сокрушительный прямой в челюсть нападавшего. Послышался хруст зубов,
приглушенный стон, и здоровяк, опрокидывая по пути стулья и столики, отлетел
в сторону, упав на пол.
Блеснул нож - это Лоренцо, воспользовавшись, что внимание всех занято
дракой, извлек из кармана плаща финку. Но путь лезвию преградила спинка
стула, вовремя подставленная Дерком Улиткинсом. Нож застрял в мягком
пластике, и Дерк ударом ноги выбил оружие из рук нападавшего.
Лоренцо попытался ударить Дерка кулаком, но тот поставил блок левой
рукой, а правой схватил парня за грудь.
- Ну, куда ты лезешь, морда? - Дерк ударил длинного лбом в лицо.
Пронзительно закричав от боли, Лоренцо схватился за сломанный нос и
упал, составив компанию Джону на заплеванном полу забегаловки "Адмирал
Армор".
- Хороший удар, - одобрительно заметил Скайт, поднимая в знак одобрения
кружку.
Одним глотком допив пиво, Скайт поставил кружку на стол и, перешагнув
через тела, направился к выходу.
- Постой! Это еще не все! - раздался сзади голос, принадлежащий
здоровяку.
Скайт остановился и, прежде чем повернуться на окрик, спросил,
обращаясь к Дерку:
- Ну почему я должен тратить свое время на такую мразь?
Скайт повернулся. Здоровяк, широко расставив ноги, стоял посреди
раскиданной мебели. Кобура его бластера была расстегнута. Притихшие
посетители "Адмирала Армора" попятились в стороны, покидая сектор за спиной
здоровяка. Кто-то принялся делать ставки: ставлю червонец на Пита... Ставлю
на Пита двадцать... Десять на парня в куртке... Двадцать на Пита... Двадцать
пять на Пита...
- Ты сам напросился, парень, - зло сказал здоровяк, нервно сжимая и
разжимая пальцы над рифленой ручкой своего оружия.
Его намерения были слишком серьезны, чтобы оставить их без внимания.
- Приятель, - Скайт попытался решить миром возникшую ситуацию, - мы
повздорили, с кем не бывает.
- Вынимай свой бластер, или ты боишься показывать его на публике, так
как у него короткий ствол? - мерзкая улыбка исказила лицо здоровяка.
Скайт поморщился, ему чертовски не хотелось этого делать, но он все же
был вынужден расстегнуть кобуру своего "Дум-Тума". "Дум-Тум" - знаменитая
своей надежностью и мощью марка бластера.
Здоровяк уже предвкушал триумф, как кто-то из толпы тихо произнес,
чтобы он смог это услышать:
- Это же Скайт Уорнер - последний капитан пиратского корабля
"Валрус". - По толпе пошел возбужденный говор. - Тот самый?! Точно, это он!
Сто на Скайта! Сто пятьдесят на Уорнера. Двести на Скайта...
Пит все слышал, он и сам прекрасно знал, кто такой Скайт Уорнер, и вот
теперь Пит видел этого человека перед собой. Скайт стоял напротив, и его
рука нависла над рукояткой того самого бластера, которым, по слухам, был
убит сам Браен Глум. Пит нервно сглотнул образовавшийся в горле ком. Пит был
отчаянным и бесстрашным парнем, но не настолько же!
Скайт уловил перемену в настроении своего противника и воспользовался
моментом:
- Приятель, будем считать это недоразумением?
- Да, - с радостью уцепился за возможность решить проблему мирным путем
Пит.
- И что ты теперь думаешь о моем бластере?
- Это самый мощный бластер...
Пит осекся, не закончив фразу до конца. Он понял, что это не те слова,
которые должен сказать в сложившейся ситуации. В помещении бара повисла
напряженная тишина. Два десятка человек, замерев, смотрели на него, Пита -
самого крутого парня в районе и ждали, что он скажет. Пит сейчас бы многое
отдал, чтобы поменяться местами с Лоренцо и Джоном, трусливо притихшими на
грязном полу "Адмирала Армора". Жизнь - очень ценная штука...
- Я был не прав, - застегивая кобуру и опустив глаза, выдавил из себя
Пит. - Приношу свои извинения.
- Я принимаю их, - ответил Скайт. По толпе прошел гул разочарования.
- Возможно, кто-нибудь из присутствующих здесь джентльменов хочет
поменяться с Питом местами? - поинтересовался Скайт у народа.
Желающих не было.
- Хорошо, - застегивая кобуру, сказал Скайт, - если у кого-нибудь
возникнет желание подраться, вы знаете, к кому обратиться...
Раздался глухой удар, и все услышали характерный звук падающего тела.
Это Дерк Улиткинс нанес удар рукояткой своего бластера по голове здоровяка.
Массивное тело Пита упало под стойку, где уже находились его компаньоны.
- Это было совсем ни к чему, - недовольно заметил Скайт.
- За "придурка" он так и не извинился, - пробормотал Дерк Улиткинс.
Глава 3
ПРОФСОЮЗ ДОКЕРОВ
Боб Даркман всю свою жизнь много работал. Начиная с шести лет он стал
разносить газеты, чтобы заработать на карманные расходы. По "Плобитаун ньюс"
и "Плобой тайм" он научился читать, а по заработанным за доставку этих газет
деньгам считать. И научился Боб этому намного быстрее, чем если бы пошел в
школу.
Шло время, и подросток стал юношей. Деньги за разноску газет,
казавшиеся пацану настоящим богатством, для юноши превратились в жалкие
крохи, и Боб в двенадцать лет поменял работу. Он устроился подсобным рабочим
в доки торгового космопорта.
Его непосредственный начальник бригадир грузчиков, списанный с военного
звездолета боцман Бенедикт по прозвищу Папа эксплуатировал мальчишку как
взрослого мужчину, не давая ни малейшей поблажки. Но тяжелый труд только
закалил Боба Даркмана. Именно в этот период Боб узнал цену трудовому
кредиту, и именно в этот период Боб примкнул к группе таких же, как и он,
парней рабочего района, промышлявших кражами из доков. Парни тащили все, что
плохо лежало: оборудование, стройматериалы, горючее и, само собой
разумеется, грузы с прилетавших в космопорт звездолетов. Все это списывалось
на "утруску", "усушку", "бой" и "непредвиденные обстоятельства", о которых
все знали, но в полицию не сообщали. В конце концов, кто будет мелочиться
из-за потерянных при транспортировке двух-трех ящиков товара, когда корабль
привез несколько тысяч тонн груза?
Добыча сбывалась на местном рынке. Доход с краж был хорошим подспорьем
к небольшому окладу рабочего доков. Боб на вырученные деньги даже смог
приобрести недорогую квартиру на первом этаже, выходящую окнами на взлетную
площадку, откуда постоянно с ужасным грохотом и воем стартовали грузовые
корабли. Эта квартира превратилась в штаб для промышлявших кражами молодых
людей, а заодно и в нечто вроде перевалочной базы для ворованных вещей.
Казалось, ничто не сможет помешать достигнуть Бобу Даркману финансового
благополучия. Но в один прекрасный день фирма, владеющая космопортом,
приобрела роботов-погрузчиков, и Боб с друзьями попал под сокращение штатов.
Доступ на космодром для них закрылся, а вместе с ним и налаженный
криминальный бизнес. Дело погибло. Боб вновь оказался там, где начинал: на
улице.
После этого удара Боб долго не мог найти себя, проклиная судьбу и
"кровососов-капиталистов". Целый год он ничего не делал и жил только на
пособие по безработице, транжиря скудные накопления, которые у него остались
после портового бизнеса. Целыми днями он торчал в своей квартирке на первом
этаже и смотрел в окно, как в небо с мощным грохотом, от которого дрожали
стекла, стартуют грузовые корабли. На улицу Боб выходил лишь в магазин за
продуктами или когда в службе занятости производилась очередная выплата
пособия. Но вот настало время, когда выплату пособия приостановили, и Боб
был вынужден идти на биржу труда. Именно там, возле окошечка специалиста
центра занятости, Боб встретил Папу.
Бенедикт так же, как и все остальные рабочие космопорта, попал под
сокращение, но старый вояка не собирался сдаваться. Бенедикт где-то достал
множество умных книг про роль рабочего класса в обществе и основы
капитализма, изучил действующий на Плобое закон о труде, надел свой парадный
боцманский китель и стал вербовать единомышленников для борьбы с беззаконием
и произволом владельцев доков.
А где, как не возле окошка специалиста центра занятости на бирже труда,
можно найти соратников для борьбы с беззаконием властей.
"Боб, мой мальчик, - обратился Бенедикт к Бобу Даркману, - я организую
Профсоюз докеров. Не хочешь ли и ты вступить в него? Я знаю, ты умный
парень. Ты много читал. Такие энергичные молодые люди, как ты, могут
пригодиться нашему движению".
"Не знаю", - ответил Боб.
"Не спеши с ответом, приятель, - резонно заметил Бенедикт. - Сходи
сначала к специалисту центра занятости, а поговорим потом".
После разговора со специалистом, который снял Боба с пособия, Даркмана
уже не нужно было уговаривать вступить в ряды профсоюза. В одночасье он стал
самым фанатичным и преданным из его членов. И в этот же день на лацкане его
рабочей куртки появился значок профсоюза с изображением сжатого кулака.
(Значков было всего два, их на кусочках картона нарисовал сам Бенедикт, а
так как художник из него был неважный, кулак больше смахивал на фигу. Но что
требовать от бывшего такелажника?)
"Теперь нас уже двое, а это уже кое-что", - цепляя значок на грудь
Боба, многозначительно произнес Бенедикт.
Через неделю в профсоюзе было полтора десятка членов, в основном из
тех, кого уволили вместе с Бобом Даркманом и Бенедиктом. В местном
муниципалитете было зарегистрировано новое общественное объединение
"Профсоюз докеров". Штабом Профсоюза докеров стала все та же квартирка Боба
Даркмана на первом этаже, выходящая окнами на космопорт.
В профсоюзе каждый делал то, что у него лучше всего получалось:
Бенедикт занимался бумагами, а Даркман общался с людьми. Появились первые
денежные взносы. Боб позволил себе купить новый костюм: первый с тех пор,
как прикрылся его воровской бизнес в порту.
Через месяц число членов профсоюза достигло пятидесяти человек, но на
этом рост организации остановился. Боб интуитивно чувствовал, что необходимо
предпринять что-то глобальное. Одними пламенными речами и дешевым пивом в
тесной квартирке людей не удержать. Скоро пустая болтовня наскучит, и они
разбредутся по другим местам. Нужно нечто новое, энергичное, чтобы каждый
почувствовал себя в деле. И такой случай вскоре представился.
На ремонтных верфях космопорта произошло новое сокращение, и тысяча
человек оказались на улице. Боб Даркман не мог не воспользоваться таким
"подарком судьбы" - это был отличный повод заявить о существовании
профсоюза, показать себя и свою организацию. Акцию протеста наметили на
следующий же день, как узнали о предстоящих увольнениях.
Всю ночь в квартирке на первом этаже шла кипучая деятельность.
Приготовления к предстоящей акции продвигались стремительными темпами.
Бенедикт рисовал на больших листах картона символ профсоюза - рабочую,
мозолистую руку, сжатую в кулак. Плакаты получались, как под копирку,
похожими на большой кукиш, но на это никто не обращал внимания, все равно
лучше бы никто нарисовать не смог. Боб на кухне разливал бензин в пустые
бутылки из-под пива, вдохновляя своим примером остальных. В коридоре без
перерыва работал взятый напрокат ксерокс, копируя листовки.
Наступило утро, и у ворот заводоуправления "Южная Плобитаунская верфь"
собрались все пятьдесят человек Профсоюза докеров. В руках они держали
плакаты со своим символом, нарисованным твердой рукой Бенедикта. Боб
Даркман, забравшись на специально принесенный стул, через скрипящий мегафон
произносил пламенные речи, не скупясь в выражениях в адрес администрации
верфей. К собравшимся стали примыкать узнавшие об увольнении люди. Толпа
росла.
"Братья! Я обращаюсь к вам! Доколе мы будем терпеть беспредел
владельцев верфей?! Ведь их состояния заработаны вот такими рабочими
руками", - Боб показал на ближайший от себя плакат с нарисованным
кулаком-фигой. Держащий плакат Бенедикт принялся махать им вверх-вниз.
"Хозяева жиреют на нашем горе! - продолжал Боб. - На горе наших
близких! Наши семьи голодают, в то время как администрация верфей
раскатывает в лимузинах и жрет в дорогих ресторанах! Наши рабочие места
занимают роботы, купленные на нами же с вами заработанные деньги! Это
произвол!"
Собравшаяся вокруг Боба толпа одобрительно загудела.
"В законодательстве Плобитауна есть статья, запрещающая применение
роботов, если человек, чье место занимает машина, не получит другое рабочее
место с зарплатой не меньше прежней! - Боб взял протянутую Бенедиктом
книжечку кодекса о труде и помахал ею у себя над головой. - Здесь все
написано!"
Толпа росла. Члены профсоюза энергично раздавали среди собравшихся
отпечатанные ночью листовки.
"Они обязаны, - имея в виду администрацию, продолжал Боб Даркман, -
обеспечить нас новой работой, а не давать жалкое пособие!"
В окна здания администрации выглядывали обеспокоенные клерки. На их
лицах читалась тревога и растерянность.
"Если нас не может защитить государство, нас защитит Профсоюз докеров!
Мы сами восстановим социальную справедливость! Вступайте в ряды профсоюза,
братья! Вместе мы сила, способная отстоять права каждого! По одиночке ничего
не добиться! Братья, объединяйтесь"
В конце улицы, на которой шел митинг, приземлился большой транспортный
гравитолет с надписью крупными белыми буквами "ПОЛИЦИЯ". Створки задних
дверей открылись, и из его нутра двумя рядами выбежали одетые в пластиковые
доспехи полицейские. Каждый служитель правопорядка держал в руках резиновую
дубинку с вмонтированным в торец электрошокером и прозрачный щит из
сверхпрочного органического стекла. Полицейские выстроились в шеренгу,
прижавшись друг к другу плечами, прикрылись щитами и выставили вперед
дубинки.
При виде полицейских Бобу Даркману стало не по себе. Не в слишком ли
опасную игру он ввязался? В этот момент Боб был готов бросить все и убежать.
Но что подумают его товарищи по профсоюзу, что скажут рабочие? Что Боб
Даркман струсил и позорно сбежал при первой же опасности? Боб колебался.
Вдруг в воздухе застрекотал винтами небольшой геликоптер. Юркий
летательный аппарат с красной надписью "ТВ-66" закружил над собравшимися. Из
открытой боковой двери высовывался комментатор, показывал вниз пальцем и
что-то энергично говорил в микрофон. Рядом с ним виднелся оператор с
телекамерой. Шла прямая трансляция! Даркман до этого момента никогда не
снимался на телевидении, и тот факт, что его сейчас видят миллионы людей на
экранах своих телевизоров, смутил Боба. Он растерялся, но Бенедикт пришел на
помощь своему молодому товарищу. "Братья..." - зашипел снизу боцман,
подсказывая нужные слова.
"Братья! - закричал Даркман громче прежнего. - Посмотрите, как ответила
администрация на наши законные требования! - Боб показал в сторону
полицейских. - Они натравили на нас своих псов! Хватит терпеть! Нет
произволу!"
Бенедикт дернул Боба за штанину: "Нам нечего терять, кроме собственных
цепей...".
"Нам нечего терять, кроме собственных цепей!"
На эту фразу толпа ответила одобрительным ревом.
"Работы и справедливости!" - завопил Боб Даркман.
После этих слов кто-то из членов профсоюза швырнул в полицейских
бутылку с бензином. Под ногами у служителей правопорядка вспыхнуло пламя.
Полицейские отпрянули от огня. Строй шеренги нарушился.
"Товарищи... - зашипел снизу Бенедикт, - вперед... За наши семьи... За
Профсоюз докеров..."
"Товарищи, вперед! - закричал Боб Даркман. - За нашу семью - Профсоюз
докеров!"
Возбуждение дошло до предела. Гул толпы заглушал слова оратора. Боб
плохо различал, что ему шептал снизу Бенедикт. В полицейских полетела вторая
бутылка.
"Пока мы едины - мы непобедимы", - продолжал суфлировать Бенедикт.
"Пока мы едины - мы не будем обедать!" - Но этой фразы никто уже не
слышал. Толпа ринулась на штурм полицейского оцепления. Под напором людей
стул, на котором стоял Боб, опрокинулся, и Даркман полетел вниз. Его поймали
крепкие руки Бенедикта.
"Отлично! Отлично! - В глазах Бенедикта горел дьявольский огонек. - Это
наш день, Боб. Мы уже победили. Посмотри на это!"
Толпа рабочих, как лавина, смела полицейских. Рабочие принялись
раскачивать полицейский гравитолет. Кто-то швырнул в открытую дверь машины
бутылку с бензином Из окон повалил густой черный дым. Пилот с криком ужаса
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг