Крауфа опять усадили на скамью подсудимых. - Вы обвиняетесь в
жестокости и преднамеренном убийстве тридцати человек. Вы обвиняетесь в
преднамеренном совершении тягчайшего преступления против гуманности. Есть
ли у вас возражения?
- Нет.
- Что вы можете сказать в свое оправдание?
- Я подчинялся правительству, которое направило меня на эту акцию.
- Прежнего правительства не существует. Его члены смещены и подлежат
суду, - сказал председательствующий.
В это время в зал вошел Эллис - Крауф сразу узнал его. Не взглянув на
скамью подсудимых, Эллис подошел к председательствующему. Крауф увидел, как
тот, на вид непоколебимый и ровный, вдруг смутился.
Эллис поднял голову и посмотрел на подсудимого:
- Вы привлечены по ошибке, Крауф. Дело в том, что Дзей Оун, - он
кивнул на председательствующего, - и все мы знали вас как неукоснительного
и последовательного исполнителя жестокой воли Верховного ведомства. И
только я знал, что вы изменили свой образ жизни. Мы приносим извинения за
досадное недоразумение и надеемся, что вы станете нашим другом.
Спустя некоторое время, сидя за столом с Дзеем Оуном и Эллисом, Крауф
пытался свести концы с концами. "Почему эти люди ищут моей дружбы?" -
взволнованно спрашивал он себя.
Дзей Оун, глава нового правительства, уже не держался независимо и
сухо.
- Итак, вы глава переворота? - с сомнением обратился к нему Крауф.
Тот покосился на Эллиса и утвердительно кивнул.
Слушая разговор Оуна и Крауфа, Эллис посмеивался про себя. Он хорошо
помнил те цели, которые преследовал, когда отдал распоряжение Оуну, своему
нынешнему руководителю, о немедленном выявлении и истреблении членов
комиссии. Во-первых, устанавливая их личности, члены организации Оуна ему
самому давали выход на этих людей. Во-вторых, в случае неудачи выступления
организации он смог бы представить правительству не только списки
заговорщиков, но и конкретных участников покушения. Это придало бы вес
пошатнувшемуся в последнее время престижу Эллиса.
- Так что вам нужно от меня сейчас? - мысли Эллиса прервал вопрос
Крауфа.
- Вы, как никто, можете нам помочь.
- Вряд ли.
- Но, кроме вас, никто не знает в лицо членов комиссии. Это первое. Вы
должны быть осведомлены об их злодеяниях. Это второе. А третье, и самое
главное, как я слышал, из всех членов комиссии вы были наиболее
справедливым. Конечно, если это слово уместно по отношению... Вы понимаете
меня. Вы должны помочь нам по борьбе с карателями.
- Что ж, - сказал Крауф, - есть возражение. Кроме меня, членов
комиссии знают Верховные.
- Они расстреляны, - поспешно вставил Эллис.
- Кто приказал? - удивился Оун.
- Я, - кратко ответил Эллис и продолжал тоном, не терпящим возражения,
- даже в архиве не осталось никаких данных о семнадцати. Видимо, министр
юстиции держал с ними личную связь. - Говоря так, Эллис продолжал
сомневаться, что министр мог действительно пустить акцию на самотек.
- Не кажется ли вам, Эллис, - медленно проговорил Дзей Оун, - что
расстрел без суда и следствия уподобляет нас тем карателям, с которыми мы
боремся? Вы поступили опрометчиво и своевольно.
- А при чем здесь я? Это воля большинства, - безразлично ответил Эллис
и быстро взялся за чашку. - Единственное, что удалось обнаружить в архивах,
- это перфокарта, составленная программистом Чваем.
Оун встрепенулся:
- Он убит. Это вы убили его, Крауф. И видимо, не случайно. Он что-то
знал.
Крауф удивленно покачал головой:
- Помню, в кафе "Эпсилон" он издевался над женщиной, угрожал
пистолетом. Был сильно пьян. Но что он мог... Нет, и в голову это мне не
приходило тогда!
В разговор вступил Эллис:
- Не думаю, что вы много потеряли, Дзей. Программист мог сообщить вам,
что разработанная машиной социологическая программа перспектив применения
закона определила, что закон противоречит основам существования
демократического общества, общества вообще и является способом укрепления
власти. Что же касается деятельности комиссии семнадцати, то машина дала
довольно пространный итог. Я его даже специально выписал. - Эллис покопался
во внутреннем кармане пиджака и извлек аккуратно сложенный листок,
прочитал: - "Открыто террористическая диктатура наиболее реакционных сил с
использованием крайних форм насилия против народа и лжесоциальной
демагогии".
- Знай мы все это раньше, - горячо сказал Оун, - мы могли бы сразу
разобраться, разоблачить и предотвратить наступивший кошмар.
- Увы, - задумчиво проговорил Крауф, - сделанного не вернешь.
Подумайте к тому же, как я могу доносить на людей, с которыми недавно был
тесно связан?
- Стало быть, - нахмурился Оун, - вы отказываетесь нам помогать?
- Вы столько перенесли в этот день! Подумайте, Элдар! Отдохните и
подумайте. Отвлекитесь от личных переживаний, и верное решение придет само
собой. Иначе страшно подумать... Резня может принять катастрофические
масштабы, мы окажемся бессильны.
Домой или к сестре Крауфу ехать не хотелось. Когда он вышел на улицу,
то понял, что единственный человек, к которому его тянет, - это Бэкки.
Крауф шел по пустынным улицам. Точно все попрятались. Или вымерли. Или
перебиты его бывшими приятелями. Кто знает? И чем ближе подходил Крауф к
дому Бэкки, тем сильнее ему казалось, что все пережитое - кошмарный сон.
Дверь квартиры оказалась опять открытой. Но на этот раз хозяйки дома
не было. В растерянности Крауф прошел в гостиную - следы недавнего разгрома
были тщательно убраны, стена заделана. Видимо, Бэкки в редакции, решил
Крауф. Он уже хотел развернуться и отправиться в редакцию "Вечернего
Эпсилона", но его остановил голос Эллиса.
- Что, пришел за документацией? Беглянка, судя по всему, утащила ее с
собой. - Крауф похолодел.
Чувствуя, что севший голос выдает его, он с натужной легкостью
ответил:
- Что за документация? Эллис отозвался из полумрака:
- Иди сюда. Я уже кое-что нашел. Раз ты здесь, поговорим. Думаю, ты
расскажешь мне многое, если не все.
- За кого ты меня принимаешь?
- За натуру сильную, хотя не лишенную романтического начала, словом,
за того, кто ты есть. Оружие на стол!
Крауф невольно повиновался.
- Видишь, насколько я оказался прав! Итак, ты категорически отказался
от своей деятельности?
- Да.
- Тогда будь логичен до конца. Если ты не с ними, то против них. Не
так ли? Да ты сядь.
- Возможно, да.
- Значит, ты с нами. Поскольку мы против них.
- Нет. Я не предатель.
- Это лозунги. Они хороши для других случаев. Итак, имена и адреса
твоих коллег. Я жду. Что ты рассказал землянину о перелете? Что тебе
рассказывал твой отец - ведь он был врачом первой экспедиции? - без всякого
перехода вдруг спросил Эллис. Крауф подавил внутренний трепет:
- Ничего. Да и мне известно не больше, чем всем.
- Что сейчас на Аркосе? Что знает землянин? Зачем он летал туда?
- Спросите у него. Как я понимаю, это его профессия.
- Ну что ж, я приглашал тебя к деятельности гуманной. И гуманным
образом. Теперь я заставлю тебя и, прости, негуманными методами. - Эллис
оглянулся. - А квартирка неплохая... Да, ты не знаешь, где хозяйка? Не
летит ли с землянином? Откуда он узнал об Аркосе?
Крауфа передернуло. Эллис встал с кресла, толкнул дверь в спальню,
вошли трое. Один из них шагнул к Крауфу и заломил руки за спину. Пытка
продолжалась около четверти часа. Эллис молча рылся в бумагах на столе
Бэкки. Крауф терпел, все время поражаясь себе, что такое можно вытерпеть...
Потом трое отошли, смотрели на Крауфа, словно любуясь своей работой.
- Уходите, - тихо сказал им Эллис.
Он сел на тахту, держа в руках несколько листков. Палачи вышли,
притворив за собой дверь.
- И теперь ты не хочешь помочь справедливости, брат мой?
Крауф вздрогнул.
- Я правильно назвал ваш пароль? Не сопротивляйся, все равно твои
"братья" в моих руках. Я даже знаю, когда пароль семнадцати произносится:
если один просит другого оказать чисто техническую помощь. Так?
Крауф обессилено застонал.
- Меня интересует землянин и Аркос. Что задумал землянин? Зачем он
туда полетел? Зачем радировал на Землю о нашем новом законе? Что он хочет?
Денег? Власти? Говори, или никто не узнает, кто убил тебя и за что.
- Откуда тебе известен пароль? - спросил Крауф. Эллис засмеялся:
- Предпочитаешь поменять тему? Ну, хорошо... Ни за что не отгадаешь. Я
тут разбирал бумажки этой милой дамы... Неплохой репортер. Так стремилась к
эффекту присутствия в одном из своих репортажей, что невзначай выболтала
государственную тайну.
- Не клевещи.
- И в мыслях нет. Правда, опубликовать этот репортаж она при старом
режиме не успела, иначе по головке ее не погладили бы. Жаль, что так же
легко она отнеслась и к другой государственной тайне. Мне не пришлось бы
сейчас развлекаться с тобой. Имей в виду, я эту куклу держу за волосы. Она
близка с землянином? Она в курсе его дел? Так вот, если ты сейчас не
выложишь мне все как есть, я разыщу репортершу и на твоих глазах мои
ребятишки поиграют ее ребрышками...
- Ты изверг!
- Я?! Ну же... Я ведь никогда не называл тебя палачом.
- Прекрати или...
- "Или" не будет. Я уважаю твои чувства. Крауф проскрипел зубами:
- Это что, продолжение пытки?
- Да нет. Давай вернемся к нашей теме. Значит, говоришь, нужно
спросить у землянина? Что ж, обязательно спросим. И все же для начала все
вопросы - к тебе. Ты, увы, упрям, но мы не дети, мы сломим твое упрямство.
Тебя будут пытать долго и страшно, пока ты не заговоришь или не умрешь. А
умрешь ты не скоро, здоровье у тебя отменное - слабых в комиссию не брали.
Но если вы с землянином разговоритесь, я приглашу врача, и, может быть, ты
поправишься. Когда вернется землянин?
- Не знаю.
- Ну, что ж, поедем в госпиталь, брат мой. Мои ребята что-то
перестарались сегодня, а мне нужно узнать многое. И что тебе говорил твой
отец, и что знает Гек, и что привез землянин с Аркоса, все-таки интересно,
какие там новости.
В госпитале Эллис приказал сиделке доносить ему обо всех, кто придет
навестить Крауфа. Эллис прекрасно помнил, что тот человек, о котором
говорил министр, занимается не только комиссией, но и им самим,
персонально.
***
Гоночная неслась на огромной скорости. В ней трое. Среди них -
женщина. Кто же из них тот самый?... Когда вышли на межконтинентальное
шоссе, Эллис подумал: а вдруг в комиссии стало известно об отступничестве
Крауфа? О том, что он попал в переделку с новыми властями и, возможно,
пойдет на сговор с ними? Тогда вряд ли эти люди пришли бы в госпиталь к
Крауфу. Или они не имеют отношения к комиссии.
По межконтинентальному ехали долго. Эллиса уже начала утомлять серая
лента дороги между редкими белыми зданиями сельскохозяйственных комбинатов.
Потом начались леса - зона отдыха. Вероятно, все-таки не то - эти трое едут
развлекаться. Эллис совсем приуныл и чуть было не потерял из вида гоночную
машину, когда она неожиданно для него свернула на боковую трассу.
Он остановился. Посмотрел, как гоночная ушла за кустарник. "Другой
дороги здесь нет", - подумал он и повернул в сторону города.
Порой Эллис до боли отчетливо понимал, что обида, которой, по сути, и
не было, завела его слишком далеко. На дорогу, где все зыбко и неясно. Уж
не перехитрил ли он свою судьбу, исковеркав дорогу, по которой было так
уверенно, легко и надежно идти? К тому же дела принимали оборот еще более
неприятный, чем предрекал министр. В рискованные планы Эллиса вмешался еще
и землянин. Чем он опасен? Комиссия семнадцати была нужна Эллису лишь
затем, чтобы, опираясь на нее, прибрать власть к своим рукам, а не делить
ее с Оуном и его соратниками. Но привези землянин на Беану правду об Аркосе
и Великом перелете, расскажи он всему этому сиротскому, выросшему в
интернатах поколению, которое составляет основное население Беаны, что
такое деморфин, который сначала обратил людей в рабов, а потом убил их,
какую роль во всем этом сыграли Верховные, поток гнева сметет и самого
Эллиса, и порождение Верховных - комиссию семнадцати, на которую Эллис
сейчас делал свою ставку. Справиться с этим потоком не помогут ни самый
жестокий террор, ни самая извращенная демагогия о защите морали,
нравственности, прав человека. Эллису самому было жутко, когда он читал
отчет о так называемом перелете.
Ставя машину в гараж, Эллис грустно напевал свой любимый мотив. А в
целом все же, хотел он думать, день прошел неплохо. Он узнал, где их
логово. Вошел в квартиру, прошел на кухню, налил себе вина, собрался выпить
и услышал голос своей невесты:
- Здравствуй, а меня ты не хочешь угостить? События последнего времени
научили Эллиса ничему не удивляться, но появление Ингит его поразило.
- Ты... - прошептал он пересохшими губами, - откуда ты? Как я рад, что
ты не забыла меня! В моей жизни многое изменилось! Знаешь, я теперь большой
человек...
- Знаю...
- Тебе, наверное, сейчас трудно живется? Но теперь все наладится. Мы
будем жить вместе, все будет хорошо.
- Сейчас большинству живется нелегко.
- О, да ты, конечно, голодна. У меня есть все! - Эллис засуетился.
- Спасибо, - в голосе Ингит прозвучала насмешка. Эллис не обратил на
это внимание.
- Я понимаю, я все понимаю. Но не говори так. Конечно, трудно сразу
вернуться к прошлому. Это пройдет, главное, что ты пришла. Ведь ты же
пришла...
- Да. Но не за тем.
Эллис невольно обернулся. И увидел направленный на него пистолет. Он
понял, что помешать ей не сможет. И он прошептал:
- Помоги справедливости, брат мой... Ингит остолбенела
***
Первым делом я обсчитал на компьютере "Байкала" возможную траекторию
полета космического корабля с Беаны. Компьютер указал мне и оптимальное
время для старта, до него оставалось теперь несколько часов.
База словно вымерла. Ни Оуна, ни его подчиненных. Следы обыска...
Значит, и здесь побывала комиссия семнадцати.
К счастью, я быстро нашел Бэкки. Она была в редакции.
- Тут такое творится, - закричала она в трубку, - так все
улаживается... - Я ни слова не понял, Бэкки, как всегда, захлестывали
эмоции, и, остановив ее на полуслове, я начал:
- Слушай внимательно. Аркос жив. Но корабль твоего отца там не
садился. Слышишь? Не садился... Но кажется, я могу найти его, даже,
возможно, транспортировать на Беану На Аркосе я оставил радиосвязь моей
космолодки. - Бэкки молчала. Но по звукам в трубке я понял, она плачет. И
сказал: - На базе я один. Вылетаю в полночь. Жди меня на базе не позднее
завтрашнего полудня.
Я направился к "Байкалу". У дверей рубки меня остановил телефонный
звонок, и я услышал голос Оуна:
- Я никогда не верил сплетням о твоей гибели.
- Благодарю... - все, что у меня нашлось в ответ, - где вы, Дзей?
- Читай газеты, узнаешь. Прошу тебя, навести Крауфа, он в центральном
госпитале.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг