бесконечно важном.
Сторн с криком ударил кулаком в скрытое блестящей пленкой изображение.
Внезапная острая боль пронзила все его существо. Словно не в отражение, а
собственное, ставшее вдруг удивительно хрупким и непрочным, застывшее
ледяным комком тело угодила рука, и оно стало рассыпаться - медленно,
беззвучно и невесомо на тысячи мелких брызг...
Глава тринадцатая. Сергей Градов: В "Салоне дублеров"
Мое несколько дерзкое намерение совершить прогулку над ночным лесом, к
тому же в полицейском гравилете, не вызывает восторга у девушки с зелеными
глазами сирены. Тем более, что я не вправе посвящать свою обаятельную
помощницу в некоторые далеко не второстепенные детали. Чело журналистки еще
более омрачается, когда она узнает, что в этом путешествии услуги
патрульного экипажа совсем не обязательны.
- Ты хочешь лететь один! - изумленно восклицает Элен Кроули. - Но
почему бы не воспользоваться обычной машиной?
- Когда-то, до объявления Земли заповедной планетой, существовало
такое развлечение - охота на куропаток,- объясняю я.- У меня абсолютно нет
желания возродить это почтенное занятие, превратясь в летающую мишень.
Далеко не лучший способ самоубийства. А в полицейский гравилет палить не
станут. Во всяком случае сразу, без предупреждения.
- Ты считаешь, это настолько опасно?
- Трудно сказать, насколько это опасно, Элен,- говорю уже вполне
серьезно.- Есть вопросы, на которые можно ответить только с помощью
классического метода проб и ошибок. Сейчас как раз тот случай. Поэтому,-
добавляю после паузы,- и не предлагаю тебе места в машине.
Здесь я несколько кривлю душой, так как уверен, что моя зеленоглазая
собеседница ни за какие коврижки не отважится на подобную прогулку. И дело
тут не в риске. За эти дни мы сошлись с Элен Кроули довольно близко.
Возможно, даже больше, чем следовало бы двум случайным и независимым
компаньонам, временно объединенным стремлением вывести на чистую воду
нескольких крупных негодяев. По крайней мере, мы давно на "ты", и я успел
познакомиться со своеобразным характером популярной обозревательницы.
Элен Кроули с детства не выносит темноты. Возвращаясь слишком поздно,
я заставал девушку спящей в окружении такого немыслимого количества
включенных осветительных приборов, что они создавали в моей скромной
обители, куда Элен Кроули перебралась после случая в кафе, атмосферу
настоящих тропиков. Стоит наступить сумеркам - и из решительной, даже
самоуверенной журналистки она превращается в тихое и кроткое создание. Не
сказал бы, что такое перевоплощение умаляло ее в моих глазах.
- Надо посоветоваться с Виктором,- произносит Элен фразу, которую я
давно от нее жду.- Мне кажется, он мог бы это устроить при большом желании.
Разумеется, ему потребуются деньги. Не для себя, конечно,- поясняет она,
перехватив мой взгляд. И как профессионал, привычный к точным
формулировкам, добавляет: - По крайней мере, не только для себя.
Предел моих желаний сейчас - встретиться с ее братом. И все же я задаю
вопрос:
- А он не?..
- Запомни,- не дает договорить девушка с глазами сирены,- все Кроули -
порядочные люди. Не исключая тех, кто служит в полицейском надзоре.
Всем видом я даю понять, что раскаиваюсь в допущенной бестактности.
Хотя у меня свои соображения на этот счет. Связываться с инспектором
полицейского надзора для представителя моей профессии - риск, граничащий с
легкомыслием. Что ж, в иной ситуации я оказался бы куда более щепетильным в
выборе знакомств. Но не теперь, когда у Изгоя такая солидная фора во
времени. Многое я отдал бы, чтобы знать, что сейчас поделывает человек, как
две капли воды похожий на знакомого до отвращения седовласого джентльмена -
никчемную фигуру в замысловатой и опасной игре. Нет для меня пытки более
мучительной, нежели сознание, что нить событий неумолимо ускользает из рук.
А человек, за которым безуспешно охотишься неделями напролет, быть может,
творит нечто непоправимое и чудовищное именно сейчас, в ту самую минуту,
когда я наблюдаю, как не подозревающая о буре в моей душе Элен Кроули
пытается разыскать брата.
Дома Виктора Кроули нет. Вскоре выясняется, что и на службе он
отсутствует. Коллега-инспектор, чье лицо из-за внушительных габаритов едва
помещается на экране, наконец-то припоминает, что Кроули намеревался
посетить популярный в мегалополисе "Салон дублеров" - детище страховой
компании "Феникс" и медицинского концерна "Ковчег".
- Это на него похоже,- произносит Элен.- Виктор всегда отличался
предусмотрительностью.
- Что ты имеешь в виду?
- Да этот "Салон дублеров", будь он неладен,- отмахивается девушка.-
Вот уж куда меня тянет меньше всего. Ну да ничего не поделаешь...
- А что это за салон? - интересуюсь, когда мы усаживаемся в энергиль.
Брови журналистки демонстративно ползут вверх:
- Ты что, действительно ничего не слыхал о "Салоне дублеров"? Где же
ты обитал до сошествия на нашу грешную землю?
- Я уже говорил, на одном из отдаленных спутников,- повторяю привычную
ложь.
Собеседница в сомнении качает головой:
- Даже на отдаленных спутниках принимают наши видеопрограммы, а они
сплошь напичканы рекламой "Феникса" и "Ковчега". Этот салон - их самый
прибыльный бизнес за последние годы. Нет, ты или водишь меня за нос,-
заключает она, - или просто не от мира сего.
- Остановимся на последнем варианте, хорошо? - миролюбиво предлагаю я.
Элен Кроули пожимает плечами, и дальнейший наш путь мы преодолеваем в
молчании. Предоставив машине нестись, следуя заданной программе, по одному
из бесчисленных лабиринтов-тоннелей, которыми пронизан мегалополис, вскоре
оказываемся на поверхности, у здания строгих и изысканных форм.
Оно напоминает ультрасовременный храм. Под высокими мраморными
сводами - прохлада, легкий аромат цветов и тихая, похожая на журчанье
ручья, музыка. Время от времени музыка стихает, и высокие, ангельские
певучие голоса призывают: "Войди в эту благословенную обитель, чтобы помочь
себе и ближнему своему. Лишь здесь обретешь то, что ищешь, увидишь братьев
не только по духу, но и плоти. Делай же смелее выбор, и вечная молодость
распахнет тебе свои объятия".
Я обвожу взглядом огромный зал в поисках изображения какого-нибудь
божества или символа, но, к удивлению своему, не обнаруживаю их.
Многочисленные посетители неспешно фланируют вдоль расположенных рядами
прозрачных, эффектно подсвеченных изнутри многогранников. Внутри каждого из
них - обнаженный человек. На узких табло рядом с многогранниками светятся
колонки цифр. Элен коротко роняет:
- Вес, рост, объем легких. Впрочем, эти данные скорее для порядка.
Главный показатель - внизу, видишь? Индекс совместимости.
Она оглядывается.
- Поищу Виктора у дальних боксов, там дублеры постарше. А ты осмотрись
пока.
Я следую совету, стараясь не слишком походить на дикаря, неожиданно
попавшего в паноптикум. Характер оживленных разговоров у гигантских
светящихся кристаллов-многогранников наводит на определенные размышления.
- Покажи-ка свои зубы, курчавый,- приказывает не по годам ярко
разодетая старуха, и юный негр за витриной послушно улыбается.
- Браво, то, что нужно! - бормочет старуха.
Бледная, болезненно худая девчушка, наклонив набок голову,
разглядывает свою ровесницу в сверкающем боксе. Показывает ей язык, дергает
мать за руку:
- Она противная, ма. И совсем мне не нравится.
- Напрасно, напрасно,- рассеянно отвечает мать, сравнивая данные на
табло с оригиналом.- У нее здоровые почки и превосходная кровь. Взгляни,
какие румяные щечки. И у тебя будут такие, если захочешь, детка.
Пожилая чета изучает девушку постарше, с пышной прической.
- Они снимают волосы вместе с верхним слоем кожи,- объясняет супруг
вполголоса.- Потом вводят гормональные препараты, чтобы не последовало
облысения. Волосы длинные, и шов будет совсем незаметен, это идеальный
эквивалент, дорогая.
- Но она блондинка! - В голосе жены проскакивают истеричные нотки.- А
я всю жизнь была шатенкой. Ты хочешь, чтобы меня перестали узнавать
знакомые, да?
Настойчиво повторяемый то здесь, то там термин "трансплантация"
достигает моих ушей, .подтверждая, что я не ошибся в предположениях.
Ультрасовременны" храм ни что иное, как фешенебельный магазин, в котором
торгуют плотью. Я слышал об этом, и теперь начинаю припоминать кое-что.
Люди в прозрачных кристаллах- доноры. Дав согласие на трансплантацию
какого-нибудь органа, а иногда и нескольких, они, по сути, становятся
собственностью "Феникса" и "Ковчега". До операции эти несчастные обязаны
жить, строго повинуясь специальному режиму,- дублеры должны поддерживать
идеальную форму. Как правило, они бедняки, деньги, выплачиваемые в виде
компенсации, для них - целое состояние. Впрочем, это крохи по сравнению с
суммами, которые выкладывают состоятельные клиенты, желающие приобрести для
себя молодое сердце, неиспорченные глаза, здоровые легкие.
Трансплантацией действительно продлевают молодость. Вопрос же, какой
ценой, надо полагать, не слишком занимает толстосумов. Игра идет по
правилам. Правилам Территории, разумеется. То, что на остальной части
планеты допускается лишь в исключительных случаях, здесь поставлено на
поток. Заручаясь документальным согласием доноров (или их родителей), тут
преспокойно торгуют несчастьем людей, как и всем, что имеет спрос. Правда,
время от времени в прессе Сообщества вспыхивают дискуссии на сей счет,
однако они неизменно завершаются насквозь фарисейским выводом: в подлинно
свободном обществе каждый волен творить, что пожелает, как со своей душой,
так и телом...
Я приближаюсь к боксу, внутри которого смуглая, похожая на индианку
девочка лет пятнадцати. Она улыбается и заученно шлет мне воздушный
поцелуй.
- Как тебя зовут? - спрашиваю я.
- Вероника, мой господин.
- Тебе не страшно, Вероника?
- О нет, мой господин,- раздвигаются в привычной улыбке губы,
демонстрируя плотные ряды блестящих великолепных зубов.- Операция проходит
быстро и безболезненно. После нее дублеры могут приобрести право жить в
зонах обеспеченного комфорта третьего класса. "Феникс" и "Ковчег"
гарантируют бесплатную замену искусственных органов, если они придут в
негодность.
- Кто твои родители?
Очевидно, задавать этот вопрос не принято, и стандартный ответ на него
не предусмотрен. В продолговатых глазах Вероники - легкое смятение.
- Я не знаю, мой господин,- оглянувшись, тихо произносит она.- Договор
подписан давно, и с тех пор мы не виделись. Дублер не имеет права
предаваться эмоциям,- оживившись, начинает Вероника снова твердить
заученный текст,- это плохо влияет на нервную систему. Если индекс
совместимости устраивает вашу жену или дочь, вы, мой господин, не пожалеете
о выборе. Я показала лучшие результаты во время тестирования в своей
возрастной группе.
Отхожу от бокса, стараясь совладать с невесть откуда взявшейся,
толчками поднимающейся изнутри болью. Печальный взгляд улыбающейся Вероники
жжет мне затылок.
К счастью, меня окликает Элен. Она все-таки разыскала брата. И, судя
по сумрачному виду последнего, уже успела посвятить в суть затруднений.
- Из-за услуги, о которой вы просите, молодой человек,- окинув меня
неприязненным взором, сообщает инспектор,- могут запросто выставить со
службы. Честно говоря, я удивляюсь, как этого не произошло до сих пор,
несмотря на все старания моей эксцентричной сестренки...
Я отвожу инспектора в сторону и называю сумму, которая в случае
возможного краха могла бы обеспечить его старость. Цифра производит
впечатление, кажется, Виктор Кроули действительно предусмотрительный
человек. За услуги дублеров приходится выкладывать немалые деньги, а
инспектор, похоже, уже присмотрел кое-что на ярмарке плоти, в отличие от
меня он тут не впервые.
- Когда вы хотите там побывать? - спрашивает Кроули.
- Сегодня ночью.
- Вы в своем уме? - интересуется он. Достаточно резонный вопрос с
точки зрения здравого смысла. Но вся беда в том, что те, кого мы так упорно
разыскиваем, руководствуются отнюдь не здравым смыслом. И чем это может
обернуться, даже представить страшно. Естественно, инспектору этого не
объяснить. Остается лишь полагаться на красноречивые взгляды, которые мы с
Элен Кроули поочередно бросаем на ее брата, и небольшой аккуратный чек,
незаметно перекочевавший в руку полицейского. Трудно сказать, что оказывает
решающее воздействие. Возможно, Виктор Кроули попросту приходит к выводу,
что с сумасшедшими лучше не спорить. Так или иначе, но через несколько
минут мы усаживаемся в энергиль и отправляемся по указанному инспектором
адресу.
Глава четырнадцатая. Сергей Градов: кровавые цвета "Ретро"
Вопреки всем моим предосторожностям, исчезнуть из комнаты незаметно не
удается. Элен Кроули просыпается и усаживается на постели, протирая глаза.
В полутьме ее лицо кажется загадочным и незнакомым. Да так оно, пожалуй, и
есть. В сущности, я знаю об Элен Кроули так же мало, как и она обо мне. Что
касается меня, то о своей скромной персоне я предпочитаю не
распространяться. С некоторых пор мне совсем не улыбается лгать девушке с
изумрудными глазами. Кому угодно, только не ей. Возможно, это еще одно
подтверждение того, что наши отношения зашли дальше, чем следовало бы. Но
тут уж ничего не поделаешь. Я человек, обыкновенный человек, который не
может не чувствовать, не увлекаться, не любить, наконец. Даже отчетливо
сознавая, насколько это способно осложнить жизнь.
- Опять мне снился тот же сон,- говорит Элен Кроули по-детски ломким
спросонья голосом.- Будто я, совсем еще девчонка, брожу у самого края
ущелья. Вокруг редкой красоты цветы, птицы поют - тихо, просто волшебно, и
воздух светится. Знаешь, так бывает в удивительно погожее утро: солнечные
лучи вспыхивают на каких-то невесомых пушинках и кажется, что в воздухе
растворены жемчужины. А потом я подхожу к пропасти, заглядываю, а внизу -
ничего. Пустота. Черная и страшная. Хочу уйти, а ноги словно приросли к
камням, Я вскрикнула и проснулась. Который час? - спрашивает девушка,
встряхивая густыми, беспорядочно спутавшимися волосами.
- Начало второго,- сообщаю я.- Мне пора.
До Элен Кроули, наконец, доходит, что ей грозит мрачнейшая из
перспектив - остаться одной в темноте. Через мгновение комната превращается
в экзотический остров под беспощадным солнцем тропиков.
- Теперь отправляйся.- Она вынуждена заслонить лицо ладонью от яркого
света.- Хотя... Побудь еще немного. Мне нужно успокоиться. Этот сон...
Помедлив, я присаживаюсь на край постели и целую Элен Кроули в теплую
щеку.
- От снов еще никто не умирал,- замечаю я.- Нужно бояться не их, а
людей. Реальных людей, способных подтолкнуть к реальной пропасти. Ты давно
не ребенок, Элен, привыкай засыпать в темноте. Ведь я...
Мой взгляд падает на ее беззащитно опущенное обнаженное плечо, и
оставшаяся часть фразы застревает в горле. Фразы о том, что я не всегда
смогу быть рядом. У нашей профессии немало жестоких сторон и свои
неумолимые законы. Приходим, когда не зовут, уходим, не прощаясь. Если
надо, без лишних слов отдаем жизнь. И все ради того, что можно выразить
одним коротким словом - долг. В нем - главное, остальное несущественно. Как
и то, чего сейчас больше всего на свете хочется - нет, не рассудительному и
сдержанному Сергею Градову, а живущему в нем какому-то добродушному малому
с шальной и распахнутой душой. А этому малому сейчас хочется послать к
черту Изгоя, Сторна и всех остальных, забывшись, обхватить руками хрупкие
плечи Элен и баюкать ее, как ребенка. Потому что он, нерасчетливый
мальчишка, нуждается в девушке с зелеными глазами ничуть не меньше, чем она
в нем.
Но я хорошо знаю, что нет у меня ни малейшего шанса вырваться из-под
своей непроницаемой маски, из железных оков постылого инкогнито. Возможно,
такой шанс появится когда-нибудь, но не теперь. Пока Изгой на свободе, я
сумею заставить себя забыть многое. Забыть ради того, чтобы страшные сны,
преследующие Элен Кроули, никогда не стали явью.
Провожу пальцами по ее волосам и заставляю себя подняться. Не отпуская
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг