Такая вот досадная ошибка. Но все равно - на всякий случай
я спрятался получше. Пошел в бродячий цирк, в номер к факиру.
Он меня собакой заколдовал. Гвоздь программы был! Он мне:
Жомка, сколько будет два плюс три? Я: гав-гав-гав-гав-гав!
Он: Жомка, кто из зрителей взял монету? Я лапой показываю -
вон тот лысый придурок! Так и путешествовал с цирком, пока
из Некитая не выбрались. А потом факир меня обратно расколдо-
вал, да, видно, жалко ему было - видите, хвост остался.
- Так ты отрежь!
- А зачем? Мне так самому больше нравится. Да и дамам
как-то пикантно кажется. Да! Забыл. Я ведь потом навестил
майора - надо, думаю, выразить ему свое восхищение его храб-
рым поступком. Да только опередил его - Мэри-то дома, а пол-
ковник только по горам еще полз. Ну, натурально, остался у
ней - всякому понятно, мой долг - жену друга утешить. Конеч-
но, расписал ей муженька в лучшем виде, какой он удалец. Та-
кой он, говорю, смелый, такой смелый - с голыми зубами на им-
ператора кинулся! - Как кинулся? - А так - чтобы клыки Запа-
да показать! А какой верный муж! Сколько его солдаты звали
на ночную молитву с монашками, а он - ни в какую! Задрочусь,
говорит, а не изменю! Мэри только ахала, какой у нее полков-
ник герой. И что вы думаете - оценил майор мою поддержку?
Как бы не так! Я месяц его жену отхаживал, а он меня в Лон-
дон не захотел с собой взять. Вот какова благодарность ан-
глийских майоров! А мне-то еще солдаты говорили, что вроде
как в конце концов нашли они с командиром общий язык. Да вид-
но, горбатого могила исправит - пока была нужда, поближе к
солдатам жался, а как чуть полегче стало - и дружба врозь.
3. ЗАКОЛДОВАННЫЙ ПЕРЕВАЛ
Дневник сержанта Липтона
9 авг. Прошло ровно две недели обратного пути из столи-
цы Некитая. Сегодня конвой некитайской гвардии наконец осво-
бодил нас от цепей и покинул у предгорий Кашанского хребта.
Предстоит горный переход, а там недалеко и наша база в Лахо-
ре. Полковник выстроил остатки экспедиции и час орал, что не
потерпит более никаких вольностей:
- Забудьте все, что было при этом негодяя Жомке! Мы в
условиях боевого похода. За малейшее неповиновение буду бес-
пощадно карать, вплоть до расстрела на месте!
Полковника можно понять - экспедиция провалена, но он
зря так ненавидит Джима, даже зовет его этим некитайским про-
звищем. Верно, это Джим рассказал, будто достаточно раз уку-
сить императора Некитая, чтобы стать властелином всей Азии.
Полковник Томсон и повар Ходл пытались, но у них ничего не
вышло. Но чем же тут виноват Джим? Надо было тренироваться.
11 авг. Мы вплотную приблизились к Заколдованному пере-
валу. Местный лама рассказывает, что все это место находится
во власти чар духа горы.
- Вам могут открыться ваши прошлые или даже будущие во-
площения,- сказал он. - Будте начеку - возможны всякие чуде-
са. А главное, непременно принесите духу горы жертву, без
этого он никого не пропускает через перевал.
- Какую же жертву требует дух горы? - спросил наш экс-
педиционный врач, лейтенант Слейтер.
- Заранее сказать нельзя,- отвечал лама,- бывает по-раз-
ному. Но дух горы обязательно даст это понять каким-нибудь
способом.
Как все-таки суеверны эти азиаты! Впрочем, в Некитае я
и впрямь насмотрелся разных чудес.
12 авг. Сегодня всю ночь снился очень странный сон, при-
чем, все в малейших деталях походило на явь. Как будто бы на-
ша экспедиция достигла верха перевала, откуда уже должна бы-
ла начать спуск. На вершине стояло какое-то каменное извая-
ние и рядом росло дерево. Полковник Томсон приказал остано-
виться и встать строем в форме буквы "L". Потом он повернул-
ся к нам спиной, снял с себя бриджи, исподнее, опустился на
четвереньки и самым свирепым и непреклонным голосом скоман-
довал:
- Сержант Липтон! Сделайте меня жертвой мужеложства!
Я не поверил своим ушам, но полковник повторил приказ.
По моей просьбе лейтенант Слейтер произвел медицинское осви-
детельствование полковника Томсона и признал его полностью
вменяемым. Причины для колебаний исчезли, и я был вынужден
повиноваться. А куда деваться? - военный приказ!
Потом полковник поднялся и живо спросил:
- Ну что, ребята,- передохнули немного? А теперь начнем
марш-бросок! Строевую - запе-вай!
Его так и переполняла энергия. Бегал туда-сюда, как уго-
релый, сыпал шутками и подбадривал солдат. Оказывается,
в нем еще столько мальчишеского! Я его раньше таким никогда
не видел.
Но ближе к вечеру в движениях полковника появилась ка-
кая-то заторможенность, лицо его вытянулось, и он еле плелся
с отвисшей челюстью и выпученными глазами. Казалось, он вне-
запно осознал что-то очень неприятное.
Потом мы разбили бивак и легли спать. Я до полуночи во-
рочался с боку на бок - мне мешали заснуть рыдания полковни-
ка у себя в палатке. Движимый угрызениями совести, я загля-
нул к нему:
- Вам нужна помощь, сэр?
- Не прикасайся ко мне, грубое животное! - взвизгнул
полковник.
Очевидно, он меня как-то не так понял.
А утром я насилу сообразил, что все было только сном.
Вообще-то мы все чувствуем себя как-то странно. Полковник
ходил по лагерю как-то потерянно и весь нахмуренный. Он даже
не смотрел в мою сторону. Я обратился к нему с каким-то во-
просом. Командир так и вскинулся:
- Не прикасайся ко мне, грубое животное!
- Но, сэр,- неожиданно для себя выпалил я,- это же был
ваш собственный приказ!
Полковник побагровел. Повар Ходл поддержал меня:
- Накидываться на человека из-за дурацкого сна!
Полковник побагровел еще пуще. Тихо и с горечью он про-
изнес:
- Сержант Липтон, вы не имели права выполнять подобный
приказ даже во сне!
Ага, "не имел права"! А как же - "буду карать вплоть до
расстрела на месте"?
А к полудню мы одолели подъем и увидели каменную статую
и дерево, как они и снились ночью. Непроизвольно мы начали
строиться буквой "L" - и тогда я понял, что мой сон снился
сразу всем нам. Полковник весь пошел пятнами, но он только
скомандовал продолжить движение, а больше ничего. Какая раз-
ница с тем, что во сне! Признаться, я ощутил некоторое разо-
чарование.
13 авг. Ночью вчерашний сон продолжился с того места,
где он закончился в прошлый раз. Мы - во сне - проснулись и
двинулись дальше. Наша экспедиция уже достигла долины, когда
полковник скомандовал построение и повторил прежний приказ:
- Сержант Липтон, сделайте меня жертвой мужеложства!
- Товарищ майор,- вновь неожиданно для себя возразил я,-
вы же будете днем на меня обижаться!
Полковник Томсон так и подпрыгнул на четырех конечнос-
тях:
- Что?!. Какой я вам товарищ майора! У меня нет и никог-
да не было товарищей среди майоров! Исполняйте приказ, черт
бы вас побрал!
Я исполнил приказ, но до сих пор сам не могу понять - с
чего вдруг я назвал полковника "товарищем майором"?!. Вот
они, чудеса, о которых предупреждал лама!
А когда мы по-настоящему проснулись, то поняли, что
мистика только начинается: вершина перевала, казалось бы,
преодоленного нами вчера, вновь маячила у нас перед глаза-
ми!!! Мы молча смотрели на нее, пока полковник не скомандо-
вал начать движение.
И вновь - каменная статуя, дерево, вновь мы начинаем
строиться буквой "L", вновь свирепая команда полковника про-
должить движение. Что-то будет завтра?
14 авг. Ночью я снова делал полковника жертвой мужелож-
ства. Видимо, теперь это так и будет повторяться. Кстати, на
сей раз по просьбе ребят полковник был развернут лицом к
строю. А до базы всего день пути - это во сне.
А утром, как мы уже ожидали, перевал встал перед нами в
своей первоначальной непревзойденности. Лейтенант Слейтер
проворчал:
- Кажется, я теперь понимаю, какую жертву требует дух
горы!
Полковник Томсон бросил на него бешеный взгляд. Но лей-
тенант прав - мы все теперь это понимаем. Когда же, наконец,
поймет и полковник? ...Сегодня не понял.
17 авг. Какой контраст между ночью и днем! В ночном по-
ходе мы уже достигли базы. Кстати, я трахал полковника и там
- кстати, не только по его приказу, но и с ведома и одобре-
ния бригадного генерала.
А днем... Опять этот проклятый перевал. Повар Ходл от-
казывается подниматься с нами - говорит, что предпочитает го-
товить ужин, не покидая лагеря вообще.
20 авг. Ночь: за заслуги перед Англией нашу часть от-
правляют домой на родину. Как всегда, делал полк. жерт. муж-
ва.
День: полковник упорствует.
25 авг. Ночь: с ведома и согласия капитана корабля дел.
полк. жерт. муж. на палубе эсминца "Краса Уэльса".
День: полковник упорствует.
3 сент. Ночь: проходим Суэц. Д. п. ж. м. на глазах у бе-
дуинов.
День: без изменений.
9 сент. Ночь: прошли Гибралтар. Д. п. ж. м. по-прежнему.
Утром были заморозки на почве. Ребята начали роптать -
у нас нет зимнего снаряжения,- что же, замерзать нам на этом
чертовом перевале по вине полковника?!.
Когда проходили мимо статуи, полковник Томсон внезапно
разбежался и прыгнул в пропасть. Но мы не успели ахнуть, как
сильнейший порыв ветра выбросил его обратно. Мне отчетливо
послышалось:
- А вот хрен тебе!
Ходл тоже слышал.
15 сент. Ночь: по личному повелению Ее Величества Коро-
левы и приказу полковника д. п. ж. м. в тронном зале Винд-
зорского дворца. Это было сразу после вручения мне - за за-
слуги перед Англией - ордена Бани. Присутствовали: принц
Уэльсский, члены королевской семьи, послы иностранных держав.
Как всегда, полковник был весел и оживлен, но по завершении
церемонии опять помрачнел и покидал дворец с отвисшей челюс-
тью и вытаращенными глазами. Какой-то он все-таки негибкий -
ночью не может привыкнуть, днем упорствует...
День: вечером у костра лейтенант Слейтер спросил рядо-
вого Ходла:
- Ходл, вы могли бы совершить какой-нибудь неприличный
антиобщественный поступок на глазах у общества? Скажем, рас-
стегнуть брюки и помочиться из окна на виду у всей улицы?
- Кто, я?!. - изумился Ходл. - Конечно, нет, сэр! Как я
могу запятнать мундир английского солдата?
- Ну, а за большие деньги?
- Тем более, сэр! Это уже не хулиганство, а расчетливый
цинизм!
- Ну, а для благородных целей? - допытывался наш врач. -
Например, ради своих товарищей?
- Или для Англии? - добавил я.
- Нет, сэр, ни в коем случае! - стоял на своем Ходл.
Тут мы все обрушились на него:
- Как тебе не стыдно, Ходл! Англия гибнет, а тебе жаль
брюки расстегнуть!
Мы во множестве приводили примеры мужественного самопо-
жертвования, и мало-помалу Ходл стал уступать:
- Ну, если ради спасения Англии... ради королевы... ра-
ди своих товарищей...
Полковник сидел с таким видом, как будто это к нему не
относится, и вдруг встал и ушел в палатку. Слышны были его
всхлипывания, а потом он высунулся и крикнул:
- Ладно, пусть будет по-вашему, но только потом не оби-
жайтесь!
16 сент. Ночь: мы с полковником уже в Париже на всемир-
ной выставке. Д. п. ж. м. к восторгу парижан. Какой красивый
город этот Париж! Вообще-то я бы не отказался от кругосветно-
го турне.
А днем в роковом месте у статуи полковник построил нас
и приказал:
- Лейтенант Слейтер, выйдите из строя! Снимите штаны!
Примите известную позу!
- Но, сэр,- пробовал возразить кто-то,- это же должны
быть вы!
- Кто сказал?! - с ненавистью спросил полковник, вгля-
ваясь в лица.
Он положил руку на кобуру. Все молчали. И тогда полков-
ник скомадовал мне:
- Сержант Липтон, сделайте лейтенанта жертвой мужеложс-
тва!
- Простите, лейтенант,- прошептал я, обхватив лейтенан-
та,- приказ командира!
Я и сам расстроился, к тому же, я привык к полковнику и
со Слейтером у меня не заладилось. По-моему, лейтенант на ме-
ня теперь дуется - но я-то чем виноват?
17 сент. Ночь: д. п. ж. м. Нью-Йорк, Мэдисон-Сквер-Гар-
ден.
День: жертва лейтенанта оказалась напрасна - перевал
вновь маячит. Теперь совершенно ясно, что полковник незаме-
ним. К тому же, я в прошлый раз не кончил.
Полковник устроил сегодня день отдыха.
18 сент. Сегодня самый черный день в моей жизни. Прав-
да, мы одолели наконец проклятый перевал и спускаемся в до-
лину. Но это не утешает меня. Мое сердце разбито. Как, как
мог полковник?!.
Впрочем, обо всем по порядку. Ночью приснился необычный
сон: мы с полковником, обнявшись за плечи, шли по горной до-
роге. Справа от меня, также в обнимку со мной, шел лейтенант
Слейтер, а слева от полковника почему-то шел повар Ходл. Мы
со строевой песней миновали вершину и ступили прямо в небо,
и пошли дальше, растворяясь в этой божественной голубизне...
С каким радужным настроением, с какими надеждами я просыпал-
ся этим утром!
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг