забывать... Бедный, бедный Рене! Все равно мне никогда не придется видеть
тебя снова! Я не знаю даже, жив ли ты? Я не исполнила обещания отомстить
нашему врагу, но я пыталась. Может быть, теперь я отомщу ему более жестоко,
чем если бы я убила его!.."
Мягкие шаги в соседней комнате заставили ее очнуться. Она смахнула
платком набежавшую на глаза слезу и, поправив платье, взглянула навстречу
входящему Роберту. Тот склонился над ней, целуя тонкую, белую руку.
- Я очень сожалею, любимая, что не мог вырваться к вам раньше. Дела,
дела... Зато я могу сообщить вам, что Блэкнайт уговорился с аббатом, и наше
венчание состоится на днях.
- Дорогой, я не могу скрыть от вас, это известие радует меня, но в то
же время заставляет сильно биться мое сердце. Не знаю почему, но я испытываю
большое беспокойство, как будто наша свадьба принесет нам несчастье.
- Вы захотели оформить наши отношения религиозным обрядом, и я исполняю
ваше желание.
- Да, да, дорогой, это необходимо.
- В таком случае я не понимаю вашей тревоги, - сказал Роберт, садясь на
диван и ласково гладя руку молодой женщины.
- Какое-то предчувствие, - произнесла она нервно.
- Полно, не надо волновать себя, все идет хорошо. Хитроумный мистер
Блэкнайт умеет разговаривать с отцом. Он заключил с ним только что очень
выгодный для нас договор. Теперь мы можем говорить об автономии наших Долин.
Будущее не должно представляться вам в мрачных красках. Симпатии к нам у
населения Долины Новой Жизни растут, и я убежден, что наш пример подействует
на них, тогда затеи отца сами собой рухнут. Я надеюсь, его первая посадка в
инкубаториях будет и последней. Мы же не теряем время напрасно и строим
собственный, новый инкубаторий.
- Я верю в вас, Роберт, мне интересны ваши опыты. Я чувствую, что от
них зависит будущее всего мира. И все же мне страшно...
- Я люблю вас, и вы поможете мне выполнить мое дело. Замыслы отца
опасны. Теперь я убедился, что он признает только насилие.
Руки молодой женщины обвились вокруг шеи ее возлюбленного, и она
шептала:
- Мы не справимся с мистером Куинслеем, он погубит нас. Роберт, Роберт,
милый, не лучше ли нам убежать куда-нибудь подальше и зажить там в полном
покое и уединении? Земной шар велик, и мы сможем хорошо спрятаться.
- О, моя любовь, разве я могу отказаться от дела, которому уже служит
третье поколение Куинслеев? Разве я могу оставить людей, которым мы дали
жизнь и которых мы еще не сделали настолько самостоятельными, чтобы они
могли бороться за свое будущее, за свое счастье! Разве я могу кинуть
начатое, бросить исследовательскую работу, которая может быть успешна только
здесь, в благоприятных условиях Долины, среди ее послушных жителей? Нет,
нет, это свыше моих сил! Я люблю вас больше всего на свете, но не требуйте
от меня невозможного.
Молодой человек произнес это, нежно обнимая свою будущую супругу. Она
прижалась щекой к его лицу.
- Вы гордый, вы ученый, вы гениальный, вы вождь, вы должны остаться с
этим народом... А я... Я буду с вами всегда, я люблю вас, милый, я ваша.
ГЛАВА XI
Еще накануне дул злой, холодный ветер, шел мелкий колючий снег, а с утра уже
сияло яркое солнце, и горячие лучи его плавили белый зимний покров.
- Весна, - сказал Клэр, обращаясь к своему другу. Тот безучастно
смотрел на расстилающиеся перед ними ледники.
- Весна, зима, лето - не все ли равно? - вяло откликнулся Герье.
- Старина, вы забыли о нашем плане, - воскликнул англичанин.
- Нет, я помню, но за эти бесконечные месяцы, проведенные нами в
монастыре, я познал нечто такое, чего не ведала моя душа прежде. Я научился
ценить покой, мир внутри нас. Самоуглубление, самосозерцание являются уделом
мудрости.
- Эй, старина, ваша философия - результат болезни. Сильному и здоровому
человеку не прожить самосозерцанием. Когда солнце согреет ваши кости, вы
заговорите иначе.
- Дорогой Джон, идите дальше один, ищите Долину, если вы стремитесь
туда, - я никогда не пытался узнать, что влечет вас в сторону Куинслея, - а
я останусь здесь, навсегда, среди этих добрых отшельников.
- Стыдитесь, друг! Когда мы находимся у цели нашего путешествия, вы
отступаете. Может быть, мадам Гаро ждет вашей помощи, а вы будете сидеть
здесь и заниматься самоуглублением.
При этих словах мистера Клэра взгляд француза несколько оживился.
- Я знаю, что это временная слабость, - продолжал англичанин. - Вот за
этими горами Долина, и мы будем там, я успел уже разузнать кое-что
относительно дальнейшего пути.
Глаза Герье следовали по направлению его пальца.
- Видите между двух вершин узкое ущелье? Там пропасть, через которую
нет прохода. Монахи доходили до этой границы владений Куинслея. Мы сделаем
то, чего они не могли сделать - мы переправимся через пропасть.
Лицо Герье выражало крайнее удивление, глаза его были прикованы к
какой-то точке на небе. Друг его, имеющий лучшее зрение, сразу увидел все.
- Аэроплан! - воскликнул он взволнованным голосом, - Смотрите, Рене,
аэроплан. Из Долины Новой Жизни!
- Он летит так высоко, что едва различим.
- Вот она, птица, о которой говорил настоятель монастыря. Нет, Рене, вы
не должны отказываться от задуманного.
- Здесь, над пустынными горами, проходит воздушный путь ют Высокого
Утеса на неведомый остров в Индийском океане, с которого Куинслей получает
все необходимое из стран Старого и Нового Света, - заговорил Рене. - О Джон,
я чувствую, как во мне снова закипает желание проникнуть в Долину, хотя я
стал уже сомневаться, не сон ли все виденное мною там, не плод ли больной
фантазии? Джон, этот аэроплан вернул меня к действительности.
- Руку, товарищ! Через неделю мы тронемся в путь.
Погода установилась весенняя. Снег стал таять, сбегая каскадами
шумливых вод, появились проталины и на них уже весело чирикали какие-то
маленькие серенькие птички. Ледники сверкали, как алмазы, солнечные лучи
обжигали кожу. Проводники и носильщики с оживлением принялись за работу; в
несколько дней все было готово для выступления.
Монахи вышли прощаться, они грустно покачивали головами, наблюдая
беготню и суетню последних минут. Старый монах, настоятель монастыря, отвел
Герье в помещение храма со странными фигурами богов, вырубленных из камня.
Он поставил его перед грубым изображением богини, наполовину женщины,
наполовину животного, потом подвел его к статуе, у которой было шесть рук и
три глаза, смотрящих в прошлое, настоящее и будущее. Он повторял:
"Махакала", "Махакала", что-то говорил на своем непонятном языке, обращаясь
то к богам, то к путешественнику. Может быть, он заклинал его от разных
несчастий, может быть предсказывал ему будущее?
Герье низко поклонился ему; монах присел в знак уважения, и они
расстались. Рене догнал своего друга, замыкающего шествие носильщиков, уже
когда начался подъем на край ледника.
Опасный подъем одолели к концу третьего дня. Пройдя немного, оказались
на краю пропасти шириною не менее ста метров. Она начиналась у карниза
неприступной скалы и, огибая край ледяного массива, спускалась в глубину,
как бы проваливаясь в преисподнюю, так что глаз не мог достигнуть ее дна.
Эта трещина между двух гор постепенно расширялась и превращалась в
глубочайшую долину, отделяющую снеговую цепь от другой цепи гор, более
низких, но зато совершенно диких и неприступных.
- Смотрите, налево стена, направо - широкая пропасть. Переход на ту
сторону возможен только здесь, прямо против нас.
- Я не думаю, Джон, что вы рассчитываете построить мост, - заметил
Герье,
- Вы, кажется, смеетесь надо мной, дорогой друг?
- Я не вижу способа перебраться на ту сторону.
Клэр весело рассмеялся.
- Вы забыли, старина, мои станки. Но это - завтра, а сейчас надо
располагаться на ночлег.
За ужином англичанин сообщил свой план.
- Нужно все предвидеть. Важно не только перебраться во владения
Куинслея, важно иметь свободный путь к отступлению. Ким, носильщики
останутся здесь. Мы проникнем в Долину Новой Жизни только вдвоем, налегке.
Как мы туда пойдем - это должно быть тайной. По ту сторону пропасти вы
будете указывать дорогу. Необходимые вещи мы спрячем где-нибудь, чтобы они
оказались у нас под рукой. Одно беспокоит меня: не будете ли вы сейчас же
узнаны?
Рене горько усмехнулся.
- За эти два года я так изменился, что навряд ли узнает меня даже
Анжелика.
- Во всяком случае, из осторожности, мы будем двигаться вперед только
под покровом темноты. Теперь, дорогой Рене, отдыхать. Нам надо встать как
можно раньше.
Солнце еще не успело выйти из-за гор, холодные бледные лучи его только
скользили по вершинам, а Герье уже вышел из палатки. Он не спал всю ночь,
его томила тоска. Желание найти любимую перемежалось страхом. Мрачные мысли
неотступно преследовали его.
Клэр сразу принялся за работу. Он распоряжался раскупориванием длинных
узких ящиков. Неумелые люди суетились и кричали более, чем того требовало
дело.
- О, дьяволы!.. - Англичанин ругался на родном языке и командовал на
ломаном туземном. - Переверните ящик крышкой кверху, поставьте треножник вот
здесь...
Скоро Герье увидел, как из отдельных частей были составлены два больших
станка, с помощью которых бросают с берега спасательные канаты на тонущие
суда.
- Ваша идея прекрасна, Джон, но не понимаю, как закрепится ракета,
упавшая на том краю пропасти?
- Я рассчитываю на случай, а, впрочем, я видоизменил снаряд таким
образом, что на головном конце его устроено нечто вроде якоря. - С видом
опытного артиллериста англичанин заложил в станок большую ракету; сзади нее
привязал и аккуратно повесил на особую подставку длинную тонкую веревку,
смотанную в правильную бухту. Затем поджег фитиль и отскочил на несколько
шагов в сторону, отталкивая руками любопытных. Раздалось зловещее шипение,
грохот потряс ущелье. Ракета взвилась вверх, увлекая за собой шнур,
врезалась в уступ на другом краю пропасти. Клэр приказал тянуть повисшую над
бездной веревку. Она натянулась, как струна, и вдруг полетела назад: якорь
не удержался в каменистом грунте.
После нескольких попыток был достигнут желательный результат.
- Ура! - закричал Клэр. - Теперь произведем пробу.
На веревку он повесил специальное седло. Подвязанная к седлу тяжесть,
вдвое большая, чем весил каждый из путешественников, была переправлена на ту
сторону и благополучно возвращена обратно - противоположный берег был ниже,
груз катился туда сам собой.
- Теперь я. - Англичанин сел в седло и покатился над бездонной
пропастью. По дороге он успел еще помахать в воздухе шляпой.
Переправа Герье была менее опасна, потому что Клэр надежно укрепил
якорь.
Когда были переправлены необходимые вещи, Клэр еще раз повторил свои
распоряжения Киму. Его крик долго еще передавался по ущелью.
Половина отряда отправилась назад, в монастырь, а другая осталась
дожидаться их возвращения, оберегая переправу.
Герье, между тем, поднявшись на гору, старался сориентироваться на
местности. Да, именно под этим исполином прокладывается туннель. Он выйдет в
долину, началом которой является эта трещина. За хребтом - Американский
сеттльмент. Еще дальше - Колония. Неужели они почти добрались?
После длительного обсуждения было решено пробираться к туннелю,
принимая меры предосторожности, чтобы не быть замеченными.
Шли по горам, без дорог. Лишь к исходу другого дня достигли, наконец,
тропы. Она круто сбегала вниз к рабочему городку перед входом в туннель.
Путешественники выждали наступления полной темноты и тогда только
решили начать спуск.
Внизу уже царила весна. Теплый ветерок дул им навстречу, навевал
бодрое, хорошее настроение.
Поворот тропинки - и из-за скал блеснуло море огней. В темноте четко
выступали линии освещенных окон высоких зданий. Сюда уже доносился шум не
прекращающейся день и ночь работы.
- Рабочий поселок, - сказал Герье.
- Вы не поверите, Рене, что я чувствую, достигнув, наконец, Долины
Новой Жизни, - проговорил Клэр.
По обыкновению, супруги Фишер проводили вечер вдвоем, сидя за столом,
занятые каждый своей работой.
Дети были уложены спать. В большой столовой - тишина. Мерно постукивает
маятник стенных часов.
Фрау Анна возилась с бельем для своего маленького, обшивала полученные
со склада рубашечки кружевами собственной работы.
Герр Отто писал что-то на больших листах белой бумаги, обложившись
развернутыми книгами, и тихо посасывал трубку; иногда, откинувшись на спинку
кресла, он смотрел в потолок, видимо, что-то обдумывая.
В дверь легко постучали. Стук повторился. Фрау Фишер бросила
беспокойный взгляд на мужа.
- Отто, к нам кто-то стучит?
Хозяин неохотно встал и, застегивая на ходу ворот рубашки, недовольным
тоном произнес:
- Кто бы это мог быть в такую позднюю пору?
Прежде, чем открыть дверь, он нагнулся к стеклу, прикрывая глаза рукой,
чтобы не мешал свет лампы, спросил:
- Кто там?
Чей-то голос ответил:
- Откройте, герр Фишер, откройте.
Силуэт человека, стоящего на веранде, был незнаком. Но голос казался
знакомым. Фишер распахнул дверь, и в комнату вошел человек, одетый во все
серое, с номерным значком на груди. Он снял шляпу. Минуту длилось молчание.
- Не узнаете? - проговорил пришелец.
Фишер порывисто дышал:
- Рене... Герье? Вы?.. В Долине?
Фрау Фишер вскочила из-за стола. Белье и кружево попадали на пол. Она
смотрела на Герье обезумевшими глазами, как будто перед ней было привидение.
Маятник часов стучал так громко, точно бил молотком.
- Да, это я. Я возвратился в Долину по собственному желанию, но об этом
никто не знает. Дорогой Отто, я нуждаюсь в вашей помощи.
- Ах, мой бог, - стонала пораженная ужасом хозяйка. - Кто мог ожидать,
что вы вернетесь?
Фишер вытащил изо рта трубку и смотрел в упор на гостя своими
удивленными, выпученными глазами.
- Зачем вы это сделали? - спросил он наконец. Рене тихо ответил:
- Кажется, вам неприятно мое появление?
- Что вы, что вы, дорогой Рене, - запротестовал хозяин. - Пожалуйста,
садитесь и расскажите, как вы сюда попали?
- У меня тут товарищ, может быть, разрешите ему войти?
- Пожалуйста, пожалуйста. Где он?
Клэр вошел в столовую и спокойным голосом представился хозяевам.
- Джон Клэр, ученый-орнитолог, исследователь Гималаев.
Герье подошел к фрау Фишер, поцеловал ей руку.
- Не сердитесь, что мы так поздно вторглись к вам. Мы долго искали вас.
- Садитесь, садитесь, господа.
- Герр Отто, фрау Фишер, простите, я должен откровенно сознаться, что
мы с утра ничего не ели. Наши запасы истощились, купить что-либо здесь
невозможно. Питательных таблеток у нас нет. Я едва стою на ногах от
слабости. - Сказав это, Герье тяжело опустился в кресло.
- Ах, бедные, бедные! - засуетилась хозяйка. - Сейчас вам будет
приготовлен ужин.
- Значит, вы явились в Долину против воли Куинслея? - спросил Фишер.
- Извините, - вмешался Клэр, - мы очень просим сделать так, чтобы ваша
прислуга не знала о нашем визите. Я боюсь, что ужин...
- Не беспокойтесь, - прервала его хозяйка, - я сделаю все сама.
Она торопливо вышла, плотно прикрыв за собой дверь. Несколько минут
длилось неловкое молчание. Герье сидел согнувшись, закрыв глаза рукой. Фишер
сосал потухшую трубку, открывал ее и, забыв зажечь, снова брал в рот. Глаза
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг