которых они останавливались. Ах, да еще и не однажды!
Вся эта штука с непонятным интересом к моей персоне стала ясной. Я
выспросил, когда мои сотрудники гостили в последний раз. Даты совпали.
Едва переведя дыхание, я продолжил вопросы:
- Значит, все они у вас вместе жили?
Меня интересовал четвертый.
- Да, вдвоем, - ответила та, что помоложе.
Снова задача. Значит, я потерял из виду не одного, а сразу двоих из
этой компании. А я - то рассчитывал, что нашел по крайней мере трех.
- Как - вдвоем? - переспросил я. И подумал: Клер - и кто?..
- Да так, вдвоем, - сказала старшая. - Арман и еще этот, как его,
Берто, что ли. Странный такой.
- А больше никто не приезжал?
- Не знаем! Может, приезжал кто, а может, никто не приезжал...
Но где же была Клер? И каково, вообще, ее участие во всей этой
истории?
Сознаюсь, меня начинало пугать каждое новое осложнение, все эти
загадки, эти взлеты и падения моих настроений. Вдруг, когда мы уже
отбывали, когда мы стояли и прощались с местными жителями, я заметил, что
Клер разговаривает с какой-то пожилой женщиной.
Я немедленно подошел к ним.
Женщина приветливо обратилась ко мне и - надо было видеть лицо Клер в
этот момент! - рассказала, что Клер останавливалась у нее.
Вот как!
Я полез в портфель за своими таблетками.
Женщина принесла в подарок Клер кусок сала, обернутый в бумагу. Клер
отказывалась, женщина настаивала; в конце концов Клер пришлось согласиться.
Она попросила меня положить сало в мой портфель, и я пристроил его там
рядом с черновиком доклада.
Мы сердечно распрощались со всеми и отправились в Отдел.
Клер или дремала, или притворялась - во всяком случае, мы не
разговаривали. Я ломал себе голову: кто был четвертым. Или - автоматическая
съемка?
В Отделе я, прежде всего, имел счастье разговаривать с этим самым
Сови. С трепетом я выслушал его отчет о том, что ему удалось понаделать в
лаборатории за время моего отсутствия. Отчет привел меня в ужас.
Я решил поделиться своими яркими впечатлениями с Клер, но она
отправилась домой отдыхать после поездки. Найти Армана не удалось - он
словно сквозь Луну провалился. Однако нужно было функционировать как
обычно, и я отправился к Высокому Начальству; доложил о лекциях и заработал
благодарность.
Жаловаться Высокому Начальству на Сови я не стал.
Я понимал, что это бесполезно. Зато я поплакался его секретарше, тем
более, что встретила она меня весьма приветливо, будто ничего и не
произошло.
- Я же вам сказала - свозите его куда следует!
Но это была ничтожно малая информация, и я принялся настаивать,
уговаривать, я дал ей понять, что не уйду, пока она не расскажет мне все;
зажглась красная лампочка - Высокое Начальство вызывало ее к себе; я
преградил ей дорогу; больше интриговать меня не имело смысла, а Высокое
Начальство не любило ждать.
- Ничего я не знаю, - сказала она, проходя к дверям Высокого
Начальства, - слышала только, как Арман говорил вашей Клер, что Берто ему
надоел, пора его свозить на природу, вот и все, больше я ничего не знаю...
Но это уже было кое-что.
Я отправился домой; я простудился в поездке, и необходимо было принять
меры, чтобы не слечь надолго.
Достав из холодильника бутылку, которую приобрел однажды в прошлом
году, я позвонил Клер и попросил разрешения отрезать несколько ломтиков
сала. Не скажу, чтобы Клер разговаривала со мной слишком любезно; однако
разрешение я, конечно, получил.
Бережно развернул я газетные листы, в которые было завернуто сало. Как
оно пахло! Думая только об этом аромате и предвкушая поистине земное
наслаждение, я развернул тетрадные листы в клетку, которыми был обернут
непосредственно этот волшебный брусок, и - начал лечение.
Оно началось весьма успешно и не без удовольствия; потом мне помешали.
Звонила жена Армана; она разыскивала мужа, он был ей, видите ли,
срочно нужен; она говорила без пауз, и казалось, никогда не кончит свой
монолог; я сказал, что очень занят.
Тут я увидел, что тетрадные листки в клеточку, в которые завернуто
сало, - точно такие, на которых любит писать Арман. Он признавал для
черновиков только школьные тетради в клетку.
Это, впрочем, ни о чем не говорило. Я лишь вспомнил то, что знал - да,
Арман был на дальней усадьбе.
Я поднял тост за Армана и его жену (вторая рюмка).
И только затем, когда, вернув бутылку на место, я запаковывал остатки
сала, мне пришло в голову присмотреться к этим листкам.
Формулы, цифры... Я обнаружил на листках задачу, над которой работал
Берто! Я сам дал Берто эту задачу.
Но тут писал Арман. Я знаю его руку. Да, его почерк...
И результат, который получился на этих листках у Армана, был
поразителен.
Если верить результату - не только данная конкретная задача не имеет
решения, но и вся работа моей лаборатории обречена!
Решение задачи оборачивалось тупиком, из которого нет выхода, крахом
всей моей темы!
Я стал искать ошибку. И нашел ее. Я привык искать ошибки Армана и
находить их...
Эти ребята, Юрков и его приятели, с которыми я в юности работал на той
стороне, в лагере Залива Астронавтов... Вы могли не соглашаться с их
взглядами, могли считать, что они преувеличивают значение закона стоимости,
не учитывают роли общечеловеческих факторов и так далее. Но если у вас
случалась беда или попросту в жизни не ладилось, они первыми замечали это и
приходили на подмогу. Если вы просили о чем-то, вам не надо было
раздумывать об эквивалентном обмене услугами - вы получали немедленную,
надежную, бескорыстную помощь друга.
Разговор с Юрковым мне дали сразу. Коротко, но по возможности
обстоятельно я рассказал ему обо всех событиях последних дней. Юрков
причмокивал языком на другом конце связи. Он задал несколько
вопросовуточнял детали и последовательность событий, - но от оценок
воздержался. Я спросил его, что, он обо всем этом думает.
- Надо поразмыслить... Эх, Фревиль, милый ты мой, у меня тут,
елки-палки, такое происходит... Такие творятся странные вещи, что я только
за голову хватаюсь!
Я выразил готовность помочь.
- Твои роботы, чтоб их черти взяли!.. - сказал Юрков.
Тогда уж я просто потребовал, чтобы он немедленно рассказал, в чем
дело.
- Расскажу, расскажу, вот погоди, ты еще кое-что от меня услышишь!
Словом, я ничего не добился. Пришлось смириться.
- Потерпи чуток! - уговаривал он меня. - Дай подумать. Не унывай. Не в
таких переделках бывал наш студенческий отряд, помнишь?
На том мы и простились...
Но прошло - по крайней мере, мне так показалось всего несколько
мгновений, и аппарат ожил; я снова услышал голос Юркова:
- Послушай-ка, что там было, на тех листочках, что за хитрая задачка?
- Моя теорема по роботехнике... Ну, это не по твоей части.
- Я иногда читаю статьи с автографами, которые мне присылают, ты это
учти.
- Зачем? - спросил я.
- Некоторые из любопытства. Другие из вежливости. Так что за хитрая
задачка?
Я объяснил.
- Ну, - сказал Юрков, - давай покороче. Одним словом, после всех тех
расчетов - промежуточные результаты в виде уравнений регрессии, так?
- Да, верно. Это моя теорема. Вернее, первое следствие из нее...
- Все сходится, Фревиль!
- Что сходится?
- Расскажу при встрече. Вылетаю к тебе. Жди меня завтра с первым
рейсом.
Он дал мне, в заключение, несколько странных рекомендаций, и на этом
разговор оборвался... Мне оставалось только ждать.
10. Рассказывает Юрков
- Начальник! Начальник!
Я раскрыл, наконец, глаза. Надо мной было улыбающееся лицо Надежды. Я
тряхнул головой, проснулся совсем. Сел.
- Тебе надо вылетать, Юрков!
Всмотрелся в лицо Нади - она выглядела почти хорошо. Почти...
Мог ли я улетать?
Оставить ее на Станции одну...
Связаны ли между собой выходы роботов из строя, пробой изоляции и
похищение Нади? Или случайное стечение обстоятельств? Что за этой
последовательностью событий? Что или кто?
Надежда твердо была намерена вытолкать меня в Отдел.
Аргументы ее сводились к тому, что надо срочно помочь Фревилю (тут я
целиком и полностью с нею согласен), а она, Надежда, и сама не промах и не
позволит, чтобы с ней что-нибудь здесь случилось (вот в этом я не был
особенно уверен).
Но ключ, похоже, не здесь, а у Фревиля, и придется лететь туда за этим
ключом...
Я решил ехать. Все-таки ехать! Хотя на душе у меня было неспокойно.
Диспетчеру я отбил два магических слова: "День профилактики".
Теперь следовало поторопиться. Я позвонил в порт:
- Сто сороковой отправляется по расписанию?
- Минуточку. Сейчас уточню.
Ага, подумал я, вот хорошо-то, что сообразил узнать сначала.
И похвалил себя. В этих полетах всегда так: кто кого. Или ты
космофлот, или космофлот тебя.
Я слышал, как дежурная вела длинные переговоры.
Потом она ответила мне:
- По расписанию.
- Вы уверены в этом?
- Я же вам сказала - по расписанию! Вы что, в самом деле?
Любезность была неотъемлемым элементом Лунного космофлота лишь в тот
далекий начальный период его существования, самый хвостик которого мне
удалось застать в студенческие годы.
Что ж, надо спешить. Мы простились. Боялся я оставлять Надю одну. Я
просил ее быть осторожной. Лучше всего, если она продлит свой больничный
режим еще на несколько дней.
- Хорошо, хорошо, Юрков.
- Лежи здесь у меня. Запрись. Не выходи никуда. Спи. Выздоравливай.
- А как же план? - засмеялась она.
- Наверстаем. С Фревилем договоримся. Не волнуйся.
- Ладно. Ступай, Юрков. Все будет хорошо.
В здание космопорта я вошел как раз в тот момент, когда по радио
объявили:
- Вниманию пассажиров! Рейс сто сороковой задерживается на пять часов.
И никаких объяснений! А я - то звонил со Станции, думал вот я до чего
сообразительный... Но, в конце концов, мне пришлось смириться. Я устроился
под стендом "Приятного безвоздушного путешествия".
Никто не мешал мне.
Поднялся я, готовый действовать. Хотя и не знал еще всех ответов на
вопросы, начинающиеся со слов "зачем" и "почему".
Я поспешил на почту и - не без труда - связался с нашим региональным
диспетчером. Извинился за то, что причиняю ему беспокойство, подтвердил,
что пропущу одно или два совещания, и обратился с просьбой, которая его,
как я и ожидал, весьма удивила.
Однако он не отказал мне. Просьба была необычная, но, в конце концов,
ничего предосудительного в ней не содержалось.
Я попросил диспетчера узнать у наших хозяйственников, кому они
отдавали напрокат роботов со Станции.
Через пять минут я получил ответ:
- Роботы были переданы коммерческой фирме, которая и занималась их
реализацией. Хотите ли вы, чтобы канцелярия запросила контору фирмы в
Сиднее?
Я поблагодарил и связался со Станцией.
Ответили старые роботы. Сердце у меня упало...
- Что-нибудь случилось? - крикнул я.
- Ничего. Все в порядке. Давление под колпаком составляет...
- Где Надя?
Они позвали Надю.
- Юрков, это ты? Ты еще не улетел? Отчего ты молчишь, Юрков?
- Надя, Надюша... Мы с тобой, кажется, не очень предусмотрительные
люди. Будь добра, отправь роботов в их отсек и закрой аварийную ширму.
Сделай это так, чтобы их не озадачить.
- В чем дело?
- Ничего особенного, не волнуйся. Сделай, как я тебе говорю.
Пожалуйста.
- Так. И что?
- Да ничего. Когда опустишь ширму, - убедись, что ты осталась одна в
жилой части. А я еще позвоню тебе.
Краем глаза я увидел, как пассажиры сто сорокового рванулись к выходу.
Долгое ожидание в переходном туннеле, где отопление работает в
четверть мощности и нечем дышать из-за бесчисленных утечек того, что на
Луне называется воздухом.
Мотивы - вот в чем, конечно, был корень всего случившегося на Станции.
Если бы понять их! Но какие тут могут быть мотивы? И - прежде всего - чьи
мотивы, чьи? Я не знал главного действующего лица.
Кто это сделал? Чей это след?..
Нас усадили на наши места.
- Предлагаем вам конфеты! Карамель "Стартовая"! - И это звучным,
бодрым, молодым голосом.
Измученные, голодные, жаждущие покоя пассажиры с трудом повернули
головы.
- Конфеты избавят вас от неприятного ощущения в ушах!
По салону пронесся легкий вздох. До ушей ли нам?..
Кто-то спросил:
- А корочки хлеба у вас не найдется?
Но это замечание не могло нарушить раз и навсегда установленный
ритуал.
- На борту имеются настольные игры - шашки, шахматы...
Пассажиры спали.
Наконец ракета качнулась на домкратах. Снизу раздался гул.
Пилот вышел из кабины, и я узнал Пиркса.
Я рассказал ему, что лечу к Фревилю. Все мы когда-то в каникулы
строили лагерь Залива Астронавтов.
Радист Пиркса попытался соединить меня со Станцией. Кабина была до
предела начинена аппаратурой, но связаться отсюда со Станцией оказалось не
так просто, как думал Пиркс.
- С Марсом могу соединить, - предложил радист.
Наконец один номер, ответил.
Я вцепился в наушники.
- Кто летом серый, а зимой белый? Кто? - услышал я.
Мы попали на 53-67А. Большего нам не удалось.
Пиркс готовился к взлету.
11. Рассказывает Фревиль
Нетрудно представить себе, как я был расстроен, когда, позвонив утром
в космопорт, узнал, что рейс, которым собирался вылететь Юрков, отложен. Я
решил максимально использовать утренние часы, чтобы Юрков остался мною
доволен, а не ворчал бы по поводу моей нерасторопности, как бывало в Заливе
Астронавтов. Две таблетки быстро избавили меня от головной боли. Вчера я
получил от Юркова домашнее задание; он уверял, будто все это необходимо
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг