ошеломляющим, что Иван отказывался верить собственным глазам
и ушам. Невольно проскользнула мысль: а что, если прав поп
Мефодий со своим вариантом царствия небесного? Рай не рай, а
чудес с избытком. Иван усмехнулся и отбросил мысль прочь.
В сообщении Руперта было что-то обидное и унизительное.
Как он выразился? Зоопарк? Нет, зверинец. Лаборатория. Испы-
тательный полигон. Музей.
Ну, музей еще куда ни шло. Лаборатория, допустим, тоже.
Но при чем тут зверинец? Хотя... Он перебрал в памяти зав-
сегдатаев столовой и раздосадованно крякнул. Зверинец не
зверинец, а паноптикум налицо.
Иван стиснул дубы и изо всех сил уперся затылком в стену
поверх спинки кресла. Кресло бесшумно скользнуло почти на
середину комнаты. Иван ругнулся сквозь зубы, встал и затопал
в ванную.
Если по совести, комфорт на экспрессе "Надежда" был отла-
жен на все сто. И ванная комната не являла собой исключения.
Иван разделся, повесил одежду в шкаф, захлопнул массивную,
как у холодильника, дверцу, крутнул похожее на диск телефон-
ного аппарата реле. Теперь к тому времени, когда он выкупа-
ется, одежда будет выстирана, просушена и отутюжена.
По шероховатым, отливающим матовой белизной ступеням Иван
спустился в бассейн и лег на спину, заложив за голову руки.
Вода была теплая, прозрачная, с чуть голубоватым оттенком,
пузырилась, словно газировка в стакане. Вода пахла озоном и
свежестью. Пузырьки оседали на теле, приятно щекоча кожу.
Медленно перебирая ногами и покачиваясь, Иван закрыл гла-
за, смакуя состояние расслабленности и блаженной истомы.
"Руперт, - лениво подумал он. - Странное имя... Странный
визит... Странные фокусы... Чего он добивается? Хочет запу-
гать? Непохоже. Сбить с толку? Зачем? И почему заявился
именно теперь?"
Он мысленно перебрал в памяти все, что предшествовало по-
явлению Руперта: встречи с комманданте и отцом Мефодием,
застольный диалог с Миклошем, дурацкий обмен фразами с толс-
тяком, появление итальянца...
Миклош отпадает сразу: встречи с ним - величина постоян-
ная. Толстяк тоже: когда ни приди, в столовой сшивается.
Визгливая истерика его соседки по столу? Тоже не симптом.
Такие инциденты возникают в столовой почти ежедневно.
Иван поморщился и переменил положение. Вроде бы что-то
забрезжило. Сегодня он впервые был у комманданте и потребо-
вал объяснений. Потом был довольно резкий разговор с отцом
Мефодием и были заданы те же вопросы. И после этого в столо-
вой впервые появился Руперт. Впрочем, и итальянец тоже. Как
Миклош выразился? В отместку за отца Мефодия? Да, именно
так. И все-таки итальянец тут скорее всего ни при чем. Есть
в нем что-то располагающее к доверию. Остается Руперт...
Иван окунулся с головой, отжал волосы, провел ладонями по
лицу и удобно устроился на ступеньке по грудь в воде.
Итак, Руперт... Ну что ж, попробуем разобраться. Руперт
умеет читать мысли. Остальной персонал "Надежды", надо пола-
гать, тоже. И если до сих пор в отношении ко мне не было ни-
каких перемен, значит, мой образ мыслей их устраивал. И вот
сегодня во время разговора с комманданте я впервые высказал-
ся о побеге с экспресса. А потом еще и повторил это отцу Ме-
фодию. Взял, как говорится, быка за рога. И сразу же на сце-
не объявился Руперт. Новый пастырь вместо оскандалившегося
попа.
Иван зачерпнул пригоршню воды, сполоснул разгоряченное
лицо.
Теперь появление Руперта уже на казалось таким странным:
поп потерпел фиаско и его заменили Рупертом. А коли так, то
грош цена всем рупертовским откровениям!
Иван поднялся по ступенькам и, оттолкнувшись ногами от
бортика, шумно нырнул. По светящимся стенам заструились го-
лубоватые ручейки.
За завтраком Иван тщетно вертел головой, вглядываясь в
самые дальние уголки столовой. Руперт отсутствовал, и это
еще раз убеждало Ивана в правильности вчерашней догадки.
- Вы кого-то ищете? - буднично поинтересовался Миклош.
- Ищу, - раздраженно буркнул Иван. Подозвал официанта и,
когда тот подошел, резко оттолкнул от себя тарелку с овсяной
кашей. - Подайте ростбиф! И чтобы с кровью был, ясно?
- Однако, - покачал головой Миклош. - Вы неузнаваемы, мо-
лодой человек.
Монах молча пил кофе, поглядвая то на одного, то на дру-
гого. Ивану было не по себе под его взглядом, но он не спе-
шил пускаться в объяснения, хотя вопрос осязаемо витал в
воздухе.
- Что-то случилось? - Глаза Миклоша не предвещали ничего
хорошего. Тон тоже. Иван с невозмутимым видом потянулся к
графину.
- Понимаете, Миклош...
- Вас что - в бароны произвели этой ночью? Как вы разго-
вариваете с официантом?
Иван налил себе соку, поставил графин. Спросил, не подни-
мая глаз.
- Вам никогда не приходило в голову повидаться со мной
тет-а-тет, Миклош?
Гнев в карих глазах венгра сменился удивлением.
- Куда вы клоните, Иштван?
- Да или нет?
- Ну, да.
- И что же вам помешало?
- Вас невозможно застать в комнате.
- А вы заглядывали в нее?
- Я не так воспитан, Иштван.
- А я так! - Иван почувствовал, что вот-вот сорвется. -
Извините, Миклош. Вчера вечером я постучался к вам и, не по-
лучив ответа, вошел.
- В котором часу, Иштван?
- Примерно в десять.
- Я был у себя.
- А я, - Иван вздохнул, - просидел в вашем кресле до по-
ловины двенадцатого. И ушел, никого не дождавшись.
- Вероятно, вы ошиблись дверью.
- Возможно, - согласился Иван. - Непонятно только, как
попал туда томик стихов Шандора Петефи и "Рождение" Иржи
Волькера.
Растерянного Миклоша было еще больнее видеть, чем рассер-
женного.
- Как же это могло произойти? Уверяю, Иштван, я был дома
и никуда не отлучался. Вы понимаете что-нибудь?
- Да. - Иван вздохнул. - Все очень просто, Миклош. Нельзя
дважды войти в одну и ту же реку.
- Просто? - Миклош с сомнением покачал головой. - Не ду-
маю. Наверное, вы все-таки перепутали комнаты. А Петефи и
Волькер - случайное совпадение.
- Нет, Миклош. - Иван поднес стакан к губам и безо всяко-
го аппетита сделал пару глотков. - Там была еще третья книга
- стихи Аттилы Йожефа. С дарственной надписью. Я не знаю
венгерского, но прочесть слова "Миклош Радноти" я все же су-
мел.
Чтобы не встречаться глазами с Миклошем, он отвернулся и
стал снова осматривать зал. Стол, за которым вчера сидел Ру-
перт, был пуст. Судя по скомканной салфетке, блондинка уже
успела позавтракать. За соседним столом гурман-ассириец с
отвращением на лице ковырялся ложкой в овсяной каше. Поодаль
ожесточенно спорили о чем-то двое подозрительного вида субъ-
ектов. Рыжий турок в феске с кисточкой, плотоядно облизыва-
ясь, строил глазки флегматичной толстухе.
- Вам никогда не казалось странным, - Иван повернулся к
Миклошу, - что мы с вами видимся только здесь, в столовой?
- Я полагаю, что вы сами этого хотите.
- А кого-нибудь из них, - Иван качнул головой на соседние
столы, - вы встречали вне столовой?
- Нет.
- И я нет. Но вчера у вас было исключение, Миклош.
- Что вы имеете в виду?
- Руперта.
- Кого-кого?
- Типа, который чихнул на свою соседку. Вчера за ужином.
Был он у вас?
- Да, - спокойно кивнул венгр.
- И вы беседовали обо мне?
- Нет, Иштван. Беседы не было. Была попытка, но я ее отк-
лонил.
- Почему, если не секрет?
- Не имею привычки беседовать о друзьях с незнакомыми
людьми! - рассердился Миклош. - У вас есть еще вопросы ко
мне?
- Нет, - мотнул головой Иван.
- Тогда, может быть, объясните мне, что все это значит?
Иван понимал, что ведет себя, как последний кретин. Ивану
страшно хотелось рассказать о вчерашнем визите Руперта. Из-
виниться перед Миклошем. Но что-то его сдерживало. Он и сам
не знал что.
Миклош допил сок, прикоснулся к губам салфеткой и акку-
ратно положил ее рядом с прибором. Наблюдавший за ними
итальянец тоже промокнул губы салфеткой.
- Синьор Джордано, - Ивана Миклош подчеркнуто не замечал.
- Хотите подышать свежим воздухом?
- Разумеется, - поспешно откликнулся итальянец. - С удо-
вольствием составлю вам компанию.
- До свидания, - обронил Миклош, поднимаясь из-за стола.
- Ариведерчи! - вежливо попрощался монах.
Глядя, как они, переговариваясь, идут к выходу, Иван ощу-
тил почти физическую боль утраты чего-то бесконечно родного
и близкого. Он знал, что ждет их за дверью: растерянность,
страх, мучительное ощущение одиночества и собственного бес-
силия, но не мог ни помочь им, ни даже окликнуть. Достал из
кармана папиросы, закурил, жадно втягивая в себя обжигающие
гортань струйки дыма. Курить было противно, но он докурил
папиросу и только погасив окурок, без всякой охоты подвинул
к себе тарелку с ростбифом.
Коридору не было конца. Если верить наручному хронометру,
Иван шел уже больше трех часов. Шел не останавливаясь, раз-
меренным спортивным шагом, а прямой, как стрела, коридор
по-прежнему тянулся вдаль: безликий и изнуряюще монотонный.
Менялись только цифры на дверных табличках: вначале двухз-
начные, потом трех-, четырех-, а теперь пошли уже пятизнач-
ные номера - четные слева, нечетные справа.
От табличек рябило в глазах. Иван старался не смотреть на
них, но больше взгляду было зацепиться не за что, и он опять
начинал непроизвольно коситься то вправо, то влево. Время
приближалось к обеду, но при одной мысли о трехчасовом возв-
ращении начали отчаянно ныть ноги и пропал аппетит.
Пора отдохнуть, спокойно решить, что и как делать дальше.
Без особой надежды Иван толкнул ближайшую дверь. Она оказа-
лась не заперта. Постучал и, не получив ответа, вошел.
Комната была точной копией той, которую он занимал. Он
шагнул к двери в ванную, опять постучал и опять не получил
ответа. Огляделся. Похоже, здесь никто не жил, - постель
заправлена аккуратно, как по линейке, кресла с геометричес-
кой точностью расставлены по бокам журнального столика, зад-
винутый в угол торшер. И полное отсутствие каких-либо личных
вещей.
Иван облегченно вздохнул, сел, сбросил ботинки и, отки-
нувшись на податливую спинку кресла, с наслаждением вытянул
ноги. Через минуту он уже спал, но и сон был как бы гиперт-
рофированным продолжением фантастической реальности: из ме-
лочно-белого тумана возник комманданте в безукоризненном го-
лубом мундире, потом туман заполыхал пронзительно алым све-
том и фигура комманданте начала стремительно таять и сквозь
нее проступил ажурный решетчатый силуэт, отдаленно напомина-
ющий человеческий и разительно от него отличающийся. Вдруг
пошел дождь, и на его фоне еще четче проступил черный, слов-
но обуглившийся каркас того, что еще недавно именовалось
комманданте. Дождь перестал, и угольно-черный скелет на гла-
зах оброс плотью и превратился... в отца Мефодия. Потом поп
исчез и на его месте возникла понурая фигура Руперта. Руперт
уставился Ивану в глаза, подмигнул и сквозь него явственно
проступил схематический силуэт человека, каким рисуют его
дети: черточка - туловище, две черточки - ноги, черточка -
руки и заштрихованный кружок - голова.
Иван брезгливо передернулся, открыл глаза и вздрогнул:
перед ним, уныло помаргивая, стоял Руперт.
- Не ожидали? - Руперт медленно поднял руку и поправил
узелок галстука.
- Как сказать, - Иван потянулся и сладко зевнул. - Я вас
во сне видел.
- Где? - переспросил Руперт.
- Во сне. - Иван встал, и, разминаясь, подвигал плечами.
- Спал и видел, понятно?
- Видели с закрытыми глазами? - удивился Руперт.
- А как еще видят во сне?
- Не знаю. - Руперт переступил с ноги на ногу. - Думаю,
это был не сон.
- А что же это было?
- Проекция.
- Что? - в свою очередь удивился Иван.
- Я показал вам, кто есть кто.
У Ивана пересохло во рту.
- Вы хотите сказать, что комманданте, отец Мефодий - не
люди?
Руперт кивнул.
- И я тоже. Присядьте, Иван. У вас колени дрожат.
Иван плюхнулся в кресло.
- И давайте сразу условимся: ничему не удивляться. Все,
что вас тут окружает, невероятно сложно. Без подготовки вам
этого не понять. Так что либо принимайте на веру, либо...
- Что либо?
- Оставайтесь на экспрессе и изучайте. На это потребуются
годы. А вы, насколько я понимаю, намерены побыстрее отсюда
вырваться. Или раздумали?
- Нет. - Иван помассировал ноги. - Не раздумал и не раз-
думаю.
- Откровенно говоря, - Руперт продолжал стоять, - мне ва-
ше стремление непонятно. Ни смысла, ни логики не вижу. Вам
что - жить не хочется? Вспомните, откуда я вас выхватил.
- Помню, - Иван перестал растирать икры.
- И опять хотите туда же?
- Да.
- Не понимаю, - повторил Руперт, опускаясь в кресло. - У
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг