дом из цельных, обтесанных камней, ни молота, ни топора, никакого другого
орудия не будет слышно при строении его. И тогда пошел Сулейман в хранилище
наилучших сокровищ своих, и велел вынести оттуда Скрижаль Силы. А скрижаль
эта была сделана еще во времена незапамятные, допотопные, и одни говорили -
сотворил ее сам Шемхазай для своих потомков, а другие - что архангел Разиэль
по его просьбе и повелению. И была выбита на этой скрижали вся мудрость
земная и небесная, и никто не мог ее прочесть, кроме Сулеймана великого,
многознающего, ибо владел Сулейман всеми сущими языками. И увидел Сулейман в
скрижали червя Шамир, что разрушает камни и создает их заново, поскольку
обладает свойствами тесла и гранила. И был тот червь Шамир величиной с
просяное зерно, и самые твердые предметы не могли противостоять его чудесным
свойствам.
И сказал Сулейман - вот этот подойдет.
И вновь углубился он в Скрижаль Силы, и увидел, что местонахождение
червя Шамир известно одному только Азаилу, князю дьяволов. И что Азаил по сю
пору замкнут, по повелению Господа, в колодце, каковой находится пустыне в
Дудаеле, что в горах Мрака, и запечатан камнем, и погружен во мрак...
И призвал Сулейман тогда Бенаю, сына Иегоиады, себе в помощь, и дал ему
цепь, выкованную духами земли, а сам надел свой перстень, на котором был
начертан Шем-Гамфорош, каковой иудеи числят за имя Бога, а еще взял руно
овечье и мехи с вином и поручил духам воздуха перенести все это на край
земли, в горы Мрака, в пустыню Дудаеля. И прибыли они в пустыню Дудаеля, в
горы Мрака, и видят, вот, во мраке высятся столпы, и меж столпами лежит
огромный черный камень, каковой прикован цепями, и под этим камнем зев
колодца, и пламя бьется оттуда, алое и зеленое, так что над горами стоит
завеса сияния. Но Сулейман мудрый, многознающий, не испугался, а повернул
кольцо с Шем-Гамфорошем, и вновь позвал духов земли, и сотрясли они землю и
уронили столбы. И позвал Сулейман духов воды, и пролили они потоки вод над
пустыней Дудаеля, и полилась вода в колодец, и погасила пламя. И погасло
сияние над горами Мрака, и люди, которые увидели это, сказали - вот, срашное
что-то делается на этом краю земли! Не иначе как Азаил вырвался на свободу!
И позвал Сулейман духов воздуха, и сняли они цепи, и отодвинули камень, и
стало слышно, как стонет и ворочается Азаил в своей пещере... Тогда Сулейман
велел Бенаю спустить в пещеру овечий мех, наполненный вином - и Азаил,
мучимый вечным голодом и вечной жаждой, выпил его, опьянел и заснул. И тогда
вновь позвал Сулейман духов воздуха, духов воды и духов земли, и все они
вместе (а поодиночке боялись они Азаила) связали его цепью Могущества, и
вытащили на поверхность. И предстал Азаил пред Сулейманом.
И вышел он из сна, и начал бушевать. Ибо, хотя и выбрался он на
поверхность, но страшнее огня земного жгли его цепи Могущества, а пуще того
было обидно, что хитростью поймал его человек, сын человека...
- Укротись! - сказал тогда Сулейман, - имя Владыки твоего над тобою!
Имя Владыки над тобою!
И узрел Азаил перстень с Шем-Гамфарошем, и покорился Сулейману.
И взял его Беная и повел. И Азаил, скованный цепью Могущества, тем не
менее, был огромен и страшен - он почесал плечо о пальму, и рухнула пальма.
А как вступили они в границу обитаемых земель, задел Азаил о дом - и рухнул
дом.
- Не годится так, - сказал тогда Сулейман. Шем-Гамфарошем заклинаю
тебя - укроти свою плоть! Умались!
И покорился Азаил, и укротил свою плоть, и умалился, и стал как сыны
человеческие. Но затаил он на Сулеймана зло за свое унижение и решил
хитростью порвать узы и освободиться от цепей. И вот вошли они в град
Ерусалима, и был полон Азаил запретным знанием и гордился Сулейман, что
ведет такого... и встретился им по дороге заблудившийся слепой и помог ему
Азаил выбраться на дорогу. Попался им шатающийся без пути пьяный - и того
Азаил на дорогу вывел. Встретился им свадебный поезд, шумный и веселый -
заплакал Азаил. Прошли они мимо колдуна, который, сидя на земле, колдования
свои производил - и засмеялся Азаил.
Спрашивает его Сулейман: - Почему ты помог слепому?
- Да потому, - отвечает Азаил, - что об этом слепом оповещено в
небесах, что праведник он великий, и тот, кто доставит ему хоть временное
облегчение и сам получит временное облегчение и хоть на гран, но спасет свою
душу вечную.
- А почему ты пьяному помог тогда? - спрашивает Сулейман.
Да потому, отвечает Азаил, что нечестивец он неисправимый. Вот я и
доставил ему минутное удовольствие, чтобы еще пуще погубил он свою душу
грешную.
- А почему ты заплакал, когда увидел свадебный поезд? - спрашивает
Сулейман.
Да - потому, - говорит Азаил, - что жениху не прожить и тридцати дней
после свадьбы, а невесте - тринадцать лет ждать, пока подрастет малолетний
деверь ее.
- Почему же над колдуном засмеялся ты? - спрашивает Сулейман.
- Да потому, - говорит Азаил, - что на том месте, где сидел этот
колдун, клад богатейший зарыт. А он ворожит себе, пыжится, а о кладе и не
ведает...
- Мудрый ты, Азаил, и хитрый, - говорит тогда Сулейман, - однако ж не
мудрей и не хитрей меня. Сильный ты, однако ж, я сильнее.
Тогда взял Азаил с земли тростину, отмерил четыре локтя и бросил
тростину перед Сулейманом.
- Вот, - сказал, - все твое пространство, которое останется у тебя
после смерти. А ты весь мир захотел покорить, но и этого мало тебе - еще и
меня покорить захотел!
- Ничего я от тебя не домогаюсь, - сказал тогда Сулейман. - Кроме
одного. Я собираюсь построить Храм Господень, и мне нужен для того червь
Шамир.
- Но у меня нет Шамир, - говорит Азаил, - он не у меня, но у духа
морского и дух морской не доверяет его никому, кроме как петуху Бар, да и то
под присягой.
- А зачем Шамир петуху Бар? - спрашивает Сулейман.
- А он его посредством города строит. Берет в клюв Шамир и приносит его
в пустынную местность, необитаемую. Кладет Шамир на скалу, скала
раскалывается. Бросает Бар в расщелину семена древесные, вырастают маслины и
смоквы и кедры ливанские, приходят люди, да и селятся там. Сегодня, глядишь,
селенье, завтра - уже город.
- Хорошо, - говорит тогда царь Сулейман. - Шем-Гамфарошем заклинаю,
отведи меня на гнездо петуха Бар
И вызвал Сулейман искусных мастеров из земли Египетской, и повелел им
изготовить особый колпак из непрозрачного стекла. И таким крепким был этот
колпак, что даже ударом молота нельзя было разбить его. И, когда Азаил отвел
его на гнездо петуха Бар, Сулейман взял, да и накрыл гнездо колпаком. А сам
скрылся в укрытие. Прилетел петух Бар, смотрит, а гнездо-то закрыто. Ох,
ох! - застонал петух Бар. Ударил по стеклу клювом, но выдержало стекло. Взял
он тогда червя Шамир, и положил его на стекло, чтобы его расколоть. Тут
Сулейман выскочил из укрытия и бросил в петуха Бар комом земли. Петух
взлетел, выронил Шамир, тут Сулейман с Азаилом подобрали червя и унесли.
Так, посредством ума своего и хитрости, и могущества, и по совету
Азаила Сулейман завладел червем Шамир. И обтесывал Шамир строевой камень для
Храма и Дома Сулейманова, а хранил его Сулейман по совету Азаила завернутым
в шерстяную вату в свинцовом сосуде, наполненном ячменными отрубями.
А петух Бар, когда увидел, что не сдержал клятвы своей, и нарушил
присягу духу морскому, и не может возвратить червя Шамир, пошел и удавился.
И вырос Храм Сулеймана, где были окна с откосами, и деревья из чистого
золота, и розовый мрамор, просвечивающий на солнце, и кедр ливанский, и
яспис, и открытые залы, и потаенные чертоги... и говорят, что не было при
его постройке поломано ни топора, ни заступа, ни какого другого орудия - ибо
строился он без их посредства. А еще говорят, пока строился сей храм, никто
в земле иудейской не заболел и не умер. А еще говорят, что свет лился в окна
с откосами не снаружи, но изнутри, и освещал весь Израиль, ибо был то свет
Божественный...
И прослыл Сулейман самым мудрым под небом и на земле, и служили ему
духи морские, и саламандры огненные, и силы земли, и червь Шамир, и сам
Азаил ходил у него в помощниках. И постигал он сокровенное, и проведывал
тайны глубины беспредельной. Имя его гремело среди властелинов, среди
мудрых - подвиги его. И к нему, праведному и чистому, посылали сыновей и
дочерей своих в слуги и служанки и вельможи, и цари земные...
И самые прекрасные женщины мира были наложницами в гареме его. И сама
царица Савская из града-Китора, где деревья посажены еще в первые дни
творения и орошение получают от вод Едемских; где серебро, что мусор,
валяется на улицах, прибыла почтить его - со всеми своими сокровищами и со
слугами, и со служанками красоты небесной. А фараон Писебханин дал ему в
жены дщерь свою Бифию со всяческим приданым, в числе которого был постельный
полог, усыпанный самоцветными камнями так, что изнутри напоминал он ночное
небо, а в придачу к тому восемьдесят дев из страны Едомской, черных как
ночь, тяжелогрудых, с розовыми ладонями, искусных в пении и девяносто дев из
страны Ефебской, смуглых, как закат и гибких, как лоза, высокогрудых, с
ладонями крашеными хной, искусных в пляске. А всего жен было у Сулеймана
девяносто девять, а наложниц без числа, и все они сверкали, точно звезды в
ночи, и радовали пеньем и музыкой, и любовными утехами, и Сулейман днем
судил со своего престола, а ночью ублажал себя в гареме и дни текли как
лунные месяцы, а лунные месяцы, как годы, но Азаил все лелеял свою месть, и,
наконец, придумал, как отомстить Сулейману.
Предстал он пред Сулейманом (а пока строился храм, Сулейман держал его
при себе) и рек:
- Мудрый ты царь, и хитрый, а все ж не все тебе ведомо. Хочешь, покажу
тебе то, чего ты никогда не видел?
- Нет такого, - отвечал Сулейман.
- А все ж есть!
- Покажи!
Простер руку свою Азаил к стране Тевель - и пред Сулейманом появился
человек с двумя головами и двумя парами глаз. И объял Сулеймана страх,
однако ж он не подал виду и сказал:
"Благословен Господь, Царь вселенной, давший мне дожить и
досуществовать до сего времени! Слышал я от Ахитофеля, что где-то там, под
нами люди живут, однако ж не верил! Ведь глубина земли нашей - пятьсот лет
пути, да между той землей и этой землей тоже пятьсот лет пути!"
Однако ж, рек Азаил, вот он!
Стал тогда Сулейман расспрашивать того человека.
- Какого ты роду-племени?
- Из рода Адамова я, - отвечал двуглавый человек, - из потомков
Каиновых!
- Где обитаете вы?
- В стране Тевель.
- Есть ли у вас солнце и луна?
- Есть.
- С которой стороны восходит у вас солнце и куда заходит оно?
- Восходит с Запада и заходит на Востоке.
- Чем занимаетесь вы?
- Пашем, сеем и жнем, стада пасем...
- Молитесь ли вы?
- Да.
- Какова же молитва ваша?
- Как многочисленны и благословенны дела твои, Господи! Все премудро
содеяно тобою!
- Ничем вы не отличаетесь от нас, похоже, - сказал тогда Сулейман, -
кроме, разве что, вида. А раз так, то не могу я удерживать тебя силой.
Хочешь, верну тебя в страну твою?
- Нет у меня большего желания, о, царь!
Вызвал тогда Сулейман Азаила и говорит:
- Отведи его обратно, человека этого.
- Не в моих то силах, - отвечает Азаил, а сам донельзя доволен, ибо
близится час его мести.
Заплакал двуглавый человек. Сразу из четырех глаз пролил он потоки
слез.
Говорит тогда Сулейман Бенаю, сыну Иегодиады:
- Вечно так с этим Азаилом. Ибо нет ничего, что он, начав, смог бы
завершить достойно. Видно, постоянство не в природе бесов. Ступай, друг мой,
устрой этого несчастного так, чтобы ему было хорошо и не тосковал он об
утраченной родине.
Тогда Беная, сын Иегодиады, велел отворить сокровищницу и выдать
двухголовому человеку шестьдесят сиклей серебра, и выделить ему участок
земли с виноградником и колодцем, и масличной рощей, и тот
потосковал-потосковал, а потом поселился там, и построил дом, и занялся
землепашеством, и стал под покровительством Сулеймана одним из богатейших
людей на свете, обжился, а потом взял себе и жену, ибо, хотя и был он
двухголовый, но чтил Господа и жил праведно, и народил он семерых сыновей, а
потом взял и умер...
И оставил он семерых сыновей. И шестеро из них были вида обыкновенного,
а седьмой же уродился в отца - о двух головах и о двух парах глаз. И видя
то, Азаил потирал руки и хихикал, ибо близился час его мести.
И возник спор меж наследниками того пришельца из страны Тевель. Шестеро
из них говорят:
- Нас семеро братьев, следовательно и наследство должно быть поделено
на семь равных частей.
Седьмой же говорит:
- Не семеро нас, а восьмеро, ибо считают по головам да по ртам. А раз
так, то я имею право на две доли в наследстве!
- Не иначе как Сулейман рассудит нас, - говорят тогда братья.
Вот, пришли они во дворец к Сулейману, и сказали:
- Государь наш, то-то и то-то, семеро нас, а брат наш двуглавый
говорит, мол, восьмеро! Как наследство делить?
Сидит Сулейман в диване и Азаил тут как тут.
- Как рассудить их, о, подданные? - спрашивает царь?
- Не знаем, - отвечают они, - и не ведаем. Ибо не под силу нам такое.
Решили отложить дело до утра.
А вечером предстал пред Сулейманом Беная, сын Иегодиады. Коварное дело,
говорит, задумал Азаил, о, царь времен! Мутит он людей! Ходит меж везирей,
говорит, мол, хвалится Сулейман своей мудростью, а не так уж мудр - такого
простого дела рассудить не может. Нет больше у царя мудрости. А без
мудрости - какой он царь? Как он рассудит теперь тяжущихся? Беда пришла в
город, нет больше справедливости! Что делать, о, царь времен!
- Ладно, не тревожься, завтра дам ответ - говорит Сулейман.
А у самого сердце замирает.
Вот ровно в полночь пошел он во храм, пал на лицо свое, и воззвал к
Господу:
- Владыка мира! Открывшись мне в Гаваоне, не ты ли сказал - прости, что
дать тебе? Не просил я тогда ни серебра, ни золота, одну лишь мудрость
просил, чтоб судить людей правдиво. Неужто теперь откажешь мне в своем даре?
Неужто допустишь, чтоб торжествовал неправедный?
Сказал - и слышит Глас Божий, сильнее грома, мягче дуновения ветерка:
- Просвещу тебя. Ступай, а как солнце взойдет, выйди из дворца и
обратись к первому встречному. Все тебе будет по слову Моему.
Обрадовался Сулейман, пошел во дворец, да и заснул с легким сердцем. А
чуть свет встал, и пошел в поле. Ветром легким потянуло, запели птицы,
никого поблизости. ... ждет Сулейман. Слышит - кто-то песню поет. И голос
такой звонкий - словно жаворонок сыплет свои трели с небес! Смотрит, идет по
дороге девушка, совсем еще юная - ни красоты, ни стати... Смуглая, хрупкая,
точно цветок полевой. Идет, кувшин несет, песню поет.
И это, думает Сулейман, источник моей мудрости?
Однако ж, делать нечего. Подходит к ней, кланяется, однако ж себя не
называет.
- Чем помочь тебе, - спрашивает, - о, девушка?
- Ничем, - отвечает девушка, - все у меня есть. Сыр овечий, оливы и
смоквы, и небо над головой и виноградник в саду. Вот, разве камень отвали от
колодца! Ибо нечем мне поить моих овечек.
Отвалил Сулейман камень, наполнила она кувшин, и говорит тогда
Сулейман.
- Я помог тебе, о, девушка, помоги и ты мне! Не поможешь ли ты мне
разгадать одну загадку?
- Братья мои зовут меня дурочкой, - смеется девушка, - а все ж говори
свою загадку! Одна голова хорошо, а две - лучше.
- Кстати, - говорит Сулейман, - насчет голов! Жил некогда в земле
Тевель двуглавый человек...
И рассказал ей всю историю.
- Ой! - говорит девушка, - да это ж проще простого!
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг