были бы разные. Никогда негр не расскажет вам о слоне в три
человеческих роста или о носороге, у которого больше чем два
рога. Все говорили, что конгамато - существо обычное, но
только более опасное, чем леопард, лев или черная мамба, са-
мая страшная змея в мире.
Старая Нхаве, жена местного вождя, сказала мне, когда я
забрел в одну убогую деревушку, что мои поиски обречены на
неудачу: ее муж, великий охотник, давно уже убил последнего
конгамато.
Так ли это было или нет, но десять лет спустя Питмэн, из-
вестнейший в Африке охотник, писал, что слышал в Кении и Се-
верной Родезии рассказы о мифическом существе, один взгляд
на которого равносилен смерти.
Конгамато существует, Эндрью, я в этом уверен. Поэтому и
разбежались ваши рабочие, поэтому и я с первого дня отгова-
ривал вас от разведки на Оберре. Я не рассказал вам обо всем
сразу, потому что не мог рассчитывать на ваше доверие. Но
после того как в паническом страхе разбежались рабочие, вы и
без меня узнали о конгамато. И я решился рассказать вам все,
что знаю об этом существе, окутанном тайной и ужасом. Повто-
ряю, я не видел красного птеродактиля, но уверен, что он су-
ществует. Если вы даже узнаете, что на Оберре есть признаки
нефтеносности - не ходите туда! Там конгамато. Это все, что
я хотел вам сказать, Эндрью. Вы же вольны поступать, как вам
будет угодно.
Пирсон вытер мокрый лоб платком. Он встал и отошел к ок-
ну. Мне показалось, что его руки слегка дрожат.
- Но вы же, вы, мистер Пирсон, не побоялись пойти на
Оберру! И не за нефтью - за конгамато! Почему же я...
- Вы хотите идти на Оберру? - резко перебил он меня и
круто отвернулся от окна.
- Да!.
- Так я и знал! Я не должен был откровенничать с вами.
Мой рассказ вы употребили во зло. Вы приехали сюда искать
нефть, а не гнаться за призраками. Я говорю вам это, как
официальное лицо, как главный геолог провинции.
- Я буду искать нефть, только нефть, одну только нефть.
- Вы обманываете сами себя. Ветер приключений кружит вашу
разгоряченную голову... Нет, я думал, что русские другие...
Простите меня за откровенность, но вы ведете себя как бойс-
каут, начитавшийся капитана Майн Рида. Это полнейшая безот-
ветственность. Я не могу вам запретить разведку на Оберре,
вы мне не подчинены, но я употреблю все свое влияние, чтобы
Хартум запросил на ваше место другого геолога.
- Вы этого не сделаете, Пирсон! Я ищу нефть, я знаю, где
ее нужно искать.
- Конечно, в болотах Оберры?
- Именно там, и хотите знать почему?
- Говорите.
Я взял бювар с документацией, которую привез мне на днях
Пирсон, и достал оттуда тонкую, тщательно сложенную кальку.
- Вот! - сказал я и протянул кальку Пирсону.
- Что это?
- Сейсмограмма.
Пирсон осторожно развернул кальку, положил на стол и
разгладил ее ладонью.
- Вы видите этот двойной пик, этот длинный спаренный зуб?
- спросил я его.
- Откуда у вас эта сейсмограмма? - шепотом спросил он.
- Я нашел ее в пачке старых документов, которые вы мне
принесли.
- Да, но как узнать, где находится этот разрез?
- А вы посмотрите экспликацию! Там дана привязка к озеру
Рудольфа.
- Действительно! Странно...
- Что странно?
- Я не понимаю, Эндрью, как мог не заметить этой сейсмог-
раммы... Очевидно, она была получена беднягой Эрлом. Он один
занимался сейсморазведкой на Оберре. Он бесследно исчез.
Нашли только его трубку и полевую сумку... Наверное, это его
сейсмограмма. Да... интересная ситуация... Но одной сейсмог-
раммы еще недостаточно. Не так ли?
- Я скореллировал ее с данными гравиметрии. Я почти убеж-
ден, что Оберра перспективна.
- Все же вы хорошо подумайте, Эндрыо. - Пирсон широким
шагом направился к двери и, не сказав больше ни слова, про-
шел к машине.
Мы разбили лагерь вблизи стремительной речушки с черной
водой. Она напомнила мне мокрые московские улицы, усыпанные
желтыми листьями. Прихотливый ленточный извив реки терялся в
тростниковых зарослях, в которые вклинивались узкие полосы
мангров. Под сетью уродливых воздушных корней и серых при-
сосков лианы пузырилась бело-коричневая пена. Заполненные
горячей протухшей водой канавы затянула золотисто-бурая
пленка тины. Местами виднелись участки подсохшей, орнаменти-
рованной широкими черными трещинами грязи. Нигде нк травин-
ки. Всюду скользкие холодные грибы, изъязвленные спорами па-
поротники, лианы и мхи. Золотые, оранжевые, голубоватые, пе-
пельные мхи. Воздух абсолютно неподвижен. Оранжерейный за-
пах, смешанный с клопиной вонью. Душная жаркая сырость.
Одежда прилипает к телу, как компресс, и никогда не просыха-
ет. Сигарета гаснет после второй затяжки. То ли оттого, что
воздух влажен, то ли оттого, что он напитан углекислотой
гниения и распада. Редкие, как глубокой осенью, лакированные
жесткие листья покрыты испариной. Капли сталкиваются, как
ртутные шарики, сливаются, струйками сбегают с листа на
лист. Ни на минуту не прекращается этот дождь при безоблач-
ном небе. В заполненных влагой дуплах и прогнилинах на дре-
весной коре зачарованными бабочками висят орхидеи - лиловые
и нежно-фиолетовые, красно-желто-черные и розовые, белые с
коричневыми крапинками. Удивительная кора мангровых деревь-
ев! Черная, покрытая липкой слизью, источенная улитками и
жуками.
Лишь у реки можно дышать свободно. Прохладная, напоенная
горьковатой свежестью больших холодных цветов, вырывается
она из гнилого сумрака мангров, чтобы исчезнуть в зеленых
джунглях болотных трав.
Продираясь сквозь заросли жесткой и режущей травы, споты-
каясь о кочки, проваливаясь в гнилые ямы, наполненные воню-
чей мылкой водой, мы с Махди выбрались наконец к реке.
Если б не Махди, я бы не смог пройти эти двести шагов от
палаток до реки. Махди сам напросился ко мне в отряд, а Пир-
сон лишь похлопотал за него на маслобойне. Все произошло по-
мимо моей воли. И я был очень рад, что все сложилось именно
так. Махди нес ружья - свое и мое. А я только балансировал
руками в воздухе, стараясь сохранить равновесие, или цеплял-
ся за траву, отчего на моих пальцах появились тонкие садня-
щие порезы. Они долго потом не заживали. Но все это пустяки.
Я боялся лишь одного - наступить на змею. От одной только
мысли об этом сердце соскакивало вниз и пот на разгоряченном
лице становился холодным. Пиявки, тигровые улитки, фараоновы
вши - все это не шло в сравнение с. каким-то поистине мисти-
ческим страхом перед невидимыми змеями. Даже таинственный
конгамато не пугал меня. Скорее, наоборот: втайне я даже на-
деялся на встречу с ним. Но змеи... змей я боялся.
Добравшись до берега, мы умылись, сняли влажные рубашки и
развесили их на шатких тростниковых стеблях. Нежный ветерок
ласково обдувал разгоряченную спину. Влажная кожа быстро вы-
сыхала. За спиной у меня раздался шелест. Я резко обернулся.
Из тростников, медленно и важно переступая длинными тонкими
ножками, вышла большая жирная дрофа. Она была совсем рядом.
Я видел, как лоснятся нежные шелковые перышки на ее шее, как
переливается лилово-зеленоватый нейлон головки. Махди втянул
голову в плечи и весь подобрался, как леопард перед прыжком.
Я тоже затаил дыхание.
Не замечая нас, дрофа направилась к воде. Когда она пог-
рузилась уже по грудь и клюв ее закопошился в подводном иле,
я, не отводя глаз, нашарил ружье, осторожно подтянул его и
спустил с предохранителя. Подраненная птица рванулась вверх.
Рядом бабахнул выстрел Махди. Оставляя на воде смыкающуюся
стеклянную борозду, дрофа в бессильном порыве понеслась к
другому берегу, но, не достигнув даже середины реки, заби-
лась, захлопала крыльями и перевернулась. Течение повлекло
ее к болотам. Я бросился в воду. К счастью, речушка оказа-
лась довольно мелкой, а дно твердым. То и дело падая и пута-
ясь в скользких нитях водорослей, я догнал дрофу.
- Таке саче! Таке саче! 1 - раздалось у меня за спиной.
Не столько смысл этих ломаных английских слов, сколько
голос Махди, в котором дрожала высокая срывающаяся струна
первобытного страха, заставил меня нырнуть под воду.
Когда, ослепленный водой и прилипшими к глазам волосами,
я выскочил на поверхность, надо мной мелькнула чья-то гро-
мадная тень.
Мир дрожал и переливался в мокрых ресницах. Какая-то ог-
ромная птица летела над самой водой на закат. Она была вели-
чиной с орла и показалась мне черной. Я бросился к берегу.
Когда я встал во весь рост, то ничего уже не увидел. Необоз-
римые метелки тростника медленно колыхались на фоне заката.
Они тоже показались мне черными, как тени на озаренной ками-
ном стене. На самом горизонте воздух подрагивал и мутнел. С
болот Оберры поднимался туман, в котором растаял химеричес-
кий призрак.
Наши ружья валялись на берегу, рубашки успели высохнуть.
Махди нигде не было видно. Я позвал его. Но мой зов разбился
о глухую преграду шуршащего и шепчущего тростника. Двести
шагов отделяли меня от палаток. Всего двести шагов! Но я уже
знал, что стоит войти в тростники, как сразу же теряется
направление. Можно часами блуждать там, шатаясь от усталости
и ужаса, в каком-нибудь шаге от человеческого жилья. Я под-
нял патронташи и, зарядив оба ружья, выстрелил. И опять меня
окружала шелестящая тишина. Она напоминала шум приложенной к
уху раковины.
1 Осторожно! Осторожно!
Рядом бежала немая черная вода. Где-то урчали и пели ог-
ромные лягушки. Я вспомнил стихи:
Дай за это дорогу мне торную
Там, где нету пути человеку,
Дай назвать своим именем черную,
До меня не открытую реку.
Я чувствовал себя полным банкротом. Романтика ослепила
меня своим радужным павлиньим шлейфом и предала. Совершенно
случайно я вспомнил о миниатюрном компасе, укрепленном на
ремешке часов. Крохотная, фосфоресцирующая в быстро густею-
щем сумраке стрелка мерцала неверным болотным огоньком. Я
плюнул, выругался, надел рубашку, подобрал ружья и патронта-
ши и вошел в тростники.
Через час я был уже в лагере. Злой, израненный, залеплен-
ный грязью, но спокойный. В лагере никого не было. Рабочее
исчезли, побросав снаряжение и оборудование, опрокинув рацию
и растоптав высыпавшиеся из порванного бумажного мешка газе-
ты.
В моей палатке я нашел Махди. Он спал, завернувшись в ан-
тимоскитную сетку. Рядом с ним валялась фляга с джином. Па-
хучая жидкость медленно пропитывала землю. Махди был мерт-
вецки пьян.
Я подошел к желтому баку с красной надписью "Пресная во-
да" и открыл кран. Сначала я пил воду взахлеб, потом стал
лениво цедить ее сквозь зубы, под конец она уже просто ли-
лась мне на лицо. Неудачи преследовали меня. Нас в лагере
осталось только двое, и незачем было беречь воду. Я закрыл
кран и улегся на циновку, подоткнув со всех сторон сетку.
Потом мне захотелось покурить. Я закурил сигарету, время от
времени выгоняя из-под сетки скапливающийся дым. Наконец я
уснул.
- Я очень испугался, сэр! - объяснял мне утром Махди. -
Конечно, я не верю во все эти сказки про летающую красную
ящерицу, но то был действительно опасный зверь. В тот мо-
мент, когда вы нырнули, он напал на меня. Только я хотел
схватить ружье, как над моей головой засвистели крылья:
"шисс, шисс". Надо мной, щелкая зубами, пронесся огромный
вампир. Я испугался и побежал. Потом меня что-то толкнуло в
спину, и я упал, закрывая руками голову. Я долго пролежал
так - лицом вниз и не раскрывая глаз. Потом медленно пополз.
Чудовище, видимо, улетело. Тогда я поднялся, прыгнул в траву
и побежал к лагерю.
В лагере меня обступили рабочие.
"Что это за летучая мышь такого размера, как размах моих
рук, и черная?" - спросил я у них.
"А где ты видел ее?" - спросили они.
"Там", - ответил я и показал рукой на реку.
Это так испугало их, что они бросились бежать, круша все
на своем пути, как носороги. Они бежали, не разбирая дороги,
напролом, через мангровые заросли. Мне опять стало страшно.
Страшнее, чем на реке, мне стало от этого бегства.
- Зачем же вы рассказали о происшествии на реке этим тем-
ным, суеверным людям? - спросил я Махди.- Вы же знали, что
они убегут.
- Простите, сэр. Я очень виноват, господин, но мне было
страшно, и я не подумал о последствиях.
- Почему же вы не убежали вместе с ними, если вам было
страшно?
- Мне было страшно по-другому, чем им. Я просто испугал-
ся, а они испугались вестника смерти. Притом как же бы я
бросил вас одного? Нет, я не мог убежать вместе с ними.
- Ну хорошо, Махди, забудем об этом случае. Подумаем луч-
ше, как нам быть.
- Возвращаться надо, сэр! Все равно вы ничего не сможете
сделать здесь без рабочих.
- Хорошо, Махди, я подумаю. Вы идите готовить завтрак, а
я подумаю.
Но долго размышлять, собственно, было не о чем.
Очевидно, все придется начинать сначала. Почти четыре ме-
сяца пропали зря... И кто знает, сколько еще понадобится
времени на возвращение в Капоэта, на поиски рабочих и новый
поход на болота Оберры... Мне не в чем было себя упрекнуть,
но в глубине души я чувствовал, что в провале экспедиции
есть немалая доля и моей вины. Я вспомнил о том, как работал
в Туркмении, в Западной Сибири. Там работа была самоцелью, а
здесь... Здесь слишком много отвлекающих факторов. Насекомые
и цветы, черные вонючие реки и потные восковые листья, мед-
лительное скольжение питона и брачный полет термитов - все
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг