никто ничего не знает - чего возьмешь с Дураков?
А там, во дворце, ребята наедине с голодным Волком... Что же делать?
Я побежал вдоль улицы искать край. Тянулись стеной глухие заборы, колодцы,
куда нельзя плевать, вырытые другим ямы...И тут я понял - у этой улицы никогда
не будет ни конца, ни края, потому что она кольцом опоясывает царство и
замыкается, подобно наручнику. Вот и получается, что все дома - с краю.
Все в стороне. Никто ничего не хочет знать. Царство Непроходимой Глупости.
А меня наши ждут.
Был бы я Петровой, я бы, конечно, заревел. Лучше бы вместо меня пошел
Суховодов - он бы наверняка что-либо придумал. Только не останавливаться, на
Куличках нельзя останавливаться! Хоть бы одна хата "не с краю"! Откуда-то ведь
должен вестись отсчет...
И все-таки я ее нашел, маленькую хатку, которая не сумела втиснуться в
общую улицу и была расположена чуть отступя, как бы в переулке.
На стук мне открыла девчонка, впустила в хату, выслушала, посочувствовала,
а потом откинула платок и отвела прямо к 83-й хате с краю. Так ее и звали:
"Дурочка из переулочка". Хорошая девчонка, хоть и Дурочка. Если б не она -
пропал!
Я мчался со всех ног, под мышкой у меня ворочался великолепный толстый
бапашек в бумажке. Я очень беспокоился, что Сердитый меня не станет
дожидаться, но он терпеливо ждал в условленном месте.
Наверное, в любой стране, даже самой дурацкой и несправедливой,
встречаются хорошие люди!
Стоящая на телеге бочка была наполовину заполнена водой. Когда я в нее
забрался, вода поднялась мне по грудь. Барашка я положил на плечи, как
воротник, а Ворона вытащил из-за пазухи и посадил на барашка, чтоб не
захлестывала вода.
Ворон сидел нахохлившись и молчал.
Я мучился морально и физически. Морально из-за Ворона и потому что очень
беспокоился, как там ребята, а физически - потому что вода была мокрая и
холодная, а барашек на моей шее - вертлявый и тяжеленный.
Вот когда я по-настоящему завидовал Суховодову!
ГЛАВА 8
В которой мы отпускаем на волю Ворона, но не отступаем от своих принципов
Волк выл на весь дворец, а я сразу успокоился - значит, голодный, пока
никого не сожрал. От его воя Стражники, виджимо, разбежались кто куда, и я
свободно проник во дворец. Вверх по лесьнице, по коридору, побыстрей отпер
дверь, за которой слышался вой, и...
Петрова, Макар и Варвара, совсем белые от страха, стояли на подоконнике,
готовые в любую минуту прыгнуть вниз, во двор, а Суховодов самоотверженно
отражал атаки разъяренного Волка, который бросался на Суховодова, тут же с
визгом отскакивая, будто его током било, но от суховодовской
неприкосновенности еще больше свирепел.
Как же я был прав, что оставил Суховодова здесь!
Я швырнул Волку несчастного барашка, которого тот тут же проглотил вместе
с бумажкой. Брюхо у Волка раздулось, глаза погасли. Он зевнул, лег на толстое
свое брюхо, положил голову на лапы и грустно уставился в Лес.
Петрова свалилась с подоконника мне в руки и заревела в голос.
- Что тут бы-ы-ыло! Ты нарочно так долго шлялся, чтоб он меня сожра-ал! У,
тварь!
Петрова пнула Волка ногой в бок. Тот даже не шевельнулся.
Понемного все успокоились, и я стал рассказывать про царство Непроходимой
Глупости, про черный город, про то, какие в нем дурацкие порядки. Как Дураки
обманывают друг друга и самих себя, про пироги с нерыбонемясом, про поселок
"Крайняя глупость", где у всех хата с краю...
- А что с Вороном, - вдруг спросила Петрова, - Почему он такой грустный? И
молчит...Ну, пожалуйста, скажи что -нибудь.
- Я - Белая Ворона, - едва слышно произнес Ворон.
- Что? Какая еще Ворона?
- Белая. Всегда непр-рава. Белая Ворона всегда неппр-рава.
- Алик, что с ним? Он болен. Что ты с ним сделал?
Конечно, можно было бы соврать, но, как говорит папа, надо иметь мужество.
Пришлось рассказать правду.
- Эх ты! - только и сказал Петрова. Остальные молча смотрели на меня, а я
бы охотно провалился сквозь землю, если бы знал, как.
- Ты был прав, - вытирая слезы, уговаривала Петрова Ворона, - Ты конечно
же Черный Ворон, ты всегда прав. А они - Дураки. Ну скажи что-нибудь
правильное, умное...
- Невер мор! - каркнул Ворон.
- Это он по - английски, - перевел я хмуро, - Что означает "никогда".
- Что "никогда"?
Этого Ворон не стал объяснять. Только вяло, без выражения повторял:
- Невер мор. Невер мор. Белая Ворона.
Видимо, бедняга сошел с ума. Немудрено, конечно, когда ты всю жизнь был
Черным Вороном, Который Всегда Прав, а тут весь мир твердит, что ты - Белая
Ворона, что ты вовсе не права, что ты - вовсе не ты, и даже твой хозяин от
тебя отрекается. Ох, до чего было тошно!
- Невер мор. Я - Белая Ворона.
- Хочу Белую Ворону! Хочу в свой зверинец!
Это кричал толстопузый мальчишка, который вбежал в коридор, волоча за
собой на веревке такую же пузатую бутылку с себя размером.
- Сам ты Белая Ворона! Это наша птица, она больна. Отвали!
- Хочу-у! Дайте! Я Федот!
- Федот, да не тот. Отвали, тебе говорят.
Я пнул его совсем легонечко, а Федот так завизжал, что на люстре зазвенели
подвески, а Волк ощетинился и оскалил зубы.
Мальчишка визжал, вопил, топал ногами, и его вой оказался посильнее
волчьего. Дверь, за которой шел Разговор в Пользу Бедных, распахнулась, из нее
посыпались Круглые Дураки, и к мальчишке.. А тот залез в свою пузатую бытылку
и оттуда продолжал вопить. Из восклицаний да причитаний я понял, что Федот -
царицын сын и что Ворона у нас все равно отберут.
- Я Белая Вор-рона! Невер Мор.
Я взял Ворона на руки и шепнул.
- Лети-ка назад к Чьейтовой Бабушке. Она тебе скажет, кто ты н самом деле.
Ведь она всезнающая!
Ворону мое предложение понравилось. Он оживился, каркнул, забил крыльями и
выпорхнул в окно. Федот взвыл пуще прежнего. Стражники бросились к нам. И
вдруг откуда-то сверху послышалось грозное:
- Замрите, Дураки! Пусть гости из мира Людей войдут.
Мы с Петровой вошли в зал заседаний.
Раскрасавица-царица сидела на троне. Длинное черное платье, золотая корона
на золотых локонах, лицо даже на настоящее непохоже, до того красивое.
Говорила царица как-то странно, одними губами. Она сказала, что рада
приветствовать в своем царстве гостей из Мира Людей. Что она нас, так и быть,
пропустит к Лесу. Но мы, со своей стороны, должны ей обещать, что, когда
вернемся, расскажем людям, какое у нее замечательное и правдивое царство.
Тут меня и прорвало. Так приятно было после истории с Вороном отвести
душу, что я , не обращая внимания на предостерегающие гримасы Петровой,
заявил, что в Непроходимой Глупости ничего замечательного нет. И вообще - что
это за страна, где дважды два - пять, где на неделе - одни рабочие пятгицы и
нет права на отдых, где дураки едят пироги, а умные - объедки, где у всех хата
с краю и даже Черному Ворону врут, будто он - Белая Ворона, и все такое.
Говорил я, говорил, а у царицы на лице по-прежнему ничего не изменилось.
Ни удивления,ни возмущения, ни гнева... Будто я не с самой царицей общаюсь, а
с ее портретом.
Мне стало не по себе, и я замолчал.
- Кто ему позволил выйти из дворца? Господин Держатель Ухо Востро!
Из-под трона выполз господин с огромным торчащим ухом, похожим на лопух.
- Не могу знать, Ваше Сверхсовершенство! Расследую и доложу. Виноват, Ваше
Сверхсовершенство! Вы сегодня прекрасны, как никогда, Ваше Сверхсовершенство!
- Ладно, ладно, - голос у царицы смягчился, - А ты, Качалкин? Ты тоже
находишь, что я - раскрасавица?
- Нахожу, - сказал я, - Вы даже красивее Стакашкиной из шестого "А". Но
все равно внешность не главное.
А Петрова как-то странно на меня взглянула, хмыкнула, но промолчала.
- Так как мы поступим с этими Умниками? - спросила царица Держателя Уха
Востро.
- Предлагаю вправить мозги, Ваше Сверхсовершенство!
- Не годится. Что тогда про нас подумают в мире Людей? Нет, раз уж они так
хорошо изучили наше царство, то...пусть признают и наши принципы!
- Сверхглупо, Ваше Сверхсовершенство! - восхитился Держатель Уха Востро.
- Что признать? - спросил я, - Что дважды два - пять?
- Что дважды два - пять, что на неделе - семь пятниц и ни одного
выходного, что черное - это белое, а белое - черное, что порядок, при котором
Дураки едят пироги, а умные - объедки - и есть подлинная демократия...
- И что наша царица - раскрасавица, - закончил Лопоухий.
- Тем более, что с последним утверждением вы уже согласились, - улыбнулась
голосом царица, - Подумайте. Мы с господином Держателем Уха Востро даже выйдем
покурить, чтобы не мешать вам думать.
Мы остались в зале одни.
- Ну, Петрова?
- Слушай, может, признаем их дурацкие принципы, и дело с концом?
- И у тебя повернется язык подтвердить, что дважды два - пять? Что ты
восхищаешься порядками в стране, где нет права на отдых?
- Ой, не знаю. Но зато... Зато мы отыщем Тайну и спасем нашу страну.
- Значит, ври, предавай свои убеждения, лишь бы добиться своего? А еще
пионерка!
- Так я разве для себя? - закричала Петрова, - Мы же для всех ее ищем! Для
человечества!
Неужели права Петрова? Нет, не права! Я вспомнил Ворона, какую-то там
птицу надоедливую, и как мне было скверно. А ведь я его тоже предал "для
дела"!
- Нет, Петрова, - сказал я, - Тайна. С ней мы даже фашистов победили. Это
что-то такое...Разве можно, чтобы такое - и вранье? Чтобы такое - и подлость?
- Ладно, решай сам. Я - как ты, - сказала Петрова.
Так она всегда говорила, когда мне удавалось ее в чем-то убедить.
- Ну что ж, с вами все ясно, - по-прежнему улыбаясь прекрасным лицом, но
ледяным голосом сказала царица, когда мы ей сообщили наше решение, - Пусть
войдут остальные.
Вошли Суховодов, Макар и Варвара.
- Ваши спутники отказались признать замечательные принципы нашего
демократического царства, - объявила им царица. - Поэтому мы вынуждены их
задержать. Их задержим, а вас пропуситим. Вот такие пироги. Идите себе
спокойненько к Лесу, и желаю вам найти то, чего вы ищете.
Все трое молча смотрели на нас с Петровой.
- Так надо, ребята, - сказал я, - Мы иначе не могли. Не обижайтесь, ладно?
Идите к Лесу одни. Забирайте Вылка и идите.
- А как же вы?
- А они пусть подумают, - сказала царица, - У них еще двенадцать лет в
запасе.
- Додумаются, что персонажами станут, - захихикал Лопоухий, - Вечными
мыслителями. Шибко умные, видишь ли. Они будут думать, а вы эту, как ее...
Тайну меж собой делить.
Хоть мне и было невесело, но я расхохотался. Что он понимает в Тайне?
Небось, представляет ее в виде огромного пирога. Или слитка золота. Или мешка
с деньгами.
- Я, конечно, очень хотел бы найти Тайну, - сказал Бедный Макар, - Найти и
узнать - почему мне всегда не везет? Почему я такой несчастный, что все шишки
на меня валятся? Но без вас, Олег и Петрова, я никуда не пойду. Потому что ,
пока мы были все вместе, я понял - нет ничего дороже дружбы. И никакие беды не
страшны, когда рядом друг.
- И я мечтал о Тайне, чтобы она меня избавила от одиночества и тоски, -
сказал Суховодов, - Но, путешествуя с вами, я узнал, что когда помогаешь
друзьям, делишься с ними своей удачей, ты вовсе не одинок. Я согласен с
Макаром - нет ничего дороже дружбы. Поэтому я тоже остаюсь с вами.
- Очень любопытно, что же это за Тайна? - заговорила Варвара, - Так
интересно, что дух захватывает. Но мне лично еще интереснее поглядеть на тех,
кто думает, что Любопытная Варвара ради какого-то любопытства бросит в беде
друзей!
И бесцеремонно, во все свои любопытные глазищи, уставилась на царицу.
- Вон! - царица орала, продолжая ласково улыбаться, и от этого ее злобный
хриплый крик казался еще страшнее, - Немедленно вышвырнуть этих наглецов из
моего царства! А они,..- царица повернулась к нам с Петровой, - Они пусть
думают. Отвести их туда, где можно думать с утра до вечера и с вечера до утра!
Мы даже не успели проститься - нас схватили и поволокли в разные стороны.
Последнее, что я успел заметить - Круглые Дураки, замершие в коридоре все в
тех же нелепых позах.
ГЛАВА 9
В которой мы думаем с утра до вечера, а потом Петрова решает выйти замуж
за Федота, и что из этого получается
Итак, отвели нас с Петровой в тюрьму, и потянулись длинные-длинные дни.
Прежде, когда мы застревали в царствах Матушки Лени, Страха или Вещей, время
летело незаметно, шли годы, а мы их будто не замечали. Как во сне. Мы тогда ни
о чем не думали - нежились себе в гамаках, ухаживали за вещами, тряслись в
норах, просто убивали время, и оно летело незаметно. А теперь мы с утра до
вечера думали, потому что (царица правильно сказала) в тюрьме больше и делать
нечего, как только думать. А когда думаешь,дни становятся очень длинными.
О чем думали? О разном. Думали и вместе, и врозь. Я о своем и Петрова о
своем. Или об одном и том же. О мире Людей думали, о доме, о ребятах из класса
и о тех, кто с нами путешествовал до этого ужасного то ли сна, то ли яви, - о
нашей "великолепной семерке". О серьезном думали, и о всякой чепухе. Только не
о том, чего от нас требовала царица. Насчет этого мы решили твердо.
Было только ужасно обидно, что мы так и не найдем Тайну. И не спасем нашу
страну, если правда то, что сказал Кибальчиш. И никогда не вернемся домой.
Конечно, там о нас все равно услышат, когда мы станем персонажами, и будем
жить в пословице, поговорке, а может, даже в сказке. Мальчик и Девочка,
Которые Предпочли Погибнуть, но не Предать Истину и Справедливость. Красиво!
Но все равно было себя жаль.
Обо всем этом мы думали с утра до вечера, а дни шли, и с каждым днем
оставалось все меньше времени. Лес и Тайна были где-то совсем рядом, только
поробуй до них доберись!
И друзей с нами нет, Дудки-Побудки, и то нет. Стены тюрьмы толстенные, на
окнах решетки, во дворе - Стражники. В общем, тюрьма как тюрьма.
В обед нам приносили поднос с пирогами. От одного запаха рот сразу
наполнялся слюной, а тут еще Пирожник, который бывший сапожник, расхваливал
свою стряпню. Что, мол, пироги румяные, горяченькие, как в пирожковой у
Детского Мира. Не какие-нибудь с нерыбонемясом, а с рыбой и мясом, да еще с
повидлом, капусткой, творогом, клюквой, грибами, - царские пироги. Стоило лишь
признать, что черное - это белое, а белое - черное, и что дважды два - пять, -
и ешь, сколько влезет.
Петрова показывала Пирожнику язык и кричала, что терпеть не может пирогов,
что от них портится фигура, а эти вообще не идут в никакое сравнение даже с
пончиками, которые продают на большой переменке в нашем школьном буфете.
Поэтому пусть их едят Дураки. Обиженный Парожник уходил, кинув нам на пол
сухие объедки.
Объедки были сказочно вкусными.
Петрова держалась молодцом, хоть и ворчала иногда, что это я во всем
виноват. Я знал, что ворчит она больше для порядку. Я в нее, как в себя,
верил.
И когда это случилось...с Федотом,.. сам не понимаю, как я мог!
А случилось вот что.
Заявляется как-то к нам в тюрьму делегация и сообщает, что царицын сын
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг