Вдруг лес зашумел, прошёл по нему из конца в конец лёгкий и весёлый
ветерок, листва на берёзах раздулась, как мехи на гармони, ветки замахали
рукавами на Боровую дорогу, в кустах опять защёлкал во все пальцы соловей, и
Пётр Кирилыч, обернувшись назад, увидал в темноте, что по дороге идёт старик
в длинной поддёвке с полами ниже колен, с чуть тронутой проседью скобкой
волос под валяной шапкой, подпирается старик палкой и ещё издали, видно,
чтобы не пугался, машет Петру Кирилычу свободной рукой...
Пётр Кирилыч встал и нерешительно пошёл ему навстречу...
-- Ты, Пётр Кирилыч, -- шепчет старик, -- посиди тут... отдохни... а я
сейчас... одною минуткой!..
И снова, едва поравнявшись, исчезнул из глаз.
* * * * *
Сел Пётр Кирилыч на пенёк возле дороги и стал терпеливо дожидаться...
"На кого он только похож? -- думает Пётр Кирилыч про себя, зажавши
кончик бородки в зубах. -- Вроде как я его где-то видел, а где... и
когда?.."
Но так и не вспомнил, потому что памятен был не на людей, а на побалачки
и прибаутки, отчего и прозывался: балакирь!..
Глава вторая
ДУБРАВНА
БОРОВАЯ МЕЛЬНИЦА
Кто не знает нашей Боровой мельницы!..
Не смотри, что стоит она в таком захолустье, откуда ни одной купольной
луковинки хорошо не видать, разве только услышишь тёмный грудной звон нашего
чертухинского колокола и заливистый на бабий лад шалтай-балтай гусенской
колокольни.
Зато нигде так голосисто не поют соловьи и так заунывно не кукуют
кукушки!.. Будто жалуются они с высокой берёзы, что день ото дня по земле
коротает мужичья дорожка и что над этой дорожкой год от году и кукушечья
песня короче...
Эти две птички у мужика всегда на примете: одна считает года и провожает
в могилу, а другая весной в полуночь мирит со сварливой женой.
Также и то ещё: нигде не водятся такие большие сомы, как на Боровом
плёсе возле мельницы!..
Часто по осени, когда вода в реке присмиреет, попрозрачнеет и всё видно
в Дубне до самого дна, поглядишь в неё и не поймёшь, что там лежит на песке:
бревно или сом?..
И нигде в другом месте -- эх, видно, и на свете-то есть только одна
такая река! -- под вечер так не полощутся шелеспера, самая быстрая рыба, у
которой серебряные плавники, а зубы острей, чем у кошки...
А уж окуней да плотвы -- про тех и говорить нечего!..
Инда подчас дурно на воду взглянуть, когда окуньё со всего плёсу
подойдёт к колесу на быстрой воде половить хлебную пыль и обмётки...
Мужик же всё это любит, хотя он тебе того и не скажет, а ты сам не
заметишь, потому ты к нему подойдёшь, а он первый от тебя отвернётся,
особливо если его застанешь, когда он, дожидаясь очереди на жернова,
бессмысленно будто на воду глядит: ты не подумай, что это он _так_, от
нечего делать!
Нет, брат, ему всё это любо!..
Только тебе он не скажет, а если и спросишь, так равнодушно ответит:
-- Ну что ж, она вода и вода!.. -- и отвернётся с такой сердитой
серьёзностью, которая к этому случаю совсем не подходит!..
У него уж такая повадка!..
* * * * *
Выстроил эту мельницу барин наш Махал Махалыч Бачурин и долгое время сам
на ней промышлял, пока не разбогател и от богатства своего не оплешивел...
Потом и совсем её продал гусенскому масленику Спиридон Емельянычу... Как и
на каких условиях перешла она масленику во владение, хорошо никому не
известно!..
Разное про это болтали. Что кому вздумается, тот то и плетёт.
По нашему же крайнему разумению, барин наш Махал Махалыч на мельницу
Спиридон Емельяныча просто прельстил, потому что сам-то был, может, как про
него говорили иные, хоть и жулик большой, но к тому и {{большой книгочей и
волховник}}, а также умел глаза отводить: сменял барин Спиридон Емельянычу
мельницу на какую-то очень редкую книгу!..
Всё это хорошо не известно, зарубки ни на чём не осталось!.. Доподлинно
правильно то, что мельником на Боровой мельнице был Спиридон Емельяныч и что
у этого мельника после смерти второй его жены Устиньи Васильевны остались
две девки...
Одну звали Феколка.
За красоту и пригожесть прозвали её по местности Феклуша Красивая.
Другая -- Маша.
Та пошла в худобу и неказистость, и прозвище было у неё нехорошее:
Непромыха!..
Феколка и в самом деле была девка -- находка!..
Было что-то у неё в лице такое написано, что заставляло подолгу смотреть
на её свежий румянец, на круглые щёки с круглыми пушистыми ямками возле
розовых губ, когда она чуть улыбнётся, такая была во всём её лице девичья ни
к чему непричастность и ни в чём невиновность: робость красит девичье лицо
лучше карамельной бумажки...
Потому, должно быть, Феклуша и не засиделась долго на отцовской спине:
стукнуло ей на семнадцатый год, и от сватов да от свах не стало никакого
отбоя, хотя и приданого за ней большого не числилось, и слыла она за
белоручку и чистёху, потому что росла в холе и в отцовской потачке. По
хозяйству да по мельнице с отцом больше хлопотала Маша-домоседка, народу
чужого хотя и не держали: не любил Спиридон чужие глаза...
Сам же Спиридон Емельяныч глядел на Феклушку, как на картинку...
* * * * *
{{Гуляла как-то у нас Феклуша в Троицын день в Чертухине и вместе с
другими вела хоровод}}. Случись о ту пору к нам Авдотьи Клинихи сын Митрий
Семёныч, жил он тогда в городу, имел мастеров, сам был мастер первой руки и
вёл сапожное дело...
Приглянулась ему в хороводе Феклуша. Он и не думал было жениться,
приехал так больше для-ради разгулки домой, а тут сразу приколодило и
защемило сердце, как лису в капкане...
Подослала Авдотья сватов, но Спиридон Емельяныч с первого же дня стал
упираться и от прямого ответа артачиться... дескать, жених, что зря
говорить, очень хороший, даже об этом Спиридон Емельяныч не спорит, но...
городской человек, увезёт Феклушу на чужину, а она к чужой стороне не
привышна, к тому же она у него на старости лет всего и отрады...
Нечего делать, пошла Авдотья сама, хотя это по деревенским нашим старым
обычаям и не полагалось... Зазор!..
Пришла Авдотья Михайловна на мельницу и сначала то да сё, дескать, пошла
за малиной, а вышла эна куда, глядит -- мельница, ну и зашла... Потом видит,
что Спиридон Емельяныч зевает и слушает её с неохотой и, видно, только ждёт,
когда она будет говорить по делу или уйдёт: чего зря трепаться! Известно,
какая это малина и где она растёт. Поняла всё Авдотья и в разговоре неловко
и ни с того ни с сего круто повернула на сватовство.
-- Скажи на милость, Спиридон Емельяныч, чего ты канючишь?..
-- Да я, Михаловна, -- говорит ей Спиридон, -- я... ничего... ничего не
скажу про жениха: жених что же, хороший, что говорить!.. Всем вышел, и
лицом, и крыльцом (польстил Спиридон Емельяныч: дом был не ахти, но Митрий
Семёныч собирался, по слухам, выгрохать двухэтажный!)... и лицом, и
крыльцом... только у нас, видишь, по вере...
-- Чего же это такое, Спиридон Емельяныч, по вере? Небось мы не
щепотники какие!..
-- Да не говорю ничего, по вере есть... недомолвок!..
-- А ты бы сказал, небось мы не попы!..
-- Ты пришли-ка назавтра сынка, я его немного пообрукаю... Он ведь у
тебя понятный... на разное мастерство доделистый!..
-- Вот ещё, да что ты, Спиридон Емельяныч? Несь я ему мать!.. Говори!..
-- У тебя, Авдотья Михаловна, по вере понятия мало!..
-- Ну-к что, что мало. Может, пойму!.. А и не пойму, так тогда ещё
подовторишь!..
-- Насчёт воздержания надо нам установиться.
-- Так отчего же, Спиридон Емельяныч, можно!
-- Да ты слушай сначала: на каждый день по нашей вере полагается... год.
Значит, три года...
-- Это что же три года? Вот уж тут не пойму!.. Скоромного не есть, что
ли?..
-- Я же сказал тебе, Михаловна, что большого разумения по вере у тебя
быть не должно, хотя ты и не знаешь щепоти... Чувствуй: Христос тридневно
воскрес!..
-- Понимаю: тридневно!..
-- Поняла, скажем... Теперь: каково нам заповедано эти три дня хранить
нерушимыми в жизни нашей и сердце?.. Ведь спаситель был три дня в...
смертной плоти!.. Познал плотскую смерть, как и не мы же, грешные, то есть
был мёртв!..
-- Понимаю: иже из мёртвых!..
-- Отсюда и заповедь: не убивать своей плоти -- могий да может! -- а во
искупление трёх смертных дней спасителя мира искуситься во плоти три года,
когда плоть получит венец!..
-- У меня, Спиридон, как дым в голове: слушаю тебя, а и, правду ты
сказал, мало что понимаю... Наше бабье дело -- плакать да бить побольше
поклонов, когда страсти читают!..
-- Опять же как ты не поймёшь, -- уже вошёл в жар Спиридон Емельяныч, --
насчёт воздержания надо нам установиться, об нём и идёт разговор!..
-- Какого, вот я хорошенько в толк не возьму... Пост наложить?..
-- Пост тут плёвое дело. Три года молодые должны друг друга не
трогать... ни персью, ни естеством!..
-- Вот оно что... батюшка, Спиридон Емельяныч... не вынести... подумать
только -- три года!...
-- Три года!..
-- Может, сколько-нибудь да скостишь?..
-- Эко слово: скостить!.. Не в моей воле... Видно, нам с тобой, Авдотья
Михаловна, ни до чего так не допеться. Иди-ка ты лучше малину сбирать.
Феколка тебе тут наши места покажет! Она у меня -- ох, ягодница!..
-- Что ты, Спиридон Емельяныч, взъерошился?.. Я ведь по-бабьи сказала...
нельзя, так и ладно, -- испуганно заспешила Авдотья, оглядываясь по комнате:
не слыхал ли кто?..
-- Согласна?..
-- Ты лучше ведь знаешь, как надо по вере, чтобы всё было по уставу да
по правде...
-- Согласна или нет, тебя последний раз спрашиваю ? -- привстал с лавки
Спиридон Емельяныч с лицом строгим и непреклонным, с бородой, так и
напружившейся вокруг порозовевших его щёк.
-- Сог... ласна! -- тихо ответила Авдотья и сама привстала.
-- Ну, если согласна, сватья, давай становись под икону, положим для
крепости начал, а потом об руки стукнем!..
Выкатила Авдотья на Спиридона Емельяныча глупые бабьи глаза и ничего ему
больше не сказала, встала под икону. Спиридон бросил ей под ноги подрушник,
тонкую подушечку, покрытую сверху парчой и с шёлковым подбоем, перекрестился
и {{выбрал себе толстую и длинную, а Авдотье лестовку, какую поменьше...}}
Долго Авдотья Михайловна и Спиридон Емельяныч молились...
Авдотья во время молитвы одним глазом косила Спиридону Емельянычу в
спину и, сжавши тонкие, чётко прочерченные губы, думала про него, что такого
борового медведя и боровой медведь не переломит: вспомнила она старую
историю про Спиридона Емельяныча -- был у него один такой случай с
медведем!..
В тайне своей бабьей души, далёкой от мудрости веры, она решила сама про
себя, что ничего путёвого и прочного с её сыном из этой заповеди не выйдет,
но что всё же Феколка девка им подходящая: не городская шаромыжка и не
деревенщина -- серая голь!.. Потому-де на деле там будет виднее...
"Никто же, как бог!" -- не раз сказала она про себя, кланяясь за
Спиридон Емельянычем в землю и глубоко вздыхая -- столоверки во время
молитвы все часто вздыхают: вот-де, какие мы грешные! -- потом снова
внимательно начинала следить за широкой спиной Спиридона, чтобы не
пропустить какого поклона, и когда кланяться в землю, и когда только в пояс,
потому что сама поклонного устава не знала, а поклоны спутать в молитве нет
того хуже: зазря пойдёт вся молитва!..
Спиридон же молился истово, с расстановом, как только одни старые
столоверы умели молиться, с осанкой клал широкие и большие поклоны: пока
рукой грудь обведёт! В землю кланялся сразу на оба колена, как конь к воде
на крутом берегу, не как мирские: одной ноги не донесёт, а уж снова как
столб! Читал молитвы ирмоса и псалмы, не глядя на подставку с толстой книгой
в кожаном переплёте, по краям с медными большими, как засовы у ворот,
застёжками, так и оставшейся не раскрытой, потому что клал её Спиридон
Емельяныч на подставку для-ради порядку, читать же был не особо горазд и
больше брал всё по памяти: любой богослужебный чин знал Спиридон Емельяньгч
на память до последнего слова!..
"Не хуже любого попа отчитат!" -- думала про него Авдотья...
Потом Авдотья упрела и наполовину уже не слушала Спиридон Емельяныча.
Стала она, переминаясь затёкшими ногами на месте, поглядывать часто на окна
и думать о том, что так, пожалуй, Спиридон домолит её до скотины... Держала
Авдотья лестовку в руках, забывши уже перебирать на ней ремённые шарики,
чтобы отсчитывать амини и поклоны, и думала, взглянувши, из какого добра
лестовка сплетена, что шарики на ней крупные и похожи они на овечьи
говёшки... Потекли так в голове Авдотьи мысли привычные и тёплые, как будет
хозяйство с молодухой расти, хорошо бы внука поскорее, дом выстроить
потеплей, и скоро заметила, что за окнами в опущенных низко ветках берёз
начинало чуть розоветь!..
Как-то мелькнули перед Авдотьей в окне два больших синих глаза и
полыхнули кумачовым полохом две круглых румяных щёки, на стекле будто
осталась нежная девичья улыбка, на которую Спиридон Емельяныч, не прерывая
молитвы, только сурово махнул для креста занесённой рукой; то ли это
Феколка, заждавшись решенья отца, дотянулась до оконца с завалка и украдкой
заглянула в него, то ли это уже заходила за рощу заря, -- только Клиниха
улыбнулась еле заметно Спиридон Емельянычу в спину и положила не по правилу
глубокий поклон.
Скоро Спиридон Емельяныч перешёл на частые поясные кресты, читал молитвы
не вслух, а про себя, отчего борода быстро подымалась краешком и опускалась
на грудь, и с последним земным поклоном поднял свой и захватил Авдотьин
подрушник, потом положил ещё три поясных и, повернувшись к Авдотье,
поцеловался с нею три раза, и оба поклонились в ноги друг другу...
-- С богом, сват! -- сказала Авдотья.
-- С богом, сватья! -- ответил Спиридон.
Долго ещё Авдотья просидела потом со Спиридоном на лавке, покрытой
вышитым полотенцем, в красном углу и обо всём -- где венчаться, чтобы попы
про веру не пронюхали, где свадьбу играть, какое будет всё же за Феклинькой
приданое, цацы да вацы, -- наговорилась досыта!..
* * * * *
Спустя две недели, в конце красной горки, у Авдотьи Клинихи была весёлая
свадьба. Спиридон Емельяныч сидел рядом с Авдотьей и пил холодную воду,
потому другого чего себе не позволял. Избёнка у Авдотьи хоть и немудрящая, о
два окна у самой земли, но зато у Митрия Семёныча паили дела в городу,
человек мастеровитый, одет как барин, карман с отворотом. Собралось,
почитай, всё Чертухино, из Гусёнок немало наехало всякой родни, столы
вынесли на улицу и тут же на улице уставили четыре бочки из-под капусты,
пропаренных перед свадьбой с можжевелкой, и в бочках шапкой пенилось и
выбивало за край густо захмеленное на изюме пиво...
На этой свадьбе был и Пётр Кирилыч...
Первый раз в своей жизни Пётр Кирилыч набрал в рот мёртвой воды, молчал,
сидя в углу, и сперва не шёл ни на какое веселье, инда всем глядеть на него
было чудно...
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг