассат проснулся. У меня было такое чувство, будто в мире неожиданно
что-то изменилось. Поблекло небо, набежали слоистые облака и задернули
солнце, в воздухе слышались унылые свисты и всплески. Море и ветер начали
перебранку.
Над самой поверхностью взбаламученного моря скользил буревестник,
распластав свои неподвижные узкие крылья. Он олицетворял собой одиночество.
Он и океан, и больше никого в целом свете! Аллегория понравилась мне, потому
что и я почувствовал себя не менее одиноким скитальцем.
У меня стали складываться белые стихи о вечном поиске счастья, да
помешали Тави и Протей. Они внезапно выскочили из воды и, обдавая брызгами,
перелетели через катер. Еще издали заметив мою понурую фигуру, они подумали,
что я задремал, и решили разбудить меня таким оригинальным способом.
Разведчики приплыли, чтобы сообщить, что в двух милях отсюда обнаружено пять
тигровых акул, не получивших еще прививок.
Я послал дельфинов за Костей. Через несколько минут вернулся Протей и
торопливо передал Костин ответ:
"К дьяволу акул. Здесь вещи поинтереснее этих разжиревших созданий.
Пусть Иван немедленно плывет ко мне".
- Что там случилось?
Вместо ответа посланец со свистом втянул в легкие воздух и, показав
хвост, скрылся под водой. Наверное, Костя готовит сюрприз.
Уже в воде ко мне подплыл Тави и остановился, дав обнять себя и взяться
за плавник. Он увлек меня над застывшим коралловым лесом, распугивая
черно-желтых сержант-майоров, тангфишей, похожих на синие тарелки,
рыб-бабочек и стайки мальков. При нашем приближении, они как разноцветные
брызги, разлетались по сторонам.
Я стал расспрашивать Тави о случившемся.
Ничего особенного он не заметил, кроме необычайного скопления
рыб-попугаев, которых здесь всегда много, да еще одной несъедобной рыбы,
которая, по мнению Тави, не заслуживала особого внимания.
Костя висел среди кружевных водорослей, держась рукой за коралловую
ветку.
- Ну, скорей! - сказал он нетерпеливо. - Я четверть часа пытаюсь тебя
докричаться. Опять выключил гидрофон?
- Не я, а ты выключил.
- Проклятая рассеянность! Совершенно верно. Так хотелось побыть в
тишине и не слышать твоего назидательного брюзжания. Пожалуйста, не возражай
хоть сейчас, или мы упустим это милое создание. Тави! Протей! Пожалуйста,
отплывите метров на пятьдесят, а то рыбы не поверят в ваше миролюбие.
- Будем в пятидесяти метрах, - заверил Тави и предупредил: - У этой
рыбы ядовитый шип, мясо ее никто не ест, даже акулы.
- Откуда это вам известно?
- Всем известно, - ответил Протей, отплывая.
За ним пустился и Тави. Оба были явно обижены.
- Тебе понятно хоть что-нибудь из их объяснений?
- Ничего.
- Еще обижаются! Я мельком заметил это чудовище. Постарайся не дрыгать
ногами и помолчи хоть минуту. Или говори только с выключенным микрофоном.
Пойми, что эту жертву ты приносишь на алтарь науки.
Из всех нор, щелей и расселин появились трехгранные кузовки и
рыбы-попугаи. Особенно много было суетливых рыб-попугаев.
Своими белыми зубами они принялись деловито обгрызать водоросли с
кораллов. У рыб-попугаев тупое выражение морды, они напоминают травоядных с
фантастической планеты, где понятия целесообразности формы и содержания
совсем иные.
- Куда ты смотришь! - почему-то шепнул Костя. - Здесь вполне нормальная
живность, - поверни голову направо... Направо, а не налево!
Наконец я увидел существо, которое потом долго стояло у меня перед
глазами.
В океане трудно удивить необычностью формы и цвета. Но то, что я
увидел, превосходило самое смелое воображение. Рыбы-попугаи и кузовки по
сравнению с увиденным чудовищем казались вполне нормальными созданиями.
Представьте себе существо, в котором бы сочетались рыба, птица, рептилия и
млекопитающее. На его толстом, поросячьем туловище рос роговой гребень,
четыре брюшных плавника напоминали ноги баклана, вместо нормального рыбьего
хвоста торчал шип - продолжение спинного гребня.
Особенно сильное впечатление оставалось при взгляде на морду этого
животного. Вытянутая, похожая на рыло кабана с выступающими вперед зубами,
тупая и злобная. Глаза выпуклые, золотисто-топазового оттенка. Если форма
животного была отталкивающей, то окраска - самой изысканной. Ультрамарин,
пурпур, золото были основными материалами, которые пошли на отделку его
поверхностей.
- Ну, что ты теперь скажешь? - спросил Костя. - Уму непостижимо! Хороша
малютка! - Костя бросил на меня критический взгляд. - Конечно, ты не
догадался захватить арбалет? Придется использовать гарпун. - Не раздумывая и
не обращая внимания на мои протесты, он проткнул странную рыбу своим
гарпуном.
Почти мгновенно появились Тави и Протей. Они проносились мимо, давая
советы:
- Нельзя выпускать древко - уйдет в коралловые щели.
- Бойся шипа!
Это предостережение относилось ко мне: забыв об осторожности, я чуть
было не схватился руками за этот шип, унизанный тончайшими ядовитыми
иголками.
Костя вертелся, как акробат, не выпуская из рук древко гарпуна. Наконец
и я пришел ему на помощь, и вдвоем мы с трудом потянули добычу к
поверхности, а дельфины, ловко увертываясь от шипа, подталкивали ее носами
снизу.
На воздухе, когда мы ее втащили на бак, рыба поблекла, краски сразу
потеряли недавнюю яркость, только глаза долго сохраняли чистоту и блеск
золотистого топаза.
Отдышавшись, Костя сказал:
- Ты не находишь, что и мимозозавр, и португальский военный корабль, и
этот свиноптицеящер чем-то схожи друг с другом?
АМЕБА И ВЕСЕЛЫЙ СЛОН
- У нее твердеют ложноножки, и она теперь очень похожа на радиолярию, -
сказал Костя. - Интересно, как она выкрутится?
На экране сменялись кадры. Амебы окончательно теряли свой облик. После
очередного деления у них становилось все больше твердых ресничек.
Новые кадры: один из потомков амебы стал похож на морского ежа.
Диктор сказал:
- Приобретение новых ненужных органов ставит животное в критическое
положение.
- Неужели выкрутится? - спросил Костя. - Вряд ли! Реснички погубят
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг