бесполезным.
- Я бы сказал, что чисто технический путь развития был неизбежной ошибкой
цивилизации, после которой следует возврат к точке бифуркации, - продолжал
биотехнолог. - А там разворот на сто восемьдесят градусов и переход к
преобразованию живой природы в своих целях, но уже на принципиально другом
уровне. Конструирование вместо селекции. Иногда мне вообще кажется, что
человечество изначально выбрало порочный путь развития. Ведь гипотетически
вполне возможна цивилизация, которая целиком развивается в русле биотехнологии.
- Как известно, никаких других цивилизаций, кроме нашей, пока не
обнаружено, - заметил Кин.
- И это накладывает на нас огромную, я бы сказал, космического масштаба
ответственность. - Харагва машинально почесал шрам на голове. - Кроме нас,
прогрессировать некому. Однако посмотрите, что получается. С точки зрения
биотехнологии, человечество уже исчерпало себя и не способно совершенствовать
свой природный облик. Существует массовое предубеждение против операций
генетической структуры. Даже косметические коррекции, по мелочи, поправить нос
или оттопыренные уши, и то заказывают крайне редко.
- Естественно, ведь супруги хотят иметь своего ребенка, во всем похожего
на них самих, - возразил Кин.
- Вот именно! - вскинулся Харагва. - А это же тупик.
Он жадно отхлебнул из стакана и подался ближе к собеседнику.
- Понимаете, Элий, на человеческом материале невозможно создавать
принципиально новые существа. Уйма ограничений - юридические, моральные,
религиозные, черт бы их драл...
"И распрекрасно", - невольно подумал Кин.
- Но есть и другая закавыка. Повторяю, я хотел бы создавать организмы
принципиально новые. А этого нельзя добиться, оперируя лишь на уровне генных.
структур. Главная сложность состоит в том, что хромосомный набор не является
носителем информации сам по себе.
- Простите, но это звучит довольно странно, во всяком случае, для меня.
- Вы, значит, не читали мою статью в позапрошлом номере "Вестника
биотехнологии", - произнес Харагва таким тоном, как будто Кин обнаружил
фатальное незнакомство с таблицей умножения.
- К моему прискорбию, нет.
- А вас никогда не удивляло, что всего двадцать три хромосомные пары
определяют индивидуальный облик человека и строение организма вплоть до
мельчайших деталей?
- Честно говоря, у меня хватало других поводов для удивления, - откровенно
сознался Кин.
- Это колоссальный объем информации. - Харагва широко развел руки, словно
ухватив ими гигантский мяч. - Он даже по самым грубым подсчетам никак не
укладывается в известный нам объем возможных комбинаций аденина, тимина,
гуанина и цитозин при подсчитанном суммарном числе кодонов в молекуле ДНК.
Заметьте, о врожденной памяти я уж и не говорю, хотя описаны неоспоримые случаи
ее проявления. Парадокс отмечен еще на заре информатики и генетики, и
удовлетворительного объяснения ему до сих пор не находили. Так вот, я уверен,
что хромосомный набор, если пользоваться компьютерной аналогией, содержит не
саму программу развития эмбриона, а четверичные коды доступа к этой программе.
Кстати, четверичность и спиралевидность принадлежат к числу фундаментальных
свойств информационной матрицы, формирующей весь физический мир.
Сохраняя из вежливости мину внимательного слушателя, Кин немножко скис,
поскольку разговор вышел далеко за пределы его понимания.
- Всего-то и требовалось, что сломать стереотипы устаревшей парадигмы, -
продолжал ученый. - Я взял . на себя смелость заявить, что генетическая
информация хранится вне организма, поскольку в генах она просто не умещается. С
точки зрения ортодоксов-материалистов, это полная дичь и ересь. Однако я строго
логически доказал, что в совокупности азотистые основания нуклеотидов
представляют собой не чертеж организма, а просто штамповочные формы для
последующей трансляции через РНК на рибосомах. Иначе совершенно не объяснить
тот факт, что одной и той же аминокислоте могут соответствовать разные кодоны.
Это понятно?
- Более-менее, - нагло соврал Кин.
- Хорошо, едем дальше. В упомянутой статье я принял в качестве рабочей
гипотезы, что хорошо известные нам шестьдесят четыре кодона представляют собой
некие пароли доступа к собственно информации об онтогенезе и филогенезе. Той
информации, которая и направляет развитие эмбриона в требуемое русло. А
содержится она вне физического мира, в некой области, которую иные называют
господом богом. - Харагва скептически покривился. - Я предпочитаю называть это
метаинформационным континуумом. Но суть не в терминологии. Так вот,
метаинформационный континуум лежит по ту сторону абсолютного вакуума, если
можно так выразиться. И является причиной торсионных флуктуации вакуума,
которые проявляются в виде элементарных частиц. На доступном нашему наблюдению
уровне.
- Очень интересно, - пробормотал Кин, чувствуя себя распоследним тупицей.
- Понимаете, корень проблемы в том, как внести новую генетическую
информацию в метаинформационный континуум. - Харагва сделал паузу, подчеркивая
важность сказанного.
- А разве вы этого не сделали, сконструировав фабров?
- Нет. Я рекомбинировал известные мне коды. Ну, проще говоря, собрал
организм из готовых деталей, только и всего. А хочется большего. Очень хочется,
Элий.
- Значит, вы бьетесь над тем, чтобы сделать чертеж и передать его... - Кин
неопределенно покрутил рукой. - Туда?
- Примерно так. Оставить след на скрижалях, где записано устройство всего
сущего.
- Головокружительно дерзкий замысел, - признал Кин, отпив глоток из
стакана.
- А, вы понимаете, вижу... - У Харагвы расширились зрачки так, что радужка
совсем исчезла. - Да, это опасно. Охренительно опасная затея, старина.
- Разумеется, - поддакнул Кин, сочувствующе глядя в совершенно безумные
глаза ученого.
- Если лезешь в записную книжку бога, можешь схлопотать от него по рукам.
Защита от дурака. Хрясь! - Он врезал кулаком себе по колену. - То дом сгорит,
то кирпич на голову ни с того ни с сего упадет. Одного шпана пришибет, другого
кондрашка хватит вроде как случайно. Но когда такое идет косяком, поневоле
задумаешься. С этим уже нахлебались под завязку психотронщики и в Империи, и в
Конфедерации. А теперь, кажется, настал черед нашего брата-биотехнолога.
Сразу Кин вспомнил историю с работниками секретного института прикладной
нейрологии, приключившуюся в позапрошлом году. Пошла совершенно необъяснимая
череда внезапных смертей и загадочных аварий, контрразведка забила тревогу.
Долгим тщательным расследованием занимались лучшие кадры, однако совершенно
безрезультатно, никаких следов деятельности неприятельских спецслужб не удалось
обнаружить.
- Интересно, - сказал он. - Рино, это же потрясающе интересно...
- Еще бы, - проворчал тот и зябко повел плечами. - Веселенькое занятие -
сидеть и ждать, когда тебя накроет ответная волна. Оттуда.
- Есть какие-то признаки? Или это просто ваши предчувствия?
- Метаинформационный континуум активно резистентен, - пробормотал Харагва
на своем тарабарском языке. - Но когда и как скажется нарушение гомеостаза,
невозможно предугадать. Сижу вот, жду, авось пронесет.
Откинувшись на спинку кресла, он порыскал глазами в поисках своего
стакана, взял его со стола и жадно допил до дна.
- Вы сказали: "оттуда", - продолжал наобум допытываться Кин. - То есть из
абсолютного вакуума?
- Не из вакуума, я же объяснил, матрицы находятся за ним. Пока
единственное путное, что удалось выжать оттуда, это эффект сверхдальней
мгновенной связи. И вроде нормально работает, никому башку не оторвало.
- Это обнадеживает, - вставил Кин.
- Понимаете, там есть как бы две области, вдвинутые друг в друга:
созидательная и разрушительная. С известным допущением их можно для полной
ясности назвать богом и дьяволом. Любая информационная интервенция нарушает
баланс, и спектр тонких результирующих гармоник неохватен. Какие-то из них
могут проявиться сегодня и здесь, другие - через год на том конце Галактики.
- Насколько я понял, вы согрешили, так сказать, пытаясь потеснить бога и
стать соавтором творения?
- Скорее вторгнуться в епархию дьявола, - криво улыбнулся Харагва,
почесывая шрам.
- И вас не пугает, что сделки с дьяволом не доводят до добра?
- Я думаю, что риск - хорошая приправа к повседневности.
- Мне кажется, это хороший тост, - заявил Кин, поднимая стакан на уровень
глаз. - Выпьем за риск?
- Выпьем, -откликнулся Харагва, долил Кину вина почти до краев и плеснул
себе. - За настоящих мужчин. Потому что настоящий мужчина всегда рискует.
Невесть почему эта фраза показалась ему такой остроумной, что он коротко
гоготнул, чуть не расплескав вино в поднесенном к губам стакане. Выпив,
биотехнолог поднялся с кресла.
- Схожу отолью, - сообщил он и направился в прихожую.
Кин встал, потянулся до хруста в суставах и подошел к окну. Сумерки уже
сгустились, косые прожекторные лучи со сторожевых вышек методично шарили по
территории поселка. Окно выходило на северо-запад, где темным каскадом
вздымалась к звездному небу длинная скальная гряда. Как и всякий талантливый
ученый, Харагва оказался сущим маньяком, стоило разговору зайти о его кровном
деле. Однако мысль он подбросил интересную, надо будет порыться в материалах
следствия по делу института прикладной нейрологии. Впрочем, так далеко
загадывать не стоит, главная забота пока состоит в том, чтобы выбраться с
Тангры живым.
Вернувшись в комнату, Харагва взялся за бутылку и разлил по стаканам
остаток вина.
- Я не знал, что у вас в лаборатории есть аппаратура для сверхдальней
связи, - как бы невзначай заметил Кин, стоя у окна.
- А ее и нет, с чего вы взяли?
- Понял из ваших слов, что она как-то задействована в экспериментах.
Биотехнолог шутливо погрозил пальцем:
- Вот уж это мой секрет, старина. И не спрашивайте, все равно не скажу. Да
вы садитесь, чего стоите.
- Моя очередь отливать, - объяснил Кин, идя к двери прихожей.
Крохотная кабина туалета оказалась густо оклеена разнокалиберными
эротическими плакатиками. Со стенки над бачком пышногрудая блондинка умильно
улыбалась, растянув пальчиками лепестки выбритой промежности. Неуемная фантазия
сразу подсунула Кину подробное изображение того, как выдающийся ученый и
соавтор творца предается мальчишескому греху над унитазом. С чувством жгучей
неловкости, словно бы это действительно произошло на его глазах, он справил
нужду и вернулся в комнату.
Тем временем Харагва успел водрузить на стол новую бутылку того же вина,
присоединив пустую к внушительной груде ее предшественниц в углу.
- Как вы смотрите на то, чтобы крупно подзаработать? - вдруг спросил он,
пытливо глядя исподлобья.
- Смотря каким образом. Но в принципе я не прочь, разумеется, - ответил
Кин, сразу сообразив, что его первоначальные ожидания начинают сбываться. - Ну,
скажем, с вами заключают договор на консультационные услуги. А? Работенка
непыльная. Оплачивается очень и очень недурно.
- И какого рода консультации от меня потребуются? - Кин постарался
изобразить настороженность пополам с заинтересованностью.
- Да всякие. - Харагва вальяжно развалился в кресле, закинув ногу на ногу.
- Что там у вас творится в Генштабе, откуда ветер дует, кто есть кто. Ну,
скажем, взять хотя бы эту историю с фабрикантами комбинезоновой ткани, которую
вы мне рассказали. Если вы сможете добавить к ней еще чуток подробностей,
конкретные фамилии участников и тому подобное, то неплохо заработаете. Полторы
тысячи за такую справочку вас устроит для начала?
- Что-то уж больно щедро за такой пустяк, - недоверчиво помялся Кин.
- А вы поторгуйтесь, может, я и сброшу половину, - пошутил Харагва и
заржал. - Не обижайтесь, старина, но вы забалденный чудила. Впервые вижу, чтоб
человек сбивал цену на свои услуги.
- Мне надо подумать над вашим предложением, - тривиальная до оскомины
фраза прозвучала с оттенком согласия.
Если Харагва все-таки Туман, а это пока не исключено, в ловкости ему не
откажешь. Он лихо вербует в открытую, под прикрытием концерна, платит не
скупясь и отправляет информацию прямиком в имперский разведцентр. Об агенте с
такими возможностями мечтает любая разведка.
- Не понимаю, да о чем тут еще думать! - с нарочитой беззаботностью
всплеснул руками Харагва. - Это совершенно нормально, у нас куча консультантов
по всяким щекотливым проблемам, и еще ни один не жаловался на судьбу. Можете ни
о чем не беспокоиться, все будет строго между нами.
- Как же, знаю-знаю, у вас уже числятся консультантами Абурхад и Нариман,
- небрежно сделал выпад Кин.
- А, это вам старина Ронч проболтался, - укоризненно погрозил пальцем
Харагва. - Хороший парень, только вот язык у него без костей.
Он не только попался на простейшую уловку, подтвердив наличие
завуалированной коррупции, но даже не счел нужным скрывать, что располагает
изъятыми из контрразведывательного отдела файлами прослушивания. Такая
бесшабашная открытость не особенно понравилась Кину: шеф лаборатории
подчеркнуто зачислял его в ряды своих союзников либо, надо полагать, в
заведомые покойники, если вербуемый офицер рискнет проявить несговорчивость.
- Вовсе нет, при чем тут Ронч, - возразил на всякий случай Кин. - Эти
сведения к нам поступили от рыбоглазов, я ознакомился с ними еще до приезда
сюда.
Несколько озадаченный Харагва исподлобья зыркнул на Кина, однако не стал
развивать тему.'
- Выпьем за доброе знакомство и взаимовыгодное сотрудничество, - предложил
он, доливая стаканы до краев вином из новой бутылки.
- Пожалуй, давайте пока за приятное знакомство, - ответил Кин. - Что
касается остального, не будем спешить.
- Ну-иу, воля ваша.
Для начала Харагве необходимо купить у него любую информацию, хоть самую
пустяковую, а тогда, по его расчетам, штабной эмиссар целиком окажется в его
руках. Единожды ступив на скользкую дорожку, остановиться и дать задний ход он
уже не сумеет.
- Здесь, на Тангре, тяжело, - осушив залпом стакан и вертя его в руке,
сказал Харагва. - Многие не выдерживают, психика слетает с нарезки. Взять того
же Гронски. Жаль парня, конечно, только он далеко не первый. И, боюсь, не
последний.
Не спеша отпив полстакана, Кин скорбно кивнул словно не раскусил лобовой
подтекст сказанного.
- Да, здесь такое бывает сплошь и рядом, - много- значительно продолжил
шеф лаборатории. - Самое грустное, что человек заболел, но сам-то он не отдает
себе адекватного отчета в происходящем. И ничегошеньки ему не докажешь, он
считает себя совершенно нормальным, как и положено сумасшедшему. Прискорбное
зрелище, верно?
- В высшей степени прискорбное, - согласился Кин.
- Бывает, с виду нормальный человек, разве что выглядит переутомленным. И
вдруг откуда что берется: то выхватит икстер ни с того ни с сего, то примется
обвинять кого попало во вражеских кознях. - Харагва уставился на собеседника
тяжелым немигающим взглядом. - Или того хуже: вроде у человека ни малейших
отклонений, потом вдруг бац - и он кончает с собой. Как Гронски.
- Во всяком случае, при мне он не обнаруживал никаких симптомов
циркулярного психоза.
- Вы что, сведущи в психиатрии?
- Не могу похвалиться обширными познаниями, но уж маньяка от нормального
человека отличить сумею, - ответил Кин, улыбнувшись краешком рта.
- Я с ним почти не был знаком. Поговаривают, что он был самонадеянным и
несговорчивым типом, а с эдакими замашками недалеко до беды, верно?
В ход пошли угрожающие намеки, причем откровеннее некуда.
- Сам я от таких людей стараюсь держаться подальше. - Кин хладнокровно
пожал плечами.
- Ну да ладно, речь не о нем, Тарпиц уже закрыл дело, и там больше
обсуждать нечего, - безапелляционно заявил Харагва, буравя Кина тяжелым
взглядом. - Знаете, Элий, мне было бы очень жалко, если бы с таким отличным
парнем, как вы, что-нибудь случилось. Вы мне как-то с первого взгляда пришлись
по душе. Башковитого человека сразу видно.
Повисло гнетущее молчание. Ну вот, ситуация предельно ясна: либо он
согласится торговать информацией, либо ему уготована такая же судьба, как и
Гронски. Доктор Буанье засвидетельствует, что покойный эмиссар страдал душевным
заболеванием, которое обострилось после прибытия на Тангру и загадочного
покушения. Видеофайл, снятый в коридоре лазарета, не оставит места для сомнений
в том, что состояние психики у Кина оставляло желать много лучшего. И никто
никогда не сумеет доказать обратное.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг