открытие радиоактивности Беккерелем и в 1897 - электрона Томсоном! Наконец,
пионерские работы Циолковского...
Не отставала и техника: электрическая батарея Вольта (1800), а затем -
колесный пароход фултона (1807), велосипед фон Зауэрбренна (1816), стетоскоп
Леннека (1819), электромотор Фарадея (1822), электромагнит Стёрджена (1825),
трактор Кили (1825), генератор тока (1831), телеграф Морзе (1837), динамит
(1867), телефон Белла (1876), четырехтактный газовый двигатель внутреннего
сгорания Отто (1876), фонограф Эдисона (1877), многоступенчатая реактивная
паровая турбина Парсонса (1884), цветная фотография Истмена и Гудвина
(1891)... Воистину ни года без открытия!
Наверняка в этом списке кто-нибудь незаслуженно забыт, но всех и не
перечислишь. Прогресс прорывался везде, во всех областях науки и техники.
Вот только в космос не слетали...
Это "упущение" с лихвой окупила научная фантастика. С приходом века
прогресса она заиграла всеми мыслимыми красками и оттенками - особенно это
относится к ее космической ветви. Писателей словно подстегивало наитие, что
не за горами век следующий, когда человечеству предстоит сделать едва ли не
решающий шаг в своей эволюции. Шаг за пределы колыбели.
Что такое век для стереотипов массового сознания? Не мгновение, но и не
вечность. А за этот, XIX, век предстояло полностью обжить космос в
воображении, подготовить к нему человечество. "Космический ажиотаж" захватил
всех - и ученых и поэтов. Рационалисты проигрывали варианты и анализировали
возможные последствия, люди эмоционального склада, вслушиваясь в грядущие
изменения, заглядывали в духовные бездны "внутреннего космоса", сопрягали
его с внезапно открывшимся внешним. Впрочем, таких - и рациональных и
эмоциональных - было еще немного, взор их был туманен, но опирались они на
надежного поводыря - научную фантастику.
Мысль писателей-фантастов, подстегиваемая их недюжинным воображением,
двигалась не плавно и не последовательно, а резкими, неожиданными скачками.
Периоды затишья иногда затягивались, но зато за каждым прыжком открывалась
бесконечность - бесконечность деталей и сюжетов, запретов и новых
соблазнительных возможностей.
Одно из временных затиший пришлось как раз на начало XIX века.
Нельзя сказать, что научная фантастика этой поры отставала от бурно
развивавшихся науки и техники. Фантасты продолжали идти "впереди", не
собирались уступать и по темпам: только из-под пера английской писательницы
Мэри Шелли в те годы вышли два романа, которым была уготована долгая и
замечательная судьба - "Франкенштейн" (1818) и "Последний человек" (1825).
От них ведут свое начало популярнейшие темы современной фантастики -
"человек и робот" и "цивилизация перед лицом катастрофы". А вот космическая
волна на время утихла. Хотя ни для кого не было секретом, что то было
затишье перед решающим штурмом.
В эти годы почувствовалась усталость от космоса. Парадоксально, но
факт: космические путешествия в фантастических произведениях исчислялись
"всего лишь" десятками, а читатель устал. Еще были преждевременны слова о
том, что книжный рынок затоплен космической фантастикой, но... романов год
от года становилось все больше, неизбежных сюжетных повторов - тоже; к
космическим чудесам стали потихоньку привыкать.
Кроме того, следует обратить внимание и на другой факт.
До сих пор книги, о которых шла речь, заслуживали лишь упоминания и
пересказа, а ни в коем случае не прочтения (редкие исключения не в счет).
Какими бы интересными ни были высказанные в них идеи, дальше идей дело
обычно не шло. Судьба книг подтвердила это со всей наглядностью:
потребовался труд не одного десятка современны исследователей, чтобы выудить
из безвестности запылившиеся фолианты. Тяжкий труд - промывать тонны песка и
ила ради нескольких крупиц золотого песка, тех самых удивительных идей, о
которых мы сообщаем лишь парой строчек!
Ясно, что такой количественный рост романов "про космос" рано или
поздно должен был привести к какому-то качественному повороту. Либо
космической фантастике было суждено умереть, как следует и не родившись,
либо...
Не только космическая - вообще вся фантастическая литература ждала
своего доброго гения, художника, который сопряг бы ее окончательно с большой
литературой. Или привлек бы к ней теперь уже миллионы читателей, сделал бы в
лучшем смысле слова массовой, заразив сердца молодых романтиков мечтой.
Одним таким добрым гением стал для нее Эдгар По, другим - Жюль Берн,
оставившие свой след - и значительный! - ив космической фантастике.
Для таких гигантских прыжков в Незнаемое потребовалось время. Но и в
период затишья продолжалась работа, кропотливая и последовательная, и когда
на сцене появился Эдгар По, почва для произрастания его таланта была
заботливо подготовлена безвестными предшественниками.
В 1813 году романом некоего Джорджа Фаулера дорогу в космос "открывает"
американская литература - более чем за столетие до официального рождения
жанра в Америке.
Первые ласточки - книга Фаулера и вышедшая спустя 14 лет книга Джозефа
Эттерли (под таким псевдонимом печатался известный ученый, профессор Джордж
Такер) - были названы на редкость "оригинально": "Полет на Луну". Чем они
были интересны? Практически ничем, если не считать соображений приоритета.
Правда, в книге Такера впервые упоминается "антигравитационный металл,
предшественник уэллсовского "кейворита". Ну и еще, пожалуй, представляет
интерес тот факт, что профессор Джордж Такер заведовал кафедрой в
Университете штата Вирджиния в те годы, когда там учился молодой Эдгар Аллан
По...
Что ж, чудес ждали и с Луны. Она давно превратилась в старый добрый
полигон фантастики, и от испытаний, которые проводили на этом полигоне
писатели, действительно, можно было ждать всего, чего угодно. Читатель был
приучен к мысли, что что-нибудь связанное с нашей космической соседкой да
случится.
Поэтому когда в последние августовские дни 1835 года на страницах
газеты "Нью-Йорк Сан" пошел с продолжением сенсационный материал о Луне,
никто не заподозрил неладное. Репортаж назывался "Великие открытия в
астрономии", и сообщалось в нем об открытии астронома сэра Джона Гершеля,
сына знаменитого Уильяма Гершеля, сделанном в обсерватории на мысе Доброй
Надежды. Судя по сообщению, обнаружены были крылатые обитатели Луны!..
Вскоре выяснилось, что весь репортаж был чистой воды розыгрышем,
сочиненным журналистом Ричардом Адамсом Локком. Однако впечатление от его
затеи было равносильно взрыву бомбы. Поверили абсолютно все. Здание редакции
беспрерывно осаждалось возбужденными толпами, день ото дня все более
многочисленными, и достать экземпляр газеты не было никакой возможности. И
даже когда мистификация рассеялась, в открытие селенитов Гершелем верили еще
целых два десятилетия... Этот первый образец "вотума доверия" молодой
фантастике со стороны читателей вошел в ее историю как научно-фантастический
рассказ Ричарда Адамса Локка "Лунная мистификация".
Итак, первые симптомы того, что космос начал "обживаться". Веком позже,
когда молодой американский режиссер Орсон Уэллес в аналогичном духе решил
инсценировать на радио "Войну миров", он, вероятно, знал об опыте Локка.
Однако явно не учел, бутылку с каким джинном раскупоривает: начавшаяся в
результате знаменитая паника 1938 года охватила все Соединенные Штаты и
послужила темой не одного десятка исследований, написанных литературоведами,
психологами и психиатрами.
В истории литературы шутка Локка тоже оставила свой след. Правда,
заслуга тут не автора, а читателей. И не всех, а одного-единственного. Им
оказался молодой американский поэт, пробовавший свои силы и в фантастике, -
Эдгар Аллан По (1809-1849).
По вспоминает о мистификации Локка в серии статей под названием
"Литераторы Нью-Йорка". Еще бы не вспомнить! За два месяца до выхода
сенсационного материала в "Сан" небольшой журнальчик, издающийся в городе
Ричмонде, опубликовал рассказ молодого По на сходный "лунный" сюжет. Это
было "Необыкновенное приключение некоего Ганса Пфааля", герой которого
добрался до Луны уже совершенно по моде времени - на воздушном шаре...
Сама идея воздушного шара после полета Монгольфье не казалась столь уж
фантастической в глазах тогдашней читающей публики. Воздушные шары были у
всех на устах - интересно, что использование их в качестве космического
транспортного средства предложил не один Эдгар По. Его опередил другой
замечательный поэт, на этот раз из России, Вильгельм Кюхельбекер,
опубликовавший в 1824 году сатирический рассказ "Земля безглавцев" Герой
рассказа, увидев в Париже воздушный шар, "вспомнил наше родимое небось,
поручил себя богу и отправился искать похождений и счастия"... на Луну.
Действительно, идеи не подвластны географическим границам!
Самое интересное, однако, не это. В примечаниях ко второй публикации
рассказа в сборнике "Гротески и арабески" Эдгар По посвятил разбору рассказа
Локка шесть страниц. То, что две шутки (а из текста "Пфааля" можно
заключить, что прибытие космического путешественника состоялось... 1
апреля!) появились практически одновременно, заставило многих усомниться, не
написаны ли они одним и тем же автором. Эдгар По официально открестился от
шутки Локка, после чего подверг его "сообщение" беспощадному разгрому с
точки зрения научной достоверности. Вывод одного из предтеч современной
фантастики был столь же неутешителен, сколь и категоричен: "Если публика
могла хоть на минуту поверить ему (Локку. - В.Г.), то это лишь доказывает ее
глубокое невежество по части астрономии". Увы, публика в последующие годы
верила еще и не такому.
Затишье было лишь видимым, штурм приближался, и нервное напряжение
искало себе выхода...
4. АРТПОДГОТОВКА
Применяя военную терминологию, можно сказать, что в первой половине XIX
века космические вояжи писателей-фантастов напоминали редкие, одиночные
выстрелы, а в 60-70-х годах началось решающее наступление. И началось, как
положено, залпами "тяжелой артиллерии".
Впрочем, не так. За грохотом пушек, за победными реляциями с поля
сражения никто, вероятно, не расслышал тихого одиночного "выстрела" - не
замеченной практически никем одной фразы в русской газете "Московские
губернские ведомости" за 1848 год. Символичной она стала уже в наши дни,
когда попалась на глаза кому-то, кто рылся в архивах московских
дореволюционных газет. Вот ее текст:
"Мещанина Никифора Никитина за крамольные речи о полете на Луну сослать
в киргизское поселение Байконур".
Ну как после этого не верить в "роковые" совпадения!..
Но то была отсталая царская Россия, весьма далекая от "космических
идей" (еще не родились Циолковский и Кибальчич, и только через полвека с
лишним появится на свет Королев). В европейской же фантастике начался бурный
взлет космической тематики, к концу века перешедший в настоящий штурм
Чтобы перечислить все этапы этого беспримерного мысленного штурма,
предпринятого фантастами, не хватит и целой книги, не то что статьи.
Небесные миры еще не превратились в откровенную условность, какими они стали
впоследствии, - нет, писатели с увлечением осваивали их, заселяли флорой и
фауной, не говоря уж о разумных аборигенах. Мы как-то привыкли к тому, что
фантастика лишь "чуть-чуть" обогнала науку в изучении планет, но это
заблуждение, и его легко развеять. Стоит только углубиться в предысторию
этой литературы...
В XX веке фактически космос уже исследовали вовсю, разрабатывали жилу.
Открыли ее и освоили веком раньше. Трудно даже представить себе, как много
кирпичиков и даже увесистых блоков было заложено в фундамент космической
фантастики в прошлом веке. Мы расскажем лишь о некоторых..
Итак, через три десятилетия после появления рассказа По, о котором речь
шла выше, наступил-таки звездный год научно-фантастической литературы. Хотя
формально он оказался "лунным" годом... Чтобы продолжить нашу летопись,
покинем на время Американский континент и вновь перенесемся в Европу. На
этот раз - Париж 1865 года.
Две с лишним недели начиная с 15 сентября редакцию парижской газеты
"Журналь де Деба" лихорадило. Так же, вероятно, как и нью-йоркскую "Сан",
когда там печатался материал Локка: от читателей просто не было отбоя. Еще
бы, в газете с продолжением шел восхитительный, увлекательный роман,
названный, увы, длинно и скучно: "С Земли на Луну прямым путем за 97 часов
20 минут". Русскому читателю этот роман знаком под более лаконичным,
врезавшимся в память с детства названием - "Из пушки на Луну". Надо ли
сообщать имя автора?
Четвертому по счету роману уже завоевавшего популярность Жюля Верна
(1828-1905) выпала удивительная судьба. Взволновавший современников, он
через полвека подтолкнул мысль и скромного учителя математики из русского
города Калуги. "Не помню хорошо, как мне пришло в голову сделать вычисления,
относящиеся к ракете. Мне кажется, первые семена мысли заронены были
известным фантазером Ж.Верном; он пробудил работу моего мозга в известном
направлении. Явились желания; за желаниями возникла деятельность ума.
Конечно, она ни к чему не повела, если бы не встретила помощи науки", -
писал Константин Эдуардович Циолковский, отдавая дань уважения французскому
писателю-фантасту.
Заведомо неверная в том, что касается научного обоснования, книга
по-прежнему живет своей жизнью, заражая жаждой поиска каждое новое поколение
читателей. Впрочем, так ли уж и неверная?
Во-первых, Жюль Верн не многим погрешил против взглядов своего
времени - научных и, так сказать, "литературных". Пушка, используемая для
межпланетных путешествий, еще долго будет завораживать романистов - среди
самых известных произведении конца прошлого - начала нынешнего века можно
отметить романы французов Ж.Ле Фора и А.Графиньи* и знаменитую лунную
трилогию поляка Ежи Жулавского. Удивительно, что даже в романе американского
автора Эдвина Нортрапа "Нуль к восьмидесяти", вышедшем под псевдонимом "Акад
Псевдоман" в 1937 (!) году, все еще описывается стартовая установка,
выстреливающая космические корабли к Луне!..
______________
* Правда, в романе "Необыкновенные приключения русского ученого"
(1899) Ж.Ле Фор и А.Графиньи изобразили "пушку" естественного
происхождения: пять членов лунной экспедиции стартуют к цели своего
путешествия в снаряде, выпущенном из жерла действующего вулкана Котопахи в
Америке...
Пушкой заинтересовались не только романисты. В печати проскочило
сообщение о проекте молодого ученого из Монреальского университета, уже в
наши дни решившего "реанимировать" идею Жюля Верна. Действительно, ругали
ее, ругали почем зря, а в сущности, за что? Да, экипаж "Колумбиады" в первое
же мгновение был бы раздавлен в лепешку. Но разве в космос, на околоземную
орбиту в частности, летают только пилотируемые аппараты? Так, оказалось, что
запускать мелкие спутники на орбиту баллистическим способом можно было бы и
в 20-е годы нашего века, если бы на идее Жюля Верна не лежала печать
неосуществимого.
Допустив ошибку в главном - принципе межпланетных полетов, - Жюль Верн,
однако, с непостижимой интуицией угадывал одну деталь за другой. Пока еще
угадывал, а не предвидел.
Многие ли знают, что жюльверновская "Колумбиада" не только стартовала с
полуострова Флорида, откуда век спустя начал свое лунное путешествие
"Аполлон-8" (также американский и также с тремя астронавтами на борту), но и
совпадала с ним по размерам и весу? А облетев Луну, - что сделали и Фрэнк
Борман с товарищами, - приводнилась всего в четырех (!) километрах от места,
где завершил свою миссию американский космический корабль (последнее
относится, разумеется, к продолжению - роману "Вокруг Луны"', вышедшему пять
лет спустя). Не слишком ли много совпадений?
Однако поразительнее другое. В тот же 1865 год вышла в свет еще одна
книжка, автором которой был также француз Ашилль Эйро. Его роман
"Путешествие на Венеру" - первый, кстати, о полете именно на эту планету
Солнечной системы - прочно и навсегда забыт*. Хотя в этой книжке, при полном
отсутствии каких-либо художественных достоинств было нечто, мимо чего прошел
великий Жюль Верн: поразительно точное и ясное научное предвидение, верная
идея. Да какая! Ашилль Эйро, вероятнее всего, первым из писателей-фантастов
(не считая случайно угадавшего Сирано) предложил, и судя по всему достаточно
четко, идею движения в межпланетном пространстве при помощи многоступенчатых
ракет. Но., никто на это не обратил внимания, а жаль.
______________
* По крайней мере всем так казалось до самого последнего времени. Но
вот в интервью, данном корреспонденту "Литературной газеты", известный
советский конструктор космической техники, член-корреспондент Академии наук
СССР Б.В.Раушенбах ссылается наряду с книгами Жюля Верна и на сочинение
Эйро. Оно, оказывается, также послужило одним из импульсов, которые
определили судьбу будущего ученого. Как, где, когда "раскопал" талантливый
ученый запылившуюся книгу, которая сейчас является библиографической
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг