наслаждений и разлучительница собраний...
- Красивую сказку ты поведал, о, мудрый, - сказал Гиви, - неужто за нее
и бросили тебя в сие узилище? Ведь она же безобидна!
- Возможно, для простых душ вроде тебя, - ответствовал узник, - однако
ж, она полна скрытого смысла, ибо сказанное еще не есть подразумеваемое.
Ведь что есть муж Востока? Полная противоположность дочери Евы! Ибо если
женщина говорит "нет", подразумевая "быть может", а "быть может",
подразумевая "да", то мужи Востока говорят "да" подразумевая "быть может", и
"быть может", подразумевая "нет". И если женщина способна сорок лет прятать
от чужих глаз свою любовь, но даже на миг не способна скрыть ненависть и
отвращение, то мужи Востока, не стыдясь любви, сорок лет будут прятать от
чужих глаз ненависть, чтобы в нужный миг поразить ей врага, точно клинком.
- И о чем же на деле повествует сия история, о, рассказчик?
- Ты так и не понял? Она повествует о двух царях, - отвечал узник, -
оба из которых не ложные, но лишь один - праведный.
- Так ты это... призывал к свержению самодержавия?
- Глупость ты сказал, о, Гиви! Самодержавие невозможно свергнуть. Цари
могут удалиться на некий срок, однако же, они всегда возвращаются, ибо таков
порядок вещей. Я призывал к воцарению царя сущностного и необходимого. А вот
является ли нынешний царь Ирама таковым, это еще вопрос!
- Да, - печально сказал Гиви, - Миша и вправду очень изменился.
Впрочем, должно быть, мои глаза затуманены, о, мудрый, ибо я вижу его таким,
каким он был прежде. Но ведь он - могучий муж, герой...
- Должен сказать тебе, о, Гиви, что, ежели бы мир спасали герои, -
сказал голос из тьмы, - мир не продержался бы и дня.
- А мир нужно спасать? - вежливо поинтересовался Гиви.
- Мир нужно спасать ежедневно и ежечасно.
- Ну, Миша, по крайней мере, старается! Вот, джиннов изгнал!
- Верно, - задумчиво проговорил Мюршид. - Царь изгнал джиннов одним
своим словом. Но разумно ли он поступил? Каждый поступок имеет двоякое
толкование...
- По-моему, удалить джиннов во благо. Они не пропускали караваны,
губили путников.
- Предположим, о, Гиви, что некто помогущественней, чем даже сам царь
Ирама поставил их туда - ибо там, в горах Мрака, не только караванные тропы!
Быть может, джинны были меньшим злом, сдерживающим большее зло - а теперь
путь большему злу открыт!
- Какому злу? - насторожился Гиви, - я был там, я видел... там, о,
Мюршид, творится нечто, от чего трясется земля!
- Это еще не есть зло, - произнес из темноты голос, - страшнее будет,
ежели она перестанет трястись. Однако, дела это давние, а у тебя есть заботы
и поважнее.
- Да уж, - угрюмо согласился Гиви, - это уже не моя забота. Я обречен
сгинуть во мраке, где нет пути.
- Не тревожься, о, сомневающийся. Выход есть всегда, нужно лишь уповать
на милость Божию. Ибо даже если закроет Он перед тобой все пути и проходы,
Он покажет скрытый путь, неизвестный никому.
- Эх! - сказал Гиви, - из темницы еще никто не выбирался сквозь
стены...
- Как знать. Сорок один атрибут есть у Бога, из которых двадцать
атрибутов необходимости, двадцать - невозможности и один - возможности. И,
если предназначение твое угодно Всевышнему, он охотно предоставляет тебе
последний атрибут!
- Хотел бы я узреть этот самый атрибут в предлежащей тьме...
- Спасение грядет, - сурово сказал Мюршид, - но учти, о, Гиви, что само
по себе спасение тоже есть испытание!
- Лучше испытание спасением, чем испытание темницей, - резонно возразил
Гиви.
- Как знать, - загадочно повторил Мюршид.
Гиви хотел сказать еще что-то, но тяжкий скрип отверзающихся запоров
заглушил его слова.
* * *
Интересно, подумал Гиви с поразившим его самого безразличием, это за
мной? Или за тем беднягой? И если за мной, то с какой целью?
В душе у него шевельнулась робкая надежда: неужто Миша все-таки
одумался... да нет, маловероятно.
- Что это, о, Мюршид? - спросил он шепотом.
- Последний атрибут, - так же шепотом ответил Мюршид, - смотри!
По стенкам запрыгало пламя факелов, освещающих коридор - с непривычки
оно показалось Гиви прямо-таки ослепительным. Он моргал, привыкая к свету,
и, когда привык, то увидел, как пламя просачивается сквозь приоткрытую
дверь, и в нем маячат темные силуэты.
Миша, - думал он, слыша, как торопливо заколотилось сердце, - эх, нет,
не Миша!
Ни один из новоприбывших не был похож на Шендеровича - один слишком
маленький, двое других - слишком большие.
Он вновь зажмурил глаза.
- Господин, - произнес кто-то свистящим шепотом, - господин мой! Ты
здесь?
Гиви оглянулся во мрак, где скрывался его собрат по несчастью, полагая,
что обращение могло адресоваться и к нему, но из угла не донеслось ни звука.
- Господин мой Гиви! Отзовись, о, скрытый во тьме!
- Это э... я, - произнес Гиви вовсе не с той готовностью, как, казалось
бы, должен, - а это кто?
- Везирь Джамаль, твой слуга...
- О! - обрадовался Гиви, - это Миша тебя послал за мной? Так он
передумал?
Шендерович, конечно, бросил его сюда под горячую руку, как последняя
скотина, но в принципе, он человек незлой, широкая натура, мог и
одуматься... Это все Престол...
Джамаль грустно покачал головой, увитой пышным тюрбаном.
- Ежели бы он послал меня за тобой, - пояснил он, - то не иначе как с
холодной сталью в руке или же с чашей, полной яда... Ты, мой господин, у
него как бельмо на глазу!
- Тогда зачем пришел? - поинтересовался Гиви, испуганно подбирая под
себя ноги, насколько позволяли колодки.
- Я пришел исключительно по велению собственного своего сердца, - с
достоинством пояснил Джамаль, - ибо не дело, когда неправедный казнит
праведного.
- Э... - нерешительно проговорил Гиви, - очень мило с твоей стороны. Я
принимаю твои соболезнования и все такое...
- Не соболезнования предлагаю я, но помощь, - возразил Джамаль, - ибо
от пустых сокрушений нет никакого проку.
- Ну... - затруднился Гиви, которому Джамаль, в общем, не слишком
нравился. - Ежели ты, друг мой хочешь принести цыпленка или же блюдо с
рисом...
Он замялся, поскольку его тревожили слова Джамаля насчет яда.
- В узилище самый жирный кусок встанет поперек горла, - твердо произнес
Джамаль, - и не пристало благородному поглощать трапезу в столь унылом
месте.
Гиви вздохнул. Похоже, Джамаль кормить его не собирался. Даже ядом.
На всякий случай он печально возразил:
- Благородный облагораживает любое место. Даже подобное сему.
- Ты мудр и велик, о, господин мой! - всплеснул Джамаль пухлыми
руками, - однако ж позволь, я выведу тебя отсюда, чтобы воздать все почести,
которые полагаются по праву.
- Ты хочешь сказать, - осторожно переспросил Гиви, - что выведешь меня
из темницы?
- О да! Я выведу тебя на свет, о, друг и повелитель! И укрою тебя от
нечестивых взоров! И рука тирана не коснется тебя!
- Какого тирана? А-а, Миши! И, э... куда же мы пойдем?
- Позволь малому позаботиться о большом, - уклончиво произнес Джамаль и
загремел чем-то, вероятное всего, связкой ключей.
Гиви колебался. Теперь, когда глаза его окончательно привыкли и к
мраку, и к свету, он окончательно разглядел, что массивные фигуры за спиной
Джамаля смотрятся весьма грозно - по всей вероятности, везиря сопровождали
воины из личной охраны.
А ну, как шнурком придушит, тревожился Гиви. Как знать, вдруг Миша
совсем воцарился и поручил меня втихую убрать, а может, он по собственной
инициативе... Начальству хочет угодить, или просто натура вредная...
- Иного выхода у тебя нет, о, светозарный! - настаивал Джамаль, - ибо
уже ходят по городу Ираму глашатаи, рассказывая народу о твоем коварстве и
двуличии. Говорят, в горах Мрака уже рубят кедры, чтобы плаха была достойна
казнимого.
Или он врет, мучился Гиви, или нет? А попробуй тут откажись. Вон, каких
амбалов привел!
- В безопасном месте я спрячу тебя, господин мой, - продолжал
настаивать Джамаль.
Гиви думал. Может, конечно, Миша все-таки опомнится, но пока что-то
непохоже. А Джамаль этот Мишу, вроде, недолюбливает. Это как минус на
минус... враг твоего врага - твой друг, так сказал бы Мюршид... да, но какой
же Миша - враг? Охо-хо, думал Гиви, вот ведь как оно все обернулось! А ведь
как было здорово раньше... Что делать? Кому верить?
Ему хотелось верить Шендеровичу.
Но спасать его пришел Джамаль.
- Эх! - решился Гиви, - ладно! Одно лишь слово хочу я сказать тебе, о,
Джамаль! Не в моих правилах оставлять в беде сотоварища по узилищу. Ежели ты
освобождаешь меня, то освободи и его!
- Ты хочешь сказать, - Джамаль сразу как-то подобрался, - что тут, с
тобой, еще кто-то?
- Да, - согласился Гиви, - Несчастный мудрец, брошенный в это
подземелье неправедно, и скрасивший мне часы одиночества своими рассказами и
наставлениями! Поможешь ли ты ему, о, Джамаль, как помогаешь мне?
- Я живу, чтобы помогать мудрым и спасать праведных! - Пылко заверил
Джамаль.
- Ну, так сними с него колодки и выведи к свету! И проследи, чтобы он
ушел благополучно.
- Твой слуга проследит, чтобы мудрец покинул узилище, - согласился
визирь. Он хлопнул в ладоши и Гиви, услышав этот звук, втянул голову в
плечи. За подобным жестом, как он успел узнать, обычно следовало мало
хорошего.
Массивные фигуры спутников Джамаля заслонили скудный свет,
пробивающийся из-за двери подземелья, и шагнули под мрачные своды. Мягкой
тигриной походкой прошли они мимо Гиви, который тревожно наблюдал за их
перемещением.
Какое-то время они топтались у стены, шурша прелой соломой и чем-то
звякая.
- И где же твой собрат по несчастью, о, господин мой? - спросил,
наконец, Джамаль, поскольку поиски грозили затянуться.
Тут только Гиви сообразил, что с момента появления визиря его
сокамерник не издал ни единого звука.
- Только что, понимаешь, был здесь, - произнес он растерянно.
Спутники Джамаля гремели чем-то у стены. Судя по полному молчанию, они
тоже были из тех, кто надежно хранит дворцовые тайны по той простой причине,
что не в состоянии их озвучить.
Не нравится мне все это, - думал Гиви.
- Не окликнешь ли ты друга своего? - сладким голосом спросил Джамаль.
- Эй! - негромко проговорил Гиви, - отзовись, почтенный!
Молчание.
Один из охранников подошел к Джамалю, проделав рукой ряд быстрых
жестов. Джамаль пожал плечами.
- Должно быть, мрак и отчаянье наслали на тебя видения, о, господин
мой, - проговорил он наконец, - ибо в сем гнусном подземелье нет никого,
кроме тебя.
- Как? - удивился Гиви, - он же был здесь. Про принца какого-то
рассказывал. И, надо сказать, о, Джамаль, говорил он связно и разумно.
Может, он это... вышел?
- Никто не может вот так выйти из подземелья, о, мученик, - терпеливо
пояснил Джамаль, - разве что твой товарищ по несчастью сам шейх
Сахиб-ад-заман - владыка времени, который может появляться и исчезать когда
ему заблагорассудится, владея качеством, именуемым таий-ал-макан - сиречь
способностью быть одновременно в нескольких местах, о чем повествуют
предания. Но, полагаю, хотя ты, господин мой, воистину велик, вряд ли сам
Сахиб-ад-заман сошел бы во тьму, чтобы разделить твою участь... впрочем, -
встряхнулся он, - кто знает. Торопись же, и следуй за мной, господин мой. В
безопасное место выведу я тебя.
- Тогда вынь меня из этих проклятых колодок, - мрачно сказал Гиви.
* * *
Коридор сменялся коридором, и у каждого следующего своды становились
все ниже, а стены - все уже. Джамаль с факелом семенил впереди, за спиной
топали амбалы - Гиви чувствовал себя мягко, но роковым образом
зафиксированным, подобно котлете в сэндвиче. Первое время он боялся, что его
охрана наткнется на охрану тюремную и завяжется схватка, но коридоры были
пусты. Тем не менее, обстановка была, мягко говоря, гнетущая. Гиви нервно
похлопал Джамаля по плечу:
- Куда мы идем, слушай?
- У каждого уважающего себя дворца, - пояснил Джамаль, - имеется
потайной ход, и не один. А каждый уважающий себя везирь знает о потайных
ходах немного больше, чем царствующий правитель. Иначе как бы я вводил и
выводил своих соглядатаев, о, любопытствующий?
- Это я понял, - нетерпеливо произнес Гиви, - я хотел сказать - куда мы
направляемся?
- В безопасное место, - коротко повторил Джамаль.
- Насколько безопасное?
- Насколько требуется для тебя, о, господин мой.
Поначалу по обе стороны коридоров тянулись мрачные двери, присыпанные
пылью веков, со ржавыми запорами и фестонами паутины. Потом двери исчезли.
Из темных провалов комнат, которые они миновали по мере продвижения, веяло
плесенью и чем-то еще, невнятным, но очень малоприятным. Где-то совсем рядом
глухо ударилось железо о железо и раздался протяжный стон.
- Там кто-то есть! - испуганно проговорил Гиви, - несчастный узник!
- Господь с тобой, о, жалостливый, - рассеянно отозвался визирь, - эти
каморы никто не навещает уже несколько веков. Да какой узник продержится без
еды и питья столько времени? Это, полагаю, местный силат, который есть
разновидность племени джиннов. Он, как говорят, какое-то время навещал в
узилище одного мудреца, ну, помучить там, поразвлечься немного, но, под
влиянием бесед и наставлений обратился в истинную веру и сейчас ведет себя
вполне прилично. А что до воя и стона, так это он сам наложил на себя
покаяние за то, что, в конце концов, природа взяла свое, и уходил он этого
мудреца до смерти, истощив его всяческими соблазнами, мудрецам не
приличествующими...
- Эх, жаль! - прокомментировал Гиви.
- Кого? - удивился Джамаль, - того мудреца? Ну, так его бросили в
темницу за развращение малолетних. А потом, он неплохо повеселился перед
концом. А что до силата, то он по-своему счастлив...
Наконец, лицо Гиви окатил порыв свежего воздуха, однако же, ни луча
света снаружи не пробивалось в подземелье, из чего следовало, что Джамаль
явился к нему в ночи. Везирь тем временем, нажал на какой-то выступ в стене,
которая, угрожающе кренясь, постепенно переходила в низкий потолок. Стена
крякнула и расступилась, образовав отверстие, в которое при известной
ловкости могли пролезть даже увесистые охранники. Джамаль просунул в
отверстие увенчанную чалмой голову, и какое-то время стоял так, открыв взору
Гиви обтянутый шелковым халатом зад. Затем везирь вдвинулся обратно.
- Все спокойно, о, други, - коротко бросил он спутникам, - пошли.
Наружу лезли в обратном порядке - сначала оба охранника, затем Гиви, а
затем - Джамаль, уже загасивший свой факел.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг