для сладких воспоминаний. Чаще всего посещали императора видения коронации,
имевшей место в стольном городе Банги в 1976 году.
Все, ну все было, как в декабре 1804 года в соборе Нотр-Дам.
Несколько малосущественных расхождений: "мерседес" вместо кареты,
местный епископ вместо папы Пия VII, чуть меньше генералов (ведь вся армия
не доходила до пятисот штыков и сабель) . Но в основных моментах церемониал
повторялся. Десять фрейлин несли шлейф Августины, облаченной в платье -
точную копию наряда Жозефины. Бокасса сам надел корону себе на голову, а
вторую, поменьше, возложил на коленопреклоненную императрицу. И всеобщее,
естественно, ликование. Пушечные салюты, рокот тамтама, фейерверки,
колокола.
Как же случилось, что так скоро - и двух лет не прошло - ликование
сменилось глухой враждебностью низов, а пуще всего - молодежи. С кем вообще
не стало сладу, так это со школьниками.
Толпа этих сопляков забросала камнями императорский автомобиль.
Пришлось приструнить. Сообщения печати, вездесущей наглой печати Европы и
Америки, что из схваченных двухсот двадцати восьми детей большая часть
погибла от побоев или была расстреляна, - гнусная клевета. Расстреляны не
более сотни хулиганов, причем сам Бокасса только однажды присутствовал на
допросе и лично пристрелил лишь двух парней с наиболее злобными рожами. Тем
не менее обстановка стала неблагоприятной для дальнейшего пребывания в
империи. Пришлось переехать во Францию.
Временные неудачи не поколебали веры монарха в любовь своего народа,
обманутого завистливыми и лицемерными интеллигентами, этими образованцами,
по остроумному выражению не помню уж кого. Высокое уважение, проявленное к
Бокассе истинными французскими демократами, еще более укрепило в нем
сознание несправедливости изгнания и надежду на благополучное возвращение.
Он не будет мстить обманутому народу, нет. Покарает лишь зачинщиков,
которые, захватив власть в стране, пытаются вытравить из сердец простых
земледельцев память о возлюбленном повелителе.
С этими мыслями Жан-Бедель, раздобыв фальшивый паспорт, сел в самолет и
прилетел в Банги. Путь от аэродрома до дворца - когда-то императорского,
ныне президентского - ах, как напрашивается аналогия с триумфальным
переходом бухта Жуан - Париж, восторгом солдат и крестьян, целованием рук,
слезами умиления.
Оставалось только постучать табакеркой в ворота дворцовой ограды...
Увы. Я думаю, этот путь император преодолел на такси.
Нажал на кнопку звонка и был допущен к президенту. А после часовой
беседы с глазу на глаз Жан-Бедель Бокасса был под стражей отправлен в
тюрьму, где в настоящее время ожидает суда.
Будем считать 1:1. Наполеон прорвался, Бокасса не смог. Но старался.
Посмотрим, как изменит этот счет Цесариум Леха. Теперь мы склонны полагать
его живым и, как пишут в газетах, вынашивающим планы. Какие?
Дожить в довольстве и покое до конца дней своих, не помышляя о
возвращении...
Оправдаться в глазах вселенской общественности, пописывая мемуары и
иными средствами объясняя преимущества избранных им методов правления...
Набрать банду из старых соратников и всякого рода промеж планет
шатающегося сброда, захватить власть на Лехе или другой периферийной планете
и продолжать старое, завещав престол обожаемой дочери...
Где и в каком качестве он в настоящее время проживает?
По соседству с Лехом, на Малой Итайке, частным лицом, приторговывая
наркотиками?.. Пиратствует потихоньку на внешних линиях, перехватывает
грузовые беспилотные ракеты, о чем частенько сообщается в печати?.. Живет,
глубоко законспирировавшись, на Земле-матушке, где занимает солидный пост
научного сотрудника Музея свободы, равенства и братства?..
Все сие, мыслю, вскорости прояснится, купно с судьбою похищенной Марьи
Лааксо и дочери тирана Салимы, принявшей имя Екатерины Платиня, поискам
которых посвящается глава шестая Прежде всего Андрис отправился в управление
службы порядка.
Пожилой инспектор с четырехугольным лицом замахал руками:
- Никаких оснований для беспокойства, уверяю вас. Разумеется, мы
немедленно направим патруль для регистрации и обследования места события. Вы
говорите, пятна крови? Без сомнения, какая-нибудь пустяковая травма. Если б
вы знали, что за взбалмошный народ эти туристы. Она может объявиться в своем
номере с минуты на минуту и устроить разнос администрации отеля, а заодно и
нам, за нарушение неприкосновенности жилища. Или вовсе уехать, бросив вещи.
"Земля" вообще славится экстравагантностью постояльцев. На прошлой неделе
одну юную особу, дочь очень почтенных родителей, отец занимает немалый пост
на Малой Итайке, так вот эту особу умыкнул на птерике наш местный шалопай из
бюро обслуживания туристов. Прямо из номера через окно, представляете? Пока
родители спали в соседней комнате...- Инспектор перехватил взгляд Рервика и
быстро закончил: - О результатах принятых мер вы будете извещены в
кратчайший срок.
- Благодарю. У меня еще одна просьба. Помогите мне установить, где
живет Екатерина Платиня.
Инспектор сузил глаза, по-черепашьи нырнул в бумаги тяжелой головой.
- Эта... Платиня - жительница Леха?
- Да,- твердо сказал Рервик, не понимая, откуда эта уверенность.
- В таком случае, не знаю, смогу ли вам помочь. Обязательная
регистрация распространяется у нас только на приезжих,- инспектор поднял
голову от бумаг,- это делается исключительно для безопасности гостей Леха.
Мы также настоятельно не рекомендуем им совершать самостоятельные поездки в
отдаленные от туристических центров районы. После потрясений, имевших здесь
место, не везде еще спокойно. Так, вчерашнее ваше путешествие на болота без
надлежащей... надлежащей организации было неосторожным, весьма...
- Возможно, Платиня все же есть в ваших картотеках, или как там это
называется?
- Извините, я отвлекся. Сию минуту. Если интересующая вас персона
пожелала сообщить свой адрес в информаторий, мы узнаем об этом сей же час.-
Инспектор повернулся к боковому столику и потыкал в допотопную клавиатуру.
Довольно быстро он получил ответ: "Нет сведений".- Вот видите! - радостно
сообщил он.- Еще три года назад, при всех изъянах тогдашней власти, вы не
получили бы столь обескураживающего отказа. "Нет сведений!" Позор! В
управлении службы порядка Леха нет сведений о его коренном обитателе.
Немыслимо! Но факт. Оборотная сторона долгожданной свободы. Наш уважаемый
гость не может найти... Как вы назвали эту женщину?
- Салима Болт!
Надо отдать должное инспектору. Он очень спокойно сказал:
- Разве? А я наводил справки о некоей, как мне показалось, Екатерине...
- Я думаю, это одно лицо.
- То, что вы говорите, очень важно. По нашим сведениям дочь Цесариума
покинула Лех.
- А по моим сведениям она здесь.
- Доказательства?
- Вчера я ее видел собственными глазами, а не позднее сегодняшнего утра
она оставила в номере Марьи Лааксо вот это.
Инспектор внимательно осмотрел пудреницу.
- И что же, Салима Болт не скрываясь ходит по городу? Ведь ее каждый
лехиянин знает в лицо.
- Я узнал ее только по этому изображению.
- Да, фото необычное. Мы привыкли к другим.
- Каким же?
- Были, знаете ли, каноны. Костюм, парик, взгляд, поворот головы. Некая
обобщенность. Идеал.
- Может быть, поэтому ее и не узнавали? Тем более, я не исключаю грима.
- Вы не могли ошибиться? Уловить сходство с фотографией, э-э...
десятилетней, если не больше, давности...
- Я - кинорежиссер.
- И все-таки. Может быть, простое сходство. Вы не оставите у меня эту
вещицу?
- Нет.- Андрис убрал пудреницу в карман.- Возможно, вы правы. Просто
сходство. Так я буду ждать известий?
- Да, да.
Инспектор грузно поклонился, и Андрис вышел.
И тут же столкнулся с Годом.
- Авсей, где Велько?
- Завтракает в "Сигнале".
- Есть важное дело. Вы не присоединитесь к нам?
- Буду через четверть часа. Что случилось?
- Пропала Марья. И еще...
- Еще?
- Поторопитесь. Вам это интересно.
Андрис ускорил шаг. Трезубец над тавернoй вынырнул из-за куста
мохнянки. Перед Рервиком возник худой морщинистый человек, похожий на
стручок. Где-то Андрис уже видел его. Улыбаясь узким лицом, он протягивал
крупную ладонь.
- Андрис Рервик, если не ошибаюсь?
- Рервик,- механически подтвердил Андрис, подавая руку.
- Очень рад. Мы почти познакомились вчера. Собственно, я вышел вам
навстречу по просьбе Екатерины.
- Екатерины?
- Ведь вы ее ищете?
- Я ищу Марью Лааксо.
- Екатерина вам поможет.
Стручок не отнимал руки. Она была влажной.
- Я провожу вас.
- Конечно. Я только зайду на секунду в "Сигнал Им".
- Предупредить Вуйчича? - Ладонь сжалась, Рервик почувствовал укол.
Стручок молча улыбался, приближая лицо. Рервик покачнулся.
Как хорошо, однако, что этот милый горбун взял его под руку.
Вы говорите, до этих зарослей? Точь-в-точь страусовые перья.
Я пою? Вы правы, это неуместно. Сколь удивительно их сходство с
подсвеченным земным солнцем облаком. Они так и называются - перистые. Ах,
господин стручок, не сердитесь, но вы напоминаете мне персонаж старинной
итальянской сказки. Там, знаете, кроме горохового стручка действуют и другие
симпатичные создания, все по плодоовощному ведомству. Мы пришли? Нет?
Полетим на птерике? Вчера мы летели, летели, а внизу болота, болота, боло...
Рервик пришел в себя в стандартной каюте спейс-корвета. Он лежал в
гамаке. Некоторое время, скосив глаза, рассматривал обстановку. Откидная
доска-стол. Привинченная к полу табуретка.
Санблок в углу. Обычная офицерская каюта корабля среднего класса.
Андрису случалось проводить в таких недели, когда, в поисках драматических
сюжетов, летал он между окраинными колониями, где списанные боевые единицы
эс-флота, еще способные покрывать небольшие расстояния, использовались как
грузовые и пассажирские корабли.
Стоило Рервику выкарабкаться из гамака, как на пороге возник человек в
униформе, знакомой Андрису по фильмам XX века, а большей частью по
костюмерным разных студий. Темный глухой пиджак с блестящими пуговицами и
плетеными золотыми шнурами на плечах. Человек опустил на стол поднос,
прикрытый салфеткой, и вышел, не сказав ни слова. Рервик присел на
табуретку, откинул скользкую пленку. Металлический судок под крышкой.
Крышку - долой. Ковырнул ложкой клеклый сизый комок артикаши в
зеленоватых подтеках комбижира. Отодвинул судок. Два глотка из кружки с
теплой бледно-желтой водичкой. Во рту сделалось сладко и противно.
М-да, подумал Андрис, что сказал бы об этой трапезе мой добрый друг
Евгений Дамианидис - мудрец и тонкий ценитель гастрономических утех. Как
славно они с Велько сиживали за дощатым столом в сакле Дамианидиса в
Цихисджвари! "Учитесь, друзья мои,- вещал Евгений,- учитесь извлекать
радость из простых, незамысловатых действий. Вот я беру лаваш, теплый,- он
поднимал указательный палец,- и заворачиваю в него хороший кусок
имеретинского сыра и маленький пучок тархуна. Я держу все это в правой руке,
а в левую беру стакан вина из кувшина дяди Самсония. Но прежде чем поднести
к губам сосуд с этим нежным, как бархат, напитком, необходимо сделать три
важных дела: поднять стакан и взглянуть сквозь него на солнце, посмотреть
вокруг и увидеть глаза друзей и, наконец, убедиться, что у тебя под рукой
есть сочный спелый помидор, который вслед за вином и сыром отправится в
желудок, чтобы сделать тебя совершенно счастливым".
Рервик очнулся от сладких воспоминаний.
- Эй! - крикнул он зычно.
Тотчас появился стюард, молча взял поднос, молча повернулся - уходить.
- Эй!
Стюард остановился.
- Мне нужен стручок.
Стюард смотрел на Рервика пустыми глазами.
- Передайте ему: отвращение к гороху не помешает мне съесть его вместо
этой дряни. Идите.
Дверь щелкнула, и Рервик остался один.
Но не надолго. Улыбаясь, вошел стручок.
- Прежде всего - глубочайшие извинения. За способ доставки на корабль.
За скудость пищи. За дурные, недостойные гостя условия.
Горбун низко поклонился.
- Вам больше идет розовый фрак,- сказал Андрис.
- О! - искренне удивился стручок.- Какая осведомленность! Позвольте
представиться: заведующий канцелярией куратория личных сношений Цесариума -
Наргес, к вашим услугам.
Еще один поклон до пола.
- Где Марья?
- Я уже имел удовольствие сообщить, что вас ожидает встреча с
Екатериной, и о Марье Лааксо вы, без сомнения, получите исчерпывающие
сведения именно от Екатерины...
- Салимы? Давайте ее сюда.
- О! Степень вашей осведомленности воистину поразительна. Уверяю вас,
по прибытии на место вы будете удовлетворены. Но...
- Но?
- Проявите благоразумие. Такт. Я не хочу сказать, что благополучие
Марьи Лааксо, женщины вам, безусловно, дорогой, в большой степени зависит от
вашей сдержанности и осмотрительности, но смею надеяться, что эти достойные
похвал качества от природы присущи величайшему кинохудожнику современности.
- Величайший художник предупреждает, что он плевать хотел на ваши
советы. А если с Марьей что-нибудь... Передайте мадам Екатерине, что я
подавлю в себе от природы присущие мне сдержанность и осмотрительность, а
также с немалым трудом воспитанное почтительное отношение к женщине и
уничтожу ее вместе с папашей и всеми бледными варгесами и розовыми
наргесами.
- Ай-яй, я, пожалуй, оставлю вас на время. Вы должны отдохнуть, вас
ожидает ответственная миссия. Однако - молчу, молчу, молчу. Пусть это будет
приятным сюрпризом, роскошным подарком, достойным, впрочем, столь
выдающегося человека. Я не побеспокою вас до конца полета.
- Пусть меня побеспокоит стюард. Если мне не дадут человеческой еды,
ответственная миссия окажется под угрозой.
Наргес, пятясь, вышел, а Рервик вновь залез в гамак и погрузился в
мрачные размышления. К действительности его вернул визг тормозов. Корабль
задрожал, качнулся и замер [Конечно, это против правил. По логике
научно-фантастического мира Рервик должен был старательно прикидывать, как
далеко от Леха умчал его Наргес, и выбрать из соседних планет две-три
наиболее подходящих. Скажем, ту же Малую Итайку и Голубую Сколопендру.
Скорее, думал бы Андрис, эти мерзавцы свили гнездо на Сколопендре - место
глухое, редконаселенное. И тут для приобщения читателя, приваживания и
привязывания к построенной модели - вскользь сообщить о кое-каких
подробностях тамошней жизни. Скажем, дома у них этакие, из затвердевшей
пены, жители передвигаются на одноколесных велосипедах с фотонной тягой, а
важные всепланетные дела решают бросанием кубика, осуществляемым специально
для этих целей избранным сколопендрянином. Невредно мазком-другим дать
представление о конструкции и скоростных возможностях спейс-корвета,
умыкающего Андриса. Гиперпространственный двигатель... Прокол римановой
складки. Дюзы, клюзы. Отдать концы. Рубить бом-брам-стеньгу. И никаких
тормозов, тем более скрипящих. Боже сохрани. Так что визг тормозов следует
считать неуместным, а потому отмененным]. Рервик стал вслушиваться. Топот
тяжелых ботинок. Отрывистые голоса - по-видимому, команды. Вскрик - не
женский ли? Андрис подошел к двери и замахнулся кулаком - стучать, но в эту
минуту дверь отворилась.
Вошли двое - стюард и другой, в той же форме, но огромного роста, на
голову выше и вдвое толще Андриса, который и сам был мужчиной крупным.
Стюард молча подал Рервику широкую ленту и показал на глаза. "Средневековые
штучки",- пробормотал Андрис, завязывая узел на затылке. Амбал убедился, что
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг