трудно было заметить с воздуха.
Большинство высадившихся на берег посбрасывали одежду и, войдя в воду,
принялись плескаться, нырять, плавать. Соленая и прозрачная вода приятно
холодила тело.
Пленники Панданго давно не испытывали такого наслаждения, - на острове
им не разрешалось купаться.
Парни, отобранные Мануэлем в вооруженный отряд, после купанья тут же
на берегу получили одежду, найденную в рундучках и каютах арестованных
моряков, и оружие.
Обед был праздничный: на первое - суп с шушу* [Шушу - мексиканский
огурец] и картофелем. На второе - разогретая мясная тушенка с бобами; на
третье - холодное консервированное пиво. От непривычной сытой еды многие
опьянели и улеглись в тени скал вздремнуть.
Когда полуденная жара начала спадать, к маяку прибыли автофургоны,
крытые брезентом.
Мануэль пошел на теплоход - проститься с товарищами по штабу.
У радиорубки толпились люди, собранные Диасом. Они предупреждающе
зашикали:
- Тише, идет передача!
Перед микрофоном выступал профессор Энгер, рассказывавший, как над ним
издевались в лагере.
Мануэль молча пожал руку Диасу и на цыпочках прошел в соседнее
отделение.
Реаль лежал с закрытыми глазами; он словно прислушивался к едва
внятному гудению радиопередатчика, у которого сидела Долорес.
Девушка жестом предупредила, чтобы Мануэль не будил больного.
- Я только шепотом, - сказал он. - Мы уезжаем; хотелось бы на прощанье
сказать... постараемся не опозориться. Если Хосе когда-нибудь понадобится
помощь бескорыстных друзей, - пусть даст знать, явимся в любое место.
- Хорошо, я передам ему, - пообещала Долорес.
На прощанье Мануэль осторожно взял огрубевшую на каторжных работах
руку Хосе, подержал ее в своей, погладил и опустил на постель.
- Спасибо от всех, - шепнул он. - Выздоравливай скорей.
Потом Мануэль крепко пожал руку Долорес и, стараясь ступать бесшумно,
ушел.
* * *
Вечером из столицы прилетел Наварро; он привез из клиники все, что
просил в записке профессор Энгер.
Реалю сделали переливание крови. После этого лицо его заметно
порозовело, и вскоре он открыл глаза.
- Как наши дела? - едва слышно спросил Хосе.
- Все идет так, как тебе хотелось, - успокоил его Диас, оправившийся
от лихорадки.
- Я только что прилетел из города, - доложил Наварро. - Там ходят
слухи, что Коротышке не удалось выйти из пике. Власть в столице в руках
левых партий. Я сам видел у Конгресса, на аэродроме и у входа на
радиостанцию патруль из наших ребят. Похоже, что мы вовремя бежали. В
ближайшие дни североамериканцам не до нас будет: они сами удирают и, видно,
не скоро опомнятся. В общем, ветер дует на нашу мельницу.
Хосе слабо улыбнулся.
- Похоже, что ты с нами не только до берега?
- Похоже. Я и тогда сказал это по глупости. Теперь сам вижу - попал с
вами в одну эскадрилью на всю жизнь! Довольно мудрить одиноким.
Долорес, сидевшая у радиоприемника, вдруг прислушалась к едва внятному
бормотанью микрофона.
- Послушайте только... это передает Революционный Комитет, - сказала
она и усилила звук.
В каюту ворвался торжествующий мужской голос:
- ...диктатор бежал на военном бомбардировщике. Министр внутренних дел
скрывается в посольстве одного из европейских государств. Остальные
министры сложили с себя полномочия... Власть перешла в руки народа...
Рамон подмигнул Энрико: "Слыхал, мои прогнозы безошибочные".
- Революционный Комитет призывает к спокойствию, выдержке и порядку.
Не поддавайтесь провокациям иностранных агентов!.. Будьте бдительны!
- Есть, смотреть в оба, - ответил Диас, словно его могли услышать в
Революционном Комитете.
На радостях Энрико поспешил на капитанский мостик, взял для усиления
звука мегафон и крикнул товарищам, не слыхавшим радиопередачи:
- Поздравляю с победой! Мы больше не каторжники. Да здравствует
народная республика!
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг