- Я его вижу, - сказал Суворин. - Он уходит.
- Отпускаем, - подтвердил Ефремов. - Он нас заметил. Его наверняка
страхуют. Попробуем задержать - откроют стрельбу. Здесь полно гражданских.
Ефремов оказался прав. Когда незнакомец проходил мимо кондитерской
лавки, от нее отошли два субъекта и направились следом за ним. Сканер майора
не мог их засечь, дистанция теперь была слишком велика.
Около четырех часов Олланд закончил прием ашатов. Они еще раз
нестройным хором попросили принять меры и прекратить имлинский разбой. Из-за
ублюдков не то что ночью, вечером не каждый отважится выйти из дома. Олланд
пообещал во всем разобраться и передать все имеющиеся у него сведения в
комиссию Евросоюза.
По пути в гостиницу Ефремов сел на переднее сиденье и почти неотрывно
следил за показаниями сканера. Несколько раз на экране появлялись новые
красные точки - личные датчики наблюдателей ООН, госдепартамента США,
комиссии по правам человека при международном трибунале в Гааге. Зеленых
точек больше не было. Но у фонтана контакт все-таки состоялся. Они пришли.
Первый раз за восемь дней. И они еще вернутся.
У дверей гостиницы Олланда караулили полтора десятка репортеров. Увидев
микроавтобус наблюдателя, они оживились, поспешили привести аппаратуру в
рабочее состояние.
- Наши планы, - обернувшись, спросил Ефремов, когда микроавтобус начал
притормаживать.
Олланд вытянул шею, посмотрел на собравшихся. Полицейские, дежурившие у
дверей гостиницы, двинулись к микроавтобусу, собираясь организовать коридор.
- Пресса. Прекрасно. Простите, я забыл вам сказать: сегодня утром мне
звонили из пресс-центра, просили ответить на несколько вопросов. Я думаю,
это займет не более десяти минут.
- Поговорите на улице или пройдем в конференц-зал гостиницы? - спросил
Ефремов, собираясь открыть Дверцу.
- Незачем их туда тащить. Поговорим на улице.
Не успел Олланд выйти из автобуса, как к нему протянулись с десяток
штанг с микрофонами, засверкали фотовспышки, операторы взяли его на мушку
видеокамер и десять вопросов были заданы одновременно.
- Господа, не все сразу, - показав, что сдается, с улыбкой сказал
Герхард.
Такие конференции Ефремов не любил больше всего. Репортерская братия
очень редко утруждает себя нормами приличия, откровенно напирает на
охраняемый объект, сует под нос микрофоны и роится, роится, словно не может
замереть, пока не ослабнет заводная пружина. Как тут вовремя заметить
убийцу, окажись он среди репортеров? Но поделать ничего было нельзя. Майор
вежливо отстранил репортера, пытавшегося из-за спины Олланда подсунуть ему
под нос диктофон, и встал за левым плечом объекта. Десантники в паре шагов
от муравейника обступили его со всех сторон, поглядывая в основном по
сторонам. Полицейские следили за порядком.
- Телекомпания CNN, - чуть ли не крикнула писклявым голосом молоденькая
мулатка, держа микрофон в вытянутой руке. - Господин Олланд, вы уже неделю в
Пешковеце. Вы можете огласить какие-нибудь предварительные выводы?
- Могу. Здесь люди убивают друг друга.
- Агентство "Рейтер". У вас есть новые сведения или хотя бы
предположения о причинах конфликта?
- Есть очень много информации, которую нужно проверять, сортировать,
систематизировать. Только после этого можно будет сделать какие-либо выводы.
- Администрация Пешковеца выполняет обещание оказывать вам всестороннюю
помощь? - спросил седовласый араб.
- Я доволен сотрудничеством, - ответил Герхард. - Все вопросы, которые
я задаю, получают своевременный ответ. Если мне необходимо с кем-то
встретиться, это происходит без каких-либо проволочек. Все документы,
которые необходимы мне для работы, я получаю по первому требованию.
- Как вы относитесь к готовящемуся на вас покушению?
Герхард так и замер с открытым ртом. Ефремов приготовился в любую
секунду выдернуть Олланда из толпы, десантники переключили внимание на
репортеров.
- А как вы относитесь к тому, что после этой пресс-конференции вас из
автоматического оружия расстреляют двое неизвестных? - спросил Герхард.
Репортеры захихикали, очевидно, остались довольны ответной шуткой
Олланда. Но Ефремов не оценил юмора. За такие шутки ноги выдергивать нужно.
- И все-таки, господин Олланд, - настаивал шутник, - вы всерьез
относитесь к этому предупреждению или считаете его маловероятным?
- Как можно относиться к тому, о чем не знаешь? Очевидно, потенциальный
убийца предупредил вас раньше, чем меня. Но поскольку теперь я знаю об этом,
постараюсь отнестись всерьез. Вас интересует, допускаю ли я в принципе
возможность покушения? Да. Потому что мы на войне. Но подозревать какую-либо
из конфликтующих сторон у меня нет оснований. Более того, никому из них
война не нужна.
- Это правда, что в случае вашего негативного заключения в город введут
войска и конфликт будет подавлен силой? - спросила дама бальзаковского
возраста.
- Я не располагаю информацией о подготовке военной операции.
- У вас есть информация о так называемых ублюдках? Это ашаты или
имлины?
- Нет. Никакой информации о так называемых ублюдках у меня нет.
- Сколько вы пробудете в Пешковеце?
- Я думаю, еще неделю. Возможно, две.
- Рассчитываете, что этого времени хватит для поиска мирного решения
конфликта?
- Этого времени вполне достаточно, чтобы примирить тех, кто хочет мира.
Если мир не нужен хотя бы одной из сторон, бойня продолжится, даже если я
поселюсь в этом городе. Простите, господа, мне пора идти. У вас еще будет
возможность задать мне вопросы.
Репортеры, вежливо раздвинутые полицией, нехотя расступились,
освободили лестницу, Олланд в сопровождении русского десанта поднялся по
ступеням и скрылся за дверями отеля.
После плотного ужина в ресторане гостиницы Олланд и Ефремов уединились
в рабочем кабинете, чтобы за бокалом красного вина обсудить новости. Майор
сидел в глубоком кожаном кресле, потягивая вино и наслаждаясь его букетом, и
обдумывал, с чего начать разговор. Олланд сел за широкий стол, приготовился
выслушать Ефремова, попутно собираясь проверить электронную почту.
- Герхард, вы что-нибудь знаете о киберах? - спросил Ефремов.
- Конечно, знаю. С детства люблю фантастику.
- Очевидно, вы также знаете, что Министерство обороны Европы
располагает подразделением, сформированным исключительно из клонов?
- Об этом не писали в газетах, - невозмутимо глядя в глаза русского
майора, ответил Олланд. Ефремов молчал, словно ждал продолжения, и Герхард
продолжил: - Майор, даже если бы я и знал о существовании клонов, не говоря
уже о подразделениях, сформированных из их числа, то вряд ли бы сознался.
Существование подобного подразделения должно быть государственной тайной.
- Что для вас государственная тайна, для нас - тактико-технические
характеристики армии вероятного противника, - сказал Ефремов. - Но... Пусть
так. Не знаете так не знаете. Считайте, что я вам открыл один из ваших
военных секретов. Если не вдаваться в вопросы морали, существование армии
клонов вполне логично. Крепкие, прошедшие тщательную селекцию парни, у
которых нет родственников и чья смерть не вызовет никаких вопросов. Мечта
любого генерала. С будущего года их планируют отправлять на освоение других
планет, где будут поручать рискованные операции.
- Я весьма поверхностно знаком с нашей космической программой, -
ответил Герхард.
- Не тушуйтесь, - сказал Ефремов. - Аналогичные программы есть и в
Америке, и в Канаде, и в Китае. Возможно, в России. Но я знаю наверняка, что
в Европе с недавних пор клонам в мозг имплантируют микрочипы. В ближайшем
будущем планируется заменять дубликатами из легких и сверхпрочных сплавов
некоторые кости клонов, мышечную ткань - искусственными материалами.
Микрочип в разы увеличит реакцию, зрение, слух, притупит чувства боли,
усталости и страха. Все это должно превратить клонов в еще более сильных,
отважных и выносливых солдат. Вы понимаете, о чем я говорю?
- Вы говорите о большой вероятности существования киберов. Людей или
клонов с имплантированными микрочипами, что само по себе нарушает как
минимум два десятка международных соглашений.
- Сегодня по крайней мере один из киберов был на площади у фонтана.
Новость произвела на Олланда определенное впечатление. Ефремов заметил
это, хотя Герхард и пытался скрыть свою реакцию. Значит, он знал и о клонах,
и о киберах, и о военных экспериментах с их участием, но не ожидал встретить
их в Пешковеце. Теперь хоть что-то проясняется. Вот, значит, в чем причина
идиотских вопросов о необычном и странном в поведении окружающих...
- С чего вы взяли, что здесь был клон? - спросил Герхард.
- Мой сканер личных датчиков в состоянии заметить приближение
кибернетического организма всех известных нам модификаций, - ответил
майор. - Правда, на расстоянии не более пятнадцати-двадцати метров. На
площади у фонтана мы засекли кибера. Я не знаю, был ли он клоном... Не
смотрите на меня как на шпиона, Герхард. Модернизированный сканер "СИД
01-12" входит в стандартную экипировку солдат российского корпуса
миротворцев. Наша задача - обеспечить вашу безопасность. Это приказ. И мы
его выполним, используя все имеющиеся в нашем распоряжении средства, даже
если нам придется воевать с регулярной армией Европы.
- Именно поэтому я и настаивал на вашем участии, - вставил Олланд.
- Спасибо за доверие, - Ефремов коротко качнул головой. - Но ваш ответ
лишь подтверждает мое подозрение. Вы предполагали столкнуться в Пешковеце с
чем-то неординарным. Поэтому повторяю вопрос. Герхард, вы что-нибудь знаете
о подразделениях киберов?
Олланд взял бутылку бордо, долил себе вина. Ефремов отказался. Сделав
глоток, Герхард задумался на секунду, поставил бокал на стол и сказал:
- Отвечу по пунктам. Первое. Я не предполагал встретить здесь что-то из
ряда вон выходящее. Обычный межнациональный и межрелигиозный конфликт. Я
вообще не собирался ехать в Пешковец. Я собирался в отпуск, а мне навязали
командировку. Наблюдателю департамента межнациональных и религиозных
конфликтов на время командировки в зону конфликта по закону положена охрана.
Вы с ребятами - лучшее подразделение бригады миротворцев, и мое требование о
вашем участии явно необоснованно. Мой шеф не терпит ультиматумы. Я поставил
условие в надежде, что меня отстранят от работы и я, как и запланировал,
поеду в Ниццу. Но шеф неожиданно легко согласился, и вот я здесь, в вашей
компании. Второе. Мне известно, что эксперименты с клонированием человека
проводятся с тех пор, как группа ведущих ученых мира доказала необходимость
клонирования стволовых клеток. Клонирование человека запрещено законом,
но... Президент для нескольких институтов сделал исключение и выдал им
специальное разрешение. Я не знаю где, я не знаю сколько, но знаю, что в
Европе эксперименты с клонированием человека проводятся более семидесяти
лет. О существовании киберов я не знаю ничего. Точнее, ничего конкретного. Я
знаю, что подобные разработки велись во многих странах мира еще в конце
двадцатого века, но в тех экспериментах в качестве объекта использовались
обычные люди. И если вы утверждаете, что кибер находится в Пешковеце, более
того, что он приходил на мою встречу с ашатами, мне ничего не остается,
кроме как развести руками и сделать срочный запрос в наш департамент.
Это могло быть правдой. Зачем специалисту по межнациональным и
религиозным конфликтам знать о новейших военных разработках, об
экспериментах с клонами и киберами?
- Я вам верю, - сказал Ефремов. - Но Герхард, если вы что-то узнаете,
случайно или не совсем, для вашей же безопасности будет лучше, если вы
сообщите об этом мне.
- Я сейчас же отправлю запрос, и мы получим исчерпывающую...
- Не торопитесь. Прежде всего нам нужно убедиться, что это
действительно был кибер, а не ошибка сканера. Ваш запрос могут неверно
истолковать, возникнут сомнения в вашем здоровье. Если сканер не ошибся, то
наверняка в Пешковеце не один кибер, а группа. Неплохо бы разобраться, кому
они принадлежат. В мире есть по крайней мере шесть стран - потенциальных
обладателей киберов.
- Давайте искать причину происходящего, - предложил Олланд. - Зачем в
Пешковеце нужны киберы?
- Испытание в реальных условиях, - ответил Ефремов. - Полигон - это
одно, настоящий город - совсем другое. Заваруха, подобная пешковецкой, -
наилучшее прикрытие.
- Возможно. Допустим, что киберов готовили для использования в
городских условиях. Зачем?
- Во-первых, для ведения обычных военных действий. Во-вторых, для
ликвидации вооруженных беспорядков. В Пешковеце скорее локальный вооруженный
конфликт, чем полномасштабная война. Возможно, они страхуют нас.
- Если это так, почему меня не поставили в известность?
- Вы сами сказали, это военная тайна.
- Может быть, может быть... - задумчиво пробормотал Олланд. - А может,
и нет. Все хотят мира, но до сих пор идет война.
- Мира, может, и хотят, но не имеют желания идти на уступки друг
другу, - сказал Ефремов.
- В городе зафиксировано колоссальное количество случаев необъяснимой,
почти звериной жестокости имлинов. Это нельзя объяснить травмированной на
войне психикой человека. Это деградация, спуск вниз на несколько ступеней
эволюции. Нигде и никогда не было ничего подобного. Акции ашатов совершенно
не соответствуют их менталитету, поведению на протяжении всей истории. Они
никогда не были хорошими воинами, чаще брали количеством, а не мастерством.
Я сделал запрос в Министерство обороны и вчера получил обескураживающий
ответ: ашаты очень редко попадают в регулярную армию Европы. Во-первых, сами
идут неохотно, во-вторых, не выдерживают тренировок, не сдают экзамены. И
тут - пожалуйста: операция в лучших традициях спецподразделений.
- Возможно, это провокации. Одна сторона хочет скомпрометировать другую
и под видом оппонента совершает убийства.
В дверь постучали. Десантники впустили гостя. Герхард вспомнил, что
пригласил на кофе начальника комитета по образованию Пешковеца. Ему очень
хотелось с ним поговорить об атмосфере, царившей среди школьников средних и
старших классов. Разговор с майором пришлось отложить, и тот пошел
готовиться к завтрашней инспекции в лагерь имлинских беженцев.
2 августа
19 часов 20 минут
В гостинице "Серебряная Луна" по десять-двенадцать человек в номерах с
сохнущим на перетянутых между стен веревках стираным бельем четвертый месяц
жили беженцы. Большинство с Цветочной улицы. Пищу готовили там же, где и
жили. На конфорках кипели кастрюли с кашей и супом, по углам стояли мешки с
крупой, коробки и банки - гуманитарная помощь. Все окна были распахнуты, но
воздух по-прежнему оставался тяжелым, спертым, как будто густым. В коридорах
с раннего утра и до поздней ночи звенели детские голоса...
После взрыва на площади Гете машины с тремя боевиками ашатские
подростки совершили набег на Цветочную улицу. Их было немного, не более
десяти человек. Они начали бить стекла кондитерского магазина, подожгли
припаркованный "Фиат" его владельца, нападали на прохожих, выкрикивали
оскорбительные для имлинов слова. Они не знали, что в переулке имлины
обсуждают грядущее закрытие мебельной фабрики, на которой они работали.
Услышав женские крики и звон разбитой витрины, имлины с ходу надавали ашатам
тумаков. Били от души. Ашаты спешно ретировались. Кому-то из них успели
разбить голову, кому-то выбить зубы. Вернувшись в свои кварталы, побитые
ашаты рассказали, что, когда они пришли на Цветочную улицу мстить за
взорванную днем машину, на них напали имлинские ублюдки. Оказавшиеся рядом
испанские тележурналисты начали снимать жертв нападения имлинов, ашатские
женщины тут же завыли, оплакивая синяки своих детей, обещая собственноручно
отрезать имлинам уши. Испанские телевизионщики поехали с пострадавшими в
больницу, мужчины разогнали матерей, сестер и жен по домам, а сами
отправились на совет. Совет был коротким, решение приняли единогласно. Сжечь
дотла Цветочную улицу, убить всех живущих на ней имлинов.
Позже, когда полиция расследовала инцидент, кто-то сказал, что ашаты,
громившие кондитерский магазин, были в наркотическом опьянении. Но в тот
вечер на это никто не обратил внимания, как никто не вспомнил, что
подростков на Цветочную улицу для священной мести послал проповедник Мбобо
Иерусалимский.
Около сотни ашатов, вооружившись протонными ружьями, скорострельными
иглолучевыми пистолетами, кухонными ножами, палками, камнями и обрезками
труб, дождавшись сумерек, пошли мстить имлинам за своих детей. Но имлины,
наученные ашатскими налетами, не легли спать, а вооружились протонными и
старомодными пороховыми, охотничьими ружьями, разбились на несколько групп и
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг