- Значит, не знаешь. Кайфуция, - повторил Томми. - И не путай с тем
умнейшим китайцем.
- Ну, выкладывай.
- Теория, противоположная тому, что говорил Джеб. Он-то имел в виду
морфий, который в зависимости от дозы может быть и лекарством, и наркотиком,
и ядом. А твое искусство, твой голос, он со знаком плюс - чем больше, тем
лучше. Понятно?
Я кивнул.
- Ну, я пошел, - Томми поднялся. - Теперь можно...
- А десять минут назад?
- Десять минут назад было рано. У меня, там, в номере, Гэм.
- Не один, надо полагать?
Томми кивнул и незаметно растворился. Я посидел, покачался, борясь со
сном, и вновь бухнулся на постель.
Вейн и Стас сопроводили меня до Шпорт-халле. Стас помог мне подняться
по лестнице: ноги отказывались слушаться.
- Ну как? - спросил Боб, встретив нас на верхней площадке.
- Маэстро желает прилечь, - улыбнулся Стае.
- Что-о? - "Киндер" сдвинул брови. - Целый день спишь и все не
выспался?
Я промолчал. Меня дотащили до засценья, оставили среди нагромождений
декораций.
- Отдышись, - посоветовал Войн и растворился.
Где-то рядом запел синтезатор "Кванта" - зал взревел. Я же сидел на
пожарном ящике, который служил местом курения, вокруг него, изогнутые в
предсмертной агонии, валялись обсосанные окурки, похожие на Джеба после
вчерашнего выступления... Затрясло от зеркального отражения будущего. Вполне
вероятно - и моего тоже.
Ну и город - присесть негде, сплошные символы! С невидимого потока и до
пола свешивались шторы, занавески, ленты, обрывки декораций: они дрожали,
покачиваясь, передвигая окурки с места на место. Я следил за ними так
жалостливо, что проходивший мимо парень с двумя усилками под мышками,
остановился, поставил один усилок на пол, достал пачку "Винстона", протянул
мне:
- Успокойся, Влад.
- Не курю, - ответил я, мотнул головой. Но рука сама потянулась к
пачке, вытащила пару сигарет. - Спасибо.
- Не волнуйся, Влад, все будет тип-топ, - улыбнулся парень.
Я достал из кармана потрепанную Его Книгу, заглянул в титульный лист...
застыл. Между пальцев, сжавших сигареты, потекли струйки табака; вспомнилось
старое доброе: "Взгляни на себя".
Из-за завалов декораций, стеллажей и настилов выбралась Сибилла, Сама
Привлекательность. Не иначе как ее комбинезон концентрирует влажный воздух и
перерабатывает его в энергию магических чар: "Киска" ошпарила меня взглядом
и протянула лапку, не снимая блестящей розовой перчатки - шелковой подушечки
для игл.
- Пойдем, пора, - позвала она, осторожно погладила мою руку, провела
линию от локтя до плеча. Туда-обратно, еще раз, еще... Любое, даже нечаянное
прикосновение ее пальцев вызывало у мужчин приподнятость, настроение тоже.
- Привет, - я выдавил улыбку.
- Так смотришь, - тихо сказала Сиби, - не узнаешь?
- Я не узнаю всех вас, я рад, что вы изменились, особенно ты, правда...
Я рад, что у тебя будет ребенок.
- Да? Но, Влад, мы не изменились, - она хитро улыбнулась. - А может, ты
прав, - что-то вспомнила, - потом скажу.
- Тилл У.? Один человек переворачивает гору? Невозможно.
- Уверен?
- Нет. Теперь - нет. Не уверен. Я разговаривал с Джебом...
- Зачем? - Сиби вздрогнула, засуетилась, не дала мне рассказать, - вот
и попробуй. Пойдем!
Я поднялся. Сиби, из неведомых глубин ткани, выхватила расческу и ловко
привела в порядок волосы: и свои, и мои.
- Пойдем, мальчик, - она обхватила меня за талию, и мы потихоньку
пошли, обнявшись, но не как любовники перед неминуемостью ночи, а как брат и
сестра. - Споешь для меня?
- Обязательно. И для твоего малыша...
Я ждал, что она рассмеется, догадавшись, что я раскрыл ее "тайну". Нет.
Сиби ущипнула меня пониже спины и сказала: "Спасибо!". Она не кокетничала,
не заигрывала, не пыталась уластить, добиться привилегий на получение
внеочередного бриллиантового колье, она оставалась сама собой. Быть самим
собой - самое простое или самое трудное. Играть, прикидываться, прятать
истинные чувства проще, чем говорить правду.
Потихоньку-полегоньку, мы дошли до прозрачной занавеси, до последнего
препятствия.
- Влад, - "Киска" приподнялась на цыпочки, зашептала, мне ни с кем и
никогда не было так хорошо, как с тобой... ее глаза заблестели...
- А он? - серьезно спросил я, не из любопытства.
- Кто?
- Тилл У., конечно.
- А был ли он? - переспросила Сиби, унимая дрожь, промакивая перчаткой
капельки глаз. - Разве это так важно?
Серьезно переспросила, без ехидства и злорадства, не так как вчера
утром, но и без сожаления: как-буд-то-е-го-и-не-бы-ло-вовсе... Человека по
имени Тилл У. Раз-ве-э-то-так-важ-но?
Главное - есть я, мои друзья, которые продвинули меня на одну клеточку
вперед. Игра? Или? Вся жизнь - игра, значит надо научиться получать
удовольствие от удачных ходов. И если окажется, что меня продвигают в
ферзи - я согласен. Вокруг: фишки, фигурки и конфетные обертки. Влад В., не
желаете еще раз облизать любимый фантик короля?
Нет, не желаю, даже фантик, не говоря о другом, большем. Пусть мне в
тягость навязчивая заботливость "Континуума", но это... Стоп, Влад! Ты долго
еще собираешься думать? Да или нет? Нельзя стоять на нейтральной полосе.
Нельзя предать. Значит, все предрешено.
- Ну, я пошел...
- Мы надеемся на тебя, - Сибилла чмокнула меня в щеку. Умм! За три
дня - ни одного нормального поцелуя! Крепкого и задиристого, чтобы душа в
пятки.
Я вздохнул, повернулся, Сиби остановила меня, еще раз приподнялась, еще
раз прикоснулась губами к моему уху, зашептала: "Влад, я должна сознаться,
прежде чем ты начнешь петь... я обманула... эта история с ребенком... это
твой ребенок... клянусь! Что ты так на меня смотришь?" - вслух продолжила
"Киска".
А как еще я мог смотреть на Сиби, если в последний раз это случилось...
дай бог памяти, года два назад.
- Не смотри... так! - выкрикнула "Киска" и стала нашептывать дальше:
"Может... я как кингурушка, они где-то сидели внутри меня, ждали своего
часа, потом выползли... взялись за работу... я уверена, так и было..."
Я немо зевнул, как рыба, хотел сказать, но звука не последовало...
- А теперь - иди, - она повернула меня и вытолкнула на сцену.
Волна холодного ужаса окатила при виде тысяч лиц на фоне бескрайнего
Зала: глаза слились в один большой глаз, в электронный микроскоп, сквозь
него им видна каждая клетка моего тела. Рты раскрылись, образовав огромную
пещеру, обдали рокотом взлетающего авиалайнера. Лучи миллиона
про-жек-то-роватт вонзились в сцену.
Справа, на возвышении, в компании барабанов ликовал Стас. Он наклонился
ко мне, подтолкнул дальше. Слева колдовал Любен, стиснутый четырьмя
синтезаторами. Вейн и Боб стояли у черты сцены-пасти, простукивали
микрофоны. Они повернулись, отреагировав на шум, подняли руки вверх,
зааплодировали.Зал подхватил!!! Вейн осторожно положил гитару на стул,
двинулся в засценье. Боб, купаясь в реве, как в кислородном коктейле,
опьяненный ожиданием, еще раз взмахнул руками, "Киндер" выступал в любимой
всеми шерстяной полосатой майке - простым, но внушительным жестом уложил Зал
на обе лопатки, призвал к тишине, выкрикнул:
- Группа "Континуум" приветствует всех вас под сводами Шпорт-халле! Мы
рады новой встрече с вами! Сегодня мы представим вам новую программу и
познакомим с почти новым солистом Владиславом В.! Поприветствуем его!
Зал взорвался ураганом звуков - я окончательно растерялся: полежать бы,
подумать, разобраться... Самокопание - мое любимое занятие. Думать-думать,
разбираться...
Стас гаркнул в самое ухо: "Иди к Вейну!", пихнул в спину, указывая
палочкой в темный угол сцены. Рук для него не существовало - он, как китаец,
и ел, и пил, и..., и играл палочками. Я медленно двинулся по сцене, вокруг
Любена, описывая сложную траекторию, но стараясь оставаться в тени Влад,
спутник планеты "Континуум". Вейн стоял рядом с пирамидами усилителей,
сжимал спинку высокого стула с подставкой для ног.
- ... композицию, которую "Квант" Любен назвал "Ледяные шапки Земли",
мы посвящаем всем покорителям Полюсов: и Южного, и Северного! И, конечно,
Владу! - вещал Боб.
Когда я доковылял до Вейн, ребята рубили в полную мощь, выруливая на
"Хард-соул-рок-шассе ©...". Молчун заботливо усадил меня, пододвинул стойку
с микрофоном, пробормотал, что подключит его только по моей команде. "Решишь
петь махнешь", - сказал он, повесил мне на шею, поверх диска, наушники.
Постоял немного, подумал, посоветовал их надеть, добавил, что не
обязательно, если нет желания, вылезать на середину сцены, петь можно и
отсюда, если сидя удобней, кому как. А в наушниках та же музыка, те же
ледяные всполохи "овер-драйва", но тише, вот... После чего показал на две
бутылки воды, под стулом. Одну я тут же вытащил, судорожно влил содержимое в
горло, промочив-смазав: фу-у, хоть сказать спасибо теперь могу. "Спасибо,
Вейн..." Молчун кивнул, подмигнул мне, достал из кармана Его Книгу, опять
покет-бук.
- Полистаю, - улыбнулся я, показал ему свой экземпляр в жесткой
обложке.
Звуки колыхались в воздухе, жили своей особой жизнью: шум ветра, плеск
воды, рокот авиа-турбин, шорох льдин и потрескивание снега, дрожащего от
холода, перекличка пингвинов Любен, из кирпичиков-нот выстраивал мелодию
полярного Юга, вытягивал мою Душу в золотые струны. Ошеломленный, я листал
страницы новой, незнакомой Книги, недоумевая, как на Ее страницах появились
мои стцхи? Они выплескивались со страниц под своды тридцатитысячного Зала:
И еще:
"Отец, мы не знаем друг друга,
но я - во сне тебя вижу - а ты?
Знаешь ли ты, что я сплю одинок?"
"Если вдруг меня не станет...
Я листал в сотый раз и впервые, я читал - не узнавая, теряясь в
догадках.
Диск забился под футболкой, застонал... Я открыл наугад, прочитал:
с.юна просились и немоту ожидания, зависшую над разгоряченным Залом.
Единственная мысль маялась в голове, ища поддержки: "Петь, петь, петь!" И я
запел, прорываясь сквозь время и пространство:
"Дайте мне кисть! Дайте мне холст!
Я нарисую огромный мост,
И мы в завтра взойдем по нему с друзьями!"
Затаив дыхание. Зал выжидал, как и я - что дальше? Ослепляющая, режущая
уши тишина, натянулась струной нейрона и оборвалась: я не предполагал, что
беззвучие бьет по перепонкам сильнее грохота реактивного двигателя.
Долой наушники! Я поднялся на дрожащих ногах, пробудив жизнь Зала,
вызвав его ответный сигнал.
Боб повернулся, откинул со лба волосы, поднял правую руку, два
растопыренных пальца - Лэйди Лак! Госпожа Виктория!
- Спасибо! - гаркнул я в микрофон, Залу, единоживому существу. -
Спасибо! - еще раз, каждому в отдельности.
Пауза первого восторга затягивалась. "Теперь я Всемогущ, мне море по
колено!" Я отхватил незаслуженный аванс и обязан его отработать. Только бы
не ослепнуть, не оглухнуть, не забыть, что я - человек, совсем и не все, а
просто - могущий заронить в души... Значит - обязанный. Вчера Вейн
процитировал Тилла У., сказав, что капля "живой" музыки способна воскресить
умирающего. Его слова? Или мои? Раз-ве-э-то-так-важ-но?! "Живая музыка",
говорите? Отлично! Я взмахнул рукой:
"Живая музыка морей,
Живая музыка лесов
Живая музыка живых...
И мертвый город мертвых снов!"
А как вы воспримете это?
"Почему мы живем в каменных склепах,
А место под солнцем оставляем свободным?
Почему мы кутаемся в стекло и бетон?
Чего мы все время боимся? И кого?
А если бояться нечего - к чему мы стремимся?"
И, без остановки:
"Выходите на улицы, бегите за город!"
После глотка воды...
"И здесь лавина одна за одной..."
... и стакана воздуха:
"Другой шипит: не мы начнем..."
Зал слушал меня одним огромным ухом, единораскрытымнемо-восторженным
мозгом. Я испытывал не меньший восторг, выплескивая из себя:
"Снимите с кнопки пальчик свой!"
"Не стреляй!.."
Все смешалось: свет с тенью, тень с явью, явь с кровью... Я двинулся к
краю сцены, к Вейну: "пока его гитара нежно пела".
"Прекрасный Город Счастья
Распахнет перед тобой Золотые Ворота..."
И после паузы-отдушины:
"Я верю только в себя".
Сколько времени прошло с начала концерта: секунда? минута? час? день?
вся жизнь? Может, время остановилось?
"Года нам будет мало.
Часа нам будет много.
Просто мы любим друг друга,
Вы не судите нас строго!"
Ноги начали подгибаться - я чувствовал, как силы покидают тело, хотя
голова прояснилась и расширилась до размеров Вселенной. Футболка прилипла к
спине, силуэты Зала стеклись в одну огромную каплю ртути - она вытягивалась
в мою сторону, впитывалась легкими. Над ней, в вышине переборок, куда я
посылал свой голос, наслаждались жизнью всполохи Душ и Сердец:
Харт-энд-Соул... Я вытянул подбородок, следя за их игрой... Галлюцинации?
Возможно, нет. Но! Минутный перерыв необходим.
Пьяно покачиваясь, я выполз за штору, содрал с себя футболку, напялил
сухую - ее протянула Сибилла... Откуда ты, Прекрасное Дитя?
- Гениально... - нашептывала "Киска", - ... слышишь? Гениально! - слезы
замерли в уголках ее глаз... Ответ? Только покачивание головой - не мои
заслуги... Па негнущихся, зато крепкостоящих, налитых свинцом ногах я
потопал обратно. Влад! - крикнула Сибилла, - остановись! Ты забыл!
- Я нашел... - отозвался Влад В.
- Я не поняла, что? - переспросила Сиби, но Влад В. отмахнулся.
Микрофон в руке. А почему он в руке? Стоп. Стихи еще остались во мне?
Остались. Вперед!
- Эту песню я исполняю специально для Сибиллы "К": "Не проходи мимо..."
Туман застилал глаза, но даже сквозь его хлопья я видел, как плакал
Зал. Или это мои слезы? Я пел на-пре-де-ле, чувствуя, что могу свалиться в
любую, самую неподходящую секунду. Пусть. Впервые в жизни дорвался до людей,
которым могу сказать всю правду - и я скажу ее, открою им глаза.
Постараюсь...
"Уберите бомбу с нашей крыши!
Разломайте на части, закопайте на помойке!"
Потом я пел: "Я закрываю..." Нет. Второй раз? Я не пою дважды.
Достаточно одного. Повторение - роскошь.
"Hе рубите сук, на котором сидите.
Не спиливайте дерево, на котором птицы
свили гнездо.
Даже если вы хотите приготовить из него
бумагу, для книг и газет..."
Я осилил еще два шага вверх:
"Ведь Земля - это наша Душа!
Сапогами не вытоптать Душу!"
И:
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг