обернул к Гиви свирепое загорелое лицо.
- Умолкни, о, шакал! - сказал он.
- Что он сказал? - вопил Шендерович, ныряя головой вперед.
- Сказал, прекратить разговоры! - вопил в ответ Гиви, оказавшись меж
двух огней.
- А-а! - понимающе протянул Шендерович и действительно замолчал.
Солнце уходило за горизонт, бросая на пустыню последние лучи. Барханы
отливали золотом, охрой и глубокой синевой. Верблюды неслись,
целеустремленно вытянув шеи.
Эх, думал Гиви, и почему они, эти разбойники так людей не уважают? Хоть
бы объяснили - куда, зачем? А то тащат, как скотину бессловесную...
Он приподнялся на изукрашенном седле, вглядываясь вдаль. На горизонте
появилась темная точка, которая без всяких фокусов постепенно увеличивалась
в размерах, обретая дополнительную расцветку и формы. Впереди по курсу
лежало нечто, в приключенческих романах называемое "оазисом" - несколько не
слишком гордых пальм с потрепанными листьями и квадратные строения с
плоскими крышами - вероятно, ангары и гаражи. Тайная база тут у них,
наверное... Ничего, успокаивал себя Гиви, они нас выкупят. Или обменяют.
Юрий Николаевич наверняка этого так просто не оставил... Он же капитан,
серьезный человек. Разве он даст им с Мишей пропасть бесследно? Такой шум
поднял, вот они и зашевелились. Очень даже просто - поменяют на
какого-нибудь ихнего мукаллафа... да откуда я такие слова знаю?
- Ну и хазы у них! - удивился Шендерович - ты гляди, мой Миклуха, что
деется!
Ангары оказались войлочными шатрами - у стены одного, привязанный к
колышку, стоял еще один верблюд и мрачно жевал сухую траву. Отряд въехал на
крохотную площадь в центре лагеря, вожак соскочил со своего верблюда,
небрежно бросив повод в услужливо протянутые руки подбежавшего часового.
Рядом располагался открытый очаг - еще несколько человек сидело вокруг
него, с интересом глядя, как потрескивают над угольями, капая жиром,
насажанные на вертелы бараньи тушки.
Гиви сразу захотелось кушать.
Шендерович, с некоторым вызовом оглядываясь на сопровождающего, сполз
со своего верблюда и, пошатнувшись, опустился на колени, бессильно поникнув
головой. Глаза у него закатились, челюсть слегка отвисла.
- О, Покровитель вездесущих, - как можно тверже произнес Гиви,
укоризненно глядя в обтянутую атласом могучую спину предводителя, - этот
человек умирает от голода.
- А! - воскликнул Предводитель, не оборачиваясь, - скрытый царь?
- Да, о, верный среди верных. Он страстно желает вкусить пищу. А
страстное желание - достойное состояние.
Предводитель остановился и скрестил руки на груди, явно располагаясь к
долгой беседе.
- Рассказал мне Абдаллах, - завел он, - рассказалРаРП мне отец,
рассказал нам Кутаиба Саид со слов Акила со слов Салима Абдаллаха со слов
отца "Бедствия - соль для правоверного и когда соли не хватает, правоверный
портится".
- Надежда - настаивал Гиви, - тоже достойное состояние. А упование, как
было сказано, - достойная стоянка.
- Рассказал мне Абдаллах, рассказал мне отец, рассказал Абд-ас-Самад,
со слов Абу-Бурды, со слов Абу-Мусы: "Молодую верблюдицу перегоняют на новую
стоянку некормленой". Верно говорят, - вздохнул Гиви - эта жизнь - рай для
грешника, но ад для праведника.
- Красота дня, о, Жалующийся - тут же отбил удар Предводитель - полезна
лишь в сочетании с сумраком ночи, и потому в них обоих благо вселенной.
- Так ты будешь кормить нас, о, Колеблющийся? - не выдержал Гиви, -
Ибо, согласившись принять за нас, живых и здоровых, выкуп, но, не заботясь о
нашей жизни и здоровье, ты совершаешь рискованную продажу, ибо грешит
человек, продавая то, чего не имеет, как сказал Абдаллах, а ему отец, а ему
Мухаммад аб Джафар, со слов Матара, со слов Амира - оба сказали ему.
- Не продажу я совершаю, о, нечистый, но беру фай, ибо фаем, добычей,
добытой без боя, в отличие от ганимы, добычи, добытой с боем, называю я вас.
Ибо вы - добыча, добытая без боя, поскольку позорно не оказали мне никакого
сопротивления. А уж как я распоряжусь фаем - мое дело.
- Ошибаешься, о, Преступивший, ибо фай принадлежит не тебе, но всей
общине этих благородных людей. Позволив нам умереть голодной смертью, ты
лишаешь их полагающейся им доли.
Достойные люди с интересом прислушивались, обступив спорящих
полукругом.
Предводитель пожал плечами.
- Да что мне, жалко для вас куска, что ли? - сказал он. - Просто
захотелось мне пуститься с тобой в изысканный и высокоученый разговор,
поскольку уж больно ты хорошо излагаешь, пес шелудивый.
- Что он говорит? - простонал Шендерович, совершенно опадая на песок.
- Типа, ладно уж, накормит, раз обещал.
Шендерович перестал стонать, распрямил спину и выкатил глаза обратно.
Всадники соскальзывали с верблюжьих спин, попутно облегчая верблюдов от
каких-то загадочных свертков, тюков и переметных сумок. Гиви открыл, было,
рот, но потом осторожно закрыл его - за одним из разбойников, точно плащ,
волочился по песку алый алтарный покров с вышитым на нем золотым солнцем...
* * *
- Кислое молоко, - сказал Шендерович, оторвавшись от бурдюка, - Тьфу!
- Наверняка верблюжье, - печально отозвался Гиви, - молоко молодой
верблюдицы, да еще голодной, поскольку ее перегоняли со стоянки на стоянку.
- Типичные разбойники, - мрачно окинул Шендерович компанию сидевших у
костра мужей битвы, - у братьев лучше кормили.
- У братьев ты был царь.
- А ты - исполин, - Шендерович на миг задумался. - О! Идея! Ты им про
Шемхазая говорил?
- Про царя говорил...
- С царем накладка получилась. А ты про Шемхазая расскажи.
- А если он опять проверит?
- Брось! После еды?
- О чем это вы совещаетесь между собой скрытно, о, Заблудшие? -
поинтересовался Предводитель.
- Мой друг и спутник, который несмотря ни на что есть скрытый царь,
просит, чтобы я поведал честному собранию историю о Шемхазае и его потомках,
дабы скоротать вечер и напитать умы, подобно тому, как твой барашек, о,
Благословенный лев пустыни, напитал наши желудки - заунывно пропел Гиви.
- Просьбы этого человека, который никоим образом не есть скрытый царь,
стоят недорого, но и я, чье слово весит тяжеле злата, тверже алмаза и режет
острее стали, прошу тебя - поведай же нам о Шемхазае, о, Пришелец, -
благосклонно кивнул предводитель, вытирая жирные руки о развившийся край
чалмы. - Ибо славное это имя, и звучит оно гордо и грозно.
История о Шемхазае,
или Повесть о соблазне, грехе и раскаянье,
рассказанная у костра Гиви Месопотамишвили предводителю разбойников
О, вожак отважных, слушай же, что рассказал мне мой дед, которому
рассказывал его дед, которому рассказал один старый мингрел, у которого был
друг-иудей. Давным-давно, когда еще не было на земле человека, провел
Господь черту круговую по лику бездны, и сотворил моря, и реки и озера, и
населил их рыбой...
- И ничего не рыбой, - вмешался один из разбойников, - ибо то, что ты
по неграмотности своей именуешь рыбой, звучит на языке иудеев, как "танИн",
что означает - "морское чудовище", "змей", "дракон". Ибо, говоря "большая
рыба", создатели Священной Книги, явно и очевидно имели в виду гигантских
ящеров, попиравших некогда землю...
...Населил рыбой. И рыба играла в реках и озерах, и тем славила
Господа, и совокупно с ней пели моря и озера. "Пуще гула вод могучих в
небесах могуч Господь" - вот, что пели они. И рек Господь: "Если так славит
имя мое стихия, лишенная живой речи, каким же сладостным пением во славу мою
огласит вселенную человек, которого я сотворю. И сотворил Господь человека и
пустил его в мир. Но отвратил человек лице свое от Бога и стал служить
идолам. И скорбел Господь скорбью великой. И вот предстали тогда, видя
скорбь Предвечного, перед его лицом два ангела - Шемхазай и Азаил. И вот что
сказали они тогда: "Властитель вселенной! Когда Ты создавал этот мир, разве
не предупреждали мы Тебя, что сын праха причинит тебе огорчение великое?
Достоин ли человек, чтобы Ты помнил его?". И сказал тогда Господь: "Что же
теперь с миром делать?". "А Ты отдай его нам - сказали тогда Шемхазай и
Азаил, - Мы найдем ему другое применение". "А мне, - сказал тогда Господь, -
ведомо и несомненно, что, если бы на земле на месте людей жили вы, ангелы,
искушение бы одолело вас и легче, и скорее, чем это случилось бы с родом
человеческим". "А Ты испытай нас, Господи, - сказали они тогда, - позволь
поселиться нам на земле, и увидишь, как мы возвеличим имя Твое".
И спустились ангелы на землю, и были они исполнены самых благих
намерений, но тут поглядели на дочерей сынов человеческих и увидели, что они
красивы. И решили взять себе их в жены, кто какую изберет.
- Не красивы, сказано на языке книги иудеев, но "товОт", что означает
еще и "хороши", иначе же "пригодны для какой-то определенной цели", в данном
случае - для совращения людей на путь зла, - вмешался разбойник, - поскольку
падшими были эти ангелы, которых ты называешь сынами Божьими.
- Это еще вопрос, что подразумевать под "сынами Божьими", вмешался
другой разбойник, ибо то, что именуется в Священной Книге сынами Божьими,
иначе "Бней ЭлогИм", ибо так назывались потомки Сифа, третьего сына Адама,
поскольку они блюли Слово Божие и были верны Его Завету, а "дочерьми
человеческими" назывались женщины рода Кабила, по-вашему - Каина, убийцы
благочестивого Хабила, по-вашему - Авеля, ибо дошли они в своем разврате до
крайней степени падения.
- Позволь с тобой не согласиться, о, Юсуф, - вмешался Предводитель, -
ибо сказано "выбирали себе сыны Божии" не "дочерей человеческих", а "дочерей
сынов человеческих", а это совсем другое дело, и это во-первых, а во-вторых,
с чего бы Господу гневаться, ежли бы потомки Сифа взяли себе в жены дочерей
Кабила, да и повыбивали из них всю дурь, как и подобает мужам верным и
праведным, дабы эти мерзкие, эти скверные, эти кошки похотливые и думать
забыли, что значит слово "грех"? Прибавь, о, Пришелец, не слушай этих мужей
лжеученых.
...Что они красивы. Я лично думаю, что все потому, что захотели ангелы
продолжить род свой, поскольку, как известно, детей у ангелов от ангелов
быть не может.
- Понятное дело, - вмешался первый разбойник, - ибо ангелы есть
сущности мужские, тогда как сущности женские суть демоны, что подтверждает
их изначальную нечистоту... говорю вам, женщины созданы на погибель
человечеству, что сейчас и подтвердится, ибо рассказчик к тому явно
склоняет.
Да нет. Просто Господь не ангелам сказал "пру-у-рву", что значит
"Плодитесь и размножайтесь", но людям, что они, собственно и делали.
Дочери-то человеческие были мало того, что красивы и искушены в любовных
утехах, но и весьма плодовиты и думаю я, что сие и значит "товОт", ибо
хороши они были во всех смыслах... И не только Шемхазай и Азаил, но многие
из ангелов обратили тогда свои взоры к земле, и пришли к Шемхазаю и сказали:
"Слышали мы, о, Вождь Крылатых, что замышляешь ты дело такое-то и такое-то,
и по нраву нам это, ибо дочери человеческие прекрасны и лона их благодатны.
И страх как хотим мы войти к ним, как входят сыны человеческие".
Так сказали они, один лишь Разиэль молчал. И не по нраву то пришлось
Шемхазаю.
И спросил он Разиэля: "Что молчишь ты? Или ты не со мной? Или не любы
тебе дочери человеческие?"
"Краше их ничего нет на сей земле, - отвечал Разиэль, - однако ж, племя
их из глины, а наше - из огня, и ежели смешать и то и другое, не было бы
худа!"
"Ежели обжечь глину в огне, то все, что с изъяном погибнет, а все, что
совершенно - лишь укрепится", - сказал Шемхазай;
"Верно, - согласился Разиэль, - однако один лишь Енох среди них без
изъяна, остальные же с червоточинами и пустотами"
"Ну, так и ступай к сему праведнику, - сказал тогда Шемхазай, - а мы
пойдем к грешникам. Однако ж вижу я, что гложут тебя сомнения, а может, и не
тебя одного, и потом будете вы все валить на меня, говоря, вот, он виноват,
а мне бы того не хотелось. Ибо, ох, боюсь я, что пойдете вы на попятный и не
захотите привести в исполнение это дело, и только я один должен буду
искупать тогда сей великий грех". Иначе говоря, боялся он, что они окажутся
слабы духом и подставят его - вот и хотел заручиться их словом. А им страх
как хотелось войти к дочерям человеческим и зажить как люди, вот они и
сказали: "А мы все давайте, обвяжемся и поклянемся клятвою - не оставлять
этого намерения, но привести его в исполнение". А было их всего двести.
Собрались они на вершине горы Клятвы, иначе Ермон, что на Ардисе и поклялись
страшной клятвой, что будут все вместе...
И Разиэль поклялся вместе с ними.
И спустились к дочерям человеческим и вошли к ним... и такой красой
неземной они блистали, таким могуществом похвалялись, что мало какая им
отказала, если не считать девицы Истеарь, на которую напоролся сам Шемхазай
персонально. Девица была весьма неглупа и богобоязненна и обещала Шемхазаю,
что ответит на его любовь, если сообщит он ей "Шем-Гамфорош" иначе Имя
Божие, произнося которое ты возносишься на небо, когда пожелаешь. Шемхазай
был, надо сказать, мало искушен в хитростях дочерей человеческих, все ж
ангел, хоть и падший, и сказал он ей, простая душа, Шем-Гамфарош, тогда как
она, повторив Святое Имя, тут же вознеслась на небо, оставив Шемхазая с
носом. Но это было, пожалуй, единственное исключение, и ангелы начали, я
извиняюсь, плодиться как кролики, причем зачали и породили они исполинов,
рост которых был в три тысячи локтей. Впрочем, лично я думаю, что это
преувеличение, ибо такого ни одна земная женщина не выносит и не вскормит.
Но, так или иначе, а потомство получилось довольно прожорливым, да еще и
ленивым, сами они ничего не делали, но поели все приобретенное людьми, а
потом, как говорят, начали пожирать и самих людей, и всех тварей земных, и
друг друга, и вообще, что под руку подвернется. У самого Шемхазая тогда было
два сына - Гиви и Гия, - и они, по слухам, съедали по тысяче верблюдов,
тысяче лошадей и тысяче быков ежедневно.
Тут ангелы встревожились - мол, дети наши голодают! И опять обратились
к Шемхазаю, говоря ему "Ты виноват!". И сказал Шемхазай "А чего вы хотите?
Дети наши едят то, что производят люди, а люди производят мало, ибо кроме
палки-копалки в руках отроду ничего не держали. Нужно обучить людей
производству и перепроизводству, тогда и дети наши будут сыты, и богатства
людские умножатся. Вот давайте совокупно и потрудимся на благо потомства
нашего". Ангелы посовещались и взялись за дело - Амезарак научил людей
всяким заклинаниям и срезыванию корней, Армарос - расторжению заклятий,
Баракал - наблюдению за звездами, Кокабел - знамениям, Астрадел - движению
Луны. И только Разиэль молчал.
Однако ж, говорят, записал он все, чему людей учили ангелы на скрижали
каменной, ибо знал, что выходит срок и для тех, и для других. И поручил он
скрижаль другу своему среди людей, имя которого было Енох, ибо, хотя Разиэль
грешил не меньше остальных, однако все ж способен был отличить праведника от
грешника. А Енох был праведник и не стал бы использовать сию скрижаль во
зло. И наложил Разиэль на Еноха такое заклятие, что только он либо потомки
его смогут прочесть сию скрижаль, когда в том будет нужда. Однако ж, никто
того не знал, кроме Еноха и Разиэля.
И сказал Шемхазай - теперь люди обрели власть, а когда они обретут
силу? Встал тогда Азаил и говорит - "Приму сей грех на себя, ибо грех этот
выше остальных". И пошел он к людям, и научил их выплавлять металлы, и
делать мечи и ножи, и щиты, и панцири, и научил их видеть то, что позади
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг