Кандербль поморщился.
- Право, мистер президент, мне порой кажется, что виноват во всем я.
Она готова была переменить свою эксцентричность на любую другую маску...
Она могла быть и другом и врагом туннеля, могла... а может быть, и была
совершенно к нему безразличной.
- Вы неправы, мистер Кандербль, - строго остановил инженера Ирвинг
Мор. - Помните, что вы судите не о своих служащих, а о той, с которой
соединил вас господь бог. Поступайте, как подскажет вам совесть, сэр, но не
путайте служебных дел с семейными и помните о библии.
- Да, сэр, - почтительно поклонился Кандербль.
- Прощайте, мой друг, - ласково сказал президент. - Думаю, что ваши
акционеры будут довольны вами.
Прием у президента Соединенных Штатов закончился.
Новый директор-распорядитель и он же главный инженер Концерна
плавающего туннеля прямо из Вашингтона вылетел в Туннельсити. Он был полон
энергии и решимости.
.Напрасно "они" думали, что так легко справиться с инженером Гербертом
Кандерблем! У мистера Кандербля есть такие союзники, как его технические
успехи, которые не скрыть от мирового общественного мнения.
Нельзя одной биржевой и газетной игрой уничтожить строительство, так
блестяще развивающееся с технической точки зрения. Туннель будет строиться!
Даже рабочие стали покладистее. Сейчас с них можно потребовать все,
что угодно. Вот что значит умелая организация. Побежденным в нескольких
схватках, им осталось теперь лишь глухо ворчать. Пусть ворчат: это не так
уж вредит делу.
Чем ближе подлетал Кандербль к Туннельсити, тем больше овладевала им
жажда деятельности. Столько надо сделать сразу же по возвращении!
Темпы русских всегда были для Кандербля источником неприятностей.
Чтобы не отстать, в американской части туннеля требовалось огромное
напряжение, поддерживать которое умел лишь Герберт Кандербль.
За последние недели, пока Кандербль уничтожал своих биржевых врагов и
оборонялся от коварного Меджа, темпы строительства сдали. Кандербль
предполагал задать своим помощникам хорошую взбучку.
Прямо с аэродрома, где его встречал инженер Вандермайер, мистер
Кандербль проехал на аэросанях к офису строительства - единственному
десятиэтажному зданию в приземистом городе Туннель-сити.
В течение двух часов он принимал у себя инженеров. Из дверей кабинета
нового директора-распорядителя они выскакивали красные или бледные, но
одинаково преисполненные служебного рвения. Трое из них - руководитель
транспорта, начальник сварочных работ и начальник полиции Туннель-сити -
лишились своих мест и в течение двадцати четырех часов должны были
освободить занимаемые квартиры.
Затем мистер Кандербль вместе с начальником работ в подводном доке сел
в маленький скоростной автомобиль и помчался в туннель. Столпившиеся на
улице рабочие провожали его мрачными взглядами.
- Приехал, проклятый!
- "Лошадиная челюсть", говорят, стал директором-распорядителем.
- Нам легче от этого не будет. Скоро сюда доставят какой-то комбайн.
По великолепной металлической дороге туннеля, не знающей ни поворотов,
ни подъемов, автомобиль развивал огромную скорость.
Гонщики-рекордсмены могли бы позавидовать такому идеальному треку.
Рулем не приходилось пользоваться. Предложенное Кандерблем устройство,
связывающее колеса автомобиля со специальным воздушным рулем, всегда
направляло машину посредине туннеля.
Сидя в закрытой кабине, инженеры слышали монотонный свист обтекавшего
машину воздуха. Через короткие промежутки времени мимо проносились искры
зажженных ламп.
Машина делала свыше двухсот километров в час. Тем не менее ехать по
туннелю предстояло больше шести часов.
Кандербль сообщил своему помощнику все новости.
- Я плюю на поступок мистера Меджа и не склонен приписывать ему
большого значения,- закончил он. - Всю жизнь я презирал бизнесменов и
теперь только укрепился в этом мнении. У нас в стране прогрессивный
президент. Но надо помнить, что страна только тогда достигнет процветания,
когда на место вершащих ныне дела капиталистов-бизнесменов и биржевиков
станут американские инженеры. Весь прогресс Америки создан инженерами,
поднявшими технику на небывалую высоту. Капитал и средства производства
должны быть сосредоточены не у беспринципных финансистов, а у людей
техники, которые и должны вывести мир из того хаоса, в который Он неизменно
ввергается бизнесменами. Однако должен вам сказать, Дик, что один из
инженеров, одновременно являющийся капиталистом, причиняет мне наибольшее
количество хлопот.
- Кого вы имеете в виду, мистер Кандербль?
- Ричарда Элуэлла.
- О! Кандидат в президенты? Противник мистера Мора?
- Да. Внезапно он вновь проявил активность. Он провел планомерную
кампанию против строительства нашего туннеля, противопоставляя ему идею
трансконтинентального воздушного сообщения через полярный бассейн. Какая-то
чепуха! Как можно всерьез говорить о бесперебойных полетах по этой трассе!
Однако он сумел завладеть общественным мнением. На днях предполагается даже
пробный перелет с Алеутских островов в Европу. Во всяком случае, эти
разговоры очень затруднили наше текущее финансирование.
Вандермайер покачал головой. Кандербль продолжал: - Лучшим ответом на
всю эту возню будет ускорение строительства. Надо во что бы то ни стало
обогнать русских. Это удовлетворит честолюбие американцев и привлечет новые
капиталы, столь необходимые нам сейчас.
Вандермайер снова покачал головой. Это был маленький человек с
тоненькими модными усиками. Ребенком в дни гитлеровских зверств он чудом
спасся из еврейских кварталов Амстердама и попал в Америку. Впоследствии он
не поехал в Израиль, куда его звали, а стал американским инженером. У него
был высокий, обычно тихий голос. С виду он производил впечатление
человека,лишенного воли и инициативы, но мистер Кандербль знал, насколько
это обманчиво. Никто не умел с такой последовательностью проводить в жизнь
распоряжение Кандербля, как Вандермайер. Он никогда не давал советов
начальнику, но его мнение как-то само собой становилось известным
Кандерблю, и он всегда с ним считался.
Кандербль посмотрел на своего помощника: - Вы, полагаете, что перебои
с финансированием могут иметь для нас серьезные последствия?
- Я не хотел бы иметь этой уверенности,- уклончиво ответил
Вандермайер.
Некоторое время ехали молча.
- Как скоро предполагаете вы, сэр, установить комбайн и приступить к
прокладке рельсового пути, чтобы перейти к железнодорожному движению внутри
туннеля? - спросил Вандермайер. - Ведь работы по прокладке железной дороги
Бильта уже можно считать законченными.
И тут же Вандермайер понял, что совсем некстати задал этот вопрос.
Кандербль сердято насупился и ответил не сразу.
- К сожалению, Дик, я должен вам сказать, что правление Концерна
предложило мне воздержаться временно от прокладки железнодорожного пути в
туннеле. Это будет связано с большими затратами. Ну, и с комбайном
задержка.
- Но ведь это технически рационально, сэр, - позволил себе осторожно
заметить Вандермайер.
- К черту! К дьяволу! - вдруг взорвался Кандербль. - Я и сам знаю, что
это технически рационально, но в наших условиях всегда упираешься в
денежные вопросы, в проблему выгоды. Если нашим акционерам - этим денежным
мешкам - будет выгодно, чтобы мы возили тюбинги на лошадях, они заставят
нас это делать. К дьяволу! Я не успел еще прибрать их к рукам. После
третьего января, когда будут выплачены дивиденды по туннельным акциям, я не
позволю им разговаривать со мной таким языком.
- Третье января, - задумчиво произнес Вандермайер, - это совсем
близко. - В голосе его звучала забота.
Мистер Кандербль понял его без пояснений. Третье января, день выплаты
дивидендов держателям акций, - ответственная дата. Кандербль знал, как
стараются сейчас его помощники изыскать необходимые средства. Строительство
было урезано в самых основных расходах. О предполагавшемся дополнительном
выпуске акций с целью нового денежного займа нечего было и думать в
условиях разгоревшейся дискуссии о целесообразности туннеля.
Кандербль погрузился в мрачные мысли.
Всю дорогу Вандермайер не обращался к нему.
Ходом работы в подводном доке Кандербль остался доволен. Вандермайер
был на высоте.
И если была задержка в сборке туннеля, то лишь из-за перебоев в
доставке тюбингов и других материалов. Производственная жизнь дока шла
размеренно, как пульсация переменного тока. Вандермайер ввел жесткий
распорядок дня для рабочих, которые обязаны были вставать, работать, есть,
развлекаться неукоснительно в строго положенные для этого минуты.
Вандермайер был положительно золотым человеком. Он завел в подводном доке
настоящий бар со всем арсеналом самых грубых развлечений, которые считал
для рабочих необходимыми.
Кандербль повеселел. Настроение его улучшилось еще и потому, что он
увиделся с русским инженером-мисс Анной Седых, Разговор с ней был приятен и
привел Кандербля в самое хорошее расположение духа. Он стал даже шутить.
Когда Анна Седых напомнила ему, что первого января кончается срок договора
о технической помощи Америке со стороны Армстроя и она хотела бы вернуться
в СССР, мистер Кандербль похлопал ее по плечу, рассмеялся и сказал, что
компания не мыслит себе продолжение работ без помощи мисс Анны Седых. Он
как распорядитель Концерна может предложить ей прекрасное жалованье- тысячу
долларов в неделю.
Аня, улыбаясь, посмотрела на Кандербля и покачала головой.
- Нет, сэр, - сказала она, - я не поступлю к вам на службу.
- Почему? - удивился Кандербль. - Компания очень ценит ваши услуги, и
если вам кажется недостаточной названная мной сумма, я могу предложить вам
тысячу двести долларов в неделю.
- Нет,-снова покачала головой Аня. - Я здесь находилась только для
оказания технической помощи американской части строительства Арктического
моста. В дальнейшем американские инженеры смогут уже сами продолжать работы
по опусканию якорей.
Хорошее настроение у мистера Кандербля сразу исчезло. Он нахмурился и
грубо сказал: - В таком случае я должен снестись по радио с вашим
начальником - мистером Корнейвом. Я полагаю, что Стэппен посчитается с моей
просьбой.
Аня пожала плечами. На этом закончился ее разговор с новым
директором-распорядителем Концерна полярного плавающего туннеля. Следующий
разговор с мистером Кандерблем состоялся только четвертого января, когда
она явилась в здание правления Туннель-сити, чтобы договориться о своем
отъезде.
Ее поразило странное оживление в коридорах и комнатах правления.
Взволнованные чем-то люди бегали взад и вперед с растерянными лицами,
останавливались, группами обсуждали что-то и при ее приближении тотчас же
рассыпались.
Клерки в жилетках сновали, как мыши, мимо нее. Курьеры с галунами
носились вверх и вниз по лестницам. Лифты почему-то не работали. Швейцаров,
которые открывали прежде двери, не было.
Ане пришлось подниматься по узкой, неудобной лестнице на восьмой этаж,
.где находился кабинет мистера Кандербля.
Уже на лестничной площадке она столкнулась с плотной толпой
возбужденно разговаривающих людей. Аню стало занимать это необычайное
оживление. Она пыталась обратиться с вопросами. Люди с мрачными лицами
сердито смотрели на нее и говорили о локауте. Аня ничего не понимала.
По коридору она продвигалась с трудом.
Люди в меховой одежде, давно небритые, грязные, заполняли весь
коридор.
Наконец Аня увидела знакомое лицо. Это был монтер Сэм Дике, один из
вожаков рабочих.
- Что происходит здесь, мистер Дике? - обратилась она к нему.
- А, русская леди! - воскликнул Дике. - Страшные вещи происходят, мисс
Седых. "Лошадиная челюсть" объявил грандиозный локаут. С сегодняшнего утра
уволены все рабочие строительства.
Аня непонимающе сморщила лоб.
- Что вы хотите сказать, мистер Дике? Я плохо поняла вас.
- Чего ж тут не понять? - грубо заметили сзади. - Мы уволены и можем
идти на все четыре стороны. А по договору деньги нам должны платить в
Нью-Йорке. Как мы теперь доберемся до него, вот что скажите нам?
- Чем же это вызвано? Значит, прекращаются все работы?
- Нам наплевать на работы и на туннель, - послышалось вокруг. - Но мы
знаем, что это за штучки. "Лошадиная челюсть" хочет сбавить нам заработок.
Через неделю он снова начнет прием уже на новых условиях.
- Не может быть! - ужаснулась Аня.
- Мы предполагаем, что это так, - пояснил Сэм. - Мы не можем подыскать
другого объяснения. К сожалению, я не могу попасть для переговоров к
мистеру Кандерблю. Он заперся в кабинете и никого не принимает.
Аня пообещала помочь ему увидеться с Кандерблем, и рабочие пропустили
ее в приемную.
Здесь было тоже многолюдно, но это были чистые, опрятные люди в
накрахмаленных воротничках и галстуках. Они почтительно расступились перед
Аней. Аня узнала многих знакомых инженеров.
Время от времени дверь в кабинет Кандербля открывалась, -и из нее
высовывалась голова секретаря Мейса, который выкрикивал фамилию
какого-нибудь инженера. Через несколько минут этот инженер с озабоченным
лицом выходил из кабинета и скрывался в наполнявшей коридор толпе.
Аня попросила доложить о себе. Мейс мрачно взглянул на нее и кивнул
головой.
Через минуту он открыл дверь, выпустил очередного инженера, но другого
не пригласил, а сам остался в приемной. Аня уже хотела подойти к нему, как
вдруг дверь вновь открылась и показалось длинное лицо с тяжелым
подбородком.
- Мисс Анна Седых, прошу вас, - послышался голос Кандербля.
Инженеры зашептались. Аня поправила волосы и прошла в кабинет.
Кандербль молча пожал ей руку и стал расхаживать по комнате. Аня села
в кресло и пытливо вглядывалась в лицо американца.
- Я пришла, чтобы поговорить с вами о моем отъезде... - начала Аня.
- Это невозможно теперь, - прервал Кандербль. - Вы инженер и должны
быть с нами в лагере инженеров.
- Я не понимаю, - подняла Аня брови.Объясните мне, что происходит?
- Проклятие! - ударил кулаком по столу Кандербль. - Происходит самое
скверное. Я уволил всех рабочих строительства и приостановил все работы.
Остаются только инженеры и вы в том числе. Каждый из вас должен занять свое
место, чтобы сохранить в целости строительство.
- Послушайте, мистер Кандербль, я отнюдь не хочу выступать на вашей
стороне в вашей, борьбе с рабочими. Насколько я понимаю, вы преследуете
своим локаутом определенные цели...
- Ах, замолчите, леди!.. Что вы знаете? Вы думаете, что я только
живодер, мечтающий о том, чтобы содрать с рабочего побольше шкур. Нет...
Нет... Анна, - Кандербль остановился, болезненно сморщив лоб, - именно вам
мне хотелось бы сказать, что я весь принадлежу идее строительства
подводного туннеля и только ради этой идеи делаю все, что вызывает
ненависть всех этих людей, в лучшем случае предназначенных для повиновения.
- Но почему вы объявили локаут?
- Это не локаут, - тихо произнес Кандербль. - Я увольняю рабочих не
для того, чтобы наказать их. Я увольняю их не для своей выгоды, а только
потому, что мне нечем им платить. - Нечем платить? - смущенно повторила
Аня.
- Да, нечем платить, мисс Анна.- Кандербль сел в кресло против Ани. -
В Нью Йорке произошли неприятные события. Наши враги сыграли снами плохую
штуку. Туннельные акции на бирже в результате развернувшейся в прессе
антитуннельной кампании полетели вниз. Пароходчики дали нам бой. За одну
неделю, пока я был здесь, Концерн потерял много миллионов долларов... Я
боюсь назвать цифру... Чтобы спасти положение, чтобы дать Концерну
оправиться в финансовом отношении, я должен прекратить работы.
Аня смотрела на американца и видела, как болезненные судороги
пробегали по его длинному некрасивому лицу.
- Да, мисс Анна, - сказал Кандербль поднимаясь, - пароходчики выиграли
бой. Мистер Элуэлл... Вы знаете этого инженера, пытавшегося стать
президентом?.. Этот Элуэлл выдвинул авантюрную идею ледовых аэродромов и
всякую подобную чепуху. И, представьте себе, он сумел мобилизовать против
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг