Ведь у него были деньги, а теперь нет. В то же время он ничего не
сделал плохого. Пароходы же, владельцем которых он гордо себя считал,
продолжают плавать. В чем же дело?
У дяди Бена в руке тоненькая пачка долларов. У низенького соседа с
усиками топорщатся карманы. Он только что продал акции железнодорожной
компании Бильта. Теперь он покупает туннельные. Каким же образом деньги
Бена перешли в карман этого пронырливого биржевика? Ведь он не запускал
своих рук в кошелек старого мистера Смита! Где же полиция? Где?..
Бен вышел на улицу и понуро побрел по мокрому тротуару.
Биржевой телеграф, хотя и запаздывал на двадцать три минуты, все же
разносил по всему миру известия о небывалой пляске акций.
Мистер Медж, прислушиваясь к ровному постукиванию аппарата, пропускал
между пальцами ползущую ленту.
Еще три пункта... еще два... Прекрасно!
Они летят вниз, как нераскрывшийся парашют.
Мистер Медж никого не принимал в этот день, но тем не менее, видимо,
был очень занят. Пиджак висел на плечиках позади кресла, жилетка его была
растегнута, а пополневший, ставший более рыхлым мистер Медж непрестанно
вскакивал и бегал в волнении по кабинету. То и дело он срывал телефонную
трубку и отдавал какие-то распоряжения, называя акции и стоимость. Потом
надевал на голову наушники и слушал на короткой волне передачу своего
специального агента, посланного с передающей установкой в зал биржи.
Ах, как запаздывает биржевой телеграф!
На разнице показаний в двадцать три минуты можно потерять или
составить миллионное состояние.
Кто-то стучал в дверь. Мистер Медж поспешно спрятал наушники, прикрыл
бумагами телеграфный аппарат с ворохом лент и, недовольный, тяжеловатой
походкой подошел к двери.
- В чем дело? Хэлло? Я же просил никого...
Дверь открылась. Мистер Медж посторонился.
- Хэллоу, дэди! - воскликнула Амелия, подставляя щечку для поцелуя.
Мистер Медж прошел к столу, а его дочь стала бегать по кабинету, как
разъяренная пантера. Через стиснутые зубы она выбрасывала короткие,
отрывистые фразы: - Да, дэди, я здесь... Самолетом. Как я его ненавижу! Я
разорвала бы ее собственными руками. Я делала все, чтобы привлечь его к
себе, а она... она... Я старалась быть заметной, дэди,- уже плачущим
голосом продолжала Амелия. - Я делала все в течение всей моей жизни, чтобы
быть заметной... Я ненавижу все эти приемы... Хочу, чтобы он просто любил
меня. Я пробовала быть всякой. Дэди, я несчастна!
Амелия упала в кресло и зарыдала. Плечи ее вздрагивали. Чтобы глаза не
покраснели, она не вытирала слез, катившихся по ее нарумяненным щекам.
Мистер Медж подошел к дочери.и, гладя ее волосы, спросил: - Бэби, в
чем дело? Что-нибудь с Гербертом?
Амелия вскочила, отбросив руку отца.
- Я его ненавижу! Я его всегда ненавидела... Какая-то русская женщина
занимает его значительно больше, чем я. А она совсем ничего собою не
представляет. Грубая, неизящная, глаза выцветшие. Фи! Я бы не взглянула. А
Герберта я ненавижу. О, как я хотела бы ему отомстить! Чтобы он страдал,
мучился. Я готова уничтожить то, к чему он так привязан... Пусть ему станет
больно. Пусть!
Мистер Медж улыбнулся.
- О, бэби, я очень рад... Мне хотелось предупредить вас о некоторых
действиях... действиях, - мистер Медж замялся, - которые я предпринял.
Мистер Медж наклонился к дочери и стал ей что-то рассказывать.
Амелия вскочила и большими, испуганными глазами, которые сразу
высохли, смотрела на возбужденного мистера Меджа, размахивающего пухлыми
руками.
Биржевой телеграф продолжал сообщать о прыгающем курсе акций.
Туннельные продолжали неизменно подниматься, пароходные катились в
пропасть.
Мистер Ричард Элуэлл нервно расхаживал между столом и зеркалом,
наблюдая за лентой телеграфа. Несомненно, он разорялся. Акции Атлантической
компании тащили за собой и акции его заводов.
Что делать? Что делать?.. Неделю назад он вынужден был закрыть четыре
завода. Два еще работали, но сегодняшние биржевые операции-они окончательно
разоряют ЭлуэлЛ.
В следующую субботу ему уже нечем будет выплатить рабочим их
заработок. Что делать?
Заказов нет. Старые аннулированы из-за неустойчивой деловой
обстановки.
Проклятый туннель!
Арктический мост победил его на политическом поприще и теперь
уничтожает на деловом. Кто этот авантюрист Медж, которому улыбнулось
счастье на выборах, который теперь, играя из-за угла, сбрасывает вниз
пароходные и его, элуэлловские, акции. О, мистер Элуэлл прекрасно понимает,
что все это только ловкая игра Меджа! Он искусственно раздувает успехи
строительства. Вероятно, туннелю нужно привлечь новые капиталы. И вот серия
статей в газетах - и тысячи дураков и любителей легкой наживы спешат отдать
свои деньги мистеру Меджу для -его туннеля взамен выпущенных Меджем
бумажек, которые тот назвал акциями. А завтра эти бумажки будут
перепродаваться, и кое-кто наживет на этом огромные деньги. Пароходные же и
судостроительные акции ничего теперь не стоят, и он, Ричард Элуэлл,
инженер, политик и предприниматель, разорен.
Тщетно искал Ричард Элуэлл выхода. Ему нужна была финансовая
поддержка. Но кто, кто мог оказать ее? Джон Рипплайн? Но он и сам потерял
добрую половину своих миллионов.
Вошел слуга, которому мистер Элуэлл уже третий месяц не платил
жалованья.
- Сэр, мистер Кент просит принять его.
Мистер Элуэлл оживился. Кент? Его бывший импрессарио, работавший
когда-то у него на жалованье в пятьсот долларов в неделю...
Мистер Кент вошел, как всегда, развязной походкой, жизнерадостный и
энергичный. По его лицу нельзя было опредилить ни его возраста, ни
настроения. Этю было добродушное и довольное лицо делового американца.
- Хэлло, мистер Элуэлл!
- Хэлло, мистер Кент!
Кент бесцеремонно уселся на край стола, протянул руку к коробке с
сигарами. Откусив кончик и выплюнув его на ковер, он начал: - У меня к вам
дело, мистер Элуэлл. Не правда ли, ведь вы не являетесь владельцем своих
заводов?
Мистер Элуэлл покраснел.
- Откуда вам это известно, сэр? - выпрямился он, гордо откинув назад
голову.
- Деб, сэр. Мне сообщил об этом новый владелец вашего бывшего завода.
Мистер Элуэлл опустился в кресло.
- Кто же? Кто?
- Это лицо, сэр, кроме вашего завода, приобрело также и огромное
большинство акций Атлантической пароходной компании.
- Джон Рипплайн? - воскликнул Ричард Элуэлл.
- О нет, сэр,-усмехнулся Кент.-г Мистер Рипплайн не в лучшем
положении, чем вы, сэр.
Элуэлл овладел собой и, приняв обычный солидно-респектабельный вид,
сухо спросил: - Чем же я обязан вашему посещению?
- У меня к вам дело, сэр, как к инженеру с именем. Надо будет
возглавить сейчас в газетах кампанию о нецелесообразности эксплуатации
заканчиваемого туннеля. Нужно будет выдвинуть новый проект
трансконтинентального дешевого грузового сообщения по воздуху через
полярный бассейн. Вы предложите от своего имени воздушную трассу с
Алеутских островов через полярный бассейн в Европу- экономичную грузовую
трассу. По всей этой трассе должны быть организованы промежуточные,
перевалочные, заправочные ледовые аэродромы, оборудованные по последнему
слову техники, обеспечивающие полеты в любую погоду, аэропорты на
айсбергах, циркулирующих близ полюса по замкнутым кривым.
Элуэлл внимательно смотрел в ничего не говорящее лицо Кента и старался
понять эту новую для него идею.
- Ледовые аэродромы должны быть организованы на искусственных
айсбергах. Мне поручено передать вам вот эти чертежи. Из них вы поймете,
каким способом будет создан айсберг под ледовым аэродромом.
Мистер Кент вынул из бокового кармана свернутый лист бумаги и разложил
его перед Элуэллом.
Элуэлл молча слушал Кента и рассматривал чертеж. Он был хороший
инженер и понял все с одного взгляда.
Наконец он отодвинул от себя чертеж, посмотрел на своего бывшего
импрессарио и неуверенно сказал: - Да, но ведь именно сейчас все газеты
наперебой анализируют выгоды туннеля.
- Пустое, сэр. Мы с вами начнем доказы вать обратное. Дуг! Публика
любит сенсации. Кроме того, лицо, уполномочившее меня на переговоры, имеет
некоторый вес.
Элуэлл задумался.
- Вам хорошо заплатят, сэр. Все уже подготовлено для решительного
удара. На Алеутских островах готова к вылету экспедиция для организации
первого ледового аэродрома. Редакции некоторых газет уже -как бы это вам
сказать? - словом, они уже заинтересованы.
- Да, сэр, - задумчиво сказал Элуэлл, - я не могу сказать, что я не
сочувствую новому проекту. Это, несомненно, прогрессивно и интересно. Это
имеет, конечно, большее будущее, чем фантастический туннель. Однако, прежде
чем поставить под всем этим свое имя, я хочу знать, кто истинный инициатор.
- Кто? - прервал его Кент. - Вы хотите знать, кто является фактическим
владельцем всех пароходов, плавающих в Атлантическом океане, кто владелец
вашего бывшего завода, кто нанимает вас для участия в противотуннельной
кампании?- Мистер Кент закинул ногу на ногу и затянулся ароматным дымом.
Мистер Элузлл поднялся.
- Да, сэр, я хочу знать, от чьего имени вы здесь говорите.
- От имени мистера Меджа, сэр.
- Меджа?! - воскликнул Элуэлл и бессильно опустился в кресло.
- Да, сэр, - невозмутимо подтвердил мистер Кент. - Мистер Медж
приобрел пароходные акции и акции вашего предприятия по весьма низкой цене.
Теперь он предлагает помочь ему опрокинуть туннель.
- Позвольте, это мистификация! Мистер Медж ведь председатель правления
Концерна, главный директор-распорядитель. Он душа и отец всего этого дела.
Кто же не знает этого?
- О'кэй! - подтвердил Кент. - Но бизнес есть бизнес. Если мистер Медж
сумел по сходной цене приобрести все пароходы, какой смысл ему строить
туннель? Он достаточно деловой человек. Надо прекратить это невыгодное вам
и ему строительство. Пароходные акции снова поднимутся, и мистер Медж будет
обладателем огромного капитала, а вы вернете себе свое состояние.
- Но это уж слишком! - возмутился Элуэлл. - Вы предлагаете мне
сотрудничать с таким беспринципным человеком? Вы плохо меня знаете, сэр.
- О нет, сэр! Я полагаю, что и у вас, и у мистера Меджа, и у любого
другого человека дела есть один общий принцип - выгода. Только она и движет
прогресс и способствует процветанию страны.
Мистер Кент еще долго говорил, убеждая бывшего патрона согласиться на
условия своего нового хозяина.
В двадцатиэтажном здании Концерна подводного плавающего туннеля на
Пятой авеню происходило экстренное совещание правления.
Мистер Медж оглушил акционеров своим заявлением о выходе из правления
концерна.
В торжественной речи он сообщил обескураженным членам правления, что
он всегда стоял за все прогрессивное. Техника и жизнь неизменно движутся
вперед. Если несколько лет назад идея плавающего туннеля была передовой, то
теперь она уже явно устарела. Авиация с ее современными достижениями сулит
большие выгоды. Мистер Медж видит будущее только в авиации, которая может
покорить просторы над полярными льдами не только для богатых пассажиров, но
и для дешевых грузов, создав постоянную торговую трассу в Европу по
кратчайшему пути, впервые проложенному смелыми русскими летчиками.
И мистер Медж стал распространяться о своих все возрастающих симпатиях
к русским.
Мистер Медж покинул заседание под улюлюканье и свист всех
присутствующих. С гордо поднятой головой прошел он в свой кабинет и, вызвав
к себе дожидавшегося его главного инженера строительства мистера Герберта
Кандербля, имел с ним короткий, но, видимо, глубоко принципиальный
разговор, после которого мистер Герберт Кандербль вышел оттуда совершенно
красный, яростно скрежеща зубами. В дверях он встретился с секретарем Тот
ничего еще не знал об отставке Меджа и, закрыв за собой дверь, взволнованно
сообщил патрону о панике на бирже, грозившей катастрофой акциям туннельного
Концерна.
Сообщение это мистер Медж воспринял с непонятной секретарю веселостью.
Забрав в портфель лишь некоторые свои бумаги, он объявил, что освобождает
кабинет, и, фальшиво насвистывая модную песенку, спустился вниз и сел в
свой личный автомобиль.
Перепуганный секретарь провожал его, забыв надеть пиджак, и вышел на
Пятое авеню в одной жилетке.
Мистер Медж весело подмигнул ему из машины и помахал рукой.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
СТОРОЖ
- О'кэй, мистер Кандербль.- Президент поднялся.- Я оказал все
возможное влияние на акционеров Концерна плавающего туннеля. Не скрою, я
приветствую теперь с родительской нежностью вас -директора-распорядителя
Концерна.
- Благодарю, мистер президент, - склонил голову Каядербль.
Президент потрепал его по рукаву.
- Поезжайте на Аляску, мой друг, поезжайте. Вы хорошо поработали
здесь. Я следил за вашей борьбой, восхищавшей меня. Вы как настоящий
мужчина оборонялись от этих биржевых волков, вцепившихся в тело Концерна,
как только мистер... Но не будем говорить о нем.
- Да, сэр, лучше не будем, - мрачно произнес Кандербль.
- Говорить не будем, но помнить надо.
Президент задумался, прошелся по комнате и остановился перед большой
гравюрой, изображавшей открытие первой биржи в Америке.
- Выгода! Личная выгода! До сих пор для американцев она была
двигателем прогресса. В каких же случаях она начинает противоречить выгоде
общественной? Как жаль, что мистер Игнэс, открывший "закон выгоды", тяжело
болен. Кто же теперь ответит нам на наше недоумение?- президент
вопросительно посмотрел на инженера.
- Я полагаю, мистер президент, я полагаю...- замялся Кандербль.- Кроме
выгоды, нужна, сэр, преданность делу техники. Без любви к технике выгода не
может быть двигателем прогресса.
- Вы так думаете? А мне кажется, что здесь должно быть не так много
романтической любви, а больше деловитого планирования. Как вы думаете, мой
друг? Что, если частную выгоду планировать в общегосударственном масштабе?
Старик искоса поглядел на Кандербля.
- Еще война научила нас координировать деятельность отдельных отраслей
промышленности,- согласился инженер.
- Вот именно, - оживился президент. - Но и теперь, в период
реконструкции мира, правительство должно влиять на частную инициативу. Вы
не представляете, какую борьбу приходится мне вести с деловыми кругами! Ах,
мистер Кандербль! Если бы побольше было таких людей, как вы. - Старик
похлопал Кандербля по плечу.
Инжерер наклонил голову.
- Прощайте, мистер президент. Я отправляюсь на Аляску, где не предвижу
никаких технических затруднений. Мы могли бы запустить американский
туннельный комбайн... Лишь вопросы финансирования...
- Финансирование, финансирование, - вздохнул Ирвинг Мор. -
Когда-нибудь правительство получит возможность финансировать и такие
работы, как плавающий туннель.
Мор крепко пожал руку инженеру.
Провожая Кандербля к дверям, он спросил: - А как ваша очаровательная
жена, мистер Кандербль, она тоже едет с вами?
- Нет, - сухо и резко ответил Кандербль.
- Ага! - понимающе произнес президент.- Она плохо переносит климат
Туннель-сити.
- Нет, сэр. Я и Туннель-сити плохо переносим ее.
- Почему? - остановился президент. - Она такая милая леди, несколько,
правда, эксцентрична. Ах, понимаю... ее отец...
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг