свихнулись - я предупреждал - на первой же репетиции, вместе с
техкомандой... Их отправили в психушку, а усилители исчезли. Куда? Не знаю.
Как и то, где остальные семь, если только семь...
- Один у меня, - похвастался я.
- Э-э, парень, твой не в счет.
- Почему?
- Твой - оригинал. А наши, остальные, - копии. Так что ты, Влад,
подумай, стоит ли ввязываться...
- Стоит ли? - переспросил я, - но у меня может получиться!
- Начиная верить в волшебное зелье, не знаешь, что получится, -
усмехнулся Джоб. - А если чудище о трех головах? Подумай, парень. Брось все.
Уезжай обратно в Антарктиду, пиши снежные опусы, ведь ты журналист? Или, в
Гренландию. Бери в охапку девушку и сматывай... Все не так просто.
Я следил за реакцией Кнессии, она спокойно слушала сбивчивые фразы
Джеба, без эмоций концерта.
- Уже лучше, - Джеб потянулся за полотенцем, насухо вытер лицо, шею,
плечи, грудь, - выпиваю пару банок пива и трезвею. Мысли проясняются... Ты
наверное не знаешь, Влад, но я окончил биохимический факультет Университета.
Пытался преподавать. Неудачно. Но журналы просматриваю до сих пор. Может,
один я отдаю себе отчет в том, что происходит, что мы делаем с людьми.
Реальная картина процесса... - Джеб неспешно рассказывал, при этом
старательно скреб ногтями волосатый живот, - столь проста, почти банальна.
- Что?
- С помощью дисков мы воздействуем не только на эмоциональную сферу,
вернее, действие на органы чувств опосредовано влиянием биохимических
сдвигов в организме. Диски способствуют выделению эндорфинов, различных
нейропептидов, производных бензедрина, гаммалона и бог знает чего еще. То
есть, возникновению комплекса ощущений, наслаивающихся на адекватное
восприятие слов, музыки, световых эффектов...
- Джеб, остановись, - попросила Кэтрин.
- Эти вещества оказывают дополнительное психостимулирующее или же
наркотическое действие. Диски способны заставить человека покончить с собой
или поднять его психические возможности до вершин интеллекта. Или -
принудить людей маршировать строем: "Раз-два левой..."
Джеб замолчал. Кэтрин тут же встала, открыла для него еще одну банку
пива. Я наблюдал за Джеббером, вспоминая его на сцене, перевоплотившегося, и
сравнивал с повседневным, уставшим от многочисленных выступлений человеком
сорока с хвостиком лет, замученного героя своей собственной песни:
"Скованные одной цепью,
Связанные одной целью".
- Плохо выгляжу? - кисло спросил Джеб, облизнув губы.
- Неважно, - сознался я.
- Ты тоже, - ответил он, любезностью на любезность.
- Побриться забыл, - я провел пальцами по подбородку, шершавому, как
терка.
- Теперь поздно, - усмехнулся Джеб.
- Да?
- Не брейся перед выступлением, мои тебе совет.
- Ладно, - согласился я, - но ты не сказал, не объяснил...
- Неужели ты не понял?! - разозлился Джеб.
- Понять-то я понял, мне интересна твоя позиция.
- Какая к черту позиция, если мы, ты, я, с помощью усилителей можем
управлять людьми, как заводными куклами; вот послушай внимательно: Я МОГУ
ТОБОЙ УПРАВЛЯТЬ! Вникни в конечный смысл! Страшно?
Я не ответил.
- А мне страшно! Страшно осознавать себя носителем дьявольской силы!
Первое: Я Могу! Второе: Я Могу Многое! Третье: Я Могу Почти Все! Значит, как
вывод: Я ВСЕМОГУЩ!
- И тебе страшно?
- Страшно любому из нас - если есть совесть. Если ее нет - смертельно
опасно для окружающих.
- Но! Ведь ты усиливаешь положительные эмоции!
- Тоже не сахар. Я, владелец усилителя, выбираю одно из двух: либо
поднимаюсь в кресло вождя-диктатора, что бесперспективно и неизменно ведет к
пропасти, либо встаю на путь Мессии, а значит - прибиваю себя к кресту. Оба
пути гибельны.
- А если петь в пол-силы? В четверть?
- Тогда не достигнешь цели.
- Цели?
- Власти!
- Но я к ней не стремлюсь!
- Теоретически - да, но на практике...
- На практике ты поешь одно, а говоришь другое. Ко всему - от власти
можно отказаться.
- От власти не отказываются! К ней стремятся, ее добиваются, заигрывают
с ней. Но не отказываются!
- А ты?
- Я - другое дело. Я давно прошел все круги усилителя.
- А Тилл У.? - спросил я и задумался: "Тилл У. ушел... Почему?
Почувствовал, что начинает принуждать людей, подчинять их своей воле? Или?"
- Нет правил без исключений, - парировал Джеб.
- Ты ошибаешься в своих рассуждениях. Но в чем - не могу пока ответить.
Сначала надо пройти эти круги, а потом...
- Потом может не быть, Влад. И я не ошибаюсь. Если выкладываться
полностью - третьего пути нет.
- Третий путь есть! И ты идешь по нему!
- Нет! - глаза Джеба вспыхнули: два угля адова костра, Мерзко! Мерзко,
когда начинаешь терять самого себя. В Зале тысячи. Можно поднять их одним
взмахом руки. Поднять и повести.
- Куда? - спросила Кесс. И Джеб, и я повернулись на звук женского
голоса, так неожиданно он прозвучал; мы забыли, что нас четверо...
- Куда пожелает Владислав, - ухмыльнулся Джеб.
- Но я должен. Если чувствую, что могу, значит должен!
- Попробуй, парень, если чувствуешь. Совет - одно, запрет - совсем
другое. Сам привязан к сцене.
- Мог бы - запретил?
Джеб кивнул.
- А где остальные усилители? - вспомнил я.
- Во-от, - протянул Джеб, выпучив глаза, - вопрос вопросов. Хорошо,
если того мужика и впрямь пристукнули после семнадцатого усилителя. А если
нет? А если его спрятали глубоко и надолго? Думаешь, обязательно петь? Разве
нельзя говорить: тихим вкрадчивым голосом, заставляя верить, заставляя
подниматься и идти на штурм высоток, а их бессчетное множество на дороге ко
всеобщей победе мудизма, а?
- Так уж все и можно?! - я покачал головой.
- Можно вес! закричал Джеб. - Рвущегося к власти не остановит никакая
сила! Он продолжит битву, даже потерпев полное поражение, - Джеб вздрогнул,
лицо побледнело.
- Если мы не сумеем противопоставить им... или, тогда все дружно,
мирно... всем стадом... в полосатых пижамах... Джеба затрясло, - да, об этом
думаю... из-за этого не ухожу, "в этом городе без окон...", - он закрыл лицо
руками, - тазик...
- А теперь, ребята, быстро валите отсюда, - скомандовала Кэтрин, -
сейчас начнется.
Мы поспешно вышли. Из-за двери раздались звуки.
- Ему тошно от самого себя.
- Нет, Влад, вы не правы! - она опять перескочила "на вы". - Он отдал
себя Залу, наполнился грязью тех, кто не задумывается, что петь, что
говорить...
- Ты так считаешь? - спросил я. Не слишком ли Кесс идеализирует? Одно
дело молекулы, с ними все ясно. Но превращать эмоции в материальные
структуры?!
Кесс кивнула. Мы шли по коридору: сорок, пятьдесят, а то и более
метров. Мучения Джеба сопровождали нас до самой лестницы.
- Как вам такая перспектива, Влад? - отвернувшись, спросила Кнессия.
- Подходяще, - ответил я и закашлялся.
Мы поднялись в мой номер. Я зашторил окна, включил легкую подсветку,
сел возле стола, забыв, что Кесс остановилась в дверях.
- Я готова, - тихо сказала она.
- Мм? - я повернул голову, в полумраке не сразу разобрав, что она
расстегивает платье.
- Я готова, - повторила девушка.
- Выполнить любое мое желание? - спросил я, вставая.
- Да, - спокойно ответила Кесс. Но глаза ее, без того ночные, а в
полумраке почти невидимые, напряженно следили за мной.
- Любое-любое? - переспросил я, заранее зная ответ.
- Да, - ответила Кесс.
- Почему? - мне было не до шуток.
- Перед выступлением артисту нужен отдых: немного вина, немного
женщин...
Я едва сдержался, чтобы не ударить ее, нахмурился, Кесс застыла, кислой
улыбкой обнажив верхние зубы.
- Но я не тот артист, который тебе нужен, - и ляпнул далее: - Это Вейн
и Любен позаботились обо мне? Хорошо заплатили?
Она, ответно, влепила мне пощечину. Молодец.
- Вот теперь, девочка, ты похожа на себя, - улыбнулся я, как будто
знал, какая она - Кесс. - А то - двусмыленности...
И еще одну влепила, скорее всего лишнюю. Мы молча смотрели друг на
друга.
- А если я искренне предложу вам, Владислав, ведь... полярный год
длинен...
- Нет. Считайте, что я еще не вернулся. Кстати, все, что можно, я
потерял вчера вечером.
- Врете! - она поцеловала меня в щеку, в ту, которую... Вы напились и
завалились спать.
- Мне необходимо поработать, - сказал я, кашлянул. - Новые рифмы
просятся наружу.
- Опять врете, - ответила Кесс, сложив на груди руки. Я надеялся, что
меня вторично поцелуют, но - пощечины и поцелуи шли в соотношении два к
одному. - Ваше кредо - импровизация. И вранье тоже.
- Вру, - кивнул я, - и не могу понять, почему меня читают, как открытую
книгу. А если я скажу, что хочу еще раз взвесить все "за" и "против",
решить - выходить ли мне на сцену?
Кесс заглянула мне в глаза, глубоко-глубоко.
- Да.
- Поздно, - сказал я, - тебе пора домой...
- Влад, ты же не хочешь, чтобы я уходила?..
- Ты задаешь вопрос?
- Я отвечаю на него, - улыбнулась девушка. После чего поцеловала меня в
щеку и ловко скинула платье на пол. Я отвернулся. В ответ скрипнула кровать.
- Влад, у окна откидной стол и две электросвечи. Тебе удобно? Только не
сиди всю ночь - завтра твой выход. Если замерзнешь - я здесь.
- Спи, - буркнул я, действуя, как снотворное. Кесс уже посапывала. А я
сидел одиночкой, не включая свет - таращился в окно.
Странная идет игра: меня заставляют поверить, что я могу больше, чем
могу. Странно, но и девушки вокруг: в кои веки на меня обращали столько
внимания? Я изменился? Они? Или все подстроено? Все куплены? Даже Кесс?
Я осторожно приблизился к постели - она здесь, значит, не приснилась.
Жаль... Почему? Она здесь: живая, мягкая, теплая и еще какая-то... Я
вздохнул. Испытание? Путешествие сквозь пещеру соблазнов?
Вернулся к окну. Ха-ха - мне петь! Не страшно - смешно.
Вот Джеб - да, отдал Музыке четверть века. А я? С чего все началось?
Вспомнил! Милена! Правила хорошего тона, надежды на престижный брак и
безбедную старость. Вот она точка отсчета, точка, с которой упал Влад В. Вы
думаете, с точки нельзя упасть? Можно! И еще как разбить голову!
Жизнь - кино, непрекращающийся фильм. Надоело - щелк выключателем. Нет,
это не фильм. Это Ти Ви - видеоклипп: музыка, слова, наполненные
быстротечным действием со множеством эпизодов, мелочей, отступлений,
подсветок. То бишь - фрагменты чужой полуобнаженной жизни между пластами
бикини-сна.
Такое кино хорошо смотреть, привычно развалясь в кресле, банка пива в
одной руке, сигарета - в другой. Сиди себе да поглядывай за марафоном жизни,
скомпанованным и втиснутым в четыре-пять минут. Но вдруг из ящика
выскакивают придуманные тобой герои, выхватывают пиво, тушат сигарету и
тащат за собой. Главный герой клиппа выбыл из игры - срочно требуется
замена. Пошел! Глаза на лоб, но идти-то надо. И не просто на прогулку - надо
вступить в борьбу, отбросив рассуждения типа "что-та-ко-е-хо-ро-шо". Встать
на центральном месте и сделать, а не говорить "вот-я-бы-тог-да", скажут
другие - чесальщики всегда найдутся - и язык почесать и языком. С ног на
голову можно перевернуть Все. Главное - точка отсчета...
"Жизнь и не правда и не ложь,
Лишь блики солнца на рассвете..."
- Влад, - меня трепали за ухо.
Я открыл глаза: Кесс. Выспавшаяся, улыбающаяся, жизнерадостная. Озорно
смотрела на меня и расчесывала непослушные черные волосы.
- Переползайте на кровать...
Я кивнул, засопел, безуспешно борясь со сном; мне помогли пересечь
комнату. Надо бы спросить, куда она...
- Спускаюсь вниз - пора заступать на вахту. На концерт приду... - она
достала салфетку, протерла лоб, носик, щечки. Я вдохнул ее запах - запах
полевой фиалки.
Я спал, стоя на одном из ледяных хребтов, невдалеке от АМС-4, любуясь
непредсказуемой игрой солнечных лучей в свет и тень. Я временно переместился
на Южный полюс, чтобы еще раз попрощаться с яим и спросить: "Великие Льды! А
был ли среди вас человек по имени Владислав В.? Или ему всю жизнь снятся
красивые сны?" Признать, что сон - сон, значит смириться с тем, что жизнь -
продолжение сна, а значит, можно жить в полсилы, можно относиться
высокомерно к самому себе. Седые льды и хрустальные хребты промолчали. Я
сказал им:
"Мне пора", проснулся.
"Доброе утро, последний герой!"
В дверь постучали. Еще раз.
- Давай, входи! - скомандовал я, продолжая лежать. Дверь скрипнула: на
пороге щурился Томми Сандберг.
- Ого! - подпрыгнул я. - Рад приветствовать сержанта Сандберга!
Мы расцеловались, как будто не виделись вечность. Я похлопал его по
спине:
- Знаешь, действительно очень рад тебя видеть! Только как ты меня
нашел?
- А! - отмахнулся Томми, порылся в кармане, достал очки. - Дома ремонт,
так что придется жить в гостинице недели две. Случайно узнал, что ты в этом
номере, решил зайти.
- Спасибо. Только почему так рано? И уже навеселе?
- Да мы и не ложились...
- У меня сегодня концерт! - сообщил я. - Впервые на сцене Владислав В.,
журналист!
- Впервые на сцене? - удивился Томми, и еще раз: - Журналист?
- Конечно! - ответил я, не прислушиваясь к Томми. - Боб "Киндер"
уговорил меня петь! Так что журналистику придется бросить! Или передать тебе
права, в вечное пользование.
- Смешно, - улыбнулся Томми, - я-то считал себя единственным писакой на
АМС-4... - он достал сигарету, закурил. Я удивленно посмотрел на Томми:
- Ты еще и куришь?
- Да, - улыбнулся толстячок. - когда выпью...
Несколько минут мы сидели молча.
- Значит, будешь петь? - спросил Томми, окуная хабарик в стакан с
водой.
- Наверное, буду - деваться некуда.
- Что значит; наверное?! Ты должен!
- И ты туда же: должен! Должен!
- Так оно и есть. А, - он хмыкнул, - если ты чего не понимаешь, то
скоро вспомнишь.
- Я в сомнении, Томми, - и пересказал ему вкратце историю с диском,
разговор с Джебом, мысли прошедшей ночи. Закон Кайфуция знаешь? - спросил
Томми.
- Ко-кко-го?
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг