охватывала ни с чем не сравнимая тоска и какое-то особое томление - оно
было иным, нежели тогда, когда он с ума сходил в разлуке с Илисой, не столь
жгучее, может быть, но столь же захватывающее и властное. В чем тут дело,
Кхамма не понимал - ведь его совсем не тянуло ступить на тропу собирателя
имени. Казалось, здесь есть что-то неземное - глубже бездны Тэнь и выше
престола Велемихи. Одно он понял - приверженность своему пути сборщиков
имени и его смысл - да, тут было за что держаться...
ПОСЛЕДНИЙ ОПЛОТ
Новые заботы и встречи заслонили это. Он уже подошел к Индокану, где
была назначена встреча трех ратей. Огин рассказывал про опустошения,
произведенные нашествием Сильных родине северного витязя, и к Кхамме
вернулось былое ожесточение.
- После того, что я видел, Кхамма, у меня не осталось оправданий для
небожителей Среднегорья. Если ты пойдешь против Велемихи, я буду с тобой, -
сказал Огин.
- А ты, генерал Даба?
- Я поведу войско, куда ты скажешь, Кхамма, - отвечал старый воин. -
Но в любом случае нам надо взять Индокан - все осколки демонских орд засели
там. Болтают, будто Велемиха заодно с ними.
- Что ж, это понятно, - усмехнулся Кхамма. - Индокан - ключ к
Срединному царству. Дождемся Иммы - и приступ.
Когда подошла рать бесов, они так и сделали. Эта твердыня держалась
даже отчаянней, чем цитадель Сильных в горах Оловаго. Без Иммы Кхамма не
взял бы её - тем более, что отрядам врага действительно помогали
небожители: как выяснилось позже, у осажденных не было недостатка в
припасах и оружии. На головы воинов валились и камни, и какое-то липкое
горящее масло, и железные горшки, что взрывались и калечили людей и
демонов.
- Как ты думаешь, Кхамма, - спросил Огин, - может быть, Велемиха с
самого начала был в союзе с Сильными?
- Не знаю, - отвечал вождь - теперь уже всего Фенамоа, - но узнаю,
когда буду держать Велемиху за глотку!
Аньские умельцы вместе с демонами изготовили множество осадных башен.
И Пань предложил смастерить ещё несколько платформ, колесниц, наподобие
летучей колесницы Иммы. Одновременно с башен и этих колесниц они пошли на
приступ Индокана - четвертый по счету - и последний.
И вот, подобно Володу Великому в древности, Кхамма стоял на стене
захваченного Индокана - с золотым жезлом Фенамоа в левой руке и опершись
правой на Кхаммагит. В небе висел Глаз, за спиной Кхаммы шумно дышал Граум
и рядом были все его друзья и военачальники. Удача не оставляла Кхамму: они
не только взяли крепость, но и все его сподвижники остались живы, хотя, как
и он, шли на приступ со всеми вместе. Но сейчас Кхамма думал не о
перепитиях штурма и даже не о предстоящем походе в Срединное царство. В его
голове мешались самые разные мысли - то он радовался, что удалось совершить
великое дело и разгромить неслыханно опасного врага. То он вспоминал Кво и
видение последнего моря в то утро, когда покидал город. То вновь в его ушах
звучало: "В анорийских полях..." - и прежнее томление обжигало его. Еще
Кхамма удивлялся - почему в небе остался Глаз - обычно, он появлялся в дни
жесточайших битв или опасностей, а теперь дело было сделано, но Глаз не
исчезал. И среди всей этой душевной сумятицы Кхамма пытался отыскать свою
ненависть и решимость отплатить Велемихе - и вот, он не находил этого.
Ничего не объясняя, Кхамма спустился со стены к себе в лагерь. Он
оставался в палатке весь следующий день, почти не разговаривая даже с
Илисой. Все это время он размышлял - и наконец, решил посоветоваться.
- Огин, - спросил Кхамма, - когда-то ты обещал мне кое-что объяснить.
Почему ты не стал взбираться тогда вершину?
Огин не сразу сообразил, что Кхамма спрашивает его о давнишнем
соревновании - кто вперед заберется на гору Владык. Воин расхохотался.
- Какие же дураки мы были! Но все просто, Кхамма. Я бы никогда не смог
совершить того, что удалось тебе. Я хотел только освободить свою землю от
врага - а этого было недостаточно. А вот ты сражался с Сильными, потому что
хотел завоеваний - и поэтому превзошел их. Я ведь уже тогда это понял,
Кхамма.
- Когда я был в царстве мертвых, - сказал вождь Кхамма, - Волод
Великий не советовал мне повторять его путь. Волод сказал, что он был
Сильным.
- Объясни, Кхамма.
- Почему тогда ложному Кхамме подчинился жезл Фенамоа? Почему этот
зверь сказал, что мне не убить последнего Сильного? Я думал, думал...
Последний Сильный - это я, Кхамма.
И Кхамма добавил:
- Чего я добьюсь, поднявшись в Среднегорье и убив Велемиху? Стану
царем царей, владыкой Фенамоа? Небожителем? И что же потом? Какой-нибудь
мой выродившийся потомок будет смотреть, как на червя, на нового Кхамму и
презирать варваров - там, внизу, на грешной земле. Нет! Я не пойду по
Зеркальной дороге.
- Что ж, значит, конец войне, - спокойно отвечал друг. - Ты решил. Ты
- Кхамма.
- Войне конец, но не моему походу, - отвечал Кхамма.
- Что ты задумал, Кхамма?
- Объясню позже, - загадочно отвечал Кхамма и добавил, - Если хочешь,
я передам тебе войска вместе с жезлом Фенамоа - веди их против небожителей,
ведь ты хотел мести.
Огин отрицательно помотал головой.
- Нет. Я вернусь в свою страну. Ты сказал правду. Пусть Велемиха
наслаждается заоблачным своим царством - и пусть знает, что делает это
только потому, что мы ему позволили. Это - достаточная месть.
Весть о решении Кхаммы распространилась по войску. Командиры и друзья
искали с ним встречи, но Кхамма уединился с владыкой преисподней. Он достал
карту - ту, что нашел с мечом и Атри. На ней появилась новая стрела - она
показывала на север, и там, где обрывалась карта Фенамоа, был нарисован
какой-то мост.
- Посмотри, Имма, - попросил тарремец, - что ты знаешь о странах на
второй части карты? Они знакомы тебе?
- И да, и нет, - отвечал Имма. - Я не был там - это земли иных небес.
Но я кое-что слышал о тех местах.
- А вот этот мостик, где обрыв, на севере Фенамоа?
- Там я как-то пролетал на колеснице, - отвечал царь демонов. - Это
мост-радуга, он-то и ведет на верхние небеса.
- Там есть моря?
- Говорят, что есть.
- Теперь все понятно, - сказал Кхамма, складывая карту.
- Но мне непонятно! Ты что же, хочешь оттуда привести войско на голову
Велемихе? У нас достаточно воинов, Кхамма!
ВЫБОР КХАММЫ
- Позови всех, Имма, - отвечал Кхамма. - Я все расскажу.
Когда собрались его сподвижники и начальники войска, Кхамма объявил о
своем решении. Кое-кто из горячих голов высказал сожаление, но спорить
никто не стал.
- Итак, надо объявить полкам о конце войны и решить, каким теперь быть
Фенамоа, - заключил генерал Даба, выслушав новость.
- Да, верно, - согласился Кхамма. - Решайте, я заранее одобряю все,
что вы решите. Я верю - вы не сотворите худого.
- А ты, Кхамма? - раздался хор восклицаний. - Ведь это твоя победа! Ты
что же, не хочешь объявить свою волю?
- Ну почему же, я объявлю её. Моя воля в том, чтобы уйти в новый
поход.
Опять посыпался град восклицаний и вопросов: куда, зачем, когда, с
каким войском и так далее. Кхамма поднял руку, призывая к молчанию.
- В этот поход я уйду один, - заявил тарремский витязь.
Он показал карту:
- Видите эту половину? Мои дела в Фенамоа закончены, и настало время
заглянуть вот сюда, за пределы Фенамоа.
Он рассказал про радужный мост и спросил:
- Огин, ты подберешь для меня сведущего проводника?
- Я сам поведу тебя, Кхамма, - отвечал друг. - Ты мог бы с самого
начала обратиться ко мне - мы на севере хорошо знаем о мосте-радуге.
- Итак, - произнес Кхамма, - принимайте на себя командование, владыки
и военачальники Фенамоа. Вам оставаться - вам и решать. А потом мы
хорошенько отпразднуем победу, и я отправлюсь на север.
- Кхамма, я сам отвезу тебя в своей колеснице! - возопил Имма.
- Нет, - отказался вождь союзного войска. - Ни к чему. Я ещё не видел
севера, а это родина моего брата.
Они гуляли три дня, празднуя победу и вечный мир в Фенамоа, а на утро
четвертого дня к Кхамме пришли друзья.
- Кхамма, - сказал Огин. - Мы совещались недолго. Айа, Волчонок, Даба,
И Пань, Гхимма и я - мы твердо решили это. В поход мы пойдем с тобой
вместе!
Кхамма изумился:
- Но ведь я сам не знаю, что меня встретит там! По совести, я даже не
знаю, что я надеюсь отыскать.
- Ну, так что же, - спокойно отвечал друг. - Кто из нас знает это -
здесь, в Фенамоа?
- Даба, - обратился Кхамма, - ты же говорил, что тебе уже нечего
узнать, кроме смерти.
- Я ошибался, - отвечал старый генерал. - Ты по-настоящему удивил
меня, Кхамма. Мне ещё есть что открыть в этой жизни - а может быть, и в
иной.
- А ты, И Пань? К чему ученому эта наша грешная суета? Разве тебе не
наскучили бесконечные скитания?
- Вовсе нет, - отвечал И Пань. - Да и кто из звездочетов не мечтает
взобраться на небо?
- Гхимма, ты решил бросить Тивеллу?
- Нет, она идет с нами.
- Вот как! Ну что ж... Остается только проститься с войском, а ещё с
Граумом и Илисой.
Девушка закричала раненым голосом:
- Кхамма! Как ты мог сказать это? Даже Гхимма берет с собой Тивелу! Я
с тобой, как и все.
Тут же подал голос Атри:
- Кхамма, Граум все понял. Он говорит, что пойдет за тобой до конца.
- Я рад, - сознался Кхамма, - хотя совсем и не ждал этого. Я знал, что
мы останемся друзьями как раньше, но не думал снова вести вас за собой.
- Это потому, что твой поход ещё только начинается, - тихо заметил И
Пань.
Потом Кхамма обошел все войска, прощаясь с командирами и обнимаясь с
иными из воинов, кого он помнил по минувшим походам. Неожиданно из рядов
гвардии выступил молодой воин, земляк Кхаммы, и сообщил, что гвардия Кхаммы
тоже решила сопровождать его. Дружный крик отряда подтвердил слова
гвардейца. Кхамма думал недолго - и согласился:
- Хорошо, но я возьму только холостых.
Набрался отряд в две сотни с лишним.
- Да, ничего себе - поход в одиночку, - посмеялся Кхамма.
После всех он простился с О-ин, попросив Атри показать его жену. Та
сидела у люльки с сыном. Кхамма несколько минут глядел на них, ясно
сознавая, что несправедливо обходится с О-ин. Наконец, он заговорил:
- О-ин, я был плохим мужем и знаю это. Я знаю, что наш брак решили не
наши сердца, а бедствие в Фенамоа. Но теперь все позади.
О-ин, заслышав его голос, вскочила. Она вглядывалась перед собой и как
будто различала какой-то неясный облик.
- Где ты, Кхамма?
- Я под Индоканом. Мы сокрушили последнюю крепость, и Фенамоа теперь
свободно. Я ухожу в дальний поход за пределы Фенамоа и навряд ли вернусь. Я
послал весть коакану - теперь свободна и ты, и твой отец вправе найти для
престола Ань нового наследника.
- Это наш сын, - отвечала О-ин. - Вот он! Отцу незачем кого-то искать.
- Ты - хорошая жена, О-ин, - сказал Кхамма. - Прощай.
Они выступили в поход, и во все время их пути в небе висел Глаз. После
четырех недель езды верхом они добрались до гор и пешком взобрались к
радужному мосту. Он был таким: от края пропасти и все далее, теряясь из
виду, начинались широкие разноцветные полосы света, наполовину прозрачные:
были видны камни и поток далеко внизу.
- Огин, ты уверен, что по этому мосту можно идти? - спросил Кхамма.
- Я своими глазами видел, как уходили иные из моего братства, -
отвечал Огин.
- А потом?
Огин пожал плечами.
- Неизвестно. Никто не возвращался, чтобы рассказать.
Кхамма ещё раз попросил всех подумать - готовы ли они идти с ним.
Никто не переменил решение. Кхамма сделал шаг к пропасти, и вдруг - из
радужного сияния выступил колдун Шилка.
- Ты кое-что обещал мне, воин Кхамма.
- Я помню это, колдун Шилка, - тарремец снял с шеи цепочку с золотой
стрелой и протянул колдуну. Он спросил Шилку:
- Мы не разобьемся?
- Нет, - проворчал колдун. - У смерти к вам есть другие дороги.
Он пропал в один миг вместе с жезлом Фенамоа.
- Что-то он ещё натворит с этой золотой стрелой, - проговорил Кхамма.
Глазок отвечал:
- Не волнуйся, Шилка всего лишь вернет этот жезл Фенамоа. Вперед,
неугомонный Кхамма!
ВЕРШИНА ВИХРЕЙ: БЛИЗКОЕ ДАЛЕКО
Обнажив меч, Кхамма ступил вперед, на эти светящиеся полосы, а за ним
последовали и все остальные. Они не упали - их держала как бы какая-то
кожаная подушка или мех с вином.
- Идем, как по облаку, - произнес Гхимма.
Сравнение было на редкость удачным - скоро они действительно вошли в
зябкий сырой пар - облако или туман - и все пропало из виду. Вышли они уже
на другой берег пропасти. По её дну стелился туман, а берег, с которого они
ушли, был и вовсе неразличим. Но и сама пропасть была уже другой, не той,
что они встретили, когда подошли к краю обрыва там, в Фенамоа. Достаточно
было короткого взгляда с вершины скалы, чтобы понять это. Они видели всю
местность далеко-далеко вперед, как с колесницы Иммы. Но земля не
расстилалась внизу, а наоборот - как бы загибалась вверх, так что даже
приходилось задирать голову, чтобы разглядеть горизонт. От такого зрелища у
всех вскоре закружилась голова.
- Да уж, это не Фенамоа, - сказала Айа.
Она выстрелила из лука, и стрела опять-таки не упала, а начала, на
излете, подниматься вверх и тогда оказалась на земле. Было ещё нечто
удивительное - такого в Фенамоа никто не видел - всю местность пересекали
параллельно друг другу какие-то матовые жемчужные стены, отстоящие друг от
друга на значительном удалении. Последняя из таких стен - если это была
стена - виднелась у самого горизонта.
- Что это может быть, И Пань? - спросил Кхамма.
- Сначала попробую на язык, - пошутил звездочет. - Скажите-ка мне,
старого книгочея подводят глаза, или это на самом деле? - я вижу, здесь
много солнц.
Если глаза обманывали, то не одного звездочета: над землей диковинного
мира виднелось без видимого порядка целых восемь разноцветных солнц, а
может быть, это были и луны - определить затруднялся даже И Пань. Так
казалось, они отдалялись одно за другим к горизонту - последнее солнце
выглядело уже скорее очень яркой большой звездой.
- Что на твой карте, Кхамма? Давай-ка взглянем, - предложил Огин.
На карте появилось нечто новое - от того места, где на второй половине
была нарисована радуга, шла стрела.
- Судя по всему, нам вон на ту гору, - прикинул Даба.
Путь к вершине лежал через долину, и они начали спуск.
- Кхамма, а ведь Глаз исчез, - тихонько сообщила Илиса.
Кхамма пожал плечами:
- Значит, все спокойно.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг