Русская фантастика / Книжная полка WIN | KOI | DOS | LAT
Предыдущая                         Части                         Следующая
сколько мужик проживёт, а мельница кормит его, мелет зерно на муку, а может,
ещё и потому, что под мельничным колесом живут водяные русые девки, и  когда
эти девки выходят на свет, они обращаются в птицу-кукушку!..
    Присвистнул Аким и, чтоб проворней  бежала, хлестнул кобылу под ляжку  в
пахи.
    Скоро  кусты  на  берегу  Дубны поредели,  сошли  поближе  к  воде, чтоб
прополоскать в ней свои захолодевшие за  зиму руки, и на другом берегу,  тут
же  около моста,  горбато согнувшего  спину, Аким  увидал Боровую  мельницу,
крытую  в щётку  соломой; по  соломе зеленела  по скату  мелкая травка;   на
князьке -- покосившийся набок шпиль с вырезанным из железа коньком, и тут же
большой открытый сарай с коновязью по боку.
    Звонко запела  вода в  ушах у  Акима, когда  вкатил он  на горбатый мост
через реку: у мельницы жерновое  колесо, нехотя и лоснясь ободом,  вертелось
со скрипом, и водянистая пыль столбом поднималась под крышу.

                                 * * * * *

    Вот если  долго глядеть  на то  колесо и  слушать в  нём пенье дубенской
прозрачной воды,  то и  земля поплывёт  у тебя  из-под ног,  и мельница сама
стронется с места, и за мельницей берёзовый бор, да и ты сам и всё вместе  с
тобою поплывёт неизвестно куда вслед за Дубной: такая уж это река и таких-то
зевак и любят её водяные русые девки!..
    Только одна здесь беда: нельзя за мужика этих девок посватать.
    Добро, как такая дубенская девка приглянет тебя средь белого дня,  тогда
ничего:  где-нибудь  неподалёку  ты увидишь  берёзу  с  расставленными набок
ветвями или осину, на которой ни один листочек не будет покоен в эту минуту,
а на  самой верхушке  будет куковать  во весь  голос кукушка: "ку-ку, ку-ку,
ку-ку!.."...  Ты  только стой  да  считай, тогда  будешь  знать без  ошибки,
сколько лет ещё проживёшь, а вот если ночью, да к тому же в луну, ну,  тогда
берегись: наутро кукушка не будет сидеть на берёзе и куковать тебе на дорогу
не будет, да  тебе и самому  это уж будет  не нужно -- тебя  на дне у  самой
плотины будут сторожить две дубенские щуки или самый большой сом. Сом  этот,
милый, в воде может хвостом убить человека, вот у него какая силища!..
    Так и будешь, значит, до скончания века сидеть.
    Такая уж  эта птица-кукушка:  она и  в настоящем-то  своём виде, то есть
когда  она  не  дубенская  девка,  которая  обернулась,  выйдя  из  воды.  в
птицу-кукушку,  а самая  что ни  на есть  и на  самом-то деле  серая  лесная
кукуха, так и  тогда она свои  яйца кладёт не  как все птицы-домовницы,  а в
чужое гнездо.
    Значит, так и выходит: не каждому и не всякая кукушка верно кукует, надо
их уметь различать.
    Верно кукушка кукует только  тому, кого полюбит дубенская  девка, потому
что у  этих девок  тоже есть  свой закон  и над  ними есть набольшая, самая,
значит, главная девка, на манер как бы царицы...
    Пётр Кирилыч даже  и звать как  её потом говорил,  потому что он  сам её
видел своими глазами...  Конечно, теперь вот  сказать, что была  на Дубне-де
такая царица, жила она под плотиной  и звали эту царевну Дубравна, так  едва
ли... едва ль кто будет слушать и, наверное, уже не поверит!..
    Ещё в  те поры  один Пётр  Кирилыч всё  это знал  и кукушек  умел хорошо
отличать, потому что Петра любили дубенские девки, а любили, должно быть, за
то, что наши деревенские дуры брезговали им и называли: балакирь!..

                                 * * * * *

    Аким подкатил к коновязи, как к крыльцу хорошие ямщики подъезжают --  не
смотри,  что  лошадёнка --  хвост  да  грива, --  стоя  в  возу  на  ногах и
протянувши руки с вожжами далеко вперёд, тпрукнул и, как молодчик,  спрыгнул
с телеги на землю.
    Неподалёку схоронился в старых  берёзах с потресканной корой  на стволах
небольшой дом, обитый по  лицу широким тёсом и  крашенный по тёсу в  голубую
бледно-небесную краску, с  окошками в белых  налишинах высоко над  землёй --
только  достать человеку,  с небольшим  сбоку крылечком,  у которого  крутая
тесовая крышка была похожа издали на две широкие ладони, сложенные на  груди
во время молитвы, как их рисуют на староверских иконах.
    На застрехе  сидели белые  голуби по  самому краю,  выщипывая перья  под
крыльями, на тёплую погоду хохлились, и только один голубок, сердито надувши
зоб, громко ворковал, кружась на одном месте рядом с белой голубкой.
    "Столоверский скит!" -- подумал Аким, глядя на мельничий дом.
    В  это время  на голубом  крыльце скрипнула  дверь и  в двери  показался
приземистый старик в длинной поддёвке  ниже колен, в дверной косяк  упёрлась
еле поседевшая  скобка волос,  и плечи,  казалось, в  двери были  во весь их
приступок.
    Человек, разглядывая, кто  это вкатил так  на мельничий двор,  приставил
широкую, как заслон, руку к глазам, и, только когда ему первый крикнул Аким:
    -- Спиридон Емельянычу... всёе наше почтение!.. Как здоровёхонек? --  он
нехотя и неторопливо ответил:
    -- Доброго добра -- там смелют!.. -- постоял чуть, глядя внимательно  на
Акима, словно что хотел сказать, но потом, видно, раздумал и,  повернувшись,
громко хлопнул за собой обитой войлоком дверью.
    -- Медведина   эдакий!   Лишнего  слова   боится   уронить!.. --  сказал
недовольно Аким, когда зачернела широкая спина Спиридон Емельяныча и весь он
на минуту задержался в двери, словно ему назад в эту широкую дверь  пролезть
было трудно.
    Аким взвалил на спину мешок, согнулся по пояс, чтоб легче было нести,  и
направился, переступая большими шагами, в дощатый приделок у мельницы,  куда
мужики сваливают зерно, подчас дожидаясь очереди на жернова.
    Когда Аким заглянул в  приделок, приоткрыв наглухо захлопнутую  дверку в
него,  мешок сам  у него  выпал из  рук и  повалился на  землю... Аким,   не
разгибаясь и не поднимая мешка, стоял в самой двери, потирая вспотевший лоб:
в приделке  на мешках  с немолотым  зерном, белый  от мучной пыли -- "Словно
ангел божий!" -- подумал Аким, -- сидел ножка на ножку Пётр Кирилыч, и рядом
с ним, к Акиму спиной, тоже вся в муке с головы до ног, какая-то девка.
    "Не... кукушка ли...  это?" -- подумал Аким,  так и не  решившись первым
окликнуть Петра Кирилыча и дожидаясь, когда он сам к нему повернётся.
    Долго так стоял Аким и щупал на себе рубашку.


                             ЖЕНИХ ВО ПОЛУНОЩИ

    С мельницы Аким только к вечеру вернулся вместе с Петром Кирилычем.
    Прокатил Аким по  Чертухину, стоя на  коленках в возу  и с поднятым  над
кобылой кнутом, без  особой надобности дёргая  в обе вожжи;  немало дивились
чертухинцы, глядя на братьев, никто не знал ещё причины такой поспешности  и
весёлости, с которой Аким глядел  на всех попадавшихся встречу. Аким  снимал
то и дело  картуз, выкланивался, словно  богатый. А мужики  горделивы друг к
другу: так большей частью подержится за козырёк, и... довольно...
    Только  когда  на  галдарейке  показалась  Мавра  с  ребёнком  на руках,
издалека ещё увидавшая Акима с помолом, Аким не мог уж больше стерпеть и  на
всё село крикнул с телеги:
    -- Эво я, Мавра, женишка везу!..
    -- Чтой-то ты, Аким?.. Поди, все сразу узнают!..
    -- А что, разве не правда? -- опасливо обернулся Аким к Петру Кирилычу.
    Всё Чертухино шевельнулось  от этого крика,  створки на окнах  захлопали
кверху, бабы и девки, высунувшись, смотрят на улицу, волосы врастрёпку, и  в
глазах у всех с невиданной прытью скачет Акимова телега, семеня колёсами.
    "Аким с помолу едет", -- решили они нетрудную задачу.
    -- Эй, ты... була-аная! --  опять зашёлся Аким,  похлопывая по мешкам  с
солодом, который  отпустил Спиридон  Емельяныч на  свадьбу, и  заворачивая с
дороги к крыльцу. -- Теперь шалишь-мамонишь!..
    -- Срахнулся! -- тихо говорит Пётр Кирилыч.
    Аким подкатил к крыльцу, соскочил с телеги и снял перед Петром Кирилычем
шапку.
    -- Ну, Мавра-лавра... сучи рукава, парь бочки!
    Мавра  разинула рот --  солодовый свежий  дух так  и пёр  с телеги   под
нос, -- решила, что дело, видно, и впрямь не за шутку.
    -- Добро пожаловать, братец родимый, --  запела она у телеги, --  где-то
это ты пропадал столько?.. Мы уж заявку с Акимом хотели подавать.
    -- Ваш  атлас --  куды от  вас, --  говорит ей  Пётр  Кирилыч, слезая  с
телеги. -- Высватал!..
    -- Где? -- так и уставилась Мавра.
    -- На мельнице... мельничью дочку засватал!
    -- Непромы-ыху?.. --  протянула  было   сначала  Мавра,  переложивши   в
волнении ребёнка на другую грудь.
    -- Промоется, нам с лица не  квас пить! -- говорит Аким. -- Эко  дело --
прозвание!.. Зовут да кличут, не в зубы тычут!..
    -- Казак, а не девка,  Пётр Кирилыч! -- мигнула Мавра,  переглянувшись с
Акимом.
    -- В дом иду, сестрица. Теперь вам без меня посвободнее будет!
    -- Нам и с тобой, братец, не тесно... -- обиделась было Мавра  направду,
но стерпела: уж больно негаданно да нежданно всё это вышло, и хоть Непромыха
не страсть какая находка, но ведь и Дурнуха тоже: рыло в мыле, нос в песке!
    -- Ставь-ка, Мавра, самовар на такой радости поскорее! -- говорит весело
Аким, сваливая с телеги мешок, мотнул на избу посеревшей от муки бородой  и,
немного ссутулившись, поволок его в амбарушку.
    В  избе так  и уставились  все на  Петра Кирилыча,  ребятишки, мал  мала
меньше, даже  присмирели, разглядывая  невиданный кафтан  на Петре Кирилыче:
пошёл-то Пётр Кирилыч в рубахе.
    "Ишь ты, --  думает Мавра,  сложивши руки  на животе, --  ишь ведь какое
дело выходит!"
    Пётр Кирилыч  стоит посереди  избы и  смотрит себе  под ноги.  Чужой ему
теперь кажется братнина изба.
    -- Ну, братец  родимый, Пётр  Кирилыч, садись-ка...  садись... под  бога
садись!..
    Мавра скользнула за печку, загрохала в спехах самоварной трубой; в  избе
понемногу начинало  темнеть; за  околицей пастух  играл на  рожке, созывая в
кружок сельское стадо.
    Пётр Кирилыч перекрестился на образ и сел под иконы, Аким рядом, немного
поодаль.
    -- На  той  неделе,  значит,  свадьбу  будем  играть, --  в  который раз
повторил Мавре Аким, -- ты уж пиво-то, Мавра... пиво-то вари!
    -- Да что ты наладил  одно и то же  тридцать раз... Сварить не  штука...
только вот смотрю я на  Петра Кирилыча и в толк  никак не возьму: как это  у
него и по какому порядку всё вышло?..
    -- А и в сам деле!.. Ты бы, Пётр Кирилыч, оповестил бы маленько.
    -- Да что ж тут много говорить!.. -- неохотно отвечает Пётр Кирилыч.
    -- Вот ещё... теперь у воды без хлеба сидеть не будешь... легко сказать:
мельник!..
    -- Мельник...  не  диво  ли,  Пётр  Кирилыч, --  хитро  закинула  Мавра,
высунувшись из-за печки.
    -- Долго рассказывать... как-нибудь опосля... да мало кто и поверит...
    -- Чему  ж тут  не верить --  ведь хвакт! --  говорит Аким,  расставивши
руки.
    -- Да не то чтобы что, а... так, ежели рассказать всё по порядку...
    -- Расскажи, Петр Кирилыч, -- пропела Мавра.
    -- Кабы не леший... ничего бы не вышло!..
    -- Ле-еший! -- протянул удивлённо Аким. -- Вот оно что!..
    -- Только ты, Аким,  до поры не  болтай... а то,  говорит, попадёшься на
Светлом, враз утоплю!..
    -- Как был  балакирь, так  и остался! --  говорит Мавра,  вынося самовар
из-за печки. -- У всех людей как у людей, а у тебя всё как в прибаутке...
    -- Плюнь, Пётр Кирилыч, у них  всё так всегда... что-нибудь да  неладно:
нос есть, соплей нету... сопли есть, нос нехорош!
    -- Ну ты, складный!..
    -- Известно, недовольная порода!.. А ты вот что, Пётр Кирилыч,  скажи...
как же это старик-то согласился? В нём ведь дурости этой накачено -- на  всю
волость хватит!..
    -- Спиридон Емельяныч хороший мужик.
    -- Куды ж ещё лучше: ничего не видя, а уж... архалук на плечи...
    -- Рукавок вот подплатать только, --  говорит заботливо Мавра, щупая  на
Петре Кирилыче армяк.
    Уставила Мавра с самого краю к себе большой самовар, рассадила ребят  по
лавке кругом,  вынула из  стола блюдца  и кумочки  и первому  Петру Кирилычу
нацедила покрепче:
    -- Кушай, братец родимый!
    -- Ну,  Мавра, --  говорит  Пётр  Кирилыч,  первый  раз  за  всё   время
улыбнувшись, -- приедешь, смелю мучку, будешь целовать ручку...
    -- Ох,  не  оставь,  Пётр  Кирилыч, --  ссурьёзилась  Мавра. -- Спиридон
всегда намелет наполовину с песком!.. Решето не берёт!
    Едва успели  выпить по  чашке, как  по всем  окнам забарабанили  пальцы,
словно град пошёл;  в стёкла уставились  тесно любопытные лица  чертухинских
девок и парней: неизвестно откуда вдруг разнеслась по всему Чертухину весть,
что Пётр Кирилыч невесту нашёл.
    Кто говорил, что берёт он-де у гусёнского дьякона, а кто даже и у самого
попа  Гавриила  в  тех же  Гусёнках --  у  того и  у  другого  был на  руках
подмоченный товар: у дьякона девку звали "рупь-двадцать-пять" по причине  её
весьма чудной хромоногости -- идёт, словно отсчитывает, а у попа родонула, и
от кого родонула, совсем неизвестно... так, говорили бабы, ветром надуло!..
    Вот теперь,  дескать, Пётр  Кирилыч и  будет мужичить  с этой  поповской
лежалой кутьёй.
    Про Машу пока и помину никакого не  было, видно, и за девку её никто  не
считал.
    Мавра заметила дозорщиков в  окнах, поджала строго губы,  встала, словно
её шкнули,  и, выпятив  слегка выпиравший  живот, заспешила  к двери. Аким с
Петром Кирилычем не шевельнулись.

                                 * * * * *

    Мавра вышла на крыльцо и громко, на всё село крикнула на холостых:
    -- Что вам тут, хаплюги, поселки, что ли? Чего прилипли?
    Из-за угла вывалили парни, впереди косоротый Максяха, сельский  заводила
по девкам и дракам, за ними, закрываясь передниками и смущённо  улыбаясь, --
девки; глаза завистливо горят, по  щекам жар пышет, видно, слухи  о женитьбе
Петра Кирилыча сильно всех разобрали.
    -- Ну, что, голопятники, пострел  вас не возьмёт? -- ещё  раз стрельнула
Мавра, держась за перильцы.
    -- Говори,  Мавра Силантьевна,  кого Пётр  Кирилыч засватал? --  крикнул
Максяха.
    -- Да вам-то что за напасть такая?
    -- Да  у нас  тут большой  спор зашёл  из-за этого:  кто говорит --   на
дьяхоновой  "рупь-с-четвертаком",  кто --  на  поповой  родихе, -- голосисто
зазвонила из-за девок  Дурнуха, вся так  в стороны и  расплывшись скуластым,
засыпанным частыми веснушками лицом.
    -- Сделай  милость, Мавра  Силантьевна... У  нас так,  гляди, до  кольев
дойдёт, -- пожимаясь, вторят парни. -- Антирес большой имеем.
    -- Ишь ты!.. Уж знамо не  на тебе, дурная харя, -- огрызнулась  Мавра на
Дуньку.
    -- Как  бы не  так... А  сама на  выгоне проходу  не давала...  Тьфу! --
доплюнула Дурнуха к самому крыльцу.
    -- Из сопли не вырастет конопли!..
    -- Чего разлезлась, как квашня на боку? -- заступился Максяха.
    -- Не плюй у ворот, где ходит народ. Чего ей, дурному чёрту, надобно?
    -- Ладно,  ладно,  Мавра  Силантьевна... Ты  уж  беспременно  нам только
изложи, кого Пётр Кирилыч берёт... а то...
    -- Што "а то"?..
    -- ...весь дом разнесём!..
    -- Разнесём, Мавра! --  кричат за  Максяхой холостые. --  Что вы украли,
что ли? Эй, разнесём!
    -- Хаплюжники! -- снизила голос Мавра.
    "Разнесут ведь, -- думает она, -- косточки не оставят!.."
    Подперла Мавра щеку рукой и, нехотя будто, ответила:
    -- Спиридон Емельяныча дочку берёт.
    -- Непро-о-мы-ху! -- раскатилось  в толпе  вместе со  смехом. -- А мы-то
сдуру чуть не передрались!..
    -- Грош да полушка, базарная цена! -- пропела Дунька и низко поклонилась
Мавре.
    -- Фуня! -- отпалила ей Мавра.

Предыдущая Части Следующая


Купить фантастическую книгу тем, кто живет за границей.
(США, Европа $3 за первую и 0.5$ за последующие книги.)
Всего в магазине - более 7500 книг.

Русская фантастика >> Книжная полка | Премии | Новости (Oldnews Курьер) | Писатели | Фэндом | Голосования | Календарь | Ссылки | Фотографии | Форумы | Рисунки | Интервью | XIX | Журналы => Если | Звездная Дорога | Книжное обозрение Конференции => Интерпресскон (Премия) | Звездный мост | Странник

Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг