это властно приковывало мое внимание. Я слишком многому
удивлялся, слишком спешил вобрать в себя все чудеса окружаю-
щего меня мира. Мои органы чувств не знали отдыха. И в мозг
поступали все новые и новые сигналы, заставлявшие его напря-
женно работать, запоминать, сопоставлять, поражаться. Я не
то чтобы небрежно относился к своим обязанностям, просто я
выполнял их как-то слишком уж формально. Я понимал, что пос-
лан сюда на поиски нефти, а не для изучения букашек. Более
того, я знал, что все, что меня так удивляет, уже давно опи-
сано тысячами исследователей и собрано в сотнях книг. Но
я-то ведь видел все это впервые! И не мог заставить себя не
смотреть, не обонять, не слышать!
Мне просто не хватало привычки, той повседневной привычки
к окружающему тебя миру, которая помогает отделять главное
от второстепенного, а многое и просто не замечать. Но при-
вычку дает только время. Вот почему, сознавая всю взятую на
себя ответственность, я пока мог лишь выполнять свои обязан-
ности там, где от меня требовалось творчество.
Я разложил на циновках собранный за эти четыре месяца ма-
териал.. Его никак нельзя было назвать бедным. Здесь были
сейсмограммы, полученные с помощью КМПВ 1, обработанные ре-
зультаты гравиразведки, профильные разрезы, структурные кар-
ты. Казалось бы, я мог быть спокоен, собрав столь убедитель-
ные данные о бесперспективности района на нефть. Не виноват
же я в том, что на Оберре не оказалось нефти! Вот и Пирсон
предсказывал, что я здесь ничего не найду... И все же я
знал, что, несмотря на формальную убедительность вороха
карт, миллиметровок и калек, у меня нет морального права на
какой бы то ни было определенный вывод. И не потому, что я
мало работал. До сих пор у меня в ушах шумят отголоски сейс-
мических взрывов, а язык сохранил сладковатый вкус тетрила.
Сколько раз на день я делал косой срез на огнепроводном шну-
ре и, прижав к пороховой начинке спичечную головку, чиркал о
нее серой. Потом отбегал подальше и, открыв рот, ожидал
взрыва. Как кадры бесконечной киноленты, мелькают у меня пе-
ред глазами самописцы сейсмографов, капсюли-
* К М П В - корреляционный метод преломленных волн.
детонаторы, пачки взрывчатки и бунты лакированного шнура.
И все же...
А может быть, это только мне кажется? И я напрасно зани-
маюсь самоистязанием?
Ни одна из полученных мною сейсмограмм даже отдаленно не
напоминала ту единственную, которую я обнаружил в бюваре
Пирсона. Естественно, что каждый раз я испытывал неизбежное
разочарование. Ведь я искал не вообще, а нечто определенное,
кем-то когда-то найденное. Искал и не находил. Что ж, посто-
янное разочарование и каждодневное открытие, что ты ищешь не
там, где надо, могли породить в итоге чувство недовольства
собой. Ведь и крепчайшие базальты и гнейсы рушатся под неза-
метными, но постоянными ударами капель воды.
И все же...
Нет, я не мог найти ответа на мучившие меня сомнения.
Что-то знакомое вдруг выплывало из плотного клубящегося ту-
мана, сверкало перед глазами, как пыль в косом световом лу-
че, но стоило протянуть руки, и оно ускользало, оставляя за
собой тревогу и недоумение. Что же это было? Все усилия при-
помнить, понять, осмыслить приводили к прямо противоположно-
му результату. Напряжение мозга рождало новые провалы памя-
ти. Это как хорошо знакомое слово, которое вдруг забылось. И
бесполезно его вспоминать. Оно придет когда-нибудь само,
нужно только перестать о нем думать. Отвлечься. Переключить-
ся.
В который раз сравниваю я свои сейсмограммы с той единс-
твенной и неповторимой и нигде не нахожу столь характерного
и выразительного двойного зубца.
- Простите, сэр, - отвлекает меня Махди, - завтрак готов.
Мы садимся завтракать. В ноздри бьет ароматный пар. Под
ложечкой рождается сладкая спазма. Голод берет свое, и я на
время забываю о сомнениях и сейсмограммах. Махди испек в
листьях папоротника отличного чешуйчатника. Бело-розовое мя-
со легко отделяется от колючего хребта. Особенно вкусны жа-
берные крышки, Я высасываю их жирные горячие мешочки, как
клешню краба. Батат также превосходен! Жаль, что нет смета-
ны. Со сметаной было бы вкусней... На десерт маисовый поча-
ток, консервированная колбаса с подливкой из жженого сахара
и чай с ромом.
Отличный завтрак!
- Спасибо, Махди! Все необыкновенно вкусно. Теперь можно
покурить и обсудить наше скверное положение.
Но мне оно уже не кажется столь скверным. Не знаю почему,
но я уверен, что выход найдется и все будет хорошо. Сигарет-
ный дым клубится в зеленом сумраке палатки и нехотя выполза-
ет наружу. На шесте палатки замер скорпион. Махди швыряет
ботинок, но неудачно. Скорпион сваливается на землю и пря-
чется под циновку. Ах, Махди, Махди, нужно найти скорпиона и
убить, а то он может ужалить нас ночью... Ну, вот и отлично.
- Послушайте, Махди. Так что же это был все-таки за
зверь, который напал на нас вчера на реке?
- Я так думаю, что это летучая лисица.
- Лисица? Что-то не похоже...
- Летучие мыши тоже так себя не ведут. А может, это и
есть конгамато? Ведь чудовище показалось нам черным только
потому, что оно летело на закат, а так оно могло быть крас-
ным... Я не верю в конгамато. Это все сказки черных нилотов.
- Так почему же вы так испугались вчера? Простите, Махди,
а вы разве не нилот?
- Нет! Мой отец был араб. Магомет Гамаль эс-Сааль!
- А-а... Ну, это к делу не относится. Значит, вы бежали
вчера, бросив оружие, от летучей лисицы?
- Не знаю... Только в красную ящерицу я не верю.
- А мистер Пирсон верит. Он не считает это сказками и су-
евериями. Кстати, вы давно знакомы с мистером Пирсоном?
- Первый раз я увидел его в вашем доме, когда пришел со-
общить, что рабочие сбежали в Джубу.
- Ах да, помню, помню... Значит, до этого вы не знали
Пирсона?
- Лучше будет оставить в лагере все, как есть. На дорогу
возьмем только самое необходимое. Остальное продовольствие
нужно упрятать, чтобы не утащили муравьи, - неожиданно ска-
зал Махди, собирая остатки завтрака в полиэтиленовый мешок.
- Значит, вы предполагаете, что наш уход - дело решенное?
- Разумеется, сэр...
- Да, конечно... Ну хорошо! Готовьтесь к походу. Выступа-
ем вечером, как только спадет жара.
- Спиртное можно оставить здесь?
- Конечно. Возьмем только бутылку джина на всякий случай.
Мало ли что может случиться, правда?
- Да убережет нас аллах от болезней и ифритов! - серьезно
ответил Махди.
- А в аллаха вы верите, Махди?
- Аллах акбар. Мой отец был мухтаром 1, а я два года
учился в Аль-Азхаре.
- Аль-Азхар? Это город?
- Нет, господин, это знаменитый мусульманский университет
в Каире. Я не закончил его только потому, что мураби - арен-
даторы моего отца - сожгли наш дом и весь урожай. Они разо-
рили нас.
- А какую часть урожая отдавал ваш отец своим мураби?
- Четвертую! Как везде! Это же наша земля! - Глаза Махди
засверкали, ноздри расширились, брови сошлись у переносицы.
Внезапно он встал и молча вышел из палатки.
- Подождите меня, Махди! Я помогу вам спрятать продоволь-
ствие.
Нам не удалось покинуть в этот день лагерь. Работы оказа-
лось гораздо больше, чем я представлял себе сначала. Мы про-
возились до вечера. Особенно много хлопот было с провиантом.
Мы складывали его в большие жестяные банки и заливали крышки
сургучом так, что не оставалось ни малейшей щели. Потом мы
завертывали банки в полиэтиленовую пленку, которую, на вся-
кий случай, посыпали нафталином. Но Махди так боялся муравь-
ев, что предложил зарыть наши сокровища в землю. Я велел ему
отойти подальше и вырыть небольшую ямку глубиной три-четыре
фута. Связав вместе четыре двухсотграммовые тротиловые шашки
и вставив в одну из них детонатор с отрезком шнура, я акку-
ратно опустил заряд в ямку, засыпал землей и утрамбовал. По-
том я поджег выведенный на поверхность шнур.
М у х т а р (араб.) - староста религиозной общины.
Ухнул взрыв. В тростниках зашуршали комья выброшенного
грунта. В сгущающемся сумраке дно воронки казалось черным,
как ночная тень. Мы решили отложить погребение наших запасов
до утра.
Свежее солнечное утро было наполнено треском насекомых и
птичьим щебетом. В тростниках еще прятался туман.
Дно воронки, к моему величайшему удивлению, оказалось за-
полненным водой. Она уже успела отстояться и превратиться в
сумрачное колодезное зеркало. Сначала я подумал, что ночью
прошел дождь, но все вокруг было сухо. Откуда же тогда вода?
- Как вы думаете, Махди, откуда здесь оказалась вода?
- Думаю, из земли, сэр. Больше неоткуда.. .Вода - это
плохо! Придется нам придумать что-нибудь другое.
- Сделайте мне еще одну ямку, Махди! Только вот там, в
четверти мили отсюда.
- Лучше не зарывать в землю, уж если вода...
- Мы ничего не будем зарывать. А ямку вы все-таки сделай-
те.
Махди взял маленькую саперную лопатку и стал подниматься
вверх, на первую террасу - самое сухое в этом районе место.
На террасе росли акации, колючки, исполинский укроп. Нес-
колько дней назад я подстрелил там небольшую окапи. Ее неж-
ное мясо чуть-чуть пахло мускусом и дымом костра.
Когда в воздух взлетел рыжий и дымный столб грунта, я по-
бежал к воронке. В ней все еще клубилась муть. Кисло и ост-
ро, до царапанья в горле, пахло взрывом. Постепенно пыль
осела, и я мог осмотреть воронку. Дно показалось мне явно
сыроватым. Я взял кусочек глины - она была влажной и плас-
тичной, тогда как у поверхности глина крошилась, как сухая
замазка.
И как только я не заметил этого раньше! Я достал полевой
журнал. За все время мы произвели 232 сейсмических исследо-
вания. Это значит 232 взрыва, 232 воронки. Я решил осмотреть
хотя бы некоторые из них.
- Мы задержимся здесь еще на один день, Махди.
Махди молча кивнул и отвернулся.
К вечеру мне все стало ясно. Уровень грунтовых вод на
Оберре был очень высок. В то же время на той, единственной,
сейсмограмме грунтовые воды залегали необычайно низко. Из
такого сопоставления можно было сделать два вывода:
1. Сейсмограмма получена при исследовании какогото неиз-
вестного мне района Оберры с аномальной гидрогеологией.
2. Сейсмограмма получена не на Оберре, а в каком-то дру-
гом месте с очень низким уровнем грунтовых вод.
Первый вывод предполагал странный каприз природы, второй
- ошибку или даже злой умысел человека. Я не знал, на чем
остановиться.
Мне припомнились высохшие русла рек на Капоэта, все эти
бесчисленные вади, уэды, эрги. Там грунтовые воды залегали
действительно глубоко, и, если бы на сейсмограмме не было
экспликации, я бы без колебаний сказал, что она сделана на
Капоэта, а не на Оберре. .. Но в экспликации стояло "Обер-
ра"... Неужели ошибка? Пирсон тоже советовал начать с Капоэ-
та. Правда, он считал, что Капоэта так же бесперспективна,
как и Оберра, но советовал начать с Капоэта. А если допус-
тить, что экспликации все же нет... Догадка ударила меня как
молния. Я даже вздрогнул. Вот оно! Мне нужна только гидроге-
ологическая карта, и я смогу найти по ней то место, где по-
лучена сейсмограмма. Даже если б это была слепая сейсмограм-
ма, без экспликации и привязки к местности!
В моих руках все это время было мощное оружие. Но только
теперь я смогу воспользоваться им.
Мне вспомнился доклад, который мой шеф, всемирно извест-
ный геолог-нефтяник, сделал на одном из наших аспирантских
семинаров (я тогда был еще аспирантом). Доклад был посвящен
вопросу генетической связи нефтегазоносных бассейнов с вме-
щающими их бассейнами артезианских вод. Какое емкое и точное
слово - "вмещающие"! Впервые в мировой науке было высказано
представление о генетической и физико-химической связи океа-
нов подземных вод с затерянными в этих океанах нефтегазонос-
ными бассейнами. Сколько раз до этого геологи произносили
слова "водонефтяной контакт", даже не догадываясь о том глу-
бочайшем философском смысле, который в них заложен. Да, шеф
тогда говорил именно как философ и вместе с тем исследова-
тель, умело использующий диалектический метод для раскрытия
наиболее общих законов природы. И речь шла тогда не об от-
дельных бассейнах или районах, а о наиболее общих и объек-
тивных законах.
Дрожащими от волнения руками я раскрыл гидрогеологическую
карту района Оберры.
Какой же я осел! Изолинии встречались на карте так же
редко и случайно, как оазисы в пустыне. Район был едва изу-
чен. Все разлетелось и разбилось, как пирамида из фарфоровых
чашечек.
Обидно! Вместо закономерного перехода от общего к частно-
му я должен был сделать некий логический прыжок. Прыжок в
темноте через десять провалившихся ступенек.
- Выступаем сегодня вечером, Махди!
Оставалось только надеяться, что гидрогеология Капоэта
будет изучена лучше.
...Джуба душно и сладко пахла пальмовой древесиной. Доски
жарились на солнце в собственном соку. Медленными коричневы-
ми пузырями вытапливалась липкая смола. Шуршали жесткие
надкрылья короедов. В тени фикусов неподвижно распростерлась
бархатная бабочка, сжав в тугую спираль мохнатый хоботок...
Хорошо было в сочной, глубокой тени.
Здесь, на дровяном складе, позади фактории обедали рабо-
чие. Сквозь кору и стружку вяло поблескивали ржавые рельсы
вагонеточного пути. На перевернутой вагонетке была расстеле-
на засаленная газета. Рабочие ели маниоку, баклажаны и ма-
рокканские сардины. Пили пальмовую водку, закусывая ее соле-
ной тыквой. Сидели прямо на земле - кто на корточках, а кто
по-турецки.
- Мир вам. Приятного аппетита! - поздоровался я.
- Салям. Садитесь с нами, - пригласил меня темный, как
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг