Комитета. Теперь там знают, что мы идем к скалам Позабытого берега. Скажите
Долорес...
Хосе внезапно сник и умолк. Мануэль в отчаянии схватил микрофон и
крикнул:
- Вы слышите нас? Он ранен... тяжело ранен!
Но из репродуктора доносились лишь звуки далекой скрипки.
Врачи окружили Реаля, и в каюте остро запахло медикаментами.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ
НА ВСЮ ЖИЗНЬ
В полдень открылся маяк Позабытого берега. Дул легкий, почти не
ощутимый бриз. Океан дышал спокойно; его гладкая поверхность едва
колыхалась. Вокруг стояла такая тишина, что слышно было, как из далекого
рыбацкого селения доносился колокольный звон.
"Какой же сегодня праздник? - не мог вспомнить Мануэль. - Надо выслать
на разведку группу Лео Манжелли".
Он заглянул в ходовую рубку. Там капитан озабоченно листал лоцию и
поглядывал на карту. Оказывается, судно вошло в опасную зону, изобилующую
рифами и банками. Дальше двигаться без опытного лоцмана было рискованно.
- Ну что ж, станем на якорь, - сказал Мануэль. - Пошлем за лоцманом и
заодно выясним обстановку на берегу.
Судно застопорило ход и бросило якорь. Вскоре один из катеров, шедших
на буксире, приблизился к борту. На него стали спускаться по штормтрапу
люди Манжелли. И вдруг с юта послышался громкий голос Кончеро:
- В небе гудит! Летит что-то черненькое!
Все подняли головы и, прислушиваясь, стали всматриваться в том
направлении, куда показывал силач. В чистом небе действительно показалась
черная точка. Она быстро увеличивалась.
- К нам летит одномоторный разведчик или почтарь, - определил Наварро.
"Но чей? - хотелось бы знать Мануэлю. - Может, правительство уже
разнюхало о побеге? Сейчас самолет приглядится и вызовет по радио
бомбардировщиков".
Он приказал всем покинуть верхнюю палубу, а Наварро - приготовить две
зеленые ракеты.
Самолет летел не особенно высоко. Заметив неподвижно стоявшее в океане
судно, он стал кружить над ним.
Недавние каторжники из тамбуров рубки и других укрытий следили за
воздушным гостем.
Но вот в небе возникла дымная ниточка, распавшаяся многоцветным
фейерверком.
- Свои... наши! - послышались радостные возгласы.
На встречу самолету взвились две зеленые ракеты. Заметив их, летчик
приветственно покачал крыльями и повернул к берегу.
Над пляжем самолет развернулся и, снижаясь, полетел над узкой полоской
прилизанного волнами песка. Приземлился он не сразу: коснувшись колесами
пляжа, он странно подпрыгнул, пролетел еще метров десять, сделал поменьше
скачок и застыл на месте у самой воды.
- Вот это дал козла! - воскликнул Паоло. - Удивительно, как он носом
не ткнулся, мог скапотировать.
- Новичок, - заметил Наварро. - Отчаянный парень!
По приказанию Мануэля, они оба перебрались на отходивший катер,
который полным ходом пошел к самолету.
Издали Паоло и Рамон видели, как из кабины вылез на крыло человек в
рабочем комбинезоне, огляделся и спрыгнул в одежде и ботинках в воду.
Окунувшись, он лег на отмели, подставляя голову набегавшим волнам прибоя.
"Здорово разогрелся этот парень! - подумал Наварро. - Видимо, рад, что
жив остался".
Когда катер подошел к отмели, он первым подбежал к купавшемуся пилоту.
Увидев перед собой довольно молодого человека, с раскрасневшимся от
возбуждения лицом, он спросил:
- Что же ты, брат, на ровном месте этакую отчаянную посадку делаешь?
Поднявшийся из воды пилот сначала смутился, потом тряхнул мокрой
головой и весело рассмеялся.
- Для бортмеханика, ей-богу, не плохо! - сказал он. - Я ведь не учился
на пилота. И машина эта собрана по частям. С трудом склепали и
отрегулировали. Сегодня я впервые вылетел так далеко. Чуть не скапотировал.
- Похоже было. Но ты молодчина! Не всякий механик осмелится взлететь,
- похвалил его Наварро. - И приземлился для новичка лихо, - на две точки.
Говорю тебе как специалист, сам не раз давал козла.
- Вы, значит, летали прежде?
- Конечно. И на спортивных и на боевых. Асом числюсь. Не зря же в
воздушный легион приняли, - похвастался Наварро.
- И я на таком же гробу, как твой, летал, - сообщил Паоло.
Парень вдруг посуровел, не без подозрения оглядел собеседников и
спросил:
- Простите, а вы кто такие? Откуда прибыли?
- Мы полосатики с острова Панданго.
- Китобои? Охотитесь за полосатыми китами?
- Да нет, просто каторжники.
- Ах, вот оно что! - обрадовался парень. - Вас-то мне и надо!
Случайно, нет ли там на катере Хосе и Энрико?
- К сожалению, они остались. Но если тебе срочно, мы мигом доставим.
- А как же самолет?
- Поезжай, я присмотрю, - успокоил его Паоло. - Только выкатить надо.
Видишь, как колеса увязли? Скоро совсем засосет.
С помощью парней Манжелли они выкатили самолет на крепкий грунт и
развернули так, что он мог взлететь в любое время.
- Ну, а какие ты нам вести привез? - полюбопытствовал Паоло.
- Самые хорошие. Полиции не опасайтесь, ей сегодня не до вас. Под
самим Коротышкой земля горит. Взбунтовались солдаты и офицеры. В городе
сумятица. Вам опасны только "гринго"* [Гринго - презрительная кличка
североамериканцев в странах Латинской Америки]. Они, чего доброго, могут
подняться со своих военных баз и разбомбить. Так что лучше укрыться вам под
скалами. Одежду и еду скоро подбросят на автофургонах. Дорога к Позабытому
берегу нами оседлана...
* * *
В часы дежурства в радиорубке смотритель маяка уловил сигналы с судна,
захваченного каторжниками, но первым связаться с ним не сумел, так как от
волнения оборвал тросик, а когда исправил его, то расслышал лишь конец
разговора с подпольным центром и выкрик Мануэля.
Когда утром вернулись девушки, передававшие последние известия и
воззвания Центрального Комитета, смотритель маяка рассказал им об
услышанном.
Весть о ранении Реаля так напугала Долорес, что она стала упрашивать
Энрикету немедля выйти на баркасе встречать беглецов.
- Не советую торопиться: в океане легко разойтись с судном, - сказал
смотритель маяка. - Лучше дождаться здесь; они скоро должны показаться.
- А как вы думаете, есть там врач? - волнуясь допытывалась Долорес.
- Насчет этого не слышал, но знаю, что на каждом судне существуют
аптечки и человек, умеющий оказывать первую помощь.
Долорес больше ни о чем не расспрашивала. Взяв бинокль, она поднялась
по железной винтовой лестнице на самый верх башни и оттуда наблюдала за
морем. Как только на горизонте показался теплоход, девушка закричала:
- Посмотрите, это, кажется, они!
Смотритель маяка, всмотревшись в судно, замедлявшее ход, сказал:
- Им, видно, нужен лоцман. Пошли!
Взяв с собой только Долорес, он повел баркас к теплоходу на полной
скорости.
Капитан, издали разглядев на лоцманском суденышке женщину, приказал
спустить забортный трап и вызвать кого-нибудь из штаба.
Долорес первой взбежала по качающемуся трапу на верхнюю палубу. Здесь
ее встретили два человека: молодой был в полицейской форме, а бородатый - в
какой-то полосатой рвани. У девушки тревожно забилось сердце: "Не
провокация ли?"
Бородатый каторжник почему-то смотрел на нее сияющими глазами. Он
вдруг раскинул руки и, схватив Долорес в объятия, принялся при всех
целовать и приговаривать:
- Пальмита... моя Пальмита!
Так называл ее в детстве только брат Энрико. Как он пожелтел и
постарел, бедняга!
- А почему ты с полицейскими? - шепотом спросила она.
- Какой он полицейский! - засмеялся Энрико. - Это наш Мануэль,
знакомься. Моя сестра Долорес, - представил он ее товарищам. - Я думал, уж
никогда не увижусь.
- Я тоже, - особенно тут, на Позабытом берегу. Извелась, ожидая от вас
шифровки. - Не видя нигде Реаля, она забеспокоилась: - А где Хосе, что с
ним?
- Нелепейшая история! Меня лихорадка свалила, но он все время был с
ними, только на какие-то минуты остался один. И вдруг выстрелы. Мы все в
этом виноваты, под конец распустились, ослабили вожжи. Но ты не беспокойся,
он выживет. На счастье, нашлись хорошие специалисты, ему сделали операцию.
Сейчас он спит.
- Я не разбужу... Мне только взглянуть.
- Хорошо, идем.
Энрико взял ее за руку и привел в радиорубку. Реаль лежал на койке
забинтованным. Его бледное заострившееся лицо с выгоревшими усами и бровями
было удивительно спокойно. Долорес подошла ближе и, нагнувшись,
прикоснулась губами к его пылавшему лбу.
- Вот мы и встретились, любимый, - прошептала она. - Это я, Долорес.
Веки у Хосе задрожали и глаза медленно раскрылись. Они были
затуманенными; казалось, что он ничего не видит. И вдруг Реаль отчетливо
сказал:
- Я сдержал свое слово, вернулся.
- Милый, скажи, тебе очень плохо?
Он закрыл глаза и, видимо, опять впав в забытье, не ответил. Дежурный
врач жестом показал, что надо выйти. За дверями он шепнул:
- Большая потеря крови. Видимо, придется делать переливание.
- Его положение безнадежно? - спросила она.
- Этого я не скажу. От таких ран не умирают, но возможны осложнения.
Нужен абсолютный покой.
В это время прибыл прилетевший бортмеханик и передал Диасу письмо из
Центрального Комитета партии. Оно было недлинным:
"Поздравляем всех с освобождением и началом великих событий!
Не сегодня-завтра, а может в ближайшие часы, правительство Коротышки
будет сметено. Против него поднимаются почти все слои населения. Вы окажете
нам большую помощь, если организуете выступления по радио известных в
стране людей. Пусть они расскажут о тайной каторге и подлости властителей и
обратятся с призывом свергнуть предателей и убийц, торгующих родиной. Все
выступления мы запишем на пленку и будем передавать с мощной радиостанции.
Советуем на судне не задерживаться. Возможны налеты авиации. Слабых
укройте в горах (палатки, одежду и продукты высылаем), а тех, кто может
сражаться, вышлите в наше распоряжение.
Желаем успеха. Крепко жмем всем вам руки. До скорой встречи.
По поручению Революционного Комитета - Карлос".
Обсудив письмо, беглецы приняли решение: судно немедля подтянуть к
скалистому берегу и высадиться. Тут же были распределены обязанности. Лео
Манжелли получил в свое распоряжение один из катеров. Он должен был
организовать охрану самолета и подступов к маяку. Мануэлю поручили
сформировать вооруженный отряд для посылки в столицу, а Долорес и Наварро -
наладить и поддерживать радиосвязь с подпольным центром.
Подбором людей, способных выступить по радио, занялся Диас.
- Эх, беда, Хосе выбыл из строя! - сожалея, сказал Энрико. - Он сумел
бы подобраться к душе слушателей.
Чтобы судно могло подойти к обрывистому берегу, смотритель маяка
пересел на свой баркас и, делая промеры глубин, повел теплоход по
извилистому, известному лишь местным рыбакам фарватеру к бухте Терпение.
Эта тесная и открытая для всех ветров бухта имела достаточные глубины, но
считалась опасной для стоянки судов: во время штормов в ней трудно было
удержаться на якоре.
Капитан решил идти на риск.
- Все равно, если нам не удастся стать в тень нависших скал, - сказал
он, - то придется затопить судно. А так мы будем иметь жилье, камбуз и
радио.
Невдалеке от бухты все почувствовали толчки: судно днищем коснулось
грунта. Капитан застопорил ход.
- Надо пассажиров выгрузить! - крикнул с баркаса смотритель маяка. -
Нам лишь эту банку перевалить, там глубже будет.
Судно стало на якорь. Оба катера вместе с баркасом начали переправлять
пассажиров на берег.
Долорес тем временем связалась по радио с подпольным центром. Оттуда
потребовали к микрофону Реаля.
- Он тяжело ранен, - ответила она. - Лежит без памяти.
Говоривший заволновался:
- Почему вы раньше не сообщили? Мы бы немедля выслали врача.
- Врачи у нас есть. Операцию делал профессор Энгер.
- Если можно, попросите профессора к микрофону.
В радиорубку позвали Чарлза Энгера. Старик коротко сообщил о состоянии
больного.
- Что вам понадобится для успешного лечения?
- Было бы замечательно, если бы вы достали граммов пятьсот крови для
переливания и недостающие медикаменты. Могу дать записку в клинику.
Надеюсь, что там найдется хоть кто-нибудь из моих учеников или друзей.
- Хорошо. Когда вышлете с вашей запиской птичку?
Профессор не знал, что ответить. В разговор вмешался Наварро.
- Вышлем через двадцать-тридцать минут. Куда прикажете прибыть?
- Туда же, где она была.
- Ясно. Будет выполнено.
Разговор закончил Энрико Диас. Он намеками сообщил о принятых решениях
и пообещал выслать весьма важные материалы для печати.
Но эти материалы не так-то легко было достать. Паблито с Жаном
возились с сейфом полковника Луиса уже более часа. Разглядев на диске замка
буквы, они пришли к выводу, что толстая литая дверца открывается лишь после
набора определенных слов. Но что это за слова?
Они перелистали записную книжку Луиса, в надежде найти нужную запись,
обшарили карманы кителя, заглянули в ящики стола и нигде не обнаружили
шифра. Видимо, тайну замка полковник доверял лишь памяти.
Жан принялся наугад набирать различные слова, но все напрасно:
механизм не срабатывал, замок не открывался.
- Его и не взорвешь, пожалуй, - сказал Паблито. - Вся рубка взлетит на
воздух.
Кончеро, молча наблюдавший за действиями друзей, вдруг предложил:
- А если попробовать без всякого колдовства? Какой прок от букв, когда
они не помогают?
Жан вздохнул и, сев на диванчик, объяснил:
- Здесь, беби, мозгами шевелить надо, а не мускулатурой.
И он невольно усмехнулся, видя, как силач, упершись ногой в край
сейфа, ухватился за литые ручки. Затем что-то произошло непонятное. Жану
показалось, будто на него рухнула надстройка: раздался грохот, треск... и
большая тяжесть навалилась на француза. "Сейф заминирован", - решил он.
Но взрыва не было. Кончеро, не ожидавший, что дверца откроется, с
такой силой рванул ее, что не удержался и полетел на спину... Он сбил с ног
Паблито и, свалившись на диванчик, придавил Жана.
Возможно, случайный набор букв открыл сложный замок, а вернее всего -
Луис, ложась спать, лишь захлопнул стальную дверцу, не набрав секретного
слова.
- Из тебя, беби, когда-нибудь выйдет толк, - сказал Жан, с оханьем
поднимаясь. - А сейчас ты только способен людей расплющивать.
Все найденные в сейфе папки с бумагами, шифры, фотографии и деньги они
уложили в мешок и отправили вместе с Наварро на самолете.
После высадки пассажиров у судна уменьшилась осадка; оно осторожно
вошло в бухту и стало на якорь в тени под нависшей скалой. В этом месте его
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг