"Возвращаются все, кроме лучших друзей".
Музыка стихла, Зал сжался пружиной концентрированного пространства, я
приподнялся на носки, надеясь заглянуть в Зал сверху, из точки слияния
Харт-энд-Соул... и попал в ловушку: пружина распрямилась, опрокинув на
дощатый пастил. Я перевернулся на живот, подтянул к груди коленки, встал на
четвереньки, постанывая, надеясь:
"Сидя на красивом холме..."
И скис... скис... кис-кисс...
Меня куда-то несли, везли, тащили, волокли, как тюк, мешок, ящик с
паклей, ватой, дерьмом; катали-переворачивали разноцветные люди с
разнокалиберными целями; тени-пятна лиц, блики-выкрики волос. Вместо
нашатыря меня пробуждали плясками белых халатов: хо-о-шень-ки-э де-э-воч-ки
в бее-ээнь-ких хаа-ти-ках. Их разогнал неприятно-сердитый бас, заполнив
пространство, жидкое, как кисель без крахмала: "Приходит в себя!" Ба-шой
шут-ник по-па-ася. Кто при-ходит в меня? Лицо: Сиби, Кесс, Милена.
Зачем-почему она?
Болезненный укол в руку, фиксированно-горизонтальное положение тела -
отдых...
Я спал-спал-спал... Знал, что сплю и не беспокоился. Лишь напевал:
"Баю-бай, спи до тех пор, пока не проснешься..."
Нежданный гость: меня посетило солнце! Привет! Но глаза открылись
нехотя. Задрапированные окна сдерживали напор света, но крохотная
щелка-точка пропускала луч, выстреливая в глаза. Мучала жажда, как с
похмелья. И общая слабость - головокружение с примесью желудочного
дискомфорта. Я повернул голову к стене, прошуршал волосами о накрахмаленное
одеяние подушки. "Человек свалился в реку, помогите..." Ого! Куда меня
занесло!
Фотообои ласкали видом берега Лазурного Моря - нежнобелый песок,
ананасовые пальмы, банановая трава, баранчики волн. Девочки, играющие в
прибрежной воде. Девушки, бронзовеющие на поцелуе океана и суши. Знакомый
пляж. Знакомая комната. Я влез - когда-то - по водосточной трубе, надеясь
позагорать в постели, всю ночь, с хозяйкой дома, Принцессой. Миленой. Но она
оказалась проворнее и хитрее, чем я. Смешно вспоминать прошлое, связанное с
неудачными любовными попытками. Ага! Радостная весть - если я могу
смеяться - я жив, что само по себе приятно, без приправы.
Познать край постели, как вчера и позавчера не удалось: слабость, черт
побери! Значит, я смеялся не в открытое пространство, а над собой. Веселость
прокисла, оборотившись кефирной грустью. Хотелось написать трагикомедию на
шестистах страницах для театра Миражей. Я еще раз попытался выбраться, но не
смог сесть - а так хотелось покинуть вязкую мягкотелость перины.
Действительно, братец кролик, ослабел ты за сутки. Полежав на пляже, я
вернулся в комнату, уставился в дверь с богатой резной отделкой. За ее
скрупулезно-отточенным хребтом, в соседней комнате, кто-то шуршал, скрипел,
позвякивал - шумовые эффекты сопровождались мелодичным посапыванием, скорее
всего, тихим женским пением. Милена дома петь не станет, значит...
- Эгей! - крикнул я, как заправский конюх, жаль седла подо мной нет. -
Помираю от тоски и обезвоживания! - и задышал, высунув язык, как после
скачек.
Дверь тяжело повернулась в мою сторону, откликнувшись на мой взвыв
стуком каблучков: вошла миловидная девушка-прислуга, я следил за ее
появлением сквозь неплотно сомкнутые веки.
- Кто ты? - спросил я и открыл глаза.
- Здравствуйте, Владислав, - тихо сказала она и поклонилась. Ну и
выучка! А что вы хотите: Берлога Мэтра Города!
- Как тебя зовут?
- Меня зовут Лика, - сообщило нежноголосое существо, погруженное в
километры белорозовых лент, рюшечек и оборок, даже на мягких туфлях
крепились прозрачнотканные искуственпые розочки.
- Я служу...
- Не надо, не объясняй! - взмолился я. Может, прерывать рассказ не
слишком вежливо, но выслушивать слова благодарности в адрес "Добрейшего
Мэтра Города и Дочери Его" - ну уж дудки! - Не сердись! Лучше объясни, как я
сюда попал?
- Мэтр Города, Его Дочь Милена, Их Родственники - присутствовали на
концерте...
- Вот как?! - изумился я, чуть было не вскочив с постели. Год назад они
обходили Шпорт-халле стороной. - Обитатели Этого Дома посетили рок-концерт!
- Да-да, - засуетилась Лика. - Когда они узнали, что Вы вернулись и
будете выступать, то заказали билеты. Даже для прислуги. Бони возил нас на
автобусе...
Она покачала головой, сжав щеки ладонями:
- Мы так Вам благодарны, В. В.! Ох, извините, я Вас так назвала... - и
тут же, в испуге закрыв ладонью рот, округлив глаза, зашептала: - Извините,
Владислав, я забыла...
- Что случилось? - я зашевелился, скрипя простынями, правой рукой
судорожно ощупывая лицо, шею, гладкие щеки и подбородок - больного уже
побрили!
- О, простите, я напугала Вас...
- Да, - сознался я.
- Забыла спросить, как Вы себя чувствуете?
- Местами не чувствую. И слабость, - вздохнул я. - Принеси попить,
хорошо?
- Конечно-конечно, - засуетилось существо - ленты и ленточки
обесценивали женственность, придавали Лике оттенки среднего рода - и, стуча
каблуками, выбежало из комнаты. Секундой позже она вернулась с подносом и
кувшином. На серебряном подносе стоял один - но хруста.и.ныи стакян. Для
меня. Я выпил залпом два стакана апельсинового сока, а Лика стояла рядом,
почти по стойке ""Смир-но!". Я заглатывал сок, раздумывая о порядках Дома
Мэтра Города. Почему Лика носит мягкие туфли с каблуками? Специально
пришили? Чтобы не подслушивала?
Скрипнула дверь, Лика аж вздрогнула. Я отдал ей стакан, и она быстро
ретировалась в другую комнату...
В дверях красовалась Принцесса Милена - умеет появляться тихо и
незаметно, как послеполуденная тень, как навязчивый призрак угрызений
совести. Но сейчас она появилась "со скрипом". С чем ты явилась, любовь моя
безрадостная?
Прр-фи Нцесса быстро пересекла пляжную комнату, подошла к моему лежаку
и села, да не на стул, а на постель, на белоснежность простыней - Чудо!
Она - Милена - Дочь Мэтра Города, никогда себе не позволявшая подобного!
Наверное, это ее первый антиобщественный поступок за всю жизнь! Если,
конечно, его можно возвести в ранг нарушения правопорядка.
О, Святой Постинор, Бог Прогресса! *
Милена осторожно опустилась на край постели, улыбнулась, вполне
искренне, положила на мой лоб изысканно-аристократическую ладонь - холодные
замшевые пальцы из змеиной кожи.
- Как ты себя чувствуешь? - спросила она.
- Местами не чувствую. И слабость, - стандартно ответил я, другое не
придумывалось. И закрыл глаза. Милена тут же очертила изгиб моих бровей
тонким пальцем-указкой.
- Понимаешь, Влад, отец, тетя, я... - Милена запнулась, подбирая
слова - обычно они готовы заранее - улыбнулась. Как нежно! Мне? Оглянуться?
Зачем - двое нас.
* Постинор - одноразовое нероральное контрацептивное средство.
- Ты так пел! Даже предположить не могла, что человек может так петь!
Ты - смог! Отец, тетя, я... что-то надломилось внутри, перевернулось, где-то
здесь, - она приподняла мою ладонь, приложила к своей груди, - да. Здесь.
Задрожало, закачалось и перевернулось, - Милена вздохнула, убрала свою руку
с моей, но мою ладонь с груди не отлепила. А дальше прошептала такое... -
Влад, милый, раздень меня, я хочу к тебе...
Я отдернул руку, обожженную ее грудью, спрятал под одеялом. Собрать
волю в кулак, напрячься и проснуться: видеосон с Миленой в главной роли мне
не пережить!
- Я хочу лечь к тебе, - шептала Милена. Мои руки, змеипредатели,
выползли из-под одеяла, обняли Принцессу за талию. Я открывал-закрывал
глаза, но видение не исчезало... Это ж надо, до чего дошла техника! Милена -
исполнительница главной роли в соблазн-фильме! Не могу не подыграть ей - сны
и мечты требуют взаимного напряжения.
- Ты же знаешь, - возбудилгя я, растекаясь по простыням, - что уже
четвертый год только о том и мечтаю.
- Все смеешься? - спросила она, блеснув глазами, но тут же стерла
улыбкой прошлосекундную резкость - перезаписала эпизод. И не рассердилась,
как написано в сценарии.
- Влад, я серьезно...
- Я тоже... - мрмяу...
Принцесса Милена, не дожидаясь утвердительно-однозначного ответа, как
обещала, начала растегивать пуговицы блузки: одну, вторую, третью. Милена
играла роль, я не сомневался, но сопротивление бессмысленно. Прежде всего
она - гипнотизерпрофессионал - очаровала меня. обг.чдннжила. отключила от
розетки общечеловеческого напряжения течения и отсчета времени, от моего
собственного настоящего и будущего. И, приковав мое внимание к последней,
роковой пуговице, подключила к изнаночной поверхности супердорогих штор. Я
понял, еще миг и мне хана. Однажды Принцесса уже испытывала на мне это
зелье - подействовало - даже с учетом того, что последняя пуговка осталась
запретным плодом... Парень, а ведь зелье на том и действует, что ты бегаешь
несколько лет, теша себя надеждой заглянуть за ткань под последней пу...
- Я хочу от тебя ребенка... - ее волосы накрыли мое лицо, я
почувствовал вкус ее губ - розовое масло. Приторно-розовое масло, по десяти
миллионов за баррель.
- А Папенька? - спросил я, улоьив момент и глоток воздуха, облизнув
губы и усы. Их, временно, оставили в покое, сместив акцент военных действий
волшебных губ на левую щеку, подбородок, шею и ниже...
- Он не станет возражать, - прошептали мягкие теплые уста,
расположившиеся на моей груди, - он согласен, чтобы мы поженились...
- Аа-а... - прохрипел я, одновременно довольный и разочарованный -
зверь, загнанный в ловушку... Меня обцеловывает девушка, которую я люблю
больше жизни, а мне противно. И за себя, и за нее. Слава Богу, что
противно... И еще, Влад, ты уверен, что любишь? Может все в прошлом - любил?
- Мы поженимся и уедем - далеко-далеко, станем жить в небольшом уютном
домике, будем наслаждаться друг другом, воспитывать детей... Мы обязательно
Будем Счастливы всю оставшуюся жизнь! Ты же знаешь, нам не о чем
беспокоиться и волноваться, - Милена откинула волосы на спину, потянулась и
распахнула блузку... приколола меня к своей груди, как бабочку к мягкой
подстилке из коллекции сушеных насекомых. Принцесса разрезала-таки ленту
выставки - лучшее полотно года - натюрморт куполообразных грудей, розовых
нецелованных еще сосков, мною, по крайней мере... Нет! Я не кот и не
бабочка - я задыхался от бессильной злобы дикого пса, которого подманили
муляжной костью и посадили на цепь. "Барсик, Служи!" Или Бобик. Или Владик.
Принцесса может посадить на цепь любого зверя... А зверь? Хватит ли сил
вырваться?
"Если не хватит мне сил доползти,
Я их займу у лесных моих братьев..."
- Что? - спросила Милена и, как лохматая домашняя болонка редкой
породы - единственный экземпляр на континенте - склонила на бок голову,
насторожившись: я-жду-отве-та. Н-ну!
Ответа не последовало: нас прервала дверь, расщедрившаяся на несколько
торопливых подстукиваний, но не с наружной стороны, как принято у людей, а с
внутренней, как принято у Хозяина.
- Ты здесь, Милэ, - промонотонил Мэтр Города сквозь могучие породистые
брови, расплылся улыбкой, застыл - от уха до уха Само Обаяние голосуйте за
кандидатов Откакойхотитемоейпартии!
- Как вы себя чувствуете, Владислав? - спросил он.
- Спасибо, лучше. Местами подъем настроения...
Мэтр Города обратился ко мне, не отреагировав на явную наготу Дочери!
Милена сморщила носик, фыркнула, нехотя сомкнула блузку двумя пальцами, но с
кровати не встала, даже не повернулась к Папеньке - ждет-не дождется, когда
он покинет "скромный приют влюбленных", и продолжит хищничество. У меня
появилась передышка, а значит - шанс.
Хозяин дважды, против заведенных правил Дома и течения общественной
жизни, вшагнул в комнату. Остановился. Надо отдать ему должное - хорош!
Истинный Светский СуперЛайон! Стоит возле полуголой дочурки, равнодушно ее
не замечая. А та, при живом-то отце, пытается отдаться первому встречному.
- Значит, вам лучше, - заверил меня Мэтр Города.
- Спасибо, - сипло-слабо ответил я, выдавливая звуки. Моя рука
приподнялась и... безвольно упала на простыню. - О... простите, я еща
слаб...
- Ну, отдыхайте, - разрешил Наш Самый Щедрый Горожанин, трижды вышагнул
спиной, извернулся, - Милэ, - напомнил он, доктора сказали, что Владиславу
нужен покой... - и выплыл, растворившись за шелковыми водорослями Дома.
Принцесса изящно опустила руку-скрепочку, начав второе действие,
напомнив, кто в замке король. Король, Принцесса и Придворный Трубадур.
Я смотрел не нее сквозь щели глаз и не верил ей! Чего Она добивается?
- Устал, Мила, - тихо сказал я, сжимая веки. Еще секунда и решетчатые
ворота западни навсегда захлопнутся за моей спиной.
- Конечно, - согласилась Принцесса. Кровать услужливо скрипнула,
приподняла ее. - Я приду позже...
Минут двадцать я наблюдал за детьми, купающимися в Лазурном море, после
чего вздохнул с облегчением - вырвался... Теперь можно попробовать и
подняться... Получилось. Я намотал на бедра простыню, прокрался вдоль кустов
и пальм, пряча себя от купальщиков, чтобы не напугать детей мертвецки белой
шкурой моего тела. Дверь была плотно закрыта, символизируя конкретный запрет
на выход из дома. Спасительно холодная пасть тигра - ручка двери - вернула
уверенность, поддалась.
- Лика, - позвал я.
Девушка-в-рюшечках выронила тряпку, вскрикнула.
- Тихо... - зашипел я, - иди ко мне.
- Вы не одеты... - зарделась она, не сдвинулась с места.
- Вот одежда-то мне и нужна.
- Одежда? - переспросила Лика, забуксовав на середине перегона
Тряпочка-на-Полу - Владислав В.
- Да-да, черт побери! Штанцы, рубаха, тапочки. Только без каблуков. Не
в простыне же мне ходить!
- А? Ага, конечно.
- Тогда подбери на свой вкус и притащи, что найдешь.
- Я... я не знаю... вам лежать надо, - вспомнила Лика.
- Мне убираться отсюда надо. И чем скорее, тем лучше. Иначе от меня
останется один футляр.
"Всех вас вместе соберу, если на чужбине
я случайно не помру от своей латыни..."
Музыка послышалась после того, как выключили мотор старого загнанного
грузовика. Вернула к жизни, напомнив, что существует мир за стенами крепости
Мэтра Города, что в нем живут люди, которым н нужен.
- Кто это?
- Бони - племянник тетушки Марты, поварихи.
- Приехал на обед? - спросил я.
- Почему на обед? - удивилась Лика. - После работы.
- Время... - вытаращился я, схватил девушку за руку, сколько теперь
времени... - голос задрожал.
- Начало шестого. Ой! - и она поняла.
- Концерт не отменили?
- Кажется, нет. Я ничего об этом не слышала.
- Бони музыку любит?
Лика кивнула.
- Тогда зови его сюда...
С большим трудом, преодолевая слабость, я натянул футболку и джинсы -
Бони предпочитал одежду на несколько номеров меньше моей. С обувью пошло
легче - дамские тапочки подмялись, но на ногах прижились.
Лика распахнула шторы, я рванул на себя створки резных окон с
ручками-гривами львов. Или Мэтров Города?
Шторы замахали крыльями, ветер наполнил комнату - свежий воздух
незнакомых голосов нежно перебирал струны и-мо-ей-жиз-ни-то-же, позвал за
собой на свободу, поднял на подоконник, как пушинку. Я смотрел вниз, на
асфальт, дальше - на ровные газоны для гольфа, на розовые кусты, теплицы,
фруктовые деревья. Мотор кашлянул, тоскливо заскрипела резина колес,
раскачиваясь, они оттолкнулись от земли: Бони подогнал грузовик под самое
окно: в кузове лежали тюки с чем-то мягким.
- Может, с нами? - в третий раз спросил я. Лика отрицательно покачала
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг